Атомные соглашения между РФ и США не работали еще до их заморозки
Россия разорвала с США одно соглашение по атомному сотрудничеству и приостановила два других. "Газета.Ru" выясняла, почему к моменту американо-российского кризиса в отношениях эти соглашения либо потеряли актуальность, либо так и не начали действовать.
3 октября Кремль принял решение приостановить действие договора с США об утилизации оружейного плутония. Еще через два дня - заморозить соглашение о сотрудничестве в научных исследованиях и разработках в ядерной и энергетической сферах (НИР), а также разорвать договор о сотрудничестве с США по конверсии исследовательских реакторов.
Приостановку договора о плутонии санкционировал президент России Владимир Путин. Действия в отношении двух других документов подписал премьер-министр страны Дмитрий Медведев. В официальных заявлениях Кремля значится, что главная причина сокращения сотрудничества в ядерной сфере - это "угроза стратегической стабильности в результате недружественных действий". Кроме того, отечественное руководство называет свои решения ответными мерами на действия американской стороны.
"Наши партнеры должны понимать, что шутки шутками и их работа по продвижению информационных продуктов, направленных против России, - это одно, а серьезные вопросы, особенно в области ядерных вооружений, - это совершенно другое, и нужно быть в состоянии исполнить свои обязательства", - говорил в апреле Владимир Путин.
Между тем, как уверяют опрошенные "Газетой.Ru" эксперты, все замороженные документы практически не пересекаются с главным российско-американским соглашением - о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, вступившим в силу в январе 2011 года.
"Это соглашение до сих пор продолжает работать. Замороженные документы более низкого уровня и подчинены этому соглашению", - рассказал "Газете.Ru" директор Центра энергетики и безопасности Антон Хлопков.
Слишком старые - слишком новые
По словам Хлопкова, второстепенный статус был и у соглашения по конверсии исследовательских реакторов, которое Россия решила разорвать.
"После ядерного испытания Индии в 1974 году стало ясно, что материалы из гражданской ядерной энергетики могут быть использованы и для создания ядерных взрывных устройств. Поэтому СССР и США в одностороннем порядке приняли решение о начале работ по переводу - то есть конверсии - исследовательских реакторов в третьих странах с высокообогащенного урана на низкообогащенный, который не представляет угрозу с точки зрения ядерного распространения, - рассказал Хлопков. - В 1990-х годах к этому процессу подключилось МАГАТЭ, а Россия и США объединили свои усилия. Все это время и для Москвы, и для Вашингтона конверсия реакторов была обусловлена в первую очередь интересами в сфере безопасности, а не научно-исследовательскими интересами".
По словам собеседника "Газеты.Ru", в рамках нынешнего соглашения о конверсии реакторов, заключенного в 2010 году, стороны договорились изучить возможность конверсии на территории России шести исследовательских, включая установки в Курчатовском институте, МИФИ, Томском политехническом университете и других организациях.
"Речь не идет даже о какой-то одной конкретной технологии. Конверсия каждого реактора - это отдельная задача, требующая своих решений", - рассказал Антон Хлопков. По его мнению, Россия может продолжить работы по конверсии в одностороннем порядке и вне соглашения с США.
"Что касается соглашения о НИР, то оно было подписано в сентябре 2013 года и вступило в силу в январе 2014-го. В апреле того же года американская сторона заморозила сотрудничество в его рамках, - рассказал Антон Хлопков. - За считаные недели две страны просто не могли начать реализацию конкретных проектов в рамках этого документа".
Впрочем, по словам эксперта, в соглашении о НИР были перечислены перспективные направления двустороннего научного сотрудничества по ядерной проблематике.
"Оно должно было касаться в том числе новых типов реакторов, безопасности АЭС (что стало особенно актуальным после катастрофы на АЭС "Фукусима"), а также вывода реакторов из эксплуатации, - рассказал собеседник "Газеты.Ru". - Последнее направление особенно актуально в связи с тем, что первые АЭС постепенно вырабатывают свой ресурс. У США опыта в этой сфере чуть больше, чем у России. Но перед учеными двух стран в этом контексте по-прежнему стоит ряд нерешенных задач".
Кем заменить Россию
По словам Хлопкова, США вряд ли смогут заменить сотрудничество с Россией за счет других стран в полном объеме. "В определенных сферах хороший опыт есть у Франции и Великобритании. Их быстрыми темпами стремится нагнать Китай. Однако у нас есть эксклюзивные наработки, например реакторы на быстрых нейтронах типа БН-800 на Белоярской АЭС", - считает он.
"Так или иначе, насколько мне известно, сегодня у России и США нет коммерческих проектов, которые бы пострадали от приостановки Москвой участия в двух указанных соглашениях и выхода из соглашения по изучению возможности конверсии исследовательских реакторов", - добавил Хлопков.
Андрей Баклицкий, директор программы "Россия и ядерное нераспространение" ПИР-Центра, считает, что сотрудничество между РФ и США в атомной сфере не могло сильно пострадать в том числе из-за того, что две страны являются серьезными конкурентами на рынке атомных технологий. "Таким образом, обмен научным и технологическим опытом не был приоритетом для обеих стран, - рассказал эксперт. - Можно хотя бы напомнить, что в планах отечественного "Росатома" создать совместное предприятие для выхода на американский рынок".
О появлении топлива "ТВС-Квадрат" отечественной компании ТВЭЛ в США сообщил тогдашний глава "Росатома" Сергей Кириенко в июле текущего года.
Замороженное соглашение по переработке оружейного урана, по мнению собеседника "Газеты.Ru", также не меняет положения вещей. Дело в том, что США не были готовы к реализации положений этого документа. Вопреки обязательствам безвозвратно переработать 34 тонны оружейного урана в топливо для АЭС и сжечь его, Вашингтон частично приступил к реализации другого плана: захоронения вещества под землей.
Свое недовольство в связи с решением США Россия высказывала не раз, подчеркивая, что это лишь законсервирует оружейный уран, то есть в случае необходимости его можно будет использовать для новых боеголовок.
"Приостановка этих соглашений - это, конечно, весьма негативный фактор российско-американских отношений, которые и без того находятся на критическом уровне. Но я бы не стал переоценивать роль приостановки соглашений с точки зрения располагаемых запасов, - считает Владимир Дворкин, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, участвовавший в разработке первых договоров между РФ и США по сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ-I и СНВ-II). - Количество оружейного плутония у России оценивается в 120 тонн, в США - около 90 тонн. Это избыточные величины, и изъятие 34 тонн из этих запасов по приостановленному соглашению не помешало бы двум ядерным странам в случае гипотетической необходимости возобновлять производство ядерных боеприпасов".
"Главное, что сейчас продолжается сотрудничество по Пражскому договору СНВ от 2011 года, происходит интенсивный обмен инспектирующими группами и десятками уведомлений", - уверен собеседник "Газеты.Ru".
Неловкая пауза
Согласно нынешнему договору СНВ, Россия и США должны сократить число своих оперативно развернутых носителей до 700 единиц и ядерных боеголовок на них до 1550 единиц.
Более опасным прецедентом Владимир Дворкин считает тот факт, что сейчас между двумя странами не идет никаких консультаций и переговоров по следующему договору. "Срок действия нынешнего договора истекает в 2021 году. Раньше, когда Россия и США заключали подобное соглашение, тут же начиналась работа над следующим договором по СНВ", - рассказал эксперт.
"Отсутствие договорных отношений выведет стороны за пределы правового поля, которое в течение нескольких десятилетий позволяло надежно контролировать выполнение договорных обязательств по состоянию стратегических вооружений, а также видеть ближайшую перспективу", - добавил Дворкин.
По его мнению, отсутствие ограничивающих договоров и информации о состоянии вооруженных сил конфликтующих сторон приводит к неадекватному наращиванию военного потенциала, считает эксперт.
"Это - прямой путь к неконтролируемой гонке вооружений. Особенно опасно это по отношению к стратегическим ядерным вооружениям, поскольку приведет к подрыву стратегической стабильности в ее изначальном понимании. Именно в этом может заключаться целесообразность продления Пражского договора СНВ", - рассказал Дворкин.
По его словам, переговоры об СНВ-I длились около шести лет. "Потом, уже на его основе, дискуссии шли легче и быстрее, примерно три-четыре года", - добавил эксперт.
Дворкин считает, что согласование следующего договора потребует примерно такого же времени.
"Позитивный момент в том, что со стороны США уже доносятся предложения продлить действие нынешнего соглашения еще на пять лет, то есть до 2026. Такая возможность заложена в тексте договора. К этому времени, может быть, политики одумаются", - полагает Владимир Дворкин.
Игорь Крючков
