Как не полетела ракета с космодрома Восточный
Сегодня на космодроме Восточный в самое последнее мгновение был сначала отменен, а потом отложен и перенесен старт самой надежной российской ракеты «Союз». Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников наблюдал за этой отчаянной попыткой и за Владимиром Путиным, который прилетел на Восточный, чтобы своими глазами увидеть пуск.
На дороге из Углегорска к стартовому комплексу чувствовалось: вот оно, начинается! Волнение. То вдруг в степи около дороги начинают стоять на ветру группами десятки молчаливых людей. Я сначала был уверен, что случайных толп в этой степи быть не может, но потом все-таки оказывается, что почти случайные: приехали из Углегорска как можно ближе к старту посмотреть на пуск и выбрали для этого, как они решили, самое подходящее место, оборудовали себе смотровую площадку. Примерно так же рано утром, как рассветет, сотни людей оккупируют только что зазеленевший склон на Боровицкой площади в Москве, чтобы через несколько часов увидеть, как выходит мимо них военная техника с Красной площади на Новый Арбат.
И все равно эти люди смотрелись странно: то не было никого в степи, кроме бесконечных патрулей и постов, то вдруг столько заинтересованных россиян.
И вдруг еще одно средоточие людей: пожарные тоже в степи выстроились в парадный, судя по всему, боевой расчет, и их провожают торжественно, как в последний путь… А, нет, неудачное выражение…
Ракета «Союз» — в полутора километрах от ближайшего наблюдательного пункта, то есть от нас. Рядом — мобильная башня обслуживания, закрывающая ее своим многозначительным видом. Вот она, ракета, хорошо видна: стоит как-то тревожно, то есть под углом.
— Почему именно такая башня и так близко от ракеты? — недоуменно переспрашивает меня Александр Иванов, первый заместитель главы Роскосмоса.— А вы на каких пусках до этого были? Вчера на космодроме Куру не были?.. Ну, видели… Там не совсем такие, поменьше… А где были?
Он смотрит на меня и не отвечает, сам ждет ответа.
— А вот президент Владимир Путин,— лихорадочно вспоминаю я,— был в Плесецке на пуске «Союза» не так давно!
— Не так давно?! В 2004-м!..
Надо же, а как один миг…
— Там еще колонны обслуживания были, а не башня. Я тоже там был… Их трясет, особенно наверху… Стыковать на минус 30 градусах — кошмарная работа… А такая башня подходит к ракете, захватывает ее, и дальше работа идет как в цеху…
— Персонал башни обслуживания эвакуирован,— докладывает кто-то в динамик не своим голосом на всю степь.
— У всех супостатов ракеты без голов,— объясняет мне Александр Иванов.— Краном на старте устанавливают. Мы, как известно, собираем ракету полностью сразу и в горизонтальном положении привозим на стартовый стол.
— А что это за желоб на башне я вижу?
— А по нему в случае чего люди успеют скатиться сверху… Не дай бог, конечно… — качает головой господин Иванов.
— А вот эта надпись на башне — «Подними голову!».
— Так это слоган Роскосмоса уже чуть не целый год,— раздраженно говорит Александр Иванов.— Это же все знают!.. Вся страна, весь мир… Это во всех телепередачах… И по радио… Не видели, значит… Ну и на башне написали вот… И там еще портрет Гагарина, видели?
Это я видел.
— В смысле чтобы он поднял голову?
— Ну да… Все мы!..
И это нам вот-вот предстоит: осталось не больше получаса. Величественному историческому старту с нового космодрома быть.
Александр Иванов досказал, что сегодня почти полный штиль, «это глубоко-глубоко в допуске». На наблюдательный пункт приехал президент, и дальше Александр Иванов рассказывал уже ему:
— 25-го был резервный день, он не пригодился: ракета была доставлена к пуску.
В каком-то смысле строительство космодрома еще и не начиналось, конечно. Готов минимальный комплекс под одну-единственную задачу. Измерительный пункт, технический комплекс, собственно стартовый комплекс… всего 12 объектов. До пилотируемых пусков, кажется, еще бездна времени, сил и денег. Впрочем, я же был тут не так, как говорится, давно, в 2009-м. Владимир Путин на Lada Kalina прокатился из Хабаровска в Читу, заезжал на будущий космодром. Я хорошо помню это поле без конца и без края. Среди дряхлых полевых цветов был вбит первый колышек, на котором висела чья-то панама. Здесь, объяснили Владимиру Путину, и будет стартовый комплекс нового космодрома…
— Готовность к пуску пять минут! — от голоса из динамика по-прежнему вздрагивала и без того растревоженная степь.— Одна минута.
— Так, ракета начинает плавно идти… — объяснял Александр Иванов Владимиру Путину.
— Наддув! — прозвучало из динамика.
— Обратите внимание,— говорил в этот момент Игорь Комаров Владимиру Путину,— снизу ракета ни на что не опирается, вся на подвесах!..
Тут голос из динамиков попытался что-то произнести и вдруг страшно поперхнулся.
Владимир Путин постоял-постоял на пригорке, да и ушел.
— Операторам охраны обеспечить пропуск персонала в первое сооружение,— последовала команда из динамиков.
Лучше бы я не видел в этот момент лица господина Комарова, который проходил мимо меня вместе с президентом. А то ведь теперь будет сниться.
Владимир Путин вернулся в домик, сколоченный специально для этого наблюдательного случая, и потом не выходил из него уже больше часа. Там же теперь были и все остальные заинтересованные лица, и очевидно, что посторонних в этой истории, судя по всему, уже больше не будет.
На ракету тем временем надвигалась башня обслуживания. Вот она и поглотила ее. Теперь будет переваривать случившееся.
— Конференция закончена! — вдруг раздался из динамиков теперь уже звонкий девичий голос.
И правда, говорить больше было не о чем. Исторический пуск, про который все вокруг говорили уже как про рутинный, от которого нельзя было ожидать вообще никаких неожиданностей, все-таки сорвался. И теперь именно с него начнется история космодрома Восточный.
— Кафе «Ориент» в Благовещенске — то, что надо… — объясняли друг другу два сотрудника Роскосмоса.— Во дворах, еще найти надо… но надо обязательно…
Это означало, что пуск перенесли на сутки.
Кто-то сейчас цитировал господина Комарова с его решающими, как теперь выяснялось, словами, обращенными к Владимиру Путину минут за 20 до старта: «24-го прошли генеральные испытания, произошел проигрыш на земле…»
Да, именно это и произошло.
Все это время из помещения, где был Владимир Путин, выходили один другого мрачнее Юрий Трутнев, Дмитрий Рогозин, Игорь Комаров… Закурили и те, по-моему, кто давно бросил.
Наконец Игорь Комаров и Александр Иванов подошли и к нам:
— За две с половиной минуты до контакта подъема произошел автоматический отбой циклограммы,— сообщил глава Роскосмоса… Сбой работы автоматической системы управления… Будем отрабатывать… К основным особенностям космодрома Восточный, о которых мы говорили, это отношения не имеет… Удалось локализовать проблемное место, где все могло произойти…
Он обрадованно, когда ему кто-то напомнил, подтвердил:
— Ну, пуск на космодроме Куру переносился три раза!.. Правда, два раза по метеоусловиям и один раз из-за работы гироскопов.
Его спросили наконец, чья это ответственность.
— Как обычно,— поколебавшись, сказал Игорь Комаров,— ответственность на тех людях, которые занимаются…
Он еще помедлил и добавил:
— И этим руководят.
Уточнение было существенным.
Президент так и не выходил из домика. Это был и не его день. Наконец сказали, что он остается на сутки ждать следующего пуска в Благовещенске.
Ждем теперь не дождемся.
Или все-таки дождемся?
Андрей Колесников
