Война познакомила меня с Отрядами обороны Ниневии, ассирийским вооруженным ополчением, которое официально является частью коалиции против Исламского государства в Ираке.
Эти отряды включают в себя людей, которые решительно намерены держать оборону после того, как христиан прогнали из Ниневии, а их наследие систематически рушили при полном бездействия иракской армии и курдов, а также безразличии международного сообщества. При этом участь христиан на территории ДАИШ прекрасно известна: обратиться в ислам, платить позорный налог или уйти. Альтернативой быстро стала смерть. Все они твердят, что это преступление против культуры стало продолжением зверств на протяжение ХХ века: самым страшным из них был геноцид ассирийцев, который устроили турки параллельно с убийством армян. Демографические последствия оказались просто катастрофическими, потому что христианское сообщество уменьшилось с 1,5 миллиона человек в 2003 году до нынешних 300 000, причем молодое поколение стремится уехать из страны. Этому слою населения (его представители приняли христианство с детства), который по примеру египетских коптов является самым древним в стране, сейчас попросту грозит исчезновение.
500 бойцов и 2 580 человек в резерве. Как бы то ни было, его вряд ли задействуют. Будущее Ниневии (многие христиане и езиды надеются, что она станет автономным регионом) сейчас под вопросом. Расчет оспаривающих эту территорию Багдада и Эрбиля вполне понятен: вдохнуть жизнь в символ, но не содействовать формированию вооруженных сил, которые могли бы стать опорой для политических устремлений меньшинств после победы над ДАИШ. Ополченцы держат в руках оружие, но их судьба неясна, как и будущее бюллетеней для голосования, которые они собираются раздать всем жителям региона.
В целом, сотрудничество с иракской армией работает. Командир ополчения Бенхам Аббуш был бригадным генералом во время войны в Персидском заливе, а некоторые офицеры и даже простые бойцы - ветераны армии. Капитан Нашат Фатхед, командующий ротой, в которой я нахожусь, служил еще во время ирано-иракской войны. Центральное багдадское правительство предоставляет боеприпасы и содержание в 400 долларов в месяц. Смехотворная сумма для бойцов, которые сами являются беженцами, потому что оставили в руках ДАИШ дома и имущество. Американцы обещали новое оружие после освобождения Баданы в начале сентября. Но не сдержали слова. Ополчению помогают военные консультанты: такие услуги всегда готовы охотно предоставить иностранные державы, которые ведут войну чужими руками. Американский спецназ проводит их тренировки, тогда как канадский обеспечивает им неприметное сопровождение.
После боев за Телескуф, когда трое бойцов получили ранения, и присоединения ополчения к коалиции несколько журналистов проявили к нему интерес.
Пока они готовят репортажи и делают снимки, я решаю вздремнуть. Каждому свое. Но мне не дает покоя 18-летний Абдулла с ерундой, на которую я насмотрелся в его возрасте в бельгийских казармах. К нему присоединяются Санд и Асил. Бывший десантник Рами сует мне под нос онлайновую многопользовательскую игру, а Эсар тормошит меня с другой стороны, чтобы показать видео ловкой стрельбы из "калаша".
"Я слишком стар для таких глупостей", - говорю я и иду к Эвану, который принимает дежурство. Перед появлением ДАИШ он заканчивал учебу на истфаке. Его сестра уехала в Австралию, а он остался сражаться. Весь отряд ждет его свадьбы через две недели, хотя он сам говорит, что не собирается заводить детей в Ираке. Может быть, в Австралии. Присоединившийся к нам Джамиль смотрит на "брата" с нежностью. Этому 26-летнему географу пришлось бежать из дома. Он оказался за решеткой, прошел через пытки и жил в страшной нищете, пока не вступил в отряд. Его невеста тем временем вышла за муж за врача, по необходимости, а не по желанию. Но ее имя все еще вытатуировано у него на руке.
Постепенно беседа вновь переключается на войну. Курдские пешмерга продвигаются на северо-востоке от Бахдиды, а колонны иракской армии движутся на юго-востоке. Ополченцы в свою очередь занимают две позиции в восточной части этой дуги. Я пишу из одной из них, которая находится в разрушенной школе в Хазире. Стены местами обвалились, а классы служат оружейными, кабинетами и спальнями. Ополченцы хотят когда-нибудь вернуть здание детям. Но каким детям? Вся деревня вокруг представляет собой груду развалин, которые оставила после себя американская авиация.
Перед отъездом журналисты делятся со мной соображениями о дате наступления и геополитических задачах, которые встанут впоследствии. Операция неизбежна. Быть может, эти строки выйдут в свет уже после того, как город будет отбит. Но это неважно. Очертания лица Усама под камуфляжной шляпой в стиле вьетнамской войны стали для меня чем-то намного более ценным, чем росчерки на карте Эрдогана, Барзани и аль-Абади.
Хотя для этих парней все иначе. На этой карте разыгрывается их жизнь в Ираке. Кроме того, Бахдида - крупнейший христианский город в Ниневии. Поэтому ополчение решительно настроено на участие в его возвращении. И неважно, что пройденные города и деревни напоминают лунные кратеры. И что освобожденная Бахдида будет практически необитаемой: присутствие христиан было уничтожено. Генерал Бенхам Аббауш и Эван хотят вновь увидеть свой дом, Усама - церковь, Джамель - библиотеку. У капитана Нашата Фатхеля, который сам родом из Мосула, был тут загородный дом. Он не питает иллюзий насчет судьбы родного города и понимает, что второе жилье в лучшем случае станет для него основным. Но он не жалуется, а молча взирает на апокалиптический пейзаж, который увидят беженцы по возвращении домой.
Бенуа Канабюс (Benot Kanabus)
