Экипаж из трех человек погрузился на глубину 6180 метров
У Пентагона появилось официальное подтверждение его опасений по поводу российской глубоководной программы. Выяснилось, что океанографическое судно «Янтарь» испытывало неподалеку от американского побережья аппарат, способный погружаться более чем на шесть километров. Таким образом, у России появился дополнительный козырь в «битве за Арктику», но возможности аппарата гораздо шире.
Официальное сообщение Минобороны выглядело довольно сухо – но для знающих предмет оно означает очень многое.
В центральной части Атлантического океана с борта российского океанографического исследовательского судна «Янтарь» был произведен успешный испытательный спуск автономного глубоководного аппарата «Русь», говорится в сообщении. Экипаж из трех человек погрузился на глубину 6180 метров, чем превзошел результат испытаний предшественника – аналогичного аппарата «Консул», опускавшегося на 6000 метров ровно.
Это очень глубоко. Фактически для «Руси», как и «Консула», теперь доступны едва ли не все закоулки Мирового океана, за исключением совсем уж экзотических вроде Марианской впадины. Изначально эти проекты разрабатывались для нужд еще советского Министерства геологии, хотя идея исходила от военно-морского флота. Но разработка 1987 года все-таки была передана в 1989-м в гражданское ведомство, где и зависла практически на все 90-е.
Между тем этот проект, подготовленный морским бюро машиностроения «Малахит», исключительно отечественная разработка. Строительство велось на «Адмиралтейских верфях» в Санкт-Петербурге в цехе № 12 (участок глубоководных аппаратов) из российских материалов и комплектующих. При этом изначально «Русь» была первым проектом, а «Консул» – вторым, но в 2000 году Министерство обороны решило отправить «Русь» на доработку и модернизацию. Результаты оной и были продемонстрированы в Атлантике.
Тут важно подчеркнуть, что старые – и очень знаменитые благодаря съемкам фильма «Титаник» – глубоководные аппараты типа «Мир» были разработаны в Советском Союзе, но построены в Финляндии на верфях фирмы Rauma Repola. США в 80-е оказывали на Хельсинки беспрецедентное давление с целью не допустить реализации проекта. По мнению ЦРУ, эти батискафы советский флот мог использовать в территориальных водах США для глубоководной разведки. Не ограничиваясь дипломатическими мерами (пример оных – письма президента Джорджа Буша-старшего президенту Финляндии Мауно Койвисто), Вашингтон угрожал лишить финские фирмы лицензий на продажу своей продукции в США. Особое давление оказывалось и по линии ЦРУ.
Финны сопротивлялись как могли. Руководство концерна даже пошло на создание в 1983 году дочерней фирмы, чтобы вывести из-под удара санкций «материнскую» компанию. Это не помогло. ЦРУ и Пентагон настояли, что все предприятия, которые не придерживаются американских рекомендаций по торговле с Советским Союзом, попадают под санкции вплоть до полного банкротства. Но Rauma Repola с этим контрактом с СССР получила всемирную известность и вполне закономерно ожидала получения новых контрактов после 1987 года, когда «Миры» были переданы советской стороне. Финны имели далеко идущие планы на постройку нефтяных платформ, разработку перспективных морских технологий и топливных систем.
Но ожидавшихся заказов шестой (на тот момент) по величине промышленный концерн Финляндии, на верфях которого тогда работало более 18 тысяч человек, из-за давления США так и не получил, что привело к его фактическому банкротству и отказу не только от высокотехнологического производства, но даже от металлообработки. Сейчас бренд занят в привычной для Финляндии деревообрабатывающей промышленности.
Но вернемся к «Руси» и «Консулу». Неожиданно оказалось, что существует внятный механизм сохранения еще советских перспективных морских технологий, которые чудом пережили 90-е годы и не были проданы Китаю или Индии по цене железа. Более того, на «Малахите» и «Адмиралтейских верфях» все это время смогли сохранять режим секретности, и уже российские новации (например, титановый сплав, из которого изготовлен корпус) не утекли, например, в США.
Сейчас всего несколько стран в мире обладают такого рода аппаратами и технологиями для их изготовления. Это те же США с их аппаратом «Си Клифф», техническое состояние которого сейчас неизвестно. Ранее три батискафа этого класса, способные погружаться на искомые 6000 метров, были выведены из состава флота, но один из них, «работавший» музеем, в 2002 году срочно возвращен в строй. С тех пор он вроде как модернизируется, но, по данным американских СМИ, все это время флот пытается «собрать» из нескольких аппаратов один работоспособный.
Французский «Нотиль» также способен опускаться на шесть километров, а японскому «Синкай 6500» принадлежит рекорд погружения – 6527 метров.
Гражданское предназначение таких глубоководных обитаемых батискафов с большим запасом автономности вполне понятно. Это и обычные гидрографические исследования Мирового океана, и научные погружения для нужд самых различных областей знаний, и экзотические задачи, как, например, уже упоминавшееся участие «Миров» в съемках художественного фильма «Титаник». Но особое внимание к подобным аппаратам оказалось привлечено после разрастания новой фазы «борьбы за Арктику», когда потребовалось определить границы континентального шельфа России в Северном Ледовитом океане, а также проводить исследования и специфические работы на глубоководных месторождениях нефти и газа, например на Штокмановском.
По факту Россия обладает сейчас гигантским преимуществом в двух структурно ключевых областях морских знаний и технологий: в производстве и использовании глубоководных батискафов и в ледокольном флоте. При этом страны НАТО обладают развитой спасательной службой и каких-то десять лет назад даже навязывали нам свои услуги и помощь при трагических случаях с российскими подводными аппаратами. Но уже тогда в спешном порядке в разработку стали принимать программы по созданию с нуля ледокольного флота. Сейчас только Канада может похвастаться неким количеством дееспособных ледоколов среднего тоннажа, но они не могут проводить караваны через тяжелые льды и используются только для прибрежного судоходства.
В ЦРУ существует целая программа отслеживания российских (ранее – советских) разработок и технологий для глубоководных аппаратов. Но даже финнам в 80-х годах удавалось до самого последнего момента держать в секрете контракт на 200 миллионов тогдашних финских марок – гигантскую по тем временам сумму. И лишь относительно недавно в США начались разговоры о неких российских системах, которые могут угрожать безопасности стран НАТО с большой глубины. Данные разговоры носили полуанекдотический характер: утверждалось, что Москва планирует перекусить подводные оптико-волоконные кабели передачи информации, в первую очередь интернет-соединения.
Между прочим, ровно те же самые обвинения как раз и высказывались американцами в адрес нашего корабля «Янтарь» – который, конечно, и называется, и является океанографическим и исследовательским, однако состоит все-таки в составе российского Военно-морского флота. А теперь выясняется, что подозрения о разведдеятельности «Янтаря» у берегов США, которые звучали пару месяцев назад, вполне обоснованны: ведь испытания аппарата «Русь» вполне укладываются в подобную схему.
В Пентагоне отталкивались от собственного относительно успешного опыта времен холодной войны. Тогда американцы с помощью специально переоборудованной подводной лодки «Хэлибат» прицепили к подводному кабелю связи советского Тихоокеанского флота «кокон», который снимал и архивировал данные с этого кабеля. Через некоторое время другая подводная лодка снимала «кокон» с накопленной информацией и ставила новый. И так десять лет.
Технологически это было очень сложно и опасно. Подлодка должна была зависнуть над кабелем на якорях на очень большой глубине, выпустить водолазов в тяжелом снаряжении, которые вручную «крокодильчиками» крепили «кокон» к кабелю и подсоединяли его проводами к подлодке. После того, как магнитофонные бобины заполнялись информацией (это могло длиться неделю), водолазы отсоединяли «кокон» и подлодка уходила домой.
Закончилось это в тот момент, когда подводную лодку «Си Вульф» решили переоборудовать специальными креплениями (скегами), с помощью которых она могла ложиться на грунт и удерживаться на нем. Водолазы установили «кокон», но подлодка неумелым маневрированием повредила одним из скегов сам кабель. На место повреждения прибыл советский кабелеукладчик «Тавда», который и поднял «кокон». Теперь этот «кокон» занимает почетное место в музее на Лубянке, а США были вынуждены отказаться от подобной практики.
Американская сторона по-прежнему крайне болезненно воспринимает появление такого рода аппаратов у российского ВМФ. Они обладают не только большой глубиной погружения, но и длительной автономностью и запасом хода. Кроме того, они обитаемы и управляемы, что позволяет выполнять очень сложные задачи, в том числе скрытно манипулировать подводными объектами. Другой вопрос, какой практический смысл в «перекусывании кабелей», которые многократно дублируются. Впрочем, это то «задание», которое американский флот сам придумал для российских батискафов. А нафантазировать можно что угодно, особенно в обстановке, когда известны общие характеристики аппаратов, но мало что понятно со сферой их практического использования.
Пока она и впрямь доподлинно неизвестна.
Евгений Крутиков
