Появление российской авиации в Иране меняет расстановку сил в ближневосточном регионе
Российская авиация нанесла удары по боевикам запрещенного у нас в стране "Исламского государства", действуя с одной из крупнейших иранских авиабаз "Хамадан". Предоставление Тегераном территории для ведения военной операции – шаг беспрецедентный.
Еще недавно СССР, а за ним и Россия рассматривались иранским руководством как "малый шайтан". Да и Москва уже в период наметившегося сближения с Тегераном в угоду США поступала в отношении Исламской Республики весьма недружественно. Достаточно вспомнить ущерб, нанесенный двусторонним отношениям в президентство Медведева поддержкой резолюции 1929 СБ ООН и отказом от поставок в Иран ЗРС С-300, которые не подпадали под эмбарго и были частично оплачены.
База "подскока"
Появление российских боевых самолетов на авиабазе "Хамадан" свидетельствует об исключительно высоких темпах развития российско-иранского сотрудничества. Причем уже не только в экономической и военно-технической сфере, но и в геостратегическом плане, когда одна страна предоставляет другой свою территорию для базирования войск. Надо заметить, что фактически с начала введения группировки ВКС РФ в Сирию и ее активных действий против ИГ Иран открывал воздушные коридоры для российских транспортников, давал согласие для пролета крылатых ракет "Калибр", предоставлял возможность дозаправки на своих аэродромах (на том же Хамадане). Однако базирование авиационной группировки – куда более высокий уровень взаимодействия.
“Появится возможность контролировать воздушное пространство над Сирией и вести комплексную разведку до 30–40 процентов времени суток в повседневных условиях, а при обострении ситуации – непрерывно”
Что представляет собой авиабаза "Хамадан"? Она расположена в 47 километрах к северу от одноименного города, крупного административно-промышленного центра. В древности он назывался Экбатана и был столицей Персидской империи, первого в истории иранского этноса государственного образования, сыгравшего в истории человечества огромную роль.
На авиабазе две взлетно-посадочные полосы шириной около 50 метров. Одна из них имеет длину около 3900 метров, вторая – 4300 метров. Асфальтобетонное покрытие позволяет принимать самолеты тяжелых классов весом до 350 тонн. Авиабаза оснащена всем необходимым оборудованием, чтобы совершать взлет-посадку в любое время суток и в сложных метеорологических условиях. Оперативная емкость – 70–80 машин фронтовой (тактической) авиации. Соответственно предельное количество самолетов типа Ту-22М3, которые могут здесь базироваться, – 45–50. Это полноценная авиадивизия.
Авиабаза располагает значительными площадями складских помещений для хранения материальных средств и вооружения, а также емкостями для ГСМ, необходимых для обеспечения многочисленной авиагруппы в течение длительного времени. То есть условия вполне благоприятные.
Следует отметить близость базы к основным районам боевых действий в Сирии – от 700 до 900 километров. Для сравнения: удаленность театра военных действий в Сирии от аэродрома в Моздоке, откуда действует наша дальняя авиация, – 2100–2300 километров. Еще ближе иранская площадка расположена к районам противостояния с ИГ в Ираке. Здесь возможные объекты удара находятся на удалении всего 300–500 километров.
Воздушный "мост" между ближайшими российскими аэродромами и "Хамаданом" почти вдвое короче, чем до Хмеймима. Это означает, что материально-техническое снабжение нашей группировки ВКС упрощается. Конечно, основная часть грузов в Сирию сегодня идет морским путем. Однако в Хамадан Россия может доставлять материально-технические средства наземными маршрутами с использованием транспортной инфраструктуры Ирана. И этот путь с точки зрения пропускной способности вполне сопоставим с морским.
Наконец, особое значение имеет безопасность. Авиабаза "Хамадан" расположена в стабильном государстве и базирующейся на ней авиации, материально-техническим ресурсам и запасам ничего не угрожает в отличие от Хмеймима, который, несмотря на мощную систему обороны, может оказаться под ударом диверсионных групп боевиков. Фронт-то проходит недалеко.
Эффектно и эффективно
Что дает развертывание группировки нашей авиации в Хамадане в деле борьбы с ИГ. Вспомним некоторые тактико-технические характеристики наших боевых самолетов, которые могут здесь базироваться.
Ту-22М3, основной самолет дальней авиации, при нормальном взлетном весе 112 тонн имеет максимальную дальность около 7500 километров. С боевой нагрузкой 10–12 тонн и при полете по смешанному профилю его боевой радиус около 2400 километров. С предельной боевой нагрузкой 24 тонны и подъемом на большие высоты он сокращается до 1100 километров.
Су-34, уже действующие с авиабазы в Иране, имеют максимальный взлетный вес 45 тонн. Перегоночная дальность составляет около 4500 километров (без подвесных топливных баков). Боевой радиус с нагрузкой пять-шесть тонн при полете на больших высотах – около 1200 километров, а с максимальными восьмью – десятью тоннами он сокращается до 600–800 километров.
Еще один тип самолета, который в перспективе может действовать с аэродрома Хамадан – старый добрый Су-24М. Это самолет с нормальной боевой нагрузкой четыре – шесть тонн имеет боевой радиус 800–900 километров, а при максимальной – восемь тонн – всего 500 километров.
Теперь можно оценить, как изменятся возможности нашей авиации с появлением базы в Хамадане в следующих основных зонах: западная Сирия, восточная ее часть и Ирак (хотя сегодня наша авиация против объектов на его территории активно не действует, в перспективе такую возможность исключить нельзя). Обратим внимание на три основных аспекта, наиболее зависящих от удаленности района базирования: боевая нагрузка, напряженность работы авиации (измеряемая в количестве самолетовылетов в сутки) и время реакции, которое исчисляется с момента получения боевой задачи до нанесения удара по назначенной цели. В качестве критерия боевой эффективности выберем ожидаемое изменение расчетного количества пораженных типовых объектов.
Для нашей фронтовой авиации использование Хамадана для ударов по объектам на территории Сирии существенного прироста боевой эффективности не даст. Хмеймим ближе к зоне боевых действий в западных провинциях страны и приблизительно на таком же удалении от восточных. Однако расстояние от Хамадана до вероятных районов применения авиации в Ираке в полтора раза меньше. Это позволяет увеличить боевую нагрузку Су-34 и Су-24М на 30–40 процентов. Напряженность существенно не изменится, но время реакции сократится на 15–20 процентов. В целом перебазирование нашей фронтовой авиации в Хамадане позволит повысить эффективность ее действий против объектов в Ираке на 25–45 процентов в зависимости от расположения целей и их особенностей. Впрочем, пока это потенциальная возможность.
Иная картина складывается относительно самолетов дальней авиации. Использование аэродрома Хамадан приближает район базирования наших Ту-22М3 более чем вдвое к основным целям на территории Сирии. Это позволяет самолетам действовать с предельной боевой нагрузкой 22–24 тонны, то есть почти в два раза большей, чем из Моздока. А за счет двойного сокращения времени полета к целям ориентировочно на 25–30 процентов может быть повышена напряженность. Таким образом, среднесуточный объем боевой нагрузки, доставляемый самолетами дальней авиации к целям в Сирии, возрастает в 2–2,5 раза и время реакции сокращается на 35–40 процентов. Соответственно боевая эффективность может возрасти более чем втрое.
Еще большее значение базирование в Хамадане имеет для самолетов РЛДиУ А-50М и ведущих комплексную разведку Ил-20М. При действиях с аэродромов на территории России они могут находиться в районе боевого предназначения в Сирии в пределах полутора-двух часов. Малое количество этих самолетов (около 15 А-50 разных модификаций и 27 Ил-20) обусловливает их эпизодическое и весьма короткое применение в Сирии. При базировании в Хамадане временной ресурс возрастает до четырех – шести часов. Появляется возможность контролировать воздушное пространство над Сирией самолетами РЛДиУ и вести комплексную разведку Ил-20М в повседневных условиях до 30–40 процентов суток и непрерывно в моменты обострения ситуации. А это позволит минимум на 30–50 процентов повысить эффективность действий нашей ударной авиации и гарантировать ее боевую устойчивость при возможном воздушном нападении.
Констатируем: Хамадан значительно расширит возможности наших ВКС в регионе. С учетом вероятного боевого состава привлекаемых сил, в частности дальней авиации, прирост эффективности российской группировки ВКС составит 25–30 процентов, а то и больше.
Чем ответят Штаты?
Помимо очевидного военно-стратегического значения появление группировки ВКС РФ в Иране имеет и политические последствия, особенно в связи с предоставлением сирийским правительством на постоянной основе в безвозмездное пользование авиабазы "Хмеймим". Это означает, что наше геополитическое предполье выдвигается на наиболее опасном ближневосточном направлении более чем на 600 километров.
Между Россией и Ираном складываются не просто экономические, военно-технические и прочие отношения. Возникают предпосылки к созданию полноценного военно-политического союза. США уже не смогут угрожать Ирану, так как это делали ранее (в 2006 году Штаты готовили полноценный удар по стране с целью уничтожения ее ядерного комплекса). Становится неосуществимой и вооруженная агрессия Запада против Сирии. Более того, возможно формирование военно-политического блока (или союза, если выражаться политкорректно) в составе России, Ирана и Сирии, к которому потянутся и другие страны региона, разочаровавшиеся в США или вышедшие из-под американского контроля. То есть появление нашей авиации в Иране – очередная геополитическая неудача Вашингтона, черная метка для претендента на гегемонию, означающая еще большее сокращение его влияния в этом ключевом регионе.
Это сигнал и для потенциальных союзников России, не только на Ближнем Востоке: наша страна возвращает статус глобального центра силы и не только способна поддержать союзников своей военной мощью, но и воссоздает сеть баз на территориях других государств. Многие, столкнувшись с западной угрозой, в том числе и гибридной, предпочтут опереться на российскую поддержку. Это, к примеру, Турция, чье руководство, испытав на себе американскую атаку (провалившимся переворотом, очевидно, руководили из Вашингтона), начало сближаться с Россией. И США вынуждены начать вывод своего тактического ядерного оружия с территории страны. А это между прочим важнейший геостратегический плацдарм – весь передовой южный фланг НАТО, нависающий над Ближним Востоком и Россией.
Поэтому надо полагать, что атака на нашу страну с целью парировать ее продвижение на юг еще впереди. Первая акция США с обвинением России в нарушении ооновской резолюции № 2231 (явно поспешная) легко отражена. Однако это, вероятно, только начало.
Константин Сивков, член-корреспондент РАРАН, доктор военных наук
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" выпуске № 32 (647) за 24 августа 2016 года
