На фоне очередного обострения ситуации на Востоке Украины и угрожающей игры военными мускулами враждебной Россией у наших границ украинская власть сделала намек на рывок.
Несмотря на правительственный кризис, в понедельник Кабинет министров утвердил гособоронзаказ (ГОЗ) на 2016 г. Дело осталось за малым — подписью премьера под соответствующим постановлением. В Минэкоразвития и торговли, где категорически не согласны с формулировкой, что министерство провалило ГОЗ, утверждают: заказчики вполне могут уже сейчас заключать контракты с оборонными предприятиями. Впрочем, говорить о ГОЗ-16 можно только шепотом — на документ повесили тяжелый замок секретности. А еще в каком-то странно скрытном режиме правительство утвердило и государственную целевую оборонную программу развития вооружений и военной техники (ВВТ) до 2020 г. — об этом указано в отчете правительства.
В условиях повышенной секретности
Не станем спорить, нужна ли завеса тайны над ГОЗ-16 — в условиях войны она представляется вполне обоснованной. Хотя есть мнения, что такой подход служит лишь ширмой для недоброкачественных действий. В условиях, когда любой прокурорский запрос на предприятие может обнажить кооперацию в создании той или иной системы ВВТ, специалистам гриф на ГОЗ-16 представляется эфемерным. Зато он может скрыть от любопытных глаз подводные камни процесса — от нездорового лоббизма до открытых злоупотреблений.
Но и усиленный камуфляж позволяет составить впечатление о перспективах ГОЗ-16. Во-первых, объем ГОЗ-16 не только крайне низок для воюющей страны, но и опирается на непристойно большой костыль — спецфонд. Последний может появиться, а может и нет. Это реальные риски для исполнения многих задач.
Впрочем, нельзя пройти мимо действительно позитивных изменений. Впервые после двух лет войны в Украине зажжен маяк, освещающий путь создателей и производителей стратегического оружия. Если бы объем ГОЗ-16 превышал 500 млн долл., можно было бы говорить о революционных преобразованиях. Потому что два—три самостоятельно реализованных прорывных проекта могут не только существенно усилить стратегическую составляющую отечественного института сдерживания, но и превратиться в мощное психологическое оружие Украины. А заодно и продемонстрировать миру, что Украина способна самостоятельно производить современное оружие. Ведь ни для кого не секрет, что в результате работы российских спецслужб в Европе украинские предприятия все чаще получают отказы в ответ на запросы о покупке комплектующих. Кстати, именно самостоятельно созданное и серийно произведенное оружие может превратить Украину из инородного тела в реального, и главное, полноценного партнера западных оборонных компаний (ЗОК).
Учитывая табу на конкретику, лапидарно обозначим, что в ГОЗ-16 довольно солидное место занимает ракетная тематика — направление, где национальные школы могут создавать без оглядки на поставки иностранных комплектующих. Присутствуют темы усиления ПВО, наземных высокоточных средств поражения, авиационного вооружения. Полагаю, что и отмеченные Верховным главнокомандующим на январском заседании СНБОУ проекты ракетного вооружения в рамках темы "Ольха" и комплексов крылатых ракет на основе технических решений работы "Нептун" оказались в списке приоритетных. Кроме того, поговаривают даже, что намеки на благосклонное отношение к национальным вертолетам могут трансформироваться в твердые намерения реализовывать программу. Если создатель этой техники согласится разделить риски и финансовые вклады, например, своими силами выполнит ОКР по созданию лопастей. И если два года войны были потеряны для серьезного перевооружения, то нынешний список внушает куда больше надежд на будущее. Это, несмотря на все заковырки, можно считать достижением ГОЗ-16.
Известно также, что и вырос уровень опытно-конструкторских работ: только по Минобороны он составляет более 10% в общей структуре ГОЗ-16 (в отличие от единиц в прошлом). Это значит, что начал создаваться задел. Вопреки полному отсутствию системы в этой части оборонного реформирования (т.е. без управляющего ОПК в государстве, без института генеральных конструкторов и научно-технического совета) вполне адекватно и достаточно рационально выстроены приоритеты.
Не только ограниченные ресурсы, но и реальный взгляд на возможности государства на этом этапе вынудили отказаться от некоторых амбициозных программ, бывших приоритетными ранее. Несмотря на то, что замораживание корветной программы грозит прослыть не очень надежными партнерами в глазах ряда ЗОК — участниц проекта, да и нарваться на санкции, объективно для государства на этом этапе проект определен как неподъемный. Иные, не менее весомые причины, вынудили государство увести фокус внимания от проектов военно-транспортного самолета и оперативно-тактической ракеты. Впрочем, это тоже считается временным, потому что надежды и национальных заказчиков, и самих разработчиков сегодня связываются с внешними контрактами и иностранными заказчиками. Что логично, если взвесить уровень необходимых ресурсов.
Конечно, надежды могут оказаться и иллюзорными. Скажем, есть мнения, что НАТО окажет Украине серьезную организационную и финансовую помощь не только в создании современных Сил специальных операций (ССО), но и формировании новых Военно-морских сил (соответствующие соглашения должны быть подписаны в ближайшее время). Но оправдано ли в связи с этим ощутимое уменьшение катерной составляющей в ГОЗ-16, не берется оценить никто. Просто ресурсы распределяются с максимальным учетом российской военной угрозы — сегодня и сейчас. Думать о завтра не получается.
Итак, стратегия выглядит вполне сносно при нашем уровне ресурсных возможностей. С тактикой обстоит несколько по-иному.
Перевооружение по-украински: побеждает влияние
Чтобы понять перспективы выполнения нового ГОЗ, есть смысл взглянуть на основные тенденции прошлого года. Так, главной проблемой украинского ОПК остается ответственность, главной проблемой заказчика — поиск выгоды.
Говорят, что заказчик сам должен оценить риски при заключении договоров с оборонными предприятиями. Например, готовность производства. Так, что если, к примеру, "Укроборонпром" вместо заявленной сотни бронированных машин "Дозор-Б" отгружает только 10, то виноват… заказчик? Напомним, в апреле 2015 г. гендиректор упомянутого концерна Роман Романов заявил, что Львовскому бронетанковому заводу поступил заказ на 140 бронеавтомобилей "Дозор-Б", "первые из которых через месяц уже должны быть поставлены в зону АТО". А 6 декабря 2015 г. в Киеве была представлена первая партия многострадального "Дозора" в количестве… пяти машин. Кто-то ответил за срыв программы? Вопрос, увы, риторический. Не складывалось и с выполнением обязательств по танкам да и еще ряду ВВТ. С беспилотной темой вообще курьез! Так, "Укроборонпром" старательно изучал возможности всех разработчиков — потенциальных исполнителей ГОЗ по поставкам беспилотных комплексов с целью… собрать все лучшее (включая документацию) и передать на искусственно выбранную производственную площадку. Интересы разработчиков, разумеется, за скобками этого процесса. Если в этом заключается руководящая роль концерна, то вряд ли она является конструктивной.
Вот почему вместо менеджерской надстройки под названием "Укроборонпром" многие в ОПК хотели бы видеть четкую вертикаль управления, при которой бы генеральный конструктор нес персональную ответственность за реализацию разработки, а директор серийного завода — за производство заявленного количества ВВТ.
В отсутствие системы и ответственности особый вес приобретает лоббизм. В медийном пространстве уже нашумел проект МВД по закупке сотни бронемашин "Варта-2" для спецподразделения КОРД и НГУ на сумму порядка 700 млн грн. Со сделкой связывают бывшего помощника главы профильного комитета ВРУ Сергея Пашинского —бизнесмена Николая Кузьму. Любопытно, что новую бронемашину будет производить компания "Украинская бронетехника", которая до июня 2015 г. называлась "Укрглавпак", специализировалась на пластиковой таре, а ныне не имеет даже собственных производственных мощностей. Эта история — свидетельство, что разные схемы лоббизма будут действовать и дальше, создавая теневую сторону выполнения ГОЗ-16.
А вот примеры работы Минобороны. Взятый у предприятия комплекс РЭБ "Анклав" едва ли не год простоял без использования. А киевское Научно-производственное предприятие "Атлон Авиа", выполнившее в интересах военного ведомства заказ на поставку беспилотных комплексов "Фурия", вследствие определенных манипуляций при приемке потеряло 1,5 млн грн, которые теперь намеревается вернуть уже через суд. При этом предприятие без всяких шероховатостей работает с другими заказчиками — НГУ и СБУ. А ситуация вокруг приобретения средств связи ясно показывает, что потенциал ОПК учитывать никто не собирается. И это прогнозируемо в условиях, когда сами оборонные предприятия разбросаны по многим ведомствам, а Минобороны, кажется, обречено приобретать ВВТ через спецэкспортеров с финансовыми потерями в 20—40%.
Что с того, что на Западе знают о наличии в Украине хорошего научно-конструкторского задела и технологического потенциала, если он пока не конвертируется в успешные проекты.
Окраина оборонки
В отличие от большинства государств-производителей ВВТ, на отечественной окраине оборонки теснятся частные предприятия. Несмотря на то, что три десятка частных структур сегодня производят уже почти две трети всего объема специфической продукции. К счастью, заказчики выбирают ВВТ не по принципу принадлежности предприятия к государственному или частному сектору. Подтвержденные характеристики техники входят в тренд — все-таки война. Но к частному сектору все же особенное отношение.
Глава правления ХК "Укрспецтехника" (разработчик и производитель РЛС и средств РЭБ) Вера Кошевая говорит, что внутренние инструкции военного ведомства порой шокируют. "Особенно это касается приемки и ценообразования. В последнем случае вообще используется приказ бывшего министра обороны Павла Лебедева, согласно которому предприятие не имеет права указывать прибыль на изделие более 15% фактической стоимости". И это вопреки повсеместной убежденности, что упомянутый чиновник вообще работал на соседнюю страну. Руководитель НПП "Атлон Авиа" Артем Вьюнник тоже не скрывает, что на практике выполнение работ в интересах Минобороны не выгодно предприятиям — ценообразование является такой неподъемной глыбой, что порой легче отказаться от контракта. Не все улажено и в сфере интеллектуальной собственности. Например, директор НПФ "Адрон" (разработчик систем защиты летательных аппаратов от высокоточного оружия и управляемых бомб) Николай Архипов тоже не скрывает удивления по поводу отказа включать в контракты роялти. Как тогда вообще выжить предприятию, которое не производит, но создает оружие? Тех, кого в мире ценят больше всего, у нас отталкивают. Вопрос роялти в свое время пытались включить в законопроект о производстве ВВТ, но как и другой неизменно критикуемый проект закона — о военно-техническом сотрудничестве — пока отодвинули на неопределенный срок. Вместо стимулирования частных предприятий гарантиями или хотя бы участием в испытаниях новых ВВТ государство само создает предпосылки их отказа от взаимодействия.
Как кажется, именно отсутствие вменяемых правил игры на украинском рынке расширяет круг согласований и сдерживает своевременное исполнение ГОЗ. А также приватизацию оборонных предприятий, которая могла бы стать источником альтернативных ресурсов. Ведь именно через приватизацию создаются привлекательные условия для захода иностранного капитала в ОПК. А значит, в развитие технологий. Стоит лишь вспомнить ЮАР, с которой Украина стартовала почти одновременно, когда отказывалась от ядерного статуса. Благодаря приватизации ЮАР входит в европейские многонациональные клубы, разрабатывающие и производящие от высокоточных ракет до боевой авиатехники.
Высокие должностные лица с пафосом говорят о переходе на натовские стандарты. А ведь украинские сертификаты не признаются на Западе. В стране нет ни одной испытательной лаборатории, касается ли это шлемов или тестирования бронетранспортеров на минную устойчивость. Частный сектор мог бы решать задачи таких инвестиций, но для этого необходимо оформление отношений с государством. А сегодня государству частник не верит…
Валентин Бадрак
