Создание новой военной техники тормозится из-за дублирования научных исследований
На многочисленных семинарах форума "Армия-2016" шла речь о достижениях ОПК России, новых формах вооруженной борьбы, новинках ВВСТ. Говорилось и о проблемах, которые стоят перед военной наукой.
У научно-исследовательских организаций (НИО) Министерства обороны РФ три важнейшие задачи, тесно связанные между собой:
- разработка тактико-технических и общих требований к перспективным образцам ВВСТ, проектов заданий, предложений в программу вооружения в части научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по закрепленной за НИО тематике;
- сопровождение жизненного цикла образцов на этапе НИОКР, серийного производства и эксплуатации;
- обеспечение испытаний образцов, принимаемых на вооружение.
Работа за дядю
Сложившаяся в НИО МО за многие годы система исследований имеет ряд недостатков. Первый – внутривидовой подход к обоснованию облика образцов ВВСТ и определению перспектив развития системы вооружения вида ВС РФ (рода войск). Второй – подмена организаций ОПК в решении некоторых задач (особенно в части конструктивного совершенствования и испытаний образцов ВВСТ, их узлов и агрегатов).
“Образец ВВСТ должен рассматриваться военными как некий «черный ящик». Важно не что внутри, а насколько эффективно он решает возлагаемые на него задачи и доступен по стоимости”
Причина первого объективна – каждый вид ВС (род войск) отвечает за технический уровень и готовность своего вооружения. Недостатки системной увязки его развития с другими образцами раньше не бросались в глаза. Ведь уровень технического оснащения ВС был не столь высок. Но постепенно дублирование и параллелизм начали сказываться на взаимодействии средств вооруженной борьбы на поле боя, их материально-техническом обеспечении. Промышленность уже не могла в полном объеме удовлетворить потребности войск, а затраты на развитие ВВСТ оказались слишком обременительны для государства.
Решить эту проблему без вывода НИО МО из ведомственного подчинения так до конца и не удалось. "Родовая" принадлежность, помимо негативных явлений (например "онаучивания" принятых начальником решений) все-таки позволяет институтам быть на острие проблем развития соответствующего вида ВС (типа ВВСТ), пополняться квалифицированными кадрами. Поэтому вывод НИО из-под видовой подчиненности, если он все же состоится, должен предваряться налаживанием бесперебойных информационных и кадровых каналов с войсками.
Корень второй проблемы – в давней истории институтов. Большинство из них рождались в 30–40-е годы прошлого столетия, когда высококвалифицированные кадры были сосредоточены в основном в армии и на флоте, а промышленность не могла дать войскам надежные образцы ВВСТ. Поэтому на НИО МО возлагались задачи тестирования образцов не только как средств вооруженной борьбы (функциональные испытания), но и как технических конструкций, выявления их недостатков и формирования предложений. По этой причине зачастую и ТТТ к образцу формулировались не как к боевой единице, а просто как к техническому средству. С тех пор ситуация существенно изменилась, особенно в технологическом и квалификационном уровне предприятий ОПК, но подход во многом остался прежним.
Если говорить о бронетанковом вооружении и технике (БТВТ), то исследованиям и испытаниям зачастую подвергаются ее отдельные элементы, узлы и агрегаты: бронезащита, системы управления огнем, охлаждения, пожаротушения. Но практически отсутствуют испытания БТВТ как собственно системы или ее составной части для более высокого уровня (вооружение роты, батальона, бригады и т. п.). Поэтому танк может оказаться крайне неэффективен как элемент боевого порядка. Например, из-за электромагнитной несовместимости с радиоизлучающими объектами боевого построения. Либо из-за плохого технического обеспечения взаимообмена данными: слабой помехозащищенности каналов связи, низких возможностей средств освещения обстановки и отображения управляющих команд и сигналов, стойкости датчиковой аппаратуры к огневому воздействию противника, плохой адаптации к существующему порядку ремонта и т. п.
Такой подход не позволяет определить правильное направление развития БТВТ, установить адекватные современным боевым условиям ТТТ. Примеров в истории танкостроения хватает. Об этом хорошо написано в книге о 38-м научно-исследовательском испытательном институте. В тридцатые годы он долгое время выполнял то, чем должна заниматься промышленность. Ни одного испытания танка в боевых или приближенных к ним условиях предусмотрено не было. Это негативно отразилось на разработке и принятии на вооружение целого ряда моделей. В 1988-м институтом проводились исследования динамики и кинематики трансмиссии, оценка режимов буксировки и бульдозерных работ, анализ условий работы гидропривода, обеспечение пуска двигателя при низких температурах. А в 1990–2000 годах – испытания передвижного электроагрегата с молекулярными накопителями электроэнергии, исследования по совершенствованию механических трансмиссий и систем подрессоривания, снижению расхода топлива… Возможно, это важные направления. Хотя, казалось бы, с такими вопросами проще разобраться предприятиям промышленности, имеющим огромный опыт и знания в соответствующих областях.
Прошли годы, но и сегодня в работах института не просматриваются такие исследования, как, например, "Разработка ТТТ на основе боевого опыта применения танковых подразделений в Афганистане и Чечне" или в других боевых действиях, в том числе осуществляемых зарубежными армиями, "Оценка эффективности боевого применения танка в условиях комплексного (радио, оптического, оптико-электронного, огневого) противодействия". Известен факт, когда в районе боевых действий (январь 2009 года) в секторе Газа в результате радиоэлектронного противодействия израильтян бронетехника и автомобили противоборствующей стороны просто не заводились, так как средства РЭБ гасили электронные блоки систем зажигания. При этом танки "Меркава" успешно выполняли свои задачи. Как поведут себя наши машины в таких условиях?
Важным представляется направление исследований повышения эффективности автоматизированного управления танковыми подразделениями в различных условиях боевой обстановки, включая разведку и контроль поля боя, целеуказание. Но вместо этого нашими учеными проводится военно-техническая оценка уровня автоматизации объектов БТВТ.
Это лишь некоторые эпизоды из истории одного НИИ. Но примеры можно продолжить, говоря об исследованиях и испытаниях техники в других институтах. Это совсем не означает, что в организации научной деятельности Минобороны в далекие и не очень времена были лишь недостатки. Но дублирование работ промышленности, их подмена наблюдались сплошь и рядом. Благо, возможности советской экономики значительно превосходили нынешние.
Кесарю – кесарево
После реформирования Вооруженных Сил и сокращения численного состава НИО МО такое дублирование стало непозволительным. Сейчас обязательно уточнение перечня решаемых задач с сохранением только тех, что свойственны работе научных учреждений Минобороны. Эта свойственность должна определяться одним критерием: насколько проводимые НИО исследования повышают эффективность вооруженной борьбы. В идеальном случае образец ВВСТ должен рассматриваться военными как некий "черный ящик". Важно не что внутри, а насколько эффективно он решает возлагаемые на него задачи и доступен по стоимости.
Не претендуя на всеобщность, можно предложить следующие решения.
Во-первых, четко разграничить задачи, возлагаемые на научно-исследовательские организации Минобороны и промышленности. Первая из перечисленных в начале статьи является, безусловно, прерогативой НИО МО.
В части второй необходимо проведение разграничительных линий. Эта работа в настоящее время имеет нормативное подкрепление в виде "Положения о военно-техническом сопровождении приоритетных образцов (комплексов, систем) вооружения, военной и специальной техники", одобренного в июле 2008 года Военно-промышленной комиссией при правительстве РФ. Под таким сопровождением понимается комплекс мероприятий по анализу, экспертизе и контролю над обеспечением выполнения требований, предъявляемых к ВВСТ при их разработке, производстве и эксплуатации. В этом же документе военно-техническое сопровождение разделено на три составляющие: организационно-техническое, осуществляемое государственными заказчиками ВВСТ; военно-научное, проводимое НИО МО; научно-техническое, выполняемое НИО оборонной промышленности.
Для каждой из составляющих определен четкий перечень работ, выполняемых уполномоченными организациями.
Что касается третьей задачи, продолжают иметь место неоднозначность исследований и пересечение секторов ответственности. Представляется целесообразным разделить испытания на две составляющие: образца ВВСТ как технического средства и как элемента боевого порядка.
В первом случае должна предусматриваться оценка соответствия достигнутых в ходе ОКР значений ТТХ уровню ТТТ. Например, скорость движения, преодолеваемые препятствия (ширина рва, высота стенки, глубина брода и т. п.), надежность (наработка на отказ, устойчивость к температурно-влажностным параметрам окружающей среды), запас и плавность хода и другие. Поскольку соответствие ТТХ и ТТТ по контракту обеспечивает разработчик, то и бремя доказательства этого, а именно организация, проведение и техническое обеспечение испытаний, лежит на нем. Создание, поддержание, развитие полигонно-испытательного комплекса, предназначенного для этих целей, должны быть заботой предприятия. Ни один автомобильный концерн не требует от потребителя или какой-нибудь организации проводить испытания создаваемой им модели. Все это он делает сам. Но если концерн недобросовестно отнесся к разработке и испытаниям, потребитель голосует деньгами в пользу других компаний.
Во многих странах предусмотрены штрафные санкции, в ряде случаев крайне жесткие, к нерадивым разработчикам и производителям, существуют необходимые для такого контроля органы. Нечто подобное должно быть и для военной техники. Необходимо не только вменить разработчику испытания образца как системы, но и создать условия, при которых он будет заинтересован в высоком качестве продукции. По их результатам корпорации, холдинги и т. п. должны устанавливать и гарантировать соответствие ТТХ образца ТТТ, неся за это ответственность.
А проверку опытных изделий как части боевого порядка осуществляет Минобороны с привлечением представителей разработчиков. Эти испытания включают подготовку сценариев боевых действий, формирование типовых эпизодов в реальной тактической обстановке, когда работают все виды радиоизлучающих средств, создаются характерные помехи, в том числе искусственная маскировка, аэрозольные образования от взрывов и пожаров, действуют другие факторы. Также проверяется способность образца вести разведку, осуществлять передачу и прием целеуказаний, вести на основе этой информации борьбу с противником в сопряжении с системами вооружения подразделения, части, соединения. По результатам уточняются требования к характеристикам ВВСТ, проводится совершенствование.
Безусловно, описанный подход меняет требования к структуре и составу полигонно-испытательных комплексов, которые могут оказаться в большей степени промышленными, чем военными. В ряде случаев так и будет, что повлечет дополнительные расходы на переоборудование. Но менять подход к формированию и оценке требований к образцам ВВСТ необходимо. В противном случае мы, образно говоря, и дальше будем создавать Т-34, только с более прочной броней, мощной пушкой и двигателем, вместо того, чтобы поменять концепцию самого танка исходя из новых военных реалий.
Безусловно, Т-14 "Армата" – прорыв. Но его еще надо довести, что называется, до ума. А главное – неизвестно, как он покажет себя в реальной боевой обстановке. Но речь не о танках, а, повторим, о системах вооружения.
Особенно актуальной проблемой становится разработка концепции развития ВВСТ на основе других принципов: первым увидел противника – первым поразил; не пассивная защита от средств поражения, а активное предотвращение контакта со снарядом; контроль поля боя в реальном времени – мониторинг целей, идентификация наиболее опасных, их своевременная нейтрализация; сетецентрический обмен информацией, непрерывное и устойчивое управление системой вооруженной борьбы.
Выявление, формулировка и определение путей воплощения перспективных принципов развития ВВСТ, контроль функциональных испытаний и соответствующих этапов жизненного цикла – все это должно стать основными задачами НИО Министерства обороны Российской Федерации.
Василий Буренок, президент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, доктор технических наук
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" в выпуске № 46 (661) за 30 ноября 2016 года