Нежелание найти средства на ГПВ-2025 видно невооруженным глазом
"Где деньги, Зин?". Слова из песни Владимира Высоцкого вспомнились в связи с ГПВ-2025.
Денег, как заявил Минфин, нет и откуда их взять – никто не знает. А разница между потребностями обороны и возможностями бюджета огромна. Получается, стратегического планирования и долгосрочного прогнозирования у нас в стране как не было, так и нет. Но если не найти решение, программа перевооружения Российской армии будет сорвана с непоправимым ущербом для обороноспособности страны.
“Военным приходится биться за безопасность страны еще и в кабинетах собственного правительства”
Когда ГПВ до 2020 года только презентовалась, на нее выделялось 20 триллионов рублей. Еще три триллиона – на модернизацию производства. Представлялось, хватит за глаза. Но сегодня неизвестно, как закрыть года с 2018 по 2020-й, хотя они, казалось бы, уже профинансированы. ГПВ-2025 под вопросом.
Минфин заявляет, что готов пожертвовать на нее 12 триллионов рублей. Минобороны запрашивает 24 триллиона. Ведомство Силуанова обосновывает отказ просто: нет денег. Но куда же вы, господа-товарищи, раньше смотрели? Ведь 24 триллиона не с потолка взялись. Сумма просчитывалась несколькими институтами, министерствами, казначеями правительства.
Легче всего объяснить ситуацию внешними факторами – санкции, падение цен на энергоносители и умыть руки. Это узковедомственный подход. Государственный – в понимании того, что ГПВ должна быть выполнена при любых обстоятельствах.
ГПВ-2025 завершает скрупулезно просчитанный и тщательно выверенный план перевооружения всей Российской армии, который не может быть остановлен на середине пути. Корабль нельзя выпустить в море без гребных винтов, самолет без крыльев, танк без мощного вооружения. Дело не только в ущербе боеготовности, омертвлении в недостроенных кораблях и самолетах огромного труда. Все это имеет еще и мультипликативный эффект. Предприятия потеряют заказы, рабочие зарплату, семьи доход. Страну опять накроет безработица. Остановятся (вероятно, на годы) перспективные программы танка "Армата", зенитной ракетной системы С-500, АПЛ "Борей" и МБР "Сармат", истребителя пятого поколения Т-50, модернизации дальнего бомбардировщика Ту-160М2, других видов ВВСТ.
Таким образом, ГПВ – это не предмет чьих-то вожделений, а обязательная для исполнения статья бюджета, которая должна быть защищена от волюнтаризма финансовых чиновников.
Разница между тем, что надо и на что согласен Минфин, огромна. Причем Министерство обороны в этой ситуации ведет себя в высшей степени корректно. Оно отстаивает свою позицию сдержанно и аргументированно. Как сообщил "ВПК" источник в Минобороны, "мы не хотим обострять отношений с Минфином, и не надо сталкивать лбами два ведомства".
Разумно. Хотя, конечно, странно, что военным приходится биться за безопасность страны еще и в кабинетах собственного правительства. Но судя по всему, дискуссия зашла в тупик, а время, отпущенное на нее, катастрофически уходит. Противостояние вышло на новый уровень – президентский. Именно глава государства вынужден вмешаться и поставить точку.
Проблема в том, что на выяснение отношений и новые расчеты, обоснования уйдет как минимум год-полтора. Потребуется заново ответить на многие вопросы, в том числе на такой: как закупаемое вооружение будет через несколько лет соотноситься с ВВСТ потенциальных противников, сможет ли отвечать на вызовы времени?
К сожалению, даже Военно-промышленная комиссия при президенте не смогла сразу прийти к единому решению. Хотя глава государства заявил, что военным и "оборонке" важно сохранить набранный темп, верстать планы более четко и скоординированно, а также принимать во внимание все возможные факторы (от потенциала оборонных предприятий до финансовых ресурсов страны). Позиция Минфина, изложенная в закрытой части заседания Антоном Силуановым, вызвала у членов ВПК острую дискуссию. Его выкладки не устроили многих, в том числе министра обороны Сергея Шойгу.
О милитаризации бюджета, повторим, речи нет. Но надо понимать: Россия де-факто живет в условиях военного лагеря. На Западе спят и видят нашу страну бьющейся в западне санкций. Об этом говорит даже название недавнего учения НАТО в Прибалтике "Кольцо анаконды", где отрабатывались варианты нанесения по нам молниеносных ударов с разных сторон.
Изначально ГВП-2025 должна была стартовать в этом году, но теперь (в том числе из-за разногласий ведомств) отодвинута. А это, как говорят спортсмены, потеря темпа. За два года, на которые отложена программа, много чего можно сделать. И будет сделано – на Западе. У нас же, судя по всему, ряд предприятий окажется просто на мели.
В 2010 году высокая цена на нефть позволяла нашим чиновникам, финансово-экономическому блоку правительства не заморачиваться. Денежки текли как бы сами собой. Теперь, когда потребовалось приложить голову, оказалось, что в ней ничего нет. Альтернативные источники финансирования не выработаны. Проблемы импортозамещения не решены. Нарастают протестные настроения в боеприпасной отрасли, доведенной почти до ручки. Но бюджетные проектировки Минфина не содержат предложений кратного увеличения трат по закрытой части бюджета ни в 2017-м, ни в 2018-м, ни в 2019-м. А военные расходы по непрограммным мероприятиям Минфин вообще предложил номинально снизить на 2,6 процента, по госпрограммам – на 4,4 процента.
Пока до рассмотрения на президентском уровне все эти проблемы поручено решить правительственной бюджетной комиссии, которую возглавляет премьер Дмитрий Медведев. Как он разрулит ситуацию, покажет ближайшее время. Но то, что она зашла в тупик, видно невооруженным глазом.
Конечно, можно не выделять необходимые средства на ГПВ-2025. Найти еще кучу объективных причин. Но тогда Сергей Шойгу вправе сказать, что не гарантирует надежность обороны Российской Федерации. И это будет соответствовать действительности.
Олег Фаличев
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" в выпуске № 33 (648) за 31 августа 2016 года
