Поле будущего боя выглядело абсолютно безлюдным. И вдруг над ним появился вертолет-робот. Он быстро обнаружил замаскировавшегося "противника", дал команду, и на огневую позицию вышел гусеничный робот-терминатор. Этот робот был вооружен ракетами, пулеметами и сам принимал решения - что и в какой ситуации лучше применить для поражения целей. Задача по уничтожению "противника" была успешно выполнена.
Речь идет не об эпизоде из блокбастера или новой компьютерной игре. Все это происходило реально, в условиях учебного боя, на полигоне в Нижнем Тагиле. И робот-терминатор не бутафорский, а самый настоящий, называется "Нерехта". Он создан учеными и специалистами при поддержке Фонда перспективных исследований, о деятельности которого до недавнего времени было почти ничего не известно. Корреспондент "РГ" стал первым журналистом, которому генеральный директор ФПИ Андрей Григорьев рассказал о разработках фонда и о том, как они повлияют на войны, которые могут случиться в будущем.
Визитная карточка
Андрей Иванович Григорьев родился 30 января 1963 года на Курилах. Окончил факультет аэрофизики и космических исследований Московского физико-технического института (МФТИ), Военную академию химической защиты. Проходил службу в научно-исследовательских учреждениях Министерства обороны Российской Федерации.
С 1995 по 1999 год работал на руководящих должностях в Управлении экологии и специальных средств защиты Минобороны России, с 1999 по 2012 год - в структурах Федеральной службы по техническому и экспортному контролю (ФСТЭК). С февраля 2013 года возглавляет Фонд перспективных исследований.
Член коллегии Военно-промышленной комиссии Российской Федерации, генерал-лейтенант запаса, доктор технических наук.
- Андрей Иванович, работы вашего фонда в большей степени скрыты за грифом "Совершенно секретно". Можно ли узнать о новых оборонных разработках, не нарушая секретности?
Андрей Григорьев: Только в прошлом году результатом интеллектуальной деятельности наших специалистов стали 22 изобретения, 23 ноу-хау, 4 полезные модели и 8 компьютерных программ для ЭВМ.
- А есть ли реализованные разработки, которые можно, как говорится, потрогать руками?
Андрей Григорьев: Есть, и одно из них связано с решениями по созданию боевой экипировки солдата будущего. Здесь предполагается реализовать немало по-настоящему революционных инноваций.
В войска уже поступила экипировка проекта "Ратник". В нее, к примеру, облачены наши военные в Сирии. На подходе "Ратник-2". А мы уже работаем над следующим этапом. Это будет экипировка нового поколения.
Мы разрабатываем ее исходя из того, что в войнах будущего солдаты в основном будут воевать, управляя робототехническими комплексами и находясь от поля боя на безопасном расстоянии.
Поясню. Экипировка будет насыщена специальными устройствами, позволяющими обмениваться информацией как между всеми бойцами подразделения, так и с различными робототехническими комплексами. Планируется создать единое боевое информационное поле.
Идет разработка композитных стволов и новых пуль с особыми бронебойными и дальнобойными свойствами
Однако сама война вряд ли станет уделом одних машин. Живой солдат в сражениях будущего все равно присутствовать будет. Поэтому мы также ведем работы по созданию прорывной системы медико-биологического обеспечения военнослужащих и оказания им первой помощи на поле боя.
Новые медицинские средства, которые разрабатываются при содействии нашего фонда, направлены на усиление выносливости солдата. Идут поиски путей ускоренного восстановления организма после перегрузок. Очень важный вопрос - продление "золотого часа" - того периода времени, когда оказание медицинской помощи тяжело раненному бойцу способно спасти ему жизнь. Решается задача по ускоренному заживлению ран.
Уже созданы специальные гели, которые при нанесении их даже на глубокую рану, останавливают кровотечение, не позволяют развиться сепсису и дают эффект обезболивания.
В перспективе, как нам кажется, вполне возможно решить даже вопрос регенерации поврежденных органов.
Идут работы и над созданием роботов-андроидов, способных не только эвакуировать раненого из-под обстрела, но и оказывать ему прямо в полевых условиях хирургическую помощь.
- А что сегодня могут наши роботы?
Андрей Григорьев: Робототехнические комплексы способны вести различные саперные работы - от поиска мин до их уничтожения. Они эффективны в борьбе с огнем, могут эвакуировать раненых. Есть роботы-разведчики, которые самостоятельно определяют огневые позиции противника и при необходимости уничтожают их.
Можно назвать такую универсальную систему, как "Нерехта". Этот гусеничный робот способен и быть разведчиком, и нести на себе солидный арсенал вооружения. Мы идем дальше. При поддержке фонда решается задача сведения разрозненных машин в единый боевой комплекс.
- В прошлом году на военно-техническом салоне RAE-2015 была первая демонстрация комплексной работы разведывательно-ударных машин. Что тогда удалось реализовать на практике?
Андрей Григорьев: Напомню. На полигоне в условиях, максимально приближенных к боевым, робот-вертолет вел воздушную разведку, обнаруживал цель, передавал информацию на пункт управления, оттуда шли команды на робот-терминатор. Бронированная гусеничная машина двигалась в указанном направлении и сама принимала решение - какое вооружение применить для уничтожения обозначенной цели. Если "сомневалась", то запрашивала центр управления, откуда приходила окончательная команда на открытие огня. Это был реальный, пусть и опытный, бой.
- Изменится ли вооружение классических мотострелков?
Андрей Григорьев: Сейчас мы ведем разработку новых композитных стволов, которые будут значительно легче обычных. Создается принципиально новое семейство пуль, например, из двух и более металлов, с особыми бронебойными и дальнобойными свойствами. Проектируются интеллектуальные прицелы, перспективный снайперский реактивный комплекс с управляемой пулей и многое другое.
- Указом президента России был создан Национальный центр развития технологий и базовых элементов робототехники. Для чего он нужен и почему обеспечение его деятельности возложено именно на ваш фонд?
Андрей Григорьев: Пришло время консолидировать пока еще разрозненные усилия по созданию перспективной робототехники.
Центр позволит, эффективно обмениваясь информацией об уже имеющихся разработках и достижениях, приходить к их унификации, к созданию лучших в мире роботов военного и специального назначения из лучших же составных частей. Это принципиальный вопрос.
- Что вы подразумеваете под составными частями?
Андрей Григорьев: Это системы управления, комплексы технического зрения, специальные сенсоры и многое другое. У нас немало довольно интересных отечественных достижений по самым передовым направлениям. Мы их обобщаем и систематизируем.
Сейчас формируется инфраструктура Национального центра. В апреле утверждены составы двух его ключевых органов: Совета головных разработчиков и Экспертного совета. К участию в их работе мы пригласили ведущих отечественных конструкторов, специалистов и экспертов по робототехнике.
- Много внимания уделяется повышению безопасности людей, промышленных предприятий, инфраструктуры. Есть ли у вас ноу-хау для защиты населения?
Андрей Григорьев: Фонд совместно с МЧС России и другими заинтересованными организациями работает над созданием центра компетенции, в рамках которого будет осуществляться комплекс мероприятий по поддержке портала "Команда112".
Этот портал предназначен для сбора данных об угрозах ЧС усилиями добровольцев. В дальнейшем речь пойдет о создании оператора с искусственным интеллектом. Человеку останутся функции целеполагания и принятия окончательных решений.
- В последнее время много говорят о вашем проекте "Гербарий". В чем его основная изюминка?
Андрей Григорьев: Его суть - в разработке единой среды управления, которая предназначена для коллективного создания инженерного программного обеспечения и призвана заменить в России иностранный софт.
Бытовым аналогом такой площадки являются google.play или apple.store, куда разработчики выкладывают приложения, а пользователь скачивает, пользуется и выдает замечания. Разработчиком в нашем случае может выступать организация, вуз или частное лицо. Они должны загрузить свой программный продукт в систему, и если он проходит фиксированный набор тестов, то попадает в базу данных, где становится доступен всем пользователям на коммерческой основе.
В итоге появится возможность объединить множество разработчиков модулей программного обеспечения как в России, так и, возможно, в мире, а также задать единую планку качества.
- Когда можно ожидать появления первого российского квантового компьютера?
Андрей Григорьев: Ваш вопрос можно сформулировать и так: готовы ли выполнить пятилетку за три года? Ну, а если серьезно, то Фонд ведет исследования сразу по нескольким направлениям создания электронной компонентной базы. Это и прорывные исследования в развитии кремниевой электроники, и квантовые вычисления, и нейроморфные системы, и радиофотоника.
Лишь с помощью квантовых технологий могут быть открыты новые материалы для атомной промышленности, лекарственные препараты, рассчитаны механизмы ядерных реакций. Мы этим активно занимаемся.
Фонд поддерживает исследования в области создания квантовых компьютеров на основе сверхпроводящих кубитов. Это принципиально новая компонентная база, которая обещает наибольший прорыв в вычислениях сверхвысокой производительности.
В качестве исполнителей проекта привлечены лучшие центры компетенций в стране: ВНИИА им. Н.Л. Духова, МФТИ, МИСиС, МГТУ им. Н.Э. Баумана, Новосибирский государственный технический университет, Институт физики твердого тела РАН и Российский квантовый центр. Такая мощная кооперация и должна обеспечить прорыв российских разработок в этой области.
Сергей Птичкин
