В альянсе сознательно формируют искаженную матрицу приоритетов обеспечения безопасности
Повестка встречи глав государств и правительств стран НАТО в Брюсселе, состоявшейся две недели назад, изначально не предусматривала выработки совместного документа по реакции альянса на проблемы современного мира. Стратегические приоритеты развития блока на предстоящие несколько лет планируется уточнить на очередном саммите НАТО в 2018 году. Встреча в столице Бельгии преследовала несколько целей: "смотрины" нового главы американской администрации, обсуждение вопросов распределения финансового вклада союзников в обеспечение безопасности, "широкие дискуссии" относительно отношений с Россией, борьба с терроризмом и одобрение плана присоединения альянса к возглавляемой США коалиции в борьбе против "Исламского государства" (ИГ, запрещено в РФ).
План присоединения альянса к коалиции США в борьбе против ИГ представляет собой довольно формальный документ, который вносит мало нового в развитие обстановки на театре борьбы. Все страны альянса фактически уже достаточно длительное время являются участниками этой самой коалиции. Присоединение НАТО не будет означать участие стран военно-политического блока в военных действиях, пока планируется продолжить обеспечивать авиацию коалиции разведывательной информацией, получаемой от действующих в регионе натовских самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления авиацией AWAСS.
Некоторые страны НАТО выделяют самолеты-заправщики для поддержки AWAСS, что позволит увеличить длительность их патрулирования.
Кроме того, официальное подключение НАТО как организации к действиям коалиции предоставит альянсу возможность более широкого участия в политических дискуссиях по проблемам борьбы с терроризмом. В целом планируется сделать акцент на усилении разведки, оперативном обмене сведениями о действиях террористов, содействии странам с повышенным уровнем террористической угрозы. С этой целью в Разведывательном управлении Международного военного штаба альянса создается специальный антитеррористический отдел, что улучшит обмен информацией между членами НАТО, включая и угрозу, исходящую от иностранных боевиков. В командовании объединенными силами в Неаполе продолжается развертывание регионального центра для мониторинга и оценки угроз, включая террористические. Расширяется диапазон задач Штаба специальных операций НАТО, которые планируется использовать для подготовки и переброски групп инструкторов по антитеррористической борьбе в страны альянса и партнеров с повышенным уровнем террористической угрозы. Для координации мероприятий по борьбе с терроризмом в штаб-квартире назначен высокопоставленный представитель организации.
ТОРЖЕСТВО БЮРОКРАТИИ
В целом запланированные меры по борьбе с терроризмом, по сути, сводятся к созданию новых чиновничьих структур. Решения приняты в полном соответствии с известными законами британского историка Сирила Паркинсона и многолетней логикой развития бюрократических органов альянса: "чиновник стремится множить подчиненных, а не соперников", а также: "чиновники создают друг другу работу". Следуя этим законам, НАТО была и остается завидной кормушкой для многих тысяч чиновного люда. Но чем оправдывается это?
Под давлением нового главы Белого дома был продолжен интенсивный диалог по проблеме выполнения членами НАТО финансовых обязательств, развитию национальных военных потенциалов и вкладу в совместные миссии и операции Организации Североатлантического договора. Центральное место в дискуссии было уделено конкретизации поставленного Дональдом Трампом вопроса: как и когда отдельные государства НАТО выполнят обязательство расходовать на военные нужды пресловутые 2% от национального ВВП, из которых 20% должны расходоваться на оружие и военную технику? Пока, по мнению Вашингтона, ситуация в сфере обеспечения евроатлантической безопасности выглядит разбалансированной: страны Северной Америки в течение многих десятков лет в решающей степени способствуют защите своих европейских союзников от различных угроз, а национальная безопасность США и Канады обеспечивается их собственными усилиями с минимальным участием других государств блока.
Европейские союзники высказывают неуверенность в готовности США прийти им на помощь в случае серьезного конфликта. Монолитного блока времен холодной войны больше не существует, а невыполнение обязательств превратилось в самую серьезную проблему альянса. В НАТО отдают себе отчет, что увеличение трат на оборону не имеет смысла, если союзники не продемонстрируют намерения и способности реагировать на общие военные угрозы. Как раз с целью консолидации блока в операциях публичной дипломатии в странах альянса и партнеров планируется усиливать первоочередной акцент на угрозах, исходящих от России.
Сегодня НАТО - это не монолитная структура, а скорее сообщество ситуативных коалиций отдельных государств с индивидуальными интересами, масштабы и направленность которых несопоставимы. Что общего между интересами США, стран Балтии и маленькой Черногории, ставшей 29-м членом блока? Способность привести спектр разнонаправленных интересов в соответствие со стратегией военного сдерживания и заставить все заинтересованные стороны платить за безопасность была и остается самым важным аспектом цели НАТО.
На встрече рассматривался также вопрос рационального инвестирования дополнительных денежных средств в военные потребности альянса. Предложения по вкладу союзников в совместные миссии и операции Организации Североатлантического договора будут доложены на сессии Совета НАТО на уровне министров обороны в феврале 2018 года с последующим утверждением на саммите блока. В связи с открытием нового современнейшего здания штаб-квартиры НАТО в Брюсселе (стоимостью 1 млрд евро) нельзя не упомянуть несколько меланхолическое замечание Паркинсона: "Административное здание может достичь совершенства только к тому времени, когда учреждение приходит в упадок". Что ж, посмотрим…
ИСКАЖЕННАЯ МАТРИЦА УГРОЗ
Абсолютной конкретностью и целенаправленной накачкой военных мускулов характеризуются военные меры блока по российскому направлению. В стратегии НАТО по отношению к России предполагается сохранить двуединый подход, включающий укрепление обороны и развитие значимого диалога. При этом альянс привычно "передергивает" ситуацию в сфере международной безопасности и пытается возложить на Россию ответственность за ее обострение.
Так, по заявлению генсека НАТО Йенса Столтенберга, важным фактором, породившим озабоченность НАТО, является некая модель поведения, якобы избранная Россией, согласно которой Москва склонна использовать военную силу, чтобы запугивать своих соседей. Такая модель была использована в Грузии, Молдове и на Украине в сочетании с незаконной аннексией Крыма и продолжающейся дестабилизацией на юго-востоке Украины.
Еще одним фактором объявляется существенное наращивание военной мощи России, а также определенная российская риторика, которая стала жестче и более угрожающей, чем раньше. Ответ альянса, по словам генсека, обусловлен угрожающим сочетанием перечисленных факторов, что привело к решению направить дополнительные силы к границам России.
Дальнейшие шаги по наращиванию боевых возможностей ОВС НАТО генеральный секретарь оправдывает якобы используемой Россией тактикой ограничения и воспрещения доступа и маневра противника на определенной территории (по терминологии НАТО A2/AD – Anti-Access/Area Denial). В ответ альянс вынужден учитывать этот фактор в военном планировании, наращивать собственные военные возможности для обеспечения стратегии сдерживания, которая является основой военно-политического блока.
Именно такая искаженная матрица угроз безопасности и положена в основу выработки военно-политических решений альянса, которые направлены на парирование двух блоков угроз.
Первая угроза касается соперничества с Россией, ее авторитарного и иногда агрессивного поведения, угрожающей военной риторики Москвы. В связи с этим подтверждена линия Брюсселя на отношения с Россией с опорой на военные ресурсы по двум основным направлениям действий: сдерживание и оборона.
Вторая угроза, с юга, касается негосударственных образований, то есть терроризма, экстремизма и миграции.
Если в рамках противодействия терроризму НАТО приняла решения по наращиванию грозного чиновничьего аппарата, то по отношению к миграции, где требуются неотложные действия, линия альянса остается неизменной и была еще раз подтверждена генеральным секретарем: "Миграция не входит в число основных задач НАТО". При этом остается за скобками, что именно Организация Североатлантического договора и США способствовали возникновению волны неконтролируемой миграции, когда вторжение американцев в Ирак, а затем бомбардировки Ливии авиацией альянса спровоцировали в этих странах гражданские войны и разрушили барьеры на пути мигрантов в Европу. О вполне прогнозируемых последствиях такой авантюры, гибельной для многих европейских государств, ее авторам следовало бы задуматься раньше, а теперь можно "умыть руки" и предоставить Евросоюзу и европейским правительствам самим разбираться с проблемой.
В целом тональность и содержание консультаций на высшем уровне носили пессимистический характер, что связано с наличием серьезных предпосылок для дальнейшего усиления факторов глобальной нестабильности и непредсказуемости, которые все больше выходят из-под контроля.
По мнению членов альянса, процессам глобальной нестабильности и непредсказуемости в развитии ситуации в сфере обеспечения безопасности Организации Североатлантического договора способствуют следующие факторы:
– "напористое и непредсказуемое в военном отношении" поведение России на Украине и в Сирии;
– возрастание роли негосударственных субъектов при одновременном росте количества возможных политико-военных комбинаций, включающих государственных и негосударственных участников;
– рост насильственного экстремизма и нестабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, что привело к усугублению гуманитарных кризисов в Сирии, Ираке, Ливии и возникновению потоков беженцев;
– неконтролируемая миграция и тесно связанное с ней расширение географии и масштабов международного терроризма;
– диффузия мощи в многополярном мире на фоне распространения информационных и военных технологий, рост кибернетических угроз;
– усиление соперничества по доступу к глобальным ресурсам.
Утверждается, что перечисленные факторы наряду с расширением военно-силового противостояния во многих конфликтах способствуют все более широкому применению технологий цветных революций и гибридных войн.
При этом наряду с конвенциональными конфликтами гибридные войны все ощутимее превращаются в новый вид межгосударственного противостояния. Цветные революции уже сегодня представляют собой новый феномен международной жизни, позволяющий средствами публичной дипломатии при минимальных затратах других ресурсов формировать манипулируемую толпу, способную сокрушать региональные державы, достигая политических и экономических целей.
ГИБРИДНЫЕ ВОЙНЫ В СТРАТЕГИИ НАТО
Альянс намерен совершенствовать готовность к ведению классических боевых действий при одновременном наращивании потенциала ведения гибридных войн. В годовом отчете генерального секретаря НАТО за 2015 год отмечается, что: "в целях борьбы с гибридной войной мы совершенствуем свою разведку и раннее предупреждение, ускоряем принятие решений и улучшаем кибернетическую защиту". Альянс согласовал "Стратегию по гибридным методам", которая учитывает быстро меняющиеся вызовы с использованием средств военного и невоенного характера, применяемых для дезорганизации противника, приведения в замешательство, нанесения ущерба или используемых в целях принуждения.
Гибридные угрозы рассматриваются в качестве стимулирующего фактора для сотрудничества НАТО и ЕС в военной сфере. С этой целью участники НАТО и ЕС наметили шаги по согласованию стратегий в гибридных конфликтах.
В целом продвижение гибридных методов и технологий цветных революций в стратегиях США и НАТО в среднесрочной перспективе предусматривает действия по следующим направлениям:
– подрывные действия в политической сфере, включая внедрение агентуры, дезинформацию, шантаж местных властей, манипуляции политическими партиями, СМИ, псевдорелигиозными и националистическими организациями;
– активизация публичной дипломатии с акцентом на формирование протестного потенциала в России, государствах ОДКБ и СНГ с целью свержения законных властей, раскола государств и их перехода под внешнее управление. С этой целью ведется подготовка манипулируемых извне внутренних сил к захвату правительственных зданий, аэропортов, вокзалов, складов оружия, действиям по нарушению коммуникаций, осуществляется проведение киберопераций;
– размещение вооруженных сил вблизи границ России, проведение широкомасштабных учений, организацию центров подготовки боевиков в соседних странах; наращивание возможностей сил специальных операций;
– сдерживающие угрожающие действия, включая проведение учений ядерных сил, развертывание ПРО, модернизацию ядерного оружия передового базирования, агрессивное воздушное и морское патрулирование границ;
– манипуляции в дипломатической сфере, включая нарушение ранее принятых обязательств о неразмещении существенных боевых сил, продолжение политики расширения НАТО, попытки нарушить единство союзников и партнеров, ведение информационной войны при тесной координации с ЕС.
Одновременно на фоне подготовки и ведения гибридных войн в НАТО развернута широкомасштабная работа по наращиванию военных возможностей для участия блока в крупномасштабных военных действиях с технологически развитым противником с применением современных видов высокоточного оружия при сохранении роли ядерного оружия как средства сдерживания.
В основе планов развития альянса лежит важнейший аспект американской национальной стратегии, а именно – использование НАТО в качестве удобного и проверенного инструмента обеспечения претензий Вашингтона на лидерство не только на евроатлантическом пространстве, но и в глобальном масштабе. Отсюда важной задачей считается дальнейшая "глобализации" задач альянса за счет расширения его функций за пределы установленной географической сферы ответственности.
С учетом масштабности задач по адаптации альянса к кардинально изменившемуся военно-политическому ландшафту можно предположить, что на очередном саммите НАТО в 2018 году будет принята новая стратегическая концепция НАТО взамен устаревшего документа 2010 года. В основу доктринального документа будут положены меры по укреплению возможностей альянса выступать в роли сетевого хаба-концентратора усилий в ключевых регионах планеты за счет совершенствования имеющихся и создания новых форматов взаимодействия. При этом в трансатлантической зоне традиционное влияние НАТО будет сохраняться и наращиваться, в том числе и за счет консолидации политики в отношениях с ЕС, а также попыток привлечения в альянс новых членов – Швеции и Финляндии, углубления партнерства с Украиной, Грузией и Молдавией.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе Япония рассматривается в качестве ключевого опорного государства в проекте укрепления позиций альянса. Одновременно НАТО продолжает системную работу по развитию связей с другими контактными станами – Австралией и Новой Зеландией.
Третий узел концентрации усилий с участием НАТО формируется на Ближнем Востоке, где альянс развивает тесные партнерские отношения со странами Средиземноморского региона и Большого Ближнего Востока, основываясь на двух проектах НАТО – Стамбульской инициативе и средиземноморском диалоге.
Не исключено, что НАТО будет привлекаться и для поддержки новой американской инициативы, недавно озвученной Дональдом Трампом в Саудовской Аравии, – создание в регионе некоего аналога арабского НАТО. В русло этой инициативы укладывается новый шаг в отношениях между альянсом и рядом государств Ближнего Востока, сделанный год назад в Брюсселе, когда Североатлантический совет удовлетворил просьбу Бахрейна, Катара, Кувейта, Израиля и Иордании об учреждении на базе посольств этих государств в Бельгии миссий при штаб-квартире НАТО. Правда, этим начинаниям сильно подпортили драматичные события, развернувшиеся в последние дни вокруг Катара.
Кроме того, НАТО оказывает поддержку в создании национального разведывательного центра в Тунисе, оказывает помощь Ливии в обеспечении безопасности морских и наземных границ, в подготовке и формировании ливийских вооруженных сил. Альянс готов также обеспечить защиту других сил, в частности сил ЕС, при их использовании в Ливии, а также поддержку при решении вопросов безопасности, развития и восстановления экономики. В этом же ключе планируется содействовать Иордании в создании центра противодействия кибернетическим угрозам, наращивать помощь Ираку в подготовке национальных военных кадров и организации противодействия ИГ. НАТО сохраняет военное присутствие в Афганистане.
Подоплека таких действий состоит в том, что Вашингтон осознает собственную неспособность в одностороннем порядке определять ситуацию на Ближнем Востоке и в очередной раз использует альянс в качестве инструмента для сохранения влияния в стратегически важном регионе. Западу важно не допустить укрепления связей России с ключевыми государствами региона, по возможности снизить эффект от успешных действий России в Сирии.
Именно на придание альянсу новых возможностей влиять на глобальную ситуацию, выступать в качестве серьезного рычага воздействия на Россию, Китай, Иран, арабские государства и направляются основные усилия по адаптации НАТО. С учетом уроков Ирака и Ливии в НАТО отдают себе отчет о невозможности решить проблемы на юге военной силой и готовят пакет мер, включающий как военную составляющую, так и более широкое гуманитарное участие блока в строительстве новых государств.
Осознавая ограниченность ресурсов, альянс считает не обязательным действовать повсюду и взамен предлагает содействие в разработке глобального плана кампании, а на основе такого плана – разработку индивидуального "пакета" мер для каждой страны региона, включая, где это окажется необходимым, предоставление военных сил, средств внутренней безопасности или меры по развитию экономики. В зависимости от страны лидирующую роль в операции может взять на себя НАТО, ЕС или коалиция заинтересованных стран – членов альянса и стран-партнеров.
ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ В ПЛАНАХ АЛЬЯНСА
В подписанной 7 июля 2016 года на саммите ЕС–НАТО совместной декларации председатели Европейского Совета и Европейской Комиссии и генеральный секретарь НАТО заявили: "Более сильный Европейский союз означает более сильное НАТО, а более сильное НАТО означает более сильный Европейский союз. Наши действия и наши ресурсы дополняют друг друга".
В документе в числе приоритетных стратегических задач сотрудничества декларируется повышение способности сопротивляться гибридным угрозам и отрабатывать практические действия на учениях, осуществлять обмен разведывательной информацией. Планируется совершенствовать взаимодействие в операциях на море, совместно отражать угрозы в киберпространстве, укреплять военно-технические связи.
Таким образом, впервые в рамках диалога НАТО и ЕС на официальном уровне отводится существенное внимание вопросам координации усилий по совместному противостоянию гибридным угрозам, источниками которых могут быть как государства, так и другие субъекты. Нарабатывается нормативно-правовая основа сотрудничества между НАТО и ЕС в гибридных конфликтах современности, которая включает согласованную на саммите в Варшаве "стратегию о роли НАТО в противостоянии гибридным войнам, которая должна претворяться в жизнь при координации с ЕС".
В этом контексте в Евросоюзе проходит обсуждение будущего развития европейской обороны. Некоторые практические шаги предстоит обсудить на конференции высокого уровня по вопросам безопасности и обороны ЕС, которая пройдет в Праге 7 июня 2017 года. В частности, Европейская Комиссия запустит Европейский оборонный фонд и параллельно с этим подготовит аналитический документ, в котором будут представлены возможные направления будущего развития Европейской обороны.
В согласованной стратегии противодействия России США, НАТО и ЕС намерены объединить усилия своих правительств, силовых структур и разведок под эгидой США в рамках "всеобъемлющей межведомственной, межправительственной и международной стратегии" и максимально эффективно использовать методы "политического, экономического, военного и психологического давления с учетом того, что гибридная война представляет собой использование комбинации обычных, нерегулярных и асимметричных средств в сочетании с постоянными манипуляциями политическим и идеологическим конфликтом. Основополагающая роль в гибридных войнах отводится вооруженным силам, для чего НАТО и ЕС договорились в период 2017–2018 годов углубить координацию планов военных учений по отработке задачи противодействия гибридным угрозам.
Следует отметить, что при координации и распределении задач по сдерживанию России Европейскому союзу отводится лидирующая роль в проецировании потенциала "мягкой силы" и ее важной составляющей – публичной дипломатии на постсоветском пространстве. Для этой цели активно задействуются возможности Восточного партнерства (ВП), членами которого являются ЕС и шесть стран – Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Молдова и Украина. В современных условиях одной из приоритетных задач публичной дипломатии ВП является подрыв позиций России в государствах – членах Восточного партнерства, раскол ОДКБ.
20 ЛЕТ ОСНОВОПОЛАГАЮЩЕМУ АКТУ РОССИЯ–НАТО
Накануне встречи НАТО в Брюсселе наряду с активизацией военной активности под предлогом сдерживания России особый размах приобрели мероприятия публичной дипломатии альянса, призванные показать новым хозяевам Белого дома востребованность и актуальность военно-политического блока в турбулентном и непредсказуемом мире. В вышедшем в марте с.г. объемном отчете генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга за 2016 год подробно расписаны главные направления деятельности альянса по обеспечению коллективной обороны, кризисного регулирования и дальнейшего расширения блока.
Заметим, что расширение НАТО создало еще одну проблему для монолитности блока. Уровень приверженности оборонительной доктрине НАТО отличается от страны к стране и от региона к региону. Западная Европа считает гораздо меньшей угрозу непосредственного вторжения России, и члены альянса в этом регионе не разделяют большого интереса к активной обороне, как это делают новобранцы в Восточной Европе и Прибалтике. Кстати, по третьему закону того же Паркинсона: "Рост приводит к усложненности, а усложненность – это конец пути".
В отчете генсека изложены скромные итоги отношений с Россией, дальнейшее развитие которых ставится в зависимость "от четкого, конструктивного изменения в действиях России, свидетельствующего о соблюдении международного права, международных обязательств и обязанностей России". Подразумевается, что альянс уже сделал все от него зависящее для соблюдения этих самых обязательств и международного права.
В качестве убедительных доказательств соблюдения альянсом международного права, международных обязательств и обязанностей генсек, не мудрствуя лукаво, приводит:
– увеличение втрое численности Сил реагирования НАТО (до 40 000 человек);
– формирование Объединенной оперативной группы повышенной готовности (5000 человек);
– развертывание четырех многонациональных боевых групп в Латвии, Литве, Польше и Эстонии, а также многонациональной бригады в Румынии;
– создание штабов по интеграции сил Североатлантического союза в восьми странах по всему периметру границ России. Общее руководство их деятельностью возложено на штабы многонационального корпуса "Северо-Восток" в Польше и многонациональной дивизии "Юго-Восток" в Румынии;
– активизацию воздушного патрулирования над регионами Балтийского, Черного и Средиземного морей, дополнительное развертывание самолетов-истребителей в Болгарии, Польше и Румынии. Рутинный характер приобрели полеты самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления АВАКС–НАТО вдоль западных границ России;
– постановку на круглосуточное боевое дежурство объект стратегической ПРО "Иджис Эшор" в Румынии, продолжается строительство такого же объекта в Польше;
– проведенные НАТО в 2016 году 107 собственных учений и участие еще в 139 национальных учениях;
– повышение военных расходов 23 странами НАТО в реальном выражении и выход 10 государств на уровень 20% оборонных расходов на основные виды военной техники;
– согласование 42 различных мер противодействия гибридным угрозам, киберзащиты и безопасности на море.
Добавим, что НАТО рассматривает варианты "обхода" конвенции в Монтре и пытается изменить порядок пребывания иностранных кораблей в Черноморском регионе. Одного этого перечисления "достижений" альянса достаточно, чтобы убедиться в том, как проводимые в последние годы мероприятия Организации Североатлантического договора по наращиванию военных приготовлений с их акцентированной антироссийской направленностью фактически уводят в отрицательную область более чем скромные результаты предыдущей работы по "совместному с Россией строительству прочного и всеобъемлющего мира в Евро-Атлантическом регионе на принципах демократии и безопасности, основывающейся на сотрудничестве". Такая многообещающая формулировка была включена в преамбулу Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора, подписанному 20 лет назад в Париже в мае 1997 года.
Надо сказать, что особой эйфории это событие и тогда не вызвало, поскольку опыт общения с НАТО в предшествующие годы свидетельствовал, что России придется иметь дело с партнером, способным бесцеремонно нарушать обязательства с целью добиться доминирования не только в Европе, но и в мире. Наращивание военной активности НАТО и послушное следование альянса в русле антироссийского, русофобского курса предыдущей администрации США практически свело на нет уровень взаимных отношений России и НАТО, а о сотрудничестве и безопасности и говорить не приходится.
Сегодня оснований для оптимизма мало. НАТО пытается навязать России конфронтационную повестку дня, в то время как реальные потребности требуют объединения усилия в борьбе с новыми угрозами. Без позитивной повестки будет трудно искать какие-то точки соприкосновения. К этому подталкивают радикальные изменения геополитической картины мира.
Опыт общения с альянсом свидетельствует, что российской политике в этой сфере, как, впрочем, и во всех других, по верному замечанию философа Ивана Ильина, "нужны трезвость и зоркость", которые позволят своевременно вскрывать и обезвреживать антироссийские планы геополитических соперников. При создании нынешнего фундамента отношений России и НАТО в 90-х годах прошлого века реальной способности влиять на процессы у России не было, а политикам порой не хватало ни трезвости, ни зоркости. Сегодня ситуация иная.
Поэтому наступило время адаптировать сохранившиеся возможности отношений между Россией и альянсом к реалиям современности, придать Совету Россия–НАТО способность действовать в любых "погодных" условиях вне зависимости от меняющейся политической конъюнктуры и обеспечивать действительно равноправное сотрудничество по противостоянию угрозам современности.
Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук.
