Недавний рост нефтяных цен - после падения в середине января они поднялись почти на 80% - стал неожиданным подарком для российской экономики и для российского правительства. Тем не менее, власти ведут себя так, как будто бы страна так и не справилась с финансовыми затруднениями начала года. Социальные расходы не растут, несмотря на приближающиеся парламентские выборы и на тревожащие результаты опросов. У Кремля есть другие планы на лишние деньги.
В начале апреля российское министерство экономики опубликовало прогноз на год, основанный на средней цене на нефть в 40 долларов за баррель. На тот момент это выглядело оптимистично - средняя цена за истекший год на тот момент колебалась в районе 35 долларов. К началу июня она почти достигла 40 долларов и может подняться еще выше, потому что сейчас нефть стоит уже 50 долларов за баррель и, по-видимому, продолжит дорожать. За период с января по апрель Россия увеличила свои валютные резервы на 20 миллиардов долларов. Инфляция уже три месяца подряд стабильно остается на уровне 7,3% (в годовом исчислении). Это самый медленный рост цен с 2014 года, что создает условия для снижения ключевой ставки, возможно, уже на этой неделе.
На макроэкономическом фронте ситуация явно улучшается. Разместив гособлигации на 1,75 миллиарда долларов, правительство убедилось, что оно может занимать средства за рубежом, если это потребуется (хотя большую часть выпуска, по-видимому, скупили инвесторы с российскими корнями).
При этом в сентябре России предстоят парламентские выборы, а опросы показывают, что работу действующих законодателей одобряют лишь 42% избирателей. Парламент не пользуется поддержкой большинства россиян с прошлого ноября. Рейтинг правительства также не был таким низким со времен аннексии Крыма. Даже рейтинг Владимира Путина упал до 80% - то есть до самого низкого уровня с марта 2014 года.
Тем не менее, в конце прошлого месяца, когда крымские пенсионеры пожаловались премьер-министру Дмитрию Медведеву на низкие пенсии и попросили проиндексировать выплаты в соответствии с инфляцией - предполагается, что правительство должно делать это каждый год, - он дал ответ, который быстро разлетелся по социальным сетям и даже заставил Путина принести нечто вроде извинений.
"Просто денег нет. Найдем деньги - сделаем индексацию. Вы держитесь здесь, вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья", - сказал премьер-министр.
Это звучало откровенным издевательством - особенно в Крыму. В свое время именно стремление получать относительно высокие российские пенсии послужило одним из основных факторов, подтолкнувших людей голосовать за поддерживавшийся Россией вариант на мартовском референдуме 2014 года, который стал официальным предлогом для отделения полуострова от Украины. Путин почувствовал неуместность таких высказываний: через несколько дней он заявил, что фраза Медведева была выдернута из контекста (что неправда) и что правительство не отказывается от своих социальных обязательств.
Некоторые экономисты, включая российского эмигранта Сергея Гуриева, который осенью займет пост главного экономиста Европейского банка реконструкции и развития, утверждают, что у правительства просто мало денег. Гуриев отмечает, что российский Резервный фонд, специально предназначенный для покрытия бюджетного дефицита, в этом году сократился на 31 миллиард долларов. Оставшиеся в фонде 45 миллиардов долларов - это ненамного больше, чем предполагаемый дефицит этого года. По мнению Гуриева, это делает контрцикличную бюджетную политику практически невозможной. "Российское правительство не может резко увеличить расходы, - пишет он в блоге, - ведь увеличение дефицита бюджета, например, на 2% ВВП привело бы к тому, что Резервный фонд был бы израсходован уже до конца 2016 года".
Формально Гуриев прав: бюджетный дефицит должен покрываться из Резервного фонда - при отсутствии других источников. Однако бывший советник Путина по экономике Андрей Илларионов, сейчас работающий в Институте Катона и критикующий российского президента, отмечает, что для покрытия дефицита могут использоваться все российские финансовые резервы - и что сейчас эти резервы растут.
У Илларионова есть другая версия, объясняющая почему у российского правительства не хватает денег, чтобы продолжать покупать поддержку бедных и зависящих от государства избирателей, повышая социальные выплаты в подходящие моменты, как это делалось во все годы путинского правления. Дело в том, что средства в беспрецедентных объемах тратятся на безопасность и оборону. Российские оборонные расходы за период с января по апрель были на 15% выше, чем в 2015 году. В постоянных ценах они выросли с 2010 года на 75%, хотя российский ВВП за это время увеличился всего на 5,4%. Россия в этом году тратит на оборону 4,6% от ВВП - максимальную долю за все время пребывания Путина у власти.
"Обещанная восьмипроцентная индексация пенсий (около полутриллиона рублей) составляет для бюджета примерно такую же сумму, на сколько в этом году были фактически увеличены военные расходы", - пишет Илларионов.
Недавно Путин проявил интерес к планам по выводу России из рецессии. Свои предложения представили две команды - одну возглавляет бывший министр финансов Алексей Кудрин, а вторая была сформирована Столыпинским клубом, поддерживаемым лобби российского бизнеса. Кудрин призывает к ужесточению бюджетной политики и улучшению делового климата. План Столыпинского клуба призывает к количественному смягчению. При этом за сокращение военных расходов и расходов на оборону не выступает никто - это путинские священные коровы и разработчики планов это понимают.
Ради того, чтобы продолжать финансировать военные авантюры вроде сирийской операции, Путин готов даже рисковать рейтингами своих ближайших политических союзников (его собственный рейтинг может выдержать потерю нескольких пунктов). По-видимому, он уверен, что посткрымская вспышка патриотизма и антизападной истерии по-прежнему достаточно сильна, чтобы ему не нужно было менять приоритеты. Судя по опросам, в краткосрочной перспективе он, действительно не слишком рискует. Однако нарастающая милитаризация высасывает ресурсы из частного бизнеса, способность которого привлекать средства ослаблена попытками Запада изолировать российский режим. Уже сейчас задолженность российских компаний опустилась до самого низкого с 2010 года уровня, и к тому же власти продолжают выжимать из них налоги.
Правительство могло бы с легкостью возобновить экономический рост. Для этого необходимо всего лишь ограничить военные расходы до уровня пятилетней давности и ослабить налоговое время. Однако в ближайшего время этого, скорее всего, можно не ожидать: для "России-крепости" оружие важнее, чем экономика.
Леонид Бершидский
