Последние действия Москвы на международной арене в сочетании с модернизацией ее армии способствуют росту напряженности в отношениях с Западной и Центральной Европой. Особые опасения российская активность вызывает в постсоветских странах или государствах, лежащих в бывшей сфере влияния СССР. Свои последствия это имеет и для Польши, поэтому ей необходимо найти соответствующие средства противодействия.
Некоторые страны Западной Европы не в полной мере понимают страхи своих центрально-европейских союзников по НАТО и членов ЕС, и в итоге политика, направленная, с одной стороны, на укрепление военного потенциала восточного фланга Альянса, а с другой, на обострение (введение санкций) политико-экономических отношений с Россией не всегда встречает поддержку. После завершения холодной войны расходы на оборону снизились, а уровень жизни западных обществ одновременно вырос, поэтому сейчас они не хотят возвращаться к активизации военных усилий ценой ограничения существующих свобод и привилегий.
Ярким примером, демонстрирующим современные военные возможности европейских стран, может служить операция в Ливии, в которой стало видно, насколько ограничен их потенциал. Сходную ситуацию мы видим при консолидации действий против так называемого Исламского государства (террористическая организация, запрещена в РФ, - прим. ред.). Для многих государств Европы - это просто территория, лежащая за пределами сферы их интересов, однако появляются также опасения, что военная и политическая активность повысит террористическую угрозу или приведет к росту проблем с наплывом беженцев и нелегальной иммиграцией. Что касается самой России, сильные в экономическом плане страны ЕС не готовы отказываться от выгодных контактов с этой страной и замораживать долгосрочную перспективу их развития (в первую очередь речь идет о поставке энергоресурсов).
Несколько иного подхода придерживаются США. Долгое время Соединенные Штаты были единственной "реальной" державой, которая могла стабильно влиять на мировую политику. Это привело к тому, что некоторые действия американцев (Ирак, Афганистан, арабская весна и т.п.) обострили и нарушили прежний порядок и стали причиной усугубления напряженности, которой США не предвидели. Политические шаги в очередной раз оказались отчасти неэффективными, и сейчас предпринимать очередные действия или попытки гасить очаги конфликтов позволяет американцам лишь их военно-экономическое превосходство.
Чтобы подавить и предотвратить угрозы, масштаб которых увеличивается в разных уголках мира, американцам придется вести политику балансирования собственных сил и опираться на сильные союзы. Важными в военно-политическом плане областями за пределами Европы остаются для Вашингтона регион Юго-Восточной Азии, Арктики, Африки и, конечно, Ближнего Востока. Именно там текущие и запланированные шаги многих стран создают эскалацию напряженности, которая служит реализации их политико-экономических интересов. В экономическом плане эти регионы важны также для американцев.
В военном отношении существенно также то, что все эти районы лежат далеко от территории США и близко к государствам, которые стремятся изменить существующую ситуацию, а одновременно располагают большой оперативной глубиной. Поэтому Вашингтон придает особое значение тем странам, которые могут оказать им военно-экономическую поддержку, одновременно отдаляя угрозы от американской территории и гарантируя стабильность политико-экономических отношений.
Российские действия в сфере безопасности
Россия стремится изменить современную архитектуру как в политико-экономической сфере, так и, прежде всего, в области безопасности. Она традиционно была сильной державой, которая оказывала значительное воздействие на формирование мировой политики и экономики. Поэтому нынешние шаги Москвы и ее желание вернуть себе "причитающееся" место в системе "управления миром" не вызывают ни у кого удивления. Система, сложившаяся после окончания холодной войны, ее больше не устраивает, поэтому она старается создавать напряженность, оказывать давление и навязывать другим странам собственную игру, чтобы воплотить в жизнь свои долгосрочные планы и реализовать свои интересы.
В военной сфере Россия сосредотачивает усилия на развитии своего потенциала, реальная сила которого оказалась под вопросом после конфликта в Чечне и в первую очередь Грузии. Действия ведутся в нескольких направлениях. С одной стороны, мы видим программу широкой модернизации старой (но остающейся перспективной) техники, с другой, внедрение новых типов вооружений, а также развитие вооружений будущего, которые призваны обеспечить России превосходство над потенциальным противником. Однако российский потенциал развития современных систем вооружения слишком долго деградировал, в итоге были не только утрачены некоторые возможности, но в первую очередь перспективы развития современных технологий: в сфере электроники, оптоэлектроники, материаловедения, систем передачи данных, робототехники, биотехнологий.
Сейчас модернизации подвергается все, что не имеет реальной альтернативы в кратко- и среднесрочной перспективе, выглядит достаточно перспективно, не создает больших расходов (одновременно обеспечивая рабочие места и давая средства на развитие новых систем), а также позволяет увеличивать потенциал. Из-за уменьшения ресурсов развития (в первую очередь - недофинансирования в предыдущие годы) создание новых типов вооружений идет относительно медленно и сталкивается с рядом проблем. С одной стороны, Москва демонстрирует новые боевые машины и ракетные установки, с другой, известно, что для доработки этой техники и ее внедрения придется пройти еще долгий путь. В особенности это касается современных систем: боевых самолетов очередных поколений, кораблей или высокоточных ракет.
О развитии новых поколений вооружений известно не так много. О том, что оно интенсивно продвигается (и хорошо финансируется) мы знаем от самих россиян, которые, вбрасывая обрывочную информацию, стараются повлиять на действия других стран и повысить общую напряженность. С большой степенью вероятности можно утверждать, что появление новых систем для ведения радиоэлектронной борьбы, высокоэнергетического оружия, беспилотных аппаратов станет качественным скачком и может пошатнуть существующий баланс сил.
Формы давления и возможности противодействия
Определяющим для позиции России станет в значительной мере обладание оружием массового поражения. Фактор применения ядерного оружия все чаще выходит в контексте ее действий на первый план. Многие эксперты полагают, что эта тема служит элементом российской информационной войны, а реальное применение таких вооружений маловероятно. Чтобы предотвратить применение ядерного оружия необходимо обладать собственными системами таких вооружений, высокоточными средствами поражения и системами обнаружения. Иными словами, нужно гарантировать, что ядерный удар встретится с ядерным ответом.
Однако некоторые аналитики говорят, что в подходе НАТО к применению ядерного оружия нет последовательности. Они указывают, что США применят его только в том случае, если опасность будет непосредственно угрожать их территории. С другой стороны, остается открытым вопрос гарантий странам НАТО или, например, метода отражения нападения на территорию страны, в которой находятся американские войска. В свою очередь, для Франции или Великобритании обладание ядерным оружием - это исключительно элемент сдерживания для внутренних нужд.
Баланс ядерных сил в стратегических вооружениях между Россией и США пока сохраняется, и оба эти государства не стремятся его нарушить, в свою очередь, в тактических вооружениях перевесом обладает Москва. Существует вероятность, что если Россия в случае возникновения реального конфликта почувствует опасность, она применит это оружие: в первую очередь тактические системы. Кроме того никто не может предсказать, не будет ли баланс сил нарушен третьими странами, например, Китаем, Северной Кореей или Ираном.
Элементом сдерживания и эскалации напряженности выступает также развитие новых военных технологий. Россия, как многие западные страны и Китай, наряду с классическими вооружениями активно развивает вооружения высокоточные (возможности которых мы могли наблюдать в ходе ее сирийской операции).
Давлению, как элементу сдерживания, служит психологическое воздействие в форме скрытой радиоэлектронной войны. Это проникновение в СМИ (в первую очередь в интернете), проведение кибератак, а также использование войск специального назначения и разведки. В России, как и в США, развивают самостоятельные подразделения для ведения радиоэлектронной борьбы, организации кибератак, разведывательных и контрразведывательных операций. Их возможности и масштаб воздействия возрастают на более высоких уровнях командования, а действия не ограничиваются исключительно периодом войны.
В цифровой сфере Россия становится все более агрессивной и прощупывает сейчас границы поля кибервойны. Американские аналитики указывают, что ее деятельность в этой сфере целенаправленна и представляет особенную опасность. Россия развивает в киберпространстве тонкие умения: ее интересует не экономическая сфера, а лишь области, связанные с политикой и безопасностью разных государств и международных организаций.
Россия готова, НАТО - нет
НАТО не было готово отреагировать на сложившуюся на Украине ситуацию. Между тем Россия (хотя дальнейшее развитие событий, война в Донбассе, в какой-то мере застало ее врасплох) воспользовалась этим.
Сейчас некоторые действия Кремля могут в конечном итоге привести к окончательному распаду российской системы власти. Надежды на поддержку российской политики украинским населением не оправдались, поэтому стало ясно, что такие действия в отношении стран Балтии (в особенности живущего там русского меньшинства) не имеют особенного смысла.
Военное противостояние между Россией и НАТО не выглядит для первой выгодным политическим или экономическим решением. Рост напряженности в регионе Восточно-Центральной Европы может оказаться лишь дымовой завесой для широкомасштабных операций, связанных с районами Арктики и Среднего Востока. Западные аналитики полагают, что инцидент со сбитым турками российским самолетом Су-24 можно сравнить с событиями 1914 года в Сараево. Если бы Путин поддался уговорам сбить в отместку турецкую машину, последствия этого шага были бы несравнимы с последствиями аннексии Крыма. Решение атаковать российский самолет турки приняли самостоятельно, а никакой опасности нападения россиян на их страну не было. Ответная атака вынудила бы страны НАТО вмешаться в ситуацию. Последние российские провокации в Черном и Балтийском море призваны, судя по всему, прощупать стойкость и сплоченность Альянса и его реакцию. Это может иметь для россиян особое значение в выборе следующих шагов и воплощении в жизнь дальнейших планов (по всей вероятности, не в Восточно-Центральной Европе). В Европе Москву интересует Украина, которую она видит в своей сфере влияния.
В случае возникновения реального конфликта происходящая сейчас концентрация сил НАТО создает выгодную для россиян ситуацию, позволяя их уничтожить. Не следует забывать об ограниченных возможностях этих сил, их реальном потенциале, отдаленности американских войск и огромной стратегической глубине России, а одновременно - ее близости к району потенциального конфликта.
Все действия Кремля - это своеобразное балансирование между двумя состояниями: воплотить в жизнь свои намерения или нет. На фоне "спринтерских" и внезапных действий россиян политика Запада или НАТО выглядит, скорее, действиями на длинной дистанции, ведущимися в умеренном темпе.
Альянсу необходимо внедрить новые механизмы, которые дадут возможность локальным командованиям самостоятельно принимать решения в области противостояния разного рода эскалационным действиям России. Верховное командование НАТО должно получить значительно больше полномочий в сфере использования соответствующих сил на направлениях, подвергающихся опасности. Западные военные и эксперты говорят прямо: политикам следует принять во внимание их мнения и учитывать их опыт, а не принимать поспешные решения, исходя из политических или экономических соображений.
Чтобы противостоять агрессивной политике российской стороны Польше необходимо скоординировать работу многих служб. В зависимости от силы воздействия, вызванного им роста напряженности и его гипотетических последствий необходимо использовать разные формы противодействия и даже нападения. Нашим наступательным оружием могут стать действия в сфере кибербезопасности и радиоэлектронной борьбы, а оборона должна сфокусироваться на использовании специальных сил и других силовых структур, а также подразделений территориальной обороны, которым хорошо известна ситуация на местах. В контексте польской безопасности существенным фактором становится развитие конвенциональных систем средней и большой дальности (от 500 до 3000 км), в основном типа "stand-off" с точными системами позиционирования (не ограничивающимися GPS). Важно иметь на вооружении мультисенсорные боеголовки, которые будут нечувствительны к помехам, а также создать надежную систему противодействия кибератакам против ракетных систем. Чтобы применять эти средства эффективно понадобится принять сложные решения о возможности превентивного удара, а также получить точные данные о потенциальных целях и последствиях их возможного уничтожения.
Помимо этого нам следует активно развивать системы радиоэлектронной борьбы, работающие во всей использующейся сейчас области электромагнитного спектра, и внедрять их на более низких уровнях командования. Для успешного функционирования этих систем необходим также "щит" противовоздушной и противоракетной обороны. В свою очередь авиационный компонент должен обеспечить возможность поражения целей с большого расстояния без прямого контакта с машинами неприятеля или действий в непосредственной близости от его оборонных систем.
Марек Домбровский (Marek Dbrowski)
