ВС Исламской Республики способны нейтрализовать любую неядерную угрозу
Военный потенциал Ирана один из крупнейших на Ближнем Востоке. С военно-географической точки зрения положение Ирана весьма выгодно. Он непосредственно граничит со странами, которые, по крайней мере в настоящее время, не выказывали готовности предоставить свою территорию под группировку НАТО и Израиля для военной операции против своего соседа.
Турция вряд ли пойдет на это, поскольку претендует на возрождение влияния в исламском мире и имеет сложные отношения с Израилем. Однако с учетом вовлеченности во внутренний конфликт в Сирии на стороне противников законного правительства этой страны – союзницы Ирана, а также членства в НАТО в определенных условиях Анкара может предоставить свою территорию для подобных операций.
“Общие затраты на операцию по военному подавлению Ирана могут превысить, даже по осторожным оценкам, триллион долларов, что весьма чувствительно даже для США”
В Пакистане сильны антиамериканские настроения. Поэтому размещение значительных контингентов войск НАТО весьма затруднено. Однако экономическая зависимость Пакистана от США и сильное проамериканские лобби в политической элите могут привести к тому, что при определенном давлении руководство страны согласится на размещение группировок войск, предназначенных для войны с Ираном.
Багдад стремится поддерживать с Тегераном как минимум нейтральные отношения и, вероятнее всего, не предоставит возможности для вторжения к соседу.
В Афганистане группировка вооруженных сил НАТО не в состоянии контролировать территорию страны, где к тому же отсутствует достаточная инфраструктура для размещения и обеспечения интенсивной боевой деятельности значительных группировок войск. Саудовская Аравия и соседние арабские монархии скорее всего согласятся стать плацдармом для операции против Ирана. Они имеют относительно развитую военную инфраструктуру, позволяющую разместить значительные контингенты. Однако так как общей границы с Ираном у этих стран нет, их территория может быть использована главным образом для размещения группировки ВВС.
Военный потенциал Ирана один из крупнейших на Ближнем Востоке. Вооруженные силы отличаются хорошей выучкой личного состава. Его боевой дух весьма высок, что в значительной мере определяется тем, что Иран является теократическим государством, в котором в качестве официальной религии принят ислам шиитского направления. Сегодня это одно из наиболее пассионарных религиозных течений.
ВС Ирана состоят из двух независимых компонентов – армии и Корпуса стражей исламской революции (КСИР). В каждом из них имеются собственные сухопутные войска, ВВС и ВМС с соответствующей системой органов управления мирного и военного времени.
Общая численность регулярных вооруженных сил Ирана превышает 900 тысяч человек, из которых около 670 тысяч – в сухопутных войсках армии и КСИР, до 100 тысяч – в ВВС, более 45 тысяч – в ВМС, а также порядка 150 тысяч – в силах сопротивления «Басидж» и силах специального назначения «Коде». Резерв сухопутных войск составляет 350 тысяч человек при общем мобилизационном ресурсе 10 миллионов.
Персы – сила!
По материалам открытой печати, в боевом составе Сухопутных войск более 1600 танков, среди которых 540 Т-55, 480 Т-72, 168 М47, 150 М60, 100 «Чифтен», 100 «Зульфикар» (вполне современных танков собственной иранской разработки) и 75 Т-62. Имеется 550–670 боевых машин пехоты, 2085 орудий несамоходной артиллерии и 310 САУ, около 870 РСЗО, 1700 зенитных орудий войсковой ПВО, большое количество противотанковых орудий, а также не менее 220 вертолетов. Кроме этого, 32 ПУ БРСД Shihab-3 (в наличии около 40 ракет) и 64 ПУ оперативно-тактических ракет (для которых имеется около 250 ракет Shihab-1 и 100 Shihab-2).
Основу боевой мощи ВВС составляют 25 МиГ-29, 65 истребителей-бомбардировщиков F-4, более 60 F-5, до 24 «Мираж» F1EQ и 60 F-14 (из них в летном состоянии около 25), а также 30 фронтовых бомбардировщиков Су-24. Всего же в боевом составе ВВС насчитывается порядка 30 боевых и 100 транспортных самолетов, более 400 вертолетов различного предназначения. Наличие F-14, обладающих мощной РЛС с ФАР (дальность обнаружения целей типа истребитель – до 200 километров, а типа бомбардировщик – 300 километров и более) и возможностью автоматизированного обмена данными, позволяет решать задачи радиолокационного наблюдения и наведения истребительной авиации на воздушные цели. То есть иранская ПВО при создании радиолокационного поля располагает помимо весьма уязвимой наземной компоненты еще и воздушной с существенно большей боевой устойчивостью.
Иранские ВМС считаются самыми боеспособными в зоне Персидского залива. В их составе пять корветов, 20 ракетных (в том числе 10 катеров типа Houdong, оснащенных ракетами C-802 с дальностью стрельбы 120 километров) и 20 торпедных катеров, 13 десантных кораблей, 28 вспомогательных судов, три подводные лодки, 22 самолета и 15 вертолетов. Кроме этого, в составе ВМС Ирана имеется порядка 20 сверхмалых подводных лодок и около 10 береговых ракетных комплексов, оснащенных ПКР с дальностью стрельбы от 70 до 250 километров.
ПВО представлена ракетными комплексами, преимущественно советской (российской) разработки. Это около 10 ЗРК С-200 и 45 С-75, а также 29 «Тор-М1» и 10 ЗРПК «Панцирь» С-1. Также в составе ПВО имеется 30 британских ЗРК ближнего радиуса действия «Рапира» и 150 ЗРК Improved Hawk американского производства, для которых освоено производство ракет и запчастей (эти ЗРК прошли модернизацию по иранскому проекту, получив название «Шахин»). Известно и о некотором количестве советских ЗРК «Квадрат» и 15 мобильных устаревших британских ЗРК «Тайгеркэт». Всего в составе ПВО страны насчитывается около 3000 единиц зенитных огневых средств. Как известно, Россия поставляет в Иран ЗРС С-300.
Завидная потенция
Боевые возможности вооруженных сил Ирана тщательно скрываются. Однако на основе анализа их боевого состава и численности можно с достаточной вероятностью оценить их способность противостоять внешней агрессии.
ВВС и ПВО Ирана при условии проведения эффективных мер оперативной маскировки способны оказать действенное сопротивление даже наиболее современному воздушному противнику, в частности они вполне могут сорвать воздушную наступательную операцию ВВС НАТО и Израиля с участием в ней до 300–350 самолетов и до 500 крылатых ракет. При этом ожидаемые потери системы ПВО и ВВС Ирана не превысят критические и они сохранят боеспособность, тогда как агрессор недосчитается 5–12 процентов своей авиации.
При этом сами иранские вооруженные силы могут нанести ракетные удары с применением БРСД по объектам в оперативной глубине группировки вооруженных сил противника и вывести из строя на срок до двух-трех суток до четырех – шести аэродромов с уничтожением от 10 до 15 процентов базирующихся на них самолетов и вертолетов.
ВМС Ирана способны противостоять мощному морскому противнику (например флоту США) только в прибрежных районах, на удалении до 150 километров от побережья. По оценкам американских военных специалистов, которые они сделали после проведенных учений с компьютерным моделированием боевых действий, потери ВМС США в случае их входа в Персидский залив могут оказаться при благоприятном для Ирана развитии обстановки весьма значительными – до одного авианосца и до четырех-пяти надводных кораблей класса крейсер-эсминец. Потери иранских ВМС также будут весьма значительными и могут превысить 70 процентов начального боевого состава.
На удалении более 300 километров от побережья эффективно противодействовать ВМС США Иран способен только неатомными подводными лодками российского производства проекта 877ЭКМ и минным оружием. Этими силами и средствами ВМС смогут в лучшем случае уничтожить или вывести из строя один-два надводных корабля противника.
Сухопутные войска Ирана при полном отмобилизовании обеспечат в оборонительных операциях отражение удара крупных группировок войск противника. Если это будут войска наиболее развитых стран мира, таких как США, действующих при поддержке союзников из арабского мира, то ВС Ирана вполне смогут отразить удар группировки численностью до 200–250 тысяч человек.
Военно-политический анализ показывает, что имеющийся состав иранских ВС в целом соответствует сегодняшним угрозам в отношении страны и позволяет нейтрализовать их даже с учетом не только военных, но других факторов.
Ругаться можно, драться – нет
Потенциал стран региона, являющихся открытыми противниками Ирана, не позволяет им самостоятельно или даже в коалиции выступить против. Так, Саудовская Аравия, имея мощные по техническому оснащению ВС, значительно уступает в духовном потенциале и боевой выучке войск (что хорошо продемонстрировали конфликты, в которых принимали участие войска королевства). Турция, имея в тылу курдскую проблему, вряд ли решится на войну против Ирана даже в союзе с саудитами и другими монархиями Залива. Израиль, являясь открытым врагом, слишком удален от территории основного противника, чтобы иметь возможность осуществить против него более или менее серьезную агрессию с разумными политическими целями.
Принципиально возможна против Ирана агрессия со стороны США. Она может быть вызвана, к примеру, активным расширением Тегераном своего влияния в зоне Персидского залива. Такая агрессия будет, вероятнее всего, проводиться в форме масштабной воздушной кампании по типу той, что имела место в Югославии. Действий сухопутных войск США постараются избежать, опасаясь серьезных людских потерь. Подобная операция может преследовать цель полного разгрома ядерного комплекса Ирана и поражения его экономических объектов. Она будет проводиться коалицией во главе с США. Ее основными участниками могут быть Турция и Саудовская Аравия, территория и военная инфраструктура которых составят основу необходимого плацдарма. Исключительно важно привлечение Пакистана, без которого обеспечить эффективное воздействие по всей территории Ирана силами тактической авиации крайне трудно.
Нарастающий кризис в Европе и самих США, а также давление со стороны международного сообщества в случае затягивания операции могут заставить свернуть ее до того, как будут достигнуты поставленные цели. То есть, возможно, она может закончиться провалом.
Для того чтобы этого не произошло, США и их союзникам придется обеспечить подавляющее превосходство своей авиационной группировки в количественном и качественном отношении над ПВО и ВВС Ирана. То есть необходимо создать группировку авиации общей численностью не менее 1500 машин, в том числе до 300 самолетов авианосного крыла и до 40–50 стратегических бомбардировщиков. Кроме того, вероятно выделение 1500–2500 крылатых ракет, в основном для стратегической авиации.
Общий объем грузов, которые потребуется доставить в район предстоящих боевых действий (по опыту военных операции против Ирака) может превысить два-три миллиона тонн. А суммарные затраты на такую операцию, по самым осторожным оценкам, превысят триллион долларов. Даже для США это весьма чувствительно.
Удары по Ирану вызовут скачок цен на нефть, что обострит неблагополучную экономическую ситуацию в Европе, вызовет негативную реакцию Китая. При этом только воздушными операциями ядерную программу Тегерана не сорвать, так как наиболее важные ее объекты расположены в скальных укрытиях, которые даже самыми мощными обычными боеприпасами поразить невозможно. А применение ядерного оружия неприемлемо по политическим соображениям.
Создать сегодня антииранскую коалицию будет затруднительно. Для всех потенциальных партнеров США втягивание в такую войну чревато серьезным обострением внутренних проблем.
Вряд ли получится провести резолюцию, разрешающую операцию против Ирана, через СБ ООН. Это также серьезно охладит желание региональных союзников США присоединиться к коалиции.
То есть Иран создал условия, при которых масштабная агрессия против него практически неосуществима.
Константин Сивков, член-корреспондент РАРАН, доктор военных наук
Опубликовано в выпуске № 8 (623) за 2 марта 2016 года
