Политические отношения между Россией и Францией традиционно были довольно теплыми. Обычно это объяснялось как отсутствием взаимных претензий, наличием общих противников, так и взаимной симпатией между лидерами. Но сейчас расстановка сил начала меняться: Москва и Париж по-прежнему считают друг друга партнерами, однако начинают борьбу за политическое влияние в Северной Африке.
Исторический партнер
В последнее десятилетие Франция считалась едва ли не ближайшим внешнеполитическим партнером России наряду разве что с Германией. Наверное, наиболее эффектным символом российско-французского партнерства стало совместное сопротивление планам США начать военную операцию в Ираке в 2002-2003 годах. Тогда Владимир Путин, Жак Ширак и Герхард Шредер регулярно встречались втроем, чтобы обозначить свое единство против политики Джорджа Буша. Идея создания мощной "европейской оси" в тот момент являлась одной из излюбленных в Кремле. Тем не менее дружеское трио Путин--Ширак--Шредер так и не превратилось в некий формальный политический альянс: лидеры Франции и Германии не слишком хотели усугублять свои противоречия с Соединенными Штатами.
Между тем отношения между Москвой и Вашингтоном в последние годы неуклонно портились, и сотрудничество со странами Европейского союза стало для российской внешней политики очевидным приоритетом. При этом внутри самого ЕС в отношении России никогда не было единства: "Старая Европа" (определение бывшего шефа Пентагона Дональда Рамсфельда) всегда относилась к Москве крайне толерантно, тогда как восточноевропейские новые члены Европейского союза были куда более критичны. Главным антагонистом России стала Польша. К примеру, в период "оранжевой революции" на Украине именно польские власти настойчиво требовали, чтобы Запад выступил против вмешательства России в украинские выборы и поддержал кандидата Виктора Ющенко. Западная Европа же довольно долго уклонялась от этого шага. В то время как США и Восточная Европа выступили на стороне "оранжевых", Франция, к примеру, сохраняла нейтралитет, дабы не портить отношения с Москвой.
Именно по этой причине российские власти сделали ставку на выстраивание отношений с европейскими странами по отдельности, а не с Европейским союзом целиком. Страны Восточной Европы возмущались и критиковали своих соседей с Запада, но Франция, а вместе с ней Германия и Италия продолжали укреплять свои связи с Россией тет-а-тет. Именно между Россией и Францией впервые возникла традиция проведения межгосударственных переговоров в формате "2+2": дважды в год (в Париже и Москве) министры иностранных дел и обороны встречаются и обсуждают весь комплекс двусторонних отношений. Именно пользуясь позитивным опытом общения с Францией, Москва наладила аналогичный переговорный процесс с Вашингтоном.
Во время правления Жака Ширака Францию и Россию особенно роднила их приверженность к идее многополярного мира. "Жак Ширак очень любил использовать риторику великой нации,- рассказал BG французский политолог Тома Гомар.- Однако чем больше он рассуждал об этом, тем очевиднее становилась разница между фактами и его восприятием действительности. Этот же вопрос, кстати, сейчас встает и в России. Правда, во Франции население уже, похоже, определилось с ответом на него. Оно не готово платить экономическую цену за усиление державности. Поэтому с уходом Жака Ширака, скорее всего, исчезнет такая его фантазия, как "многополярный мир"". "У Франции действительно есть определенная ностальгия,- считает Беатрис Жиблен, директор Французского института геополитики.- Ей хочется быть великой державой. Хочется, чтобы голос Франции слышали. Но на это нет средств".
Давний критик
Если что и портило политические взаимоотношения между Россией и Францией в последние годы - так это СМИ. Французское общественное мнение всегда уделяло очень много внимания ситуации с правами человека, свободой слова и положению дел в Чечне. В 90-е, к примеру, критика России во французских СМИ достигала такого накала, что это не могло не сказываться на отношениях между российскими и французскими официальными лицами.
В последние годы внимание к Чечне во французских СМИ поутихло, однако в общественном мнении сложился четко негативный имидж России. Отчасти этому поспособствовала и непопулярность покинувшего свой пост в прошлом году президента Жака Ширака. Как рассказала BG политолог Беатрис Жиблен, в 2007 году стало очевидно, что Францию ждет переосмысление внешнеполитического курса, связанное с крайне низким рейтингом Жака Ширака. Бывшего хозяина Елисейского дворца долгое время называли "президентом по внешней политике", пеняя на то, что международным проблемам он уделяет куда большее внимание, чем внутренним. В ходе прошлогодней президентской кампании все кандидаты в президенты критиковали его за подобные приоритеты, отмечая, что его внешнеполитический курс был неправильным. В первую очередь острую критику вызывали теплые отношения Елисейского дворца с Кремлем. Считалось, что преемник Ширака должен вести себя жестче по отношению к Москве - только для того, чтобы не быть похожим на своего предшественника.
И при том что Жака Ширака никогда не связывала с Владимиром Путиным настолько крепкая дружба, какая была у российского лидера, к примеру, с Герхардом Шредером или Сильвио Берлускони, французская пресса неизменно корила президента за непозволительную близость с Путиным. Никола Саркози в гораздо большей степени зависим от общественного мнения и точки зрения прессы, поскольку своей политической карьерой он обязан именно популярности в СМИ. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как откреститься от наследия Ширака, в том числе и применительно к России. "Если вы спросите меня, с кем у Франции будут более близкие отношения - с США или с Россией, которую мы хорошо знаем по войне в Чечне, то я отвечу вам - с США",- заявлял накануне президентских выборов Никола Саркози. Он также не раз критиковал ситуацию с правами человека в России, говоря, что ему "очень непросто наблюдать происходящую в России эволюцию".
Друг недруга
Нынешний президент Франции Никола Саркози традиционно считался проамериканским политиком. Он никогда не скрывал своих искренних симпатий к администрации Буша и Соединенным Штатам. Как рассказала BG профессор геополитики парижского университета Сен-Дени Беатрис Жиблен, для Никола Саркози американская политика во многом является примером и эталоном. К примеру, из США он позаимствовал одно из своих самых известных предвыборных предложений - так называемую модель позитивной дискриминации, с помощью которой он намерен решить проблему бедных пригородов, населенных потомками мигрантов. "Позитивная дискриминация" состоит в выделении квот для некоренных жителей в учебных заведениях и госучреждениях, определенных преимуществах при приеме на работу и учебу - все это, по его мысли, должно помочь преодолеть отсталость пригородов. Впрочем, многие видные представители этнических меньшинств эту инициативу Саркози жестко критикуют и уверяют, что "американская модель" во Франции не сработает.
Ориентация на Америку, по словам Беатрис Жиблен, для Никола Саркози не только способ решить внутренние проблемы, но единственный путь усиления роли Франции на международной арене. Отказавшись от идеи Жака Ширака о самостоятельной внешней политике, господин Саркози полагает, что Париж должен перестать во всем противостоять Вашингтону. Он уверен, говорит профессор Жиблен, что только шагая рука об руку с таким сильным партнером, как США, Франция может вновь утвердиться в роли великой державы. Следовательно, один из главных приоритетов Никола Саркози - увеличение роли НАТО.
При этом именно принципиальная позиция Никола Саркози в вопросе НАТО тем не менее оказалась весьма на руку Москве. Так, в преддверии бухарестского саммита Североатлантического альянса Франция наряду с Германией, Францией, Бельгией, Люксембургом, Нидерландами и Испанией была одним из самых принципиальных противников форсирования интеграции в НАТО Украины и Грузии. Французские дипломаты последовательно выступали против предоставления бывшим советским республикам плана действий по членству в НАТО - этот шаг принято считать последним перед началом формальной процедуры вступления страны в альянс. Официальный Париж признавал, что решение о вступлении той или иной страны в НАТО должны принимать только страны альянса, а у России не должно быть никакого права вето. Но при этом заявлял, что членами НАТО должны становиться только те страны, которые полностью готовы к евроатлантической интеграции и в которых не существует какого-либо внутриполитического конфликта по вопросу присоединения.
Удобный собеседник
Российский президент Владимир Путин в международных отношениях традиционно делал ставку на фактор межличностного общения. Так, лучше всего отношения у России выстраивались именно с теми странами, чьих лидеров связывала с Владимиром Путиным личная дружба. Так было с Германией и Герхардом Шредером, Италией и Сильвио Берлускони. Показательно, что британский премьер Тони Блэр и польский президент Александр Квасьневский также поначалу считались друзьями российского президента - и отношения между Москвой, с одной стороны, и Лондоном или Варшавой, с другой, процветали. Но как только личные отношения дали трещину, похолодели и межгосударственные.
Еще в 2006 году канцлер ФРГ Герхард Шредер и премьер Италии Сильвио Берлускони покинули свои посты, и Кремлю пришлось искать новых друзей в Европе. Первым и очевидным кандидатом стала Ангела Меркель. Именно Германии Владимир Путин предложил стать стратегическим партнером России, заключив энергетический пакт, который превращал бы Германию в важнейший центр распределения российского газа в Европу. Однако Ангела Меркель, придерживающаяся более прагматичного подхода к России, нежели ее предшественник, от альянса с Россией отказалась. Напротив, она предложила заключение энергетического пакта Франции.
В этой связи российскому лидеру пришлось искать новых друзей в Европе. Неудивительно, что из всего "нового поколения" европейских лидеров наиболее удобным партнером для Владимира Путина оказался президент Франции Никола Саркози. "После выборов во Франции многие думали, что отношения между Россией и Францией ухудшатся,- заявил BG директор парижской Высшей школы социальных наук Жак Сапир.- Однако первая встреча Никола Саркози и Владимира Путина на саммите G8 в Хайлигендамме продемонстрировала, что это совсем не так. Оказалось, что президенты поладили и смогли быстро найти общий язык. И Владимир Путин, и Никола Саркози - прагматики, не отягощенные какой-либо идеологией. Россия очень заинтересована в контактах с Францией - это важно, и между президентами нет неприязни, что не менее важно".
Взаимопонимание, найденное президентами во время их первой встречи на саммите "восьмерки" в немецком Хайлигендамме, было вскоре подкреплено присоединением французской компании Total к проекту разработки Штокмановского месторождения. Это решение "Газпром" обнародовал вскоре после телефонного разговора президентов Никола Саркози и Владимира Путина.
Нынешние отношения между Россией и Францией можно считать в большей степени дружбой по расчету. Дело в том, что Франция в значительно меньшей мере зависит от российского газа, чем другие страны Европы, поэтому Москве и Парижу практически нечего делить в этой области. Опасность оказаться на "российской газовой игле" пока не подстегивает французское общественное мнение. Несколько месяцев назад французская Gaz de France выражала желание присоединиться к проекту газопровода Nabucco, лоббируемому ЕС и совершенно неприемлемому для России. Однако на данном этапе участие французов в этом проекте под вопросом из-за протестов Турции: Анкара не может простить Парижу его позиции по вопросу армянского геноцида. А значит, почвы для конфликта между Россией и Францией пока нет.
Более того, как признаются французские дипломаты, значительная часть внешнеполитических проблем, которые являются принципиальными для России, не так важны для Франции, поэтому двум странам не сложно найти компромисс. Как рассказал BG высокопоставленный французский дипломат, существует целый ряд направлений, которые Франция готова оставить. В первую очередь для французов не столь важны и интересны процессы, происходящие на пространстве СНГ. Новые французские власти ни в коем случае не будут конкурировать с Россией за влияние в постсоветских республиках, а, наоборот, предоставят России возможность определять их судьбу. Важным исключением, пожалуй, стоит считать Кавказ. Франция уделяет и будет уделять особое внимание Армении и Грузии. Во-первых, потому, что во Франции, как известно, очень сильна армянская диаспора. Во-вторых, определенные связи существуют между французской и грузинской политическими элитами - самым ярким примером может служить то, что первым главой МИД Грузии после "революции роз" стала гражданка Франции и экс-сотрудница французского МИДа Саломе Зурабишвили.
При этом, как уверяют французские дипломаты, несмотря на теплоту в личных отношениях между лидерами, на новый эксклюзивный уровень отношений Россия и Франция вряд ли перейдут. "Для Франции Германия всегда была наиболее важным партнером,- говорит Беатрис Жиблен.- Гораздо более важным, чем Россия. Никаких новых тройственных союзов Париж больше выстраивать не будет".
Внезапный соперник
Одним из главных лозунгов в ходе прошлогодней предвыборной кампании во Франции, который выдвигали почти все кандидаты, был "возвращение в Африку". Политики, в том числе и Никола Саркози, заявляли, что вместо того, чтобы бороться за какой-то мифический "многополярный мир", Парижу стоит уделять больше внимания франкофонным странам, находящимся на Черном континенте. И первым номером в их списке, естественно, являлся Алжир. Особенную озабоченность у французских политических кругов вызывает интенсивное сближение России с Алжиром, в первую очередь в газовой области и сфере военно-технического сотрудничества.
Став президентом, в один из первых своих зарубежных визитов Никола Саркози отправился именно в Алжир. В ходе своей поездки он сделал все, чтобы произвести на местную элиту наилучшее впечатление, в частности назвал "величайшей несправедливостью" французский колониальный режим. С этой поездки начался новый этап в отношениях между Алжиром и Парижем. Профранцузский клан в алжирском руководстве резко усилился. Франция и Алжир подписали контракты более чем на $7,3 млрд., в первую очередь о сотрудничестве в газовой сфере. А газовые компании Sonatrach и Gaz de France заключили контракт на поставки газа во Францию до 2019 года.
Вскоре после этого в российско-алжирских отношениях началось заметное охлаждение. Нефтегазовая компания Sonatrach объявила о том, что "пакт о сотрудничестве между государственными газовыми компаниями Алжира и России (то есть "Газпромом".- BG), подписанный в августе 2006 года, прекратил свое существование пару месяцев назад". Соглашение обеспечивало юридическую поддержку проектам по совместной добыче углеводородов и производству сжиженного газа. Подобное решение было особенно неожиданно в силу того, что Россия и Алжир долгое время декларативно заявляли о своей готовности принять участие в создании "газовой ОПЕК". Реальных шагов для создания подобной организации всерьез ни в Москве, ни в Алжире не предпринимали, однако даже одних угроз хватило, чтобы подтолкнуть европейские страны к активным действиям. Особенную озабоченность по этому поводу стоило проявить именно Франции, поскольку для нее Алжир является ключевым поставщиком газа.
В течение года Россия пыталась снять претензии Алжира к поставленным в 2006-2007 годах "МиГам". Алжир указывал на наличие бывших в употреблении или низкого качества отдельных узлов и деталей в составе самолетов. В феврале российский госпосредник в торговле оружием "Рособоронэкспорт" был вынужден подписать соглашение о возврате 15 "МиГов". Ситуация с "МиГами" до конца не разрешена, при этом с октября 2007 года Алжир прекратил выплаты по остальным военным контрактам.
Наконец, продолжая усиливать влияние Франции в Северной Африке, уже в марте нынешнего года Никола Саркози сломил сопротивление Ангелы Меркель и пролоббировал проект создания Средиземноморского союза, в который по плану должны войти государства ЕС и Северной Африки. Этот проект Парижа, который до недавнего времени вызывал стойкое неприятие в Берлине и ряде других европейских столиц, предполагает более тесную интеграцию ЕС с североафриканскими странами. Новая организация позволит Евросоюзу, в частности, диверсифицировать каналы поставки энергоносителей.
Создание новой организации назначено на 13 июля с участием 27 стран ЕС и 12 средиземноморских государств. Россия участия в этой организации принимать не будет. Между тем создание союза наверняка вызовет недовольство Москвы, которая имеет свои интересы в Северной Африке, против которых как раз и борется Франция. Средиземноморский союз явно будет выполнять функцию противодействия энергетической политике России.
/Коммерсантъ-Приложение, Корр. Максим Загорецкий/.
