Как оружейное лобби помогает строить гражданское общество
О них говорят СМИ, к их словам прислушиваются парламентарии и президенты. Речь о владельцах гражданского оружия, которые формируют самостоятельную общественно-политическую силу в США и некоторых странах Старого Света. В России стрелковое лобби пока только формируется и учится взаимодействовать с властью.
Не отдали автомат
Принято считать, что оружейное лобби — это крупные корпорации, которые ради защиты бизнеса не дают властям разоружать граждан. Наверняка это так. Но в тех же США среди богатых и влиятельных людей не меньше противников оружия, чем сторонников. Взять хотя бы Майкла Блумберга — 108-го мэра Нью-Йорка, одного из богатейших людей Америки, основателя и владельца информационного агентства Bloomberg. Все-таки главная сила оружейных лобби на западе — это массовая поддержка граждан.
В Соединенных Штатах самая крупная добровольная негосударственная организация — «Национальная стрелковая ассоциация» (National Rifle Association of America, или NRA). Сегодня она насчитывает порядка 5 миллионов членов. Интересно, что NRA позиционирует себя как старейшая постоянно действующая правозащитная организация. В качестве главных целей провозглашает защиту Второй поправки Конституции США, а также отстаивание интересов производителей и торговцев оружием и защиту прав владельцев оружия на самооборону и охоту.
В Европе тема гражданского оружия и самообороны тоже на подъеме — сказались теракты в Париже, миграционный кризис в ЕС и всплеск уличной преступности. При этом отношение к вопросу в Старом Свете сильно разнится от страны к стране: скажем, во Франции или Великобритании оружейное законодательство практически лишает граждан права владеть оружием (исключения — охота и стрелковый спорт). Безоружными порой оказываются даже полицейские.
Зато оружейные законы Австрии, Финляндии и Швейцарии, напротив, очень либеральны. Последняя, вообще считается одной из самых милитаризованных стран не только Европы, но и мира. Когда в 2011 году антистрелковое лобби (женские организации, социал-демократы, «зеленые» и т.д.) предложило запретить хранение в домах армейских автоматов, швейцарцы вынесли этот вопрос на всеобщий референдум. Противники разоружения уверяли, что отказ от военного оружия ни много ни мало грозит подорвать основы национальной культуры государства. В результате общество сказало оружию «да».
Особой лояльностью к гражданскому оружию отличаются европейские страны бывшего Восточного блока и бывшего СССР — Чехия, Словакия, Прибалтика, Молдова. А в Сербии еще несколько лет назад граждане даже могли приобретать автоматическое оружие.
Некоторые эксперты считают, что именно продажа короткоствольного оружия (револьверы и пистолеты) помогла Восточной Европе остановить всплеск уличной преступности в 90-е годы. Де-факто этот регион сейчас формирует свое оружейное лобби внутри ЕС. Всякий раз когда еврочиновники говорят о необходимости ужесточить оружейное законодательство, бывшие соцстраны дружно выступают против.
Невидимое лобби
Россия с точки зрения оружейного законодательства и наличия стрелкового лобби находится между самыми безоружными и самыми вооруженными. К примеру, закон запрещает россиянам владеть боевым оружием, хотя значительная часть разрешенных гражданских образцов имеет армейское прошлое: неизменной популярностью у российских стрелков пользуются «огражданенные» АКМ с военных складов.
Продается гражданское оружие только по специальной лицензии (отдельной для каждой единицы), для ее получения нужно собрать медицинские справки и пройти обучение. Приобрести нарезное оружие гражданин может после пяти лет владения «гладкостволом». Другой важный «пунктик» российских оружейных законов — запрет на владение пистолетами и револьверами. Именно вокруг него ломается больше всего копий даже среди владельцев оружия.
Что касается нашего стрелкового лобби, формально оно представлено теми же акторами, что и в Америке: производители оружия и боеприпасов, охотничьи общества, спортивные организации, владельцы исторического и антикварного оружия, общественные движения, немногочисленные политики и, наконец, рядовые владельцы гражданского оружия. Однако если в США ни один кандидат в президенты не ведет предвыборную кампанию без оглядки на NRA, то в России голос стрелкового сообщества почти не слышен.
Главная причина вполне очевидна: масштаб, который в данном случае имеет значение. Ежегодно у нас продается 30-40 тысяч стволов, что соответствует обороту небольшого оружейного магазина в США. Такой объем не может всерьез заинтересовать крупные оружейные компании и заставить их отстаивать интересы гражданских стрелков. К тому же собственником и главным заказчиком основных российских производителей стрелкового оружия является государство. А оно относится к владельцам оружия не слишком доброжелательно — любой инцидент с оружием привлекает пристальное внимание СМИ, и почти всякий раз во властных кругах появляются инициативы по ужесточению оружейного законодательства.
При том что статистика МВД говорит скорее об исключительной законопослушности вооруженных россиян. Так, за 2013 год — в этом году среди чиновников развернулась очередная антиоружейная дискуссия — против владельцев оружия (их насчитывалось около 5,5 миллиона) было возбуждено 548 уголовных дел. В основном за браконьерство. То есть в правонарушениях участвовало менее одной сотой процента владельцев.
Сегодня в нашей стране, по экспертным оценкам, уже около 6 миллионов граждан имеют оружие, что довольно мало. Для сравнения: в Штатах, по разным оценкам, их от 60 до 80 миллионов человек, и позицию владельцев оружия по общественным и даже политическим вопросам трудно игнорировать.
Например, когда в ответ на массовые беспорядки или на желание властей ограничить продажи оружия американцы опустошают полки оружейных магазинов — это сигнал власти: так делать нельзя. Нечто похожее сейчас происходит в Европе: после скандального Нового года в Кельне и подобных событий в других городах многие жители Старого Света начали массово скупать оружие, где это возможно. Просто не заметить этот факт не могут ни чиновники, ни средства массовой информации.
Пистолет раздора
В России к относительной малочисленности владельцев оружия добавляется разобщенность оружейного сообщества. Разнородность интересов общественников, спортсменов и охотников сказывается на подходе организаций к праву граждан на владение оружием.
Так, ряд общественных структур — Всероссийская общественная организация «Право на оружие» (ПнО), «Всероссийское общество владельцев гражданского оружия» (ВОВГО) — ставят целью либерализацию оружейного законодательства. В частности, хотят узаконить право граждан приобретать и использовать для самообороны короткоствольное оружие — револьверы и пистолеты. В то же время некоторые владельцы оружия, охотники и спортсмены, по словам председателя правления ПнО Игоря Шмелева, «полагают, что владение "короткостволом" не нужно — это блажь».
Представители спортивных сообществ тоже в основном заняты своими проблемами. «В последние годы закон "Об оружии" сделал несколько шагов нам навстречу: мы получили спортивные пистолеты крупного калибра, тех производителей, которых хотели. Спортсмены могут ездить на соревнования с клубным оружием в сопровождении официального лица клуба, — заявил «Ленте.ру» президент Федерации практической стрельбы России Виталий Крючин. — Этого достаточно для того, чтобы спорт развивался успешно. Нам не нужно носить пистолеты — они лежат в клубах». В то же время именно спортсмены-«практики» наиболее тесно контактируют с производителями оружия, подталкивая их к выпуску новинок для гражданского рынка.
Еще одним поводом для споров внутри оружейного лобби является законодательство в области самообороны. В части стрелкового сообщества популярно мнение о том, что борьба за легализацию револьверов и пистолетов как минимум преждевременна.
Дело в том, что в 90-95 процентах случаев самообороны, если нападающий погиб или ранен, против обороняющегося заводится дело по «тяжелой» статье — «умышленное убийство» или «умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть» — такие данные приводят многие адвокаты, занимающиеся «самооборонными» делами. А значит — даже если «короткоствол» легализуют, применить его для самозащиты все равно будет нельзя. Или по крайней мере очень опасно.
Но, как замечает Игорь Шмелев, оружейное законодательство в нынешнем виде не решит проблему правоприменительной практики: «Как бы цинично это ни звучало, каждый такой случай, вынесенный на публичное обсуждение, привлекший общественное внимание, способствует тому, что правоохранительные органы начинают оглядываться на общество».
Можно вспомнить громкое дело фермера из Тульской области Гегама Саркисяна, который в 2012 году кухонным ножом убил троих бандитов (и одного ранил), ворвавшихся в его дом. Против Саркисяна было заведено дело об убийстве, и лишь под давлением общественного мнения и СМИ фермера оправдали. Именно поэтому наши общественные организации, лоббирующие интересы владельцев оружия, в качестве одного из направлений деятельности заявляют защиту и юридическую помощь гражданам, применившим необходимую оборону.
Не все безнадежно и в борьбе за либерализацию оружейного законодательства. По словам зампредседателя Центрального совета ВОВГО, члена рабочей группы Комитета Госдумы V созыва Сергея Зайнуллина, в 2010 году, когда принимались предложения о существенном изменении закона об оружии, удалось пролоббировать отмену запрета на мелкий ремонт оружия. «Раньше любой, даже самый незначительный самостоятельный ремонт гражданского оружия попадал под уголовную ответственность, — говорит эксперт. — Теперь этот запрет убрали, разрешив владельцам самостоятельно осуществлять мелкий ремонт».
Владислав Гринкевич
