Надежность и эффективность «Ангары» еще предстоит оценить
Роскосмос не раз обвиняли в недостаточной амбициозности, но оглашение приоритетов Федеральной космической программы до 2025 года заставляет поставить вопрос ребром. В стране попросту отсутствует понимание того, как космическая отрасль может продвигать интересы государства в области политики, национальной безопасности и экономики.
Если космос – это «наше все», то пилотируемая космонавтика – это «все» российской космической программы. Если представить себе, что «Союзы» больше не летают, а к МКС больше не пристыкованы разработанные и построенные Россией модули с космонавтами внутри, отечественная космонавтика окажется сведена к исследовательским аппаратам, которые не могут покинуть околоземную орбиту, к спутникам, на 70–80% состоящим из иностранных комплектующих, а также к запускам ракет-носителей, разработанных еще на заре космической эры. Для справки: прототип «Союза» совершил свой первый полет почти 60 лет назад, «Протона» – 50 лет назад.
Есть еще, правда, ракета-носитель «Ангара», создававшаяся 20 лет (для сравнения: королевская «семерка» – прототип «Союза» – «родилась» за срок менее пяти лет). Но «Ангара» совершила пока только один вывод полезной нагрузки на околоземную орбиту. Ее надежность и эффективность еще предстоит оценить.
Даже широко разрекламированная в российской печати недавняя продажа отечественной компанией «Дауриа Аэроспейс» двух спутников типа Perseus-M американской компании AquilaSpace скорее подтверждает вышесказанное о состоянии отечественной космической отрасли. Российские инженеры действительно участвовали в проектировании этих двух микроспутников весом 11 килограммов каждый, однако собраны эти аппараты были в США и в основном из американских компонентов.
Однако никто (даже тот, кто проявляет наибольший скепсис в отношении космической программы России) не станет утверждать, что российская пилотируемая техника основана на зарубежных конструкторских решениях или компонентах. Это – национальное научно-техническое достижение СССР/России, причем достижение, которое, несмотря на технологическое устаревание, продолжает находиться на достаточно высоком уровне. И именно пилотируемая техника играет ключевую роль в исследовании и освоении людьми космического пространства.
Полет в никуда
Откуда такая спешка? Прежде всего, НАСА считает, что в научно-техническом плане получило от МКС все, что нужно. Кроме того, в настоящее время эксплуатация МКС «съедает» до 3 миллиардов долларов, что составляет 1/6 ежегодного бюджета НАСА. К 2020 году эта цифра может возрасти уже до 4 миллиардов, а у агентства есть планы «заарканить» астероид, «покрутиться» вокруг Луны, чтобы подготовиться к Марсу, и слетать к самой Красной планете уже к 2030 году.
К слову сказать, аналогичные облетно-орбитальные планы применительно к Луне были и у России, но они, согласно Комарову, перенесены за пределы ФКП-2025 – на вторую половину третьего десятилетия. Таким образом, глава Роскосмоса может смело готовить ПТК НП для полета в никуда, ибо на вопрос «для чего вы сделали этот корабль?» ему уже отвечать не придется. Он – третий глава российского космического ведомства за последние два года, а значит, скорее всего, такой же временщик, как и его предшественники – Владимир Поповкин и Олег Остапенко.
Может быть, делать ПТК НП – это все же лучше, чем не делать ничего, особенно в условиях сокращения российского космического бюджета? Но в похожей ситуации недофинансирования НАСА, как мы видим, предпочитает сконцентрировать свои ресурсы на движении вперед, а не на бесконечном повторении пройденного.
Космический «слалом»
Однако справедливо ли обвинять в состоянии российской космонавтики типа «лети туда, не знаю куда» ее нынешнего руководителя? Ведь и до него космическая политика России напоминала мечущийся из ряда в ряд автомобиль, управляемый неопытным водителем, который не в состоянии решить ни в какой полосе ему ехать, ни даже в каком направлении двигаться. Таких зигзагов начиная с 2014 года было семь. Вот их перечень:
Первый – это намерение вывести Россию из программы МКС после 2020 года, чтобы направить ресурсы на «другие перспективные космические проекты».
Второй состоял в фактическом дезавуировании первого, когда вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что «проектом федеральной космической программы на период 2016–2025 год на развитие и эксплуатацию МКС предлагается выделить 321 млрд рублей, включая создание новых модулей, автоматического космического аппарата».
Третий заключался в желании российских космических стратегов облагодетельствовать за счет России все человечество, построив российскими силами две системы защиты Земли от астероидов за 23 млрд рублей в течение десяти лет.
Четвертый состоял в планах очистки околоземного пространства от рукотворного мусора (тут, правда, цена не называлась).
Пятым зигзагом стала разработка «программы освоения дальнего космоса, которая в том числе предполагает освоение Луны».
Шестой – это намерение развернуть в 2017–2019 годах чисто российскую высокоширотную околоземную станцию.
Седьмой – отодвинуть пилотируемый облет Луны, ранее планировавшийся на первую половину 2020-х годов, за 2025 год.
Подобное шараханье из стороны в сторону свидетельствует, в первую очередь, о том, что у отечественной космонавтики нет стратегии развития. В России отсутствует понимание того, как космическая отрасль страны за пределами создания спутниковых группировок прикладного назначения может продвигать интересы государства в области политики, национальной безопасности и экономики. А если у какого-либо направления нет стратегии развития, то возглавить его может и временщик.
Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики
