КНР закупает в РФ военную технику, чтобы в будущем от нее навсегда отказаться
Китайские производители претендуют на традиционные рынки сбыта российского экспорта и планируют заместить поставки российской военной техники. При этом заключение с Китаем экспортных контрактов, которое Москва преподносила как доказательство успеха на внешнем рынке, сам Китай рассматривает для себя лишь как переходный этап. Пекин создал негосударственную систему поддержки инноваций, о которой в РФ только мечтают. Около 80% расходов на научные разработки в КНР – инвестиции предприятий. В России же более 80% вложений в инновации и модернизацию – расходы федерального бюджета.
Второй год подряд расходы на научные исследования и инновационные разработки в Китае превышают 2% ВВП КНР. Как передает агентство «Синьхуа», такие данные содержатся в статистической сводке, подготовленной совместно Государственным статистическим управлением, Министерством науки и Минфином КНР.
В прошлом году на эти цели в Китае было потрачено около 1,3 трлн юаней – рост почти на 10% по сравнению с 2013 годом. Большая часть из этой суммы – около 85% – была израсходована на опытно-конструкторские разработки. Еще порядка 11% – вложения в прикладные исследования, остальное – в фундаментальные.
Особый интерес вызывает классификация источников финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР). Как следует из обнародованных данных, почти 80% вложений в НИОКР – инвестиции предприятий. Около 15% – вложения научно-исследовательских институтов при правительствах разных уровней. Остальное – расходы вузов.
Расходы на НИОКР растут в Китае именно за счет инвестиций предприятий. Эксперт Госстата КНР Гуань Сяоцзин указывает на возрастающую роль бизнеса как основного источника финансирования научных разработок.
В России ситуация с финансированием НИОКР прямо противоположная. Ранее Аналитический центр при правительстве РФ обнародовал отчет, в котором говорится: «Значительную часть расходов на финансирование НИОКР несет государство. Доля расходов федерального бюджета во внутренних затратах на исследования и разработки составила 80% в 2010–2012 годах и 88% – в 2013 году».
При этом Россия заметно отстает от Китая, а также многих других стран по уровню вложений в НИОКР в долях ВВП. В начале ноября ЮНЕСКО обнародовала доклад, посвященный перспективам мировой науки. И в нем сообщается, что в 2013 году в России все затраты на НИОКР составили 1,12% от ВВП. За 10 лет – с 2003 по 2013 год – Россия даже снизила по отношению к ВВП свои расходы на научные и инновационные разработки. В 2003-м показатель был 1,29% ВВП.
Для сравнения: в 2013 году в Германии на эти цели было направлено 2,94% от ВВП, в США – 2,81%, в КНР – 2,02%, в Великобритании – 1,63%, в Бразилии – 1,21%. Меньше, чем Россия, в НИОКР вкладывают Турция – 0,95% ВВП, Индия – 0,81%, ЮАР – 0,76%.
Аналитический центр при правительстве, ссылаясь на данные Организации экономического сотрудничества и развития, уточняет, что среди мировых лидеров по вложениям в НИОКР Финляндия, Израиль и Корея: эти страны тратят на научные разработки и исследования 3,55; 4,2 и 4,36% от ВВП соответственно.
Напомним, в 2009 году Дмитрий Медведев, занимавший тогда пост президента, объявил курс на модернизацию российской экономики и перечислил пять приоритетных направлений: ядерные технологии, информационные технологии, медицинские технологии и фармацевтика, космические системы, энергоэффективность.
С тех пор российские власти снова и снова возвращаются к теме модернизации и инновационного развития, рассуждая о необходимости диверсифицировать экспорт РФ и уйти от нефтяной зависимости. Однако с существующим подходом к финансированию научных исследований и разработок Россия сейчас явно теряет свои преимущества на ставших для нее уже традиционными рынках сбыта высокотехнологичной продукции, включая вооружения.
В конце минувшей недели стало известно, что Россия и КНР после длительных переговоров подписали контракт на покупку Китаем более 20 истребителей Су-35 общей стоимостью 24 млрд долл. Об этом сообщала российская и китайская пресса. Судя по сообщениям прессы, российская сторона с гордостью преподносит этот контракт как доказательство нашего успеха на внешних рынках, называя его беспрецедентным в истории поставок боевых самолетов.
Китайская сторона, однако, относится к контракту иначе. Как пишет «Жэньминь жибао», эксперт по делам ВВС Китая Фу Цзяньшао пояснил, что Су-35 – это переходная модель, Китаю стоит перенять некоторые особенности технологий Су-35 и в будущем перейти на внешние закупки лишь необходимых запчастей, но не готовых самолетов. По его мнению, хоть страны и подписали этот контракт, на самом деле он, вероятно, будет последним крупным заказом Китая на военные самолеты.
Возможно, еще один пример экспортной экспансии Китая – создание аналога российских реактивных систем залпового огня (РСЗО) в Белоруссии с использованием, судя по всему, китайских, а не российских ракет. Речь идет о РСЗО «Полонез», испытания которой прошли, к слову, в Китае.
Эксперты подтверждают: система финансирования НИОКР в Китае кардинально отличается от российской. Как поясняет завотделением востоковедения Высшей школы экономики Алексей Маслов, Китай с начала 2000-х годов перешел к такой системе финансирования НИОКР, при которой главным источником инвестиций в научное развитие становятся предприятия, устанавливающие тесную связь с университетами для совместных разработок.
«Сегодня многие китайские университеты имеют очень плотные связи с китайскими предприятиями, большинство лабораторий – совместные. В качестве примера можно привести Шэньянский технологический университет. Он разрабатывает в том числе оборудование и даже компоненты для китайских спутников», – говорит Маслов.
Благодаря этой кооперации китайские университеты сразу получают понимание, в какую сторону им двигаться: под такое сотрудничество заточены многие магистерские и аспирантские программы, уточняет Маслов. По его словам, Китай в этом случае пошел по пути США, а также Великобритании: «Там тоже очень тесная связь между университетами и производством. Наиболее известные примеры – Массачусетский технологический институт, Йель».
Анастасия Башкатова
