Так как Китай, Россия и Соединенные Штаты сейчас занимаются тонкой настройкой боевых возможностей противоспутникового оружия, то третий тур гонки за то, чтобы «захватить высоту» в космическом пространстве идет полным ходом. Этот раунд отличается тем, что он состоит из трех конкурентов, а в первом и втором туре, которые произошли во время холодной войны, было только два. Но, как и ее предшественники, нынешняя космическая гонка представляет собой риск быстрой эскалации и интенсификации конфликта между крупными державами. Набор простых правил может помочь обезвредить и предотвратить конфликт в космосе. К сожалению, Россия и Китай, похоже, остаются незаинтересованными в заключении договора о кодексе поведения для ответственных стран с космическими возможностями.
Первая космическая гонка началась в 1957 году, когда Советский Союз запустил «Спутник», первый искусственный спутник Земли. Администрация президента США Дуайта Эйзенхауэра решила оставить спутник и его преемников в покое, признавая, что США могут опередить советские космические программы и что если их не разрушать, то США от этого получат большую пользу.
Преемник Эйзенхауэра, Джон Ф. Кеннеди, пришел к тому же выводу. Но он пошел еще дальше, объединяясь с Советским Союзом для того, чтобы создать резолюции о сотрудничестве в космосе в Организации Объединенных Наций. Глаза Кеннеди был открыты атмосферным ядерным испытанием США в июле 1962, которое непреднамеренно разрушило как минимум шесть спутников, в том числе некоторые принадлежащие СССР. Несколько месяцев спустя, кубинский ракетный кризис дал толчок соглашению о запрещении испытаний в атмосфере. В 1967 году, президент США Линдон Джонсон и Советский лидер Леонид Брежнев сделали из резолюций ООН Договор о космосе, который положил конец первой военно-космической гонке.
Второй тур гонки начался в середине 1970-х годов. Советский Союз, под руководством Брежнева провел испытания нового типа противоспутникового оружия, а администрация президента Джеральда Форда решила ответить тем же. При Президенте Джимми Картере, США попытались начать дипломатию для того, чтобы ограничить программы противоспутникового оружия, но сверхдержавы не могли даже начать договариваться о том, как определить космическое оружие.
Затем, в 1983 году администрация президента Рональда Рейгана начала реализацию стратегической оборонной инициативы, которая усилила конкуренцию. Вторая волна гонки пошла на спад в 1987 году, когда Рейган и Михаил Горбачев договорились о ликвидации ракет средней дальности, и закончилась, когда распался Советский Союз.
Последний раунд военного соперничества в космосе началась в 2001 году, когда США под руководством Президента Джорджа Буша, вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны и продемонстрировали передовую военную координацию с космической поддержкой в их войне в Ираке. В то время Россия не была в состоянии конкурировать. Но Кремль постепенно увеличил инвестиции в «контр-космические» возможности. Китай сделал то же самое, демонстрируя новую систему «удар для поражения» в своем противоспутниковом оружии в 2007 году. Испытания в Китае, как и атмосферные ядерные испытания США в 1962 году, были очень разрушительными для космической среды, создавая обширное, неизбирательное и смертоносное поле обломков.
В 2008 году США использовали специально адаптированную ракету морского базирования для того, чтобы сбить неработающий американский разведывательный спутник за недолго до его возвращения в атмосферу. США в настоящее время использует беспилотную миниатюрную версию космического челнока для того чтобы развивать практику «операции вблизи»: приближение к другим спутникам не причиняя им вреда. Россия запустила три спутника для операций вблизи. Китайские противоспутниковые испытания преуспели настолько, что они теперь программированы, чтобы попадать мимо цели.
Третий раунд военного соревнования в космосе является менее напряженным, чем первые два, но он набирает обороты. Вопрос остается в том, как его разрядить.
Россия и Китай поддерживают международный договор о предотвращении милитаризации космоса. Но их предложение имеет существенные недостатки, включая те же старые трудности согласования на том, что именно является космическим оружием. Большинство космического потенциала, как лазеры и операции вблизи, имеет как мирное, так и военное применение. Мониторинг и проверка соответствия техники — это еще одна проблема. И даже если положения могут быть согласованы, то ратификация и реализация договора может занять десятилетия, как и в случае Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.
Более простой подход (хотя он далеко не легкий) — это договориться о кодексе поведения в космосе. Хорошей новостью является то, что основа для такого международного кодекса — задуманная Центром им. Стимсона, который я основал в 2002 году — уже существует, детально разработанная Европейским Союзом. Плохая новость заключается в том, что Китай и Россия, наряду со многими развивающимися странами, высказали свои решительные возражения против нее.
Развивающиеся страны не одобряют попытку ЕС избежать составления договора на основе ООН. И они уклоняются от утверждения национального и коллективного права на самооборону в проектном кодексе — права, закрепленного в Уставе ООН. Китай и Россия хотели бы ограничить действие кодекса на гражданскую и коммерческую деятельность в космосе — хотя военно-космические программы являются сутью проблемы и основным первым толчком для разработки кода. Проект договора поддержанный Россией и Китаем будет сдерживать только оружия в космосе, а не их наземные программы противоспутникового оружия.
Россия и Китай явно не готовы свернуть свои возможности противоспутникового оружия, а США формирует свое собственное оружие. Транспарентность и меры укрепления доверия могут помочь. Также могут помочь оперативные указания по устойчивому использованию космического пространства, которые могут возникнуть от Комитета ООН по мирному использованию космического пространства. Но третий раунд космической гонки не закончится до тех пор, пока все крупные державы не будут готовы одобрить кодекс поведения для ответственного обращения.
Майкл Крепон — один из основателей центра Стимсона в Вашингтоне (округ Колумбия)
