Что не так с индийской системой закупок оружия
Прошедшая в Бангалоре 11-я международная выставка Aero India — 2017 продемонстрировала не только амбиции индийского руководства, но и сложности на пути военного укрепления державы, претендующей на лидерство в Азии. "Ленте.ру" проблемные зоны оборонно-технической политики Индии прокомментировал заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко.
Индикатор проблемы
На бангалорской выставке была обнародована информация, которая привносит новые штрихи в понимание текущей ситуации в российско-индийском военно-техническом сотрудничестве (ВТС).
Согласно заявлению заместителя директора ФСВТС Владимира Дрожжова, на Индию приходится 16 процентов общего портфеля контрактных обязательств российских экспортеров вооружений. В частности, крупнейший из этих экспортеров, АО "Рособоронэкспорт", по словам заместителя генерального директора компании Сергея Гореславского, имел на конец 2016 года обязательства перед Индией на сумму 4,6 миллиарда долларов, при этом заключив за прошлый год новых контрактов на два миллиарда.
Это говорит о том, что в настоящий момент сотрудничество с Индией ситуативно находится на относительно невысоком уровне. Еще в 2013-2014 годах годовая стоимость поставок в Индию достигала 4,7-4,8 миллиарда долларов, что составляло 28-30 процентов российского экспорта вооружений. Сравнивать стоимость поставок и их долю в экспорте со стоимостью заключенных контрактов и долей индийских заказов в общем портфеле не совсем корректно, но косвенно это сравнение свидетельствует, что 2015-2016 годы были не самыми плодотворными для российско-индийского ВТС.
Еще один индикатор — портфель заказов Китая, составлявший на конец прошлого года восемь миллиардов долларов, то есть впервые за десять лет, похоже, превысивший индийский.
Есть, впрочем, обоснованная надежда, что этот двух-трехлетний период останется локальной флуктуацией и в 2018-м (а может быть, и уже в текущем году) ситуация начнет приходить к норме, которая заключается в том, что доля Индии в общем портфеле должна составлять от 25 до 30 процентов.
В октябре прошлого года во время визита Владимира Путина в Индию было подписано несколько межправительственных соглашений по ряду крупных проектов: по поставкам ЗРС С-400 и фрегатов проекта 11356 (типа Talwar), по организации лицензионного производства в Индии легких вертолетов Ка-226Т.
Эти проекты находятся в настоящее время на стадии коммерческих переговоров, и общая стоимость контрактов, когда и если они будут подписаны, составит предположительно 10 миллиардов долларов. Кроме того, в настоящее время ведутся переговоры относительно поставки еще одной партии вертолетов Ми-17В-5 (48 единиц) и 464 основных танков Т-90С, стоимость этих контрактов может достичь 3,5 миллиарда долларов.
И все же снижение темпа сотрудничества в 2015-2016 годах дает повод задуматься о том, что происходит на индийском рынке вооружений. Главные его особенности хорошо известны и давно описаны. Прежде всего индийский рынок большой, как минимум второй по емкости после саудовского. Во-вторых, сильно диверсифицированный по источникам импорта. В-третьих, он, по крайней мере на уровне риторики, ориентирован на получение не только современных вооружений, но и технологий, а также на локализацию производства на территории Индии.
Однако к настоящему времени накопилось достаточно свидетельств, чтобы дополнить эти общеизвестные факты чуть более глубоким и детальным рассмотрением.
Стагнация закупочного бюджета
Благодаря быстрому экономическому росту Индия имеет возможность высокими темпами наращивать и военный бюджет. Представленный на 2017/2018 финансовый год (начинается 1 апреля 2017 года) бюджет центрального правительства предусматривает военные расходы в размере 3 триллионов 599 миллиардов рупий, что по текущему курсу эквивалентно 53,5 миллиарда долларов.
Это на 12 процентов превышает показатель прошлого года и означает, что Индия обладает четвертым по номиналу военным бюджетом после США, КНР и Великобритании. Есть все основания полагать, что в ближайшем будущем Индия обойдет по этому параметру Великобританию и войдет в тройку государств с самым большим военным бюджетом в мире. Для сравнения: еще двадцать лет назад Индия занимала 13-е место по размерам военных расходов — на уровне Голландии или Испании.
Однако более детальный анализ показывает, что в структуре военного бюджета опережающими темпами растут затраты на персонал (прежде всего зарплаты), а самый большой прирост приходится на пенсии уволенных в запас военнослужащих. Последнее обусловлено проведением реформы One Rank One Pension (OROP), в рамках которой пенсионные выплаты уравниваются для всех категорий военнослужащих одного звания вне зависимости от даты их выхода в отставку. Две эти статьи в бюджете растут на 30-50 процентов в год.
Еще один заметный источник расходов, съедающий их рост, — формирование XXVII горного корпуса численностью до 90 тысяч человек, который должен быть развернут на границе с Китаем. На это выделяется почти 650 миллиардов рупий (9,7 миллиарда долларов).
В то же время этот завидный рост военных расходов не влечет за собой увеличения ассигнований на закупки вооружений и военной техники. Этот показатель стагнирует на протяжении уже трех-четырех лет, а в отдельные годы и по отдельным позициям сокращается, иногда весьма значительно. Так, расходы по статье "крупные закупки" в 2016/2017 финансовом году снизились по сравнению с 2015/2016 годом на 9,4 процента (с 774 миллиардов до 704 миллиардов рупий). Падение "крупных закупок" для сухопутных войск составило 1,8 процента, для ВМС — 12,2 процента, а для ВВС — 12,5 процента.
В этом контексте не приходится удивляться, что коммерческие переговоры по истребителям Rafale длились почти пять лет, а их результатом стала закупка всего 36 самолетов вместо 126, планировавшихся в тендере MMRCA. И годовая контрактация "Рособоронэкспорта" на уровне в два миллиарда долларов в 2016 году начинает выглядеть не как удовлетворительный, хотя и невыразительный результат, а как вполне себе неплохое достижение.
Амбиции и реальность
И вот на фоне стагнации закупочного бюджета отчетливо наблюдается алогичная тенденция к сдвигу индийского спроса в более высокую ценовую нишу. Примерно с 2008 года, когда были размещены первые крупные заказы ошеломляюще дорогих американских самолетов, индийские военные входят во вкус приобретения предельно высокотехнологичных систем. Проблема заключается в том, что из-за их немыслимой стоимости количество таких вооружений неизбежно оказывается ограниченным.
Так, за последние 10 лет были куплены 13 средних военно-транспортных самолетов (ВТС) С-130J по цене в среднем около 160 миллионов долларов за единицу, 10 тяжелых ВТС С-17А по 410 миллионов каждый и 12 противолодочных самолетов P-8I по 260 миллионов. Каждый Rafale обойдется Индии в 91-94 миллиона евро. Для сравнения: цена Су-30МКИ, произведенного на заводе HAL по контракту 2012 года, — около 55 миллионов долларов. При этом деньги, потраченные на производство Су-30МКИ по четвертой фазе лицензионного производства, остаются по большей части в Индии.
Такое изменение закупочной политики — стремление покупать самое дорогое и престижное при одновременной стагнации закупочного бюджета — можно объяснить только завышенной оценкой собственных возможностей, спровоцированной длительным экономическим ростом и сближением с США. Это породило у индийского политического истеблишмента и интеллектуальной элиты самую настоящую эйфорию. Конечно, статус третьей экономики мира, самый высокий среди крупных экономик рост (превысивший в прошлом году китайский) и ощущение собственной незаменимости для США в нарастающем американо-китайском противостоянии может вскружить голову кому угодно.
В сущности, это частный случай того, что американский политолог и историк Эдвард Люттвак назвал "великодержавным аутизмом". Некоторые последствия такой не подкрепленной ресурсами иррациональной амбициозности видны уже сейчас. Налицо не только количественное отставание от КНР, но и наблюдаются признаки отставания качественного.
Более того, под угрозой размывания оказывается достигнутое в прошлом веке абсолютное доминирование индийских вооруженных сил над Пакистаном. Пока Индия почти полтора десятилетия проводила тендер MMRCA, Пакистан нарастил группировку самолетов F-16 и FC-1 до 70 единиц по каждому типу, и если бы не закупка 272 Су-30МКИ, сейчас уже стоял бы вопрос о том, что ВВС Пакистана приближаются к паритету с IAF.
Из девяти оставшихся после гибели ПЛ Sindhurakshak лодок класса Kilo четыре прошли средний ремонт более 10 лет назад, а одна вообще не ремонтировалась. Только три лодки ремонтировались менее десяти лет назад, причем две из них — в Индии (с соответствующими последствиями для качества). Из четырех лодок немецкого проекта Type 1500 в боеспособном состоянии находятся в лучшем случае две. Головная лодка французского проекта Scorpene (S50 Kalvari) вступит в строй ВМС Индии не ранее 2018 года — 13 (!) лет спустя после подписания контракта на закупку шести таких субмарин. А Пакистан тем временем заказал 8 лодок в Китае и, если не будет ускорена программа вторых средних ремонтов лодок класса Kilo, может добиться на некоторое время паритета по боеготовым неатомным субмаринам.
Амбициозная инициатива Make in India пока остается не более чем лозунгом. Во всяком случае крупнейший контракт, подписанный после провозглашения этого лозунга, — приобретение истребителей Rafale — предусматривает прямую закупку и отказ от локализации производства в Индии. То же самое относится к закупкам в США, которые, правда, были осуществлены до перехода к этой политике. Вполне легитимное стремление максимально локализовать производство внутри Индии, которая стоит перед нетривиальной задачей — создавать каждый год по 10 миллионов рабочих мест, сталкивается с парализующими бюрократическими препонами, а также сложными, запутанными и противоречивыми процедурами.
Фактически, максимальные результаты в реализации политики Make in India были получены лишь при сотрудничестве с СССР и Россией, причем задолго до провозглашения данного принципа. И в целом именно российские предложения, как никакие иные, наиболее полно отвечают совокупности таких требований, как приемлемая стоимость и эффективность, удовлетворительные сроки реализации проектов, готовность индийских военных к быстрому освоению техники, а промышленников — к абсорбции технологий. Дорогие западные игрушки предназначены для стран, которые не собираются обеспечивать национальную безопасность собственными средствами, а полагаются на западный же зонтик безопасности. Индия к числу таковых не относится.
Константин Макиенко
