 |
| Дмитрий Рогозин возлагает большие надежды на реформу военной науки и оборонно-промышленного комплекса. |
| Источник: Олеся Курпяева/ РГ |
Дмитрий Рогозин: В битве технологий побеждает дальновидный
Как облечь конструкторскую мысль в технологические пеленки и помочь ей вырасти? Сегодня в России вслед за возрождением института генеральных конструкторов формируется еще одна когорта системных интеграторов. Их решено назвать научными руководителями приоритетных технологических направлений. Чем обусловлена такая инициатива и какие ожидания с ней связывают, рассказал вице-премьер, председатель коллегии ВПК Дмитрий Рогозин.
- На первых этапах реализации государственной программы вооружений мы исходили из существующего научно-технического задела, в основном того, что было создано еще в советское время. А сегодня переходим не только к использованию новых, уже в наши дни созданных технологий, но и выступаем их инициаторами.
Не без участия коллегии ВПК этим летом подготовлен и подписан указ президента России о формировании еще одного института системных интеграторов, но уже не по конструкторским работам, а по созданию технологий, без которых конструкторская работа не может быть реализована. Этот институт называется "Научные руководители приоритетных технологических направлений".
По словам Дмитрия Рогозина, за основу взят тот же принцип, что действует и в отношении генеральных конструкторов: они должны отвечать не за отдельно взятые самолет, танк или пушку, а за создание целостной системы вооружения. Тогда же вице-премьер сообщил об отборе первых кандидатов:
- Это самое сложное. Потому что надо определить не просто крупного ученого, который способен двигать новейшие технологии, но еще и такого, кто помимо мощнейшего интеллекта обладал бы организаторскими способностями. Ведь руководитель приоритетного технологического направления так же, как и генеральный конструктор, будет возглавлять научно-технический совет по всей тематике, которая находится в его ведении. Он должен возглавлять и совет главных технологов по отдельным направлениям.
Возьмем, к примеру, тематику авиационного двигателестроения. Что такое двигатель? Это и математическое моделирование, и термодинамика, и газодинамические процессы, с которыми приходится иметь дело на самых разных мощностях и оборотах. Это новые материалы и многое другое. По каждому из этих направлений будут работать главные технологи. А всех вместе соберут в единый коллектив, который станет отвечать за вполне конкретное научно-технологическое направление.
 |
| Первый показ нового пассажирского лайнера МС-21 стал ярким событием для авиастроителей Иркутска и всей России. |
| Источник: Марина Лысцева / fotografersha.livejournal.com |
Громких слов о революции в военном деле бросать не будем, но это мощная, глубокая и осмысленная реформа военной науки и всего ОПК на рубеже принятия новой программы вооружений, когда мы особенно нуждаемся в том, чтобы создать свой, российский, научно-технический задел, обеспечить свой прорыв в технологиях. И при этом, как уже бывало, поработать на гражданскую промышленность.
Это общемировая практика: все, что создавалось для парирования военных угроз, имело отражение и в гражданском секторе. Посмотрите на авиа- и ракетостроение: многие пассажирские самолеты в советское время создавались изначально как стратегические бомбардировщики. А знаменитая "семерка" Королева, поднявшая на земную орбиту первый спутник, а затем Юрия Гагарина, была изначально военной ракетой. Теперь она в самых разных модификациях - основа пилотируемой космонавтики, сделал важный акцент Дмитрий Рогозин.
Руководитель приоритетного технологического направления, как и генеральный конструктор, будет возглавлять НТС по профильной тематике
Поводом к разговору о реформе военной науки и нашего ОПК стал выход в свет военно-технического словаря "Война и мир в терминах и определениях". Составителями этого издания вместе с вице-премьером Рогозиным стали его зам в коллегии ВПК, председатель ее научно-технического совета Юрий Михайлов, а также президент Российской академии ракетных и артиллерийских наук Василий Буренок.
Для генерала и конструктора
Как было заявлено на официальной презентации еще в ИТАР - ТАСС, в подготовке необычного словаря участвовали ведущие российские ученые и эксперты, генеральные конструкторы по созданию вооружений и специальной техники, более 70 ведущих научных и научно-производственных организаций и предприятий отечественного ОПК и Российской академии наук. В книгу-словарь вошло около 500 терминов и определений. Помимо этого издание содержит более 170 иллюстраций, в том числе фотографии новейшей военной техники - российской и зарубежной.
По словам самого Дмитрия Рогозина, потребность в таком издании продиктована бурным развитием науки и технологий применительно к военно-промышленной сфере и самим Вооруженным силам. На это указывает и российская практика, и опыт других стран, который мы учитываем.
Другая важнейшая задача, которую ставили перед собой создатели словаря военно-технических терминов и определений, - сформировать общий понятийный аппарат для тех, кто заказывает вооружения и военную технику, кто ее проектирует и производит, и тех, кто имеет с ней дело в армии и на флоте. Иными словами, чтобы генералы и конструкторы лучше понимали друг друга, а тех и других адекватно воспринимали заводские инженеры и технологи.
- А пока что, - заметил доктор технических наук Василий Буренок, - мы то и дело сталкиваемся с разночтениями и по-разному трактуем одни и те же общие задачи. Вот почему и было принято решение свести и систематизировать под одной обложкой всю важнейшую терминологию по основным компонентам военно-технической и научно-технической политики России. Причем не только собрать и сформулировать, но и дать обязательную ссылку на источник законодательной и нормативно-правовой базы.
Кому должен - всем прощаю?
Дмитрий Рогозин эту тему развил и привел, что называется, пример из практики:
- Вводя институт генерального конструктора, коллегия Военно-промышленной комиссии настаивала на том, чтобы ни одна научно-исследовательская работа, ни один ОКР не открывался без согласия генерального конструктора. Он должен понимать, ему это нужно или нет. Почему какой-то чиновник в министерстве считает необходимым потратить деньги на какую-то научно-исследовательскую работу, которая в принципе неприменима для создания конечного изделия?
Яркая иллюстрация - отдельные работы последних десяти лет в интересах создания шельфовой техники. На заводе "Звезда" в Приморском крае, где не так давно побывал президент России, уже готов тяжелый стапель, завезены краны на 320 тонн, в 2018 году приступаем к созданию сухого дока, где можно будет строить корабли и суда любого класса, включая авианосцы и огромные арктические газовозы.
Но! Когда стали внимательно изучать все те научно-исследовательские работы, которые в недавнем прошлом открывались в интересах создания шельфовой техники, они оказались большей частью неприменимы для строительства конкретных платформ и судов. НИРы закончены, но их некуда приложить! Есть бумаги и - большие деньги, выброшенные на ветер.
Чтобы изменить порочную практику, нужно было вносить изменения и в военные стандарты, и в стандарты судостроения. А зачастую, например, эти стандарты вообще излишне детализированы. Два года тому назад мы предметно занялись вопросами судового оборудования для гражданского судостроения. Меня поражало, почему конструктор, который формирует технический облик конкретного судна или корабля, прописывал, кто должен быть изготовителем, извините, микроволновки или шкафчика в кают-компании.
Это зачем нужно было делать? А там прописаны, например, иностранные производители. И для того чтобы внести изменения и заменить это изделие тем, которое производится в России, нужно поменять всю техническую документацию. Спрашивается, зачем? И кому это было нужно? Это процесс очень живой. И он всякий раз будет связан с конкретным производством.
Опасно проспать прогресс, как проспали его в области беспилотных систем. А потом беспилотниками начали заниматься все и сразу. Это вторая ошибка
Когда производство есть, оно само будет диктовать для себя необходимые нормативные условия. Задача федеральных органов, отвечающих за это, будь то правительство, коллегия ВПК или министерство, состоит в том, чтобы немедленно реагировать.
Второй пример приведу. В свое время я внимательно изучал документы Совмина ССР по конверсии военного производства. Скажу, что все было прописано очень умно и в деталях. Исполнение крайне корявое. Я бы даже сказал, противоречащее этим документам. В итоге на высокотехнологичных производствах стали делать кастрюли, утюги и прочее, что наносило не только физический, но и моральный вред военно-промышленной отрасли.
Почему вспоминаю об этом? Потому что мы сейчас проходим пик исполнения гособоронзаказа. Самые большие расходы у нас на 2016 - 2017 годы. Дальше, по мере выхода на планку в 70 процентов современных вооружений, нам необходимо будет тратить и изготавливать ровно столько, чтобы эти 70 процентов твердо выдерживать. Если будем тратить меньше, снова начнется деградация Вооруженных сил, причем обвальная. Если делать больше, то это огромная нагрузка на бюджет в ущерб социальным программам, чего мы не можем себе позволить. У всех есть отцы, деды, матери, есть дети, внуки - они учатся в школах, ходят в поликлиники. Все должно быть очень разумно рассчитано.
На тульский "Сплав" спустился "Ангел"
Рассматривая возможность передачи, освоения и применения гражданских технологий, мы обязательно выйдем на создание единой информационной базы для предприятий, которые не обладают опытом работы в гражданской сфере. Сейчас в нашем ОПК две группы предприятий. Есть такие, где развито и военное, и гражданское производство. Иркутский авиационный завод здесь можно привести в качестве примера. Напомню, что недавно там состоялась выкатка новейшего самолета МС-21 - замечательный лайнер получается. Надеемся в конце этого или в начале следующего года поднять его в воздух. Он реальный конкурент "Эрбаса" и "Боинга", а по отдельным параметрам их превосходит.
Сделав суперсовременное производство на Иркутском авиационном заводе, мы через стенку имеем военное производство и делаем не менее блестящую авиационную технику уже боевого применения - самолеты Су-30 СМ и Як-130. Таким образом, этот конкретный авиационный завод стоит на двух ногах. Он защищен от конъюнктуры рынка. У него есть: а) стабильный государственный заказ; б) у него есть продукция, которая хорошо идет на экспорт, а значит, он зарабатывает валюту и она идет на техническое перевооружение самого предприятия. Создав подушку финансовой безопасности, предприятие смогло осуществить проект создания новейшего самолета уже пассажирского класса от 130 до 210 пассажиров в зависимости от модельной комплектации.
Подобное наблюдаем и в судостроении. Сейчас акцент делаем на создании консолидированного заказа в интересах и рыболовецкого, и пассажирского, и коммерческого флотов. Причем делаем это на тех предприятиях, которые в последние годы активно поднимались в качестве предприятий военного кораблестроения.
Но это одна часть предприятий. А есть и вторая, где не было и нет гражданского производства. Например, это предприятия, которые производили техническую основу стратегических ядерных сил. Если мы делаем стратегическую ракету баллистическую, то что там можно производить еще? Понятно, что здесь речь может и должна идти о совершенно иных вещах.
Чтобы не промахнуться, как было с советской конверсией в перестройку, надо трезво оценить технологический уровень того или иного предприятия. И только с этим пониманием, с оценкой технологических перспектив и знанием рынка формировать новый, "гражданский" заказ, который при всем прочем не должен противоречить логике производства.
Одновременно с этим надо оказывать мощнейшую, в том числе административную и экономическую поддержку такому предприятию, чтобы оно, не имея в прошлом компетенции и людей, понимающих, что такое гражданский рынок, смогло выйти туда со своей новой продукцией.
Есть ли примеры? Недавно о своем опыте президенту России рассказали на производственном объединении "Сплав" в Туле. Чем прежде всего известен "Сплав"? Это реактивные система залпового огня "Ураган", "Торнадо" разных модификаций и другие наследники "Града". Уникальные системы, позволяющие эффективно бороться с противником, причем высокоточными средствами.
Но кто бы мог подумать, что именно на этом объекте за счет кооперации "Сплава" с Московским государственным университетом создадут мобильную медицинскую технику - проект "Ангел". Сомнения поначалу были, но в результате получилось действительно высокотехнологичное производство медицинского оборудования.
Глаза страшатся - Россия сделает
Такого рода предприятия почти замкнутого цикла при снижении объемов военного производства могли бы активно работать по нескольким направлениям. Первое - это медицинское оборудование. Еще недавно в нашей стране до 250 миллиардов рублей в год тратили на закупку медицинского оборудования за рубежом. При скачках валютного курса, которые мы пережили, это фантастически тяжело для бюджета.
А закупаем практически все. Зажим, скальпель, практически весь хирургический инструмент иностранного производства. Я когда это увидел, не мог не позвонить министру здравоохранения Веронике Игоревне Скворцовой: почему заказываем это за границей? Дали поручение проверить всю номенклатуру закупок, которая идет через Таможенный комитет. Когда получили, были еще раз шокированы: даже такие вещи, которые однозначно можно производить у себя, до сих пор закупаются заграницей.
Да, есть более сложные позиции, например, магнитно-резонансный томографы, компьютерные томографы, рентгеновские установки, всевозможное оборудование для перевозки больных, раненых. Но и это все, дайте срок, мы сможем делать сами. Я не вижу в этом каких-то непреодолимых проблем. Необходимо только сгруппировать весь заказ, сформировать его как консолидированный, включая финансирование и долгосрочные контакты.
Получив такой заказ и заранее зная технические характеристики предприятий, мы сможем оперативно все разместить. Вплоть до назначения единственных исполнителей. И организовать эту работу в течение одного-двух лет. Считаю, это абсолютно выполнимая задача.
Второе направление помимо медицинского оборудования - это энергетика. В Крыму, когда потребовалось срочно решать вопросы электроснабжения, было принято решение в пользу компании Siemens. Я считаю, что это неправильно, говорил это открыто и сейчас говорю. Потому что на предприятиях авиационного двигателестроения мы уже сейчас создали оборудование для электроэнергетики. "Пермские моторы" и заводы авиадвигателей в этом уже преуспели.
Сегодня мы используем наши двигатели - раскрученные, серийные двигатели, такие как ПС-90, в качестве электрогенераторов. В ближайшее время выйдем на 25 мегаватт. Это все нам по силам. Но получается так, что предприятия ОПК словно навязываются со своей продукцией. Это неправильно. Если у нас одни ведомства закупают рядовое оборудование за рубежом и считают, что это рутинный инерционный процесс, тут надо власть употребить. Такой "процесс" должен быть остановлен. А валюта, которая будет сохранена внутри страны, может пригодиться для других целей.
Третье направление - электроника. Мы делаем сложнейшие вещи в рамках космической промышленности, которые работают в агрессивной среде, среде космической. Мы что, не можем наладить у себя в стране выпуск сложной бытовой техники и заполнить прилавки? Абсолютно можем. Это России по силам.
Кто предвидел, тот и победил
Задачи, за которые мы сейчас беремся, сравнимы по масштабам с тем, что уже сделано по указанию главы государства для возрождения и обновления наших Вооруженных сил, придания им современного облика и оснащения современной боевой и специальной техникой. Мы и дальше будем работать в этом направлении. Но параллельно с этим готовы развернуть военное производство, созданные заделы и наработки к насущным потребностям людей.
Мы ждем, что руководители научно-технологических направлений совместно с генеральными конструкторами скажут веское слово и в таких сравнительно новых для нашей страны сферах, как цифровое производство и аддитивные технологии. У нас пока что нет ни головного института, ни специальных научных организаций, которые бы этим предметно занимались.
Опасно проспать прогресс. Мы проспали его в области беспилотных систем. А потом беспилотниками начали заниматься все и сразу. Это была вторая ошибка. Нам надо не только планировать, но и прогнозировать, стараться предвидеть, куда ветер клонит технологический. Куда разворачивается интеллектуальная мысль. Если понимаешь стратегию и умеешь предвидеть, можно работать на опережение и, где нужно, срезать углы.
В нашем ОПК будут и дальше развивать технологии для создания новой военной техники и средств защиты, что позволяло бы сокращать участие военнослужащих в боевых соприкосновениях и беречь людей. В значительной части они уже не будут просто солдатами-офицерами, а станут операторами сложных систем. И в этой специфической работе всегда надо видеть гражданский аспект. Если новые оптические системы, то и военные, и гражданские. Радиомикроэлектроника - военная и гражданская. Создание компактных энергетических систем для военных в Арктике - по той же схеме можно запускать и гражданское производство.
На предприятиях и в организациях российской оборонки занято два миллиона человек. Это скромные люди, которые не любят большой рекламы, но заслуживают нашей всемерной поддержки. Они по природе своей патриоты. Но из тех, что не рвут на себе тельняшек. Даже в тяжелые для ОПК 90-е и начале 2000-х они сохранили верность своему цеху, стапелю, своему КБ. Не ушли, не разъехались по теплым краям, а сохранили важнейшие для страны компетенции. И нет никаких сомнений, что наши оборонщики смогут эффективно освоить гражданские технологии и развивать новые высокотехнологичные производства.
Александр Емельяненков
