Глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Александр Фомин — об особенностях российской политики в области экспорта вооружений
Директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Александр Фомин рассказал корреспонденту «Известий» Егору Созаеву-Гурьеву о взаимодействии с Арменией, Азербайджаном, Сирией, Ираком и Ливией.
— В апреле этого года было серьезное обострение в зоне нагорнокарабахского конфликта. Повлияло ли это на военно-техническое сотрудничество с Ереваном и Баку? В Азербайджан прежде осуществлялись крупные поставки российской техники.
— Главное здесь и печальное — сам факт этого обострения. Конечно же, такого быть не должно, и то, что случилось, должно быть максимально оперативно нивелировано к взаимному удовлетворению сторон. Не должно быть вообще таких конфликтов и не должно быть жертв человеческих. Всё нужно решать политическим и дипломатическим путем. В конце концов я бы не стал так говорить — повлияли ли на взаимоотношения тех или иных стран на наше военно-техническое сотрудничество с ними. Главная задача военно-технического сотрудничества не в том, чтобы кому-то помочь, создать перевес сил. Главная задача, как ни парадоксально это звучит, — сохранение мира и стабильности в конкретной стране, в регионе и в мире в целом.
— Вы имеете в виду создать паритет?
— Определенный паритет существует. И конфликтные ситуации нужно решать дипломатическим и политическим путем. Но даже если теоретический паритет существует или существует перевес в ту или иную сторону, это не является определяющим [фактором]. Конфликты начинаются, невзирая на то что одна сторона вооружена лучше или хуже. Тем не менее нужно стремиться к паритету. И Россия прилагает усилия, чтобы сохранялся паритет как в абсолютном выражении, так и в количестве и качестве основных систем вооружений.
— Не было возмущений с какой-либо стороны с целью приостановить поставки оружия противоположной стороне?
— Система военно-технического сотрудничества в Российской Федерации такова, что она предполагает не навредить. В конкретном регионе в том числе. У нас заведомо все решения о поставке в ту или иную страну принимаются с учетом таких острых ситуаций в регионе. Здесь нельзя сказать, что мы ждем — случится или не случится обострение. Существует определенный паритет, и мы исходим из того, что конфликтные ситуации должны решаться не с помощью оружия.
— Есть ли новые запросы на российскую технику от официальных властей Сирии и Ирака?
— И та и другая страна проводят достаточно серьезные мероприятия, связанные с борьбой с террористическими организациями. И есть уже реальные успехи, которые делают и сирийские вооруженные силы, и иракская армия. У этих стран есть потребности, особенно в расходных материалах, которыми являются боеприпасы, в вооружениях — легкобронированной технике, бронетанковой технике, противотанковых вооружениях. С другой стороны, понятно, что у этих стран есть сложности, связанные с финансированием. Необходимость в поставках у них есть. Но новых контрактов нет.
— А есть ли интерес со стороны каких-либо сил в Ливии? В свое время при правлении Муаммара Каддафи у России планировалось приобрести технику на миллиарды долларов.
— У Ливии есть запросы. Но в Ливии, к сожалению, отсутствует государство. Существует два правительства, парламенты. Мало того, Ливия находится под санкциями Совета Безопасности ООН. И любые возможные поставки должны осуществляться только с разрешения. Запросы бывают, но существуют санкции.
Егор Созаев-Гурьев