Возможности участия авианосца «Кузнецов» в сирийском конфликте удручают
Интенсивная боевая подготовка ТАКР «Кузнецов» означает его скорый выход в Средиземное море к берегам Сирии на усиление нашей группировки ВКС. Но даже при полном укомплектовании авиагруппы крейсер неспособен существенно повлиять на ход боевых действий.
Интенсивность работы «сирийской» авиационной группировки ВКС непрерывно росла и к началу ноября, похоже, достигла предела. Основанием для такого заключения могут служить не только данные «заслуживающих доверия источников» из кругов, близких штабам Воздушно-космических сил, но и заявления официальных лиц Министерства обороны.
В небе мало, на земле тесно
В частности, пресс-секретарь МО генерал-майор Конашенков заявил, что российские самолеты, действующие в Сирии, перешли к новому способу боевых действий – полетам на боевое задание не в составе групп, а одиночно. Подобный шаг может быть свидетельством того, что возможностей группировки российской авиации в Сирии не хватает для решения всего объема боевых задач. Надо заметить, что это именно вынужденная мера, а не более совершенный способ действий. Ведь полеты в группах (минимум парой) вызваны необходимостью повысить боевую устойчивость самолетов, а в случае гибели борта создать более благоприятные условия для эвакуации экипажа из зоны конфликта, особенно если это произошло над территорией противника. Даже в наиболее критический начальный период Великой Отечественной войны, когда нашей авиации было недостаточно, в подавляющем большинстве случаев самолеты действовали как минимум парами. В Сирии переход к одиночным полетам лишь отчасти оправдан отсутствием у террористов возможности противодействовать нашим самолетам при их работе с больших высот.
“При интенсивном применении своей авиагруппы «Кузнецов» израсходует все ресурсы в течение семи – девяти дней, после чего потребуется дозаправка”
Эта мера свидетельствует и о том, что командование отчетливо понимает: имеющейся авиационной группировки явно недостаточно, чтобы переломить ход боевых действий в пользу войск законного правительства и в короткие сроки разгромить бандформирования. Однако наращиванию боевого состава нашей группировки ВКС препятствуют некоторые факторы. Прежде всего следует отметить явно недостаточную оперативную емкость авиабазы «Хмеймим». Сегодня наша авиационная группировка использует для базирования еще и аэродром в районе сирийского Тартуса (где дислоцируется пункт материально-технического обеспечения ВМФ РФ). Дальнейшее ее усиление потребует расширения системы базирования в Сирии, что в нынешних условиях проблематично. Другой важный ограничивающий фактор – потенциал системы снабжения. Имеющийся состав авиационной группировки, похоже, является предельным. Наконец, ее наращивание потребует развертывания соответствующей системы наземного обеспечения, сил охраны и обороны аэродромной сети. Для этого необходим более многочисленный контингент наших ВС. А это с высокой вероятностью приведет к появлению потерь, что абсолютно неприемлемо прежде всего с социально-политической точки зрения.
Альтернатива базе «Хмеймим»
Одним из важнейших направлений решения проблемы может стать развертывание ударной группировки вне сирийской территории. В этом отношении весьма перспективно использование сил российского ВМФ. Опыт удара «Калибрами» из акватории Каспия продемонстрировал не только эффективность ракетного комплекса, но также целесообразность применения флота против стационарных объектов ИГ. Однако стоимость атаки оказалась весьма высокой – более 10 миллиардов рублей. Да и запасы такого оружия в российских арсеналах ограниченны. Во всяком случае столь эффектные и эффективные удары не повторялись, хотя вполне логично было бы продемонстрировать всему миру боевые возможности нашей дальней и стратегической авиации с использованием ракет Х-55 или им подобных. Остаются три варианта. Первый – наносить удары с баз в прикаспийских регионах России самолетами Ту-22М3, Ту-95 и Ту-160 бомбами свободного падения с подлетом к цели над территорией Ирана и Ирака. Второй – привлечь для разрушения позиций боевиков корабельную артиллерию. Третий – задействовать против террористических формирований «Исламского государства» палубную авиацию.
Первый вариант формально выглядит наиболее реалистичным. Иран и Ирак наверняка пропустят наши самолеты, удары с больших высот сделают их неуязвимыми для боевиков ИГ, налаженное тыловое обеспечение на собственной территории позволит действовать с предельной напряженностью. Однако судя по тому, что это пока не сделано, несмотря на очевидную необходимость, есть серьезные причины, не позволяющие привлечь нашу дальнюю и стратегическую авиацию. Вероятно, главными из них являются три. Первая – недостаток высокоточного оружия, которое в основном идет авиационной группировке, уже развернутой в Сирии. Вторая заключается в низкой эффективности ударов бомбами свободного падения по точечным объектам – есть основания полагать, что системой СВП-24 самолеты дальней и стратегической авиации пока не оснащены. Третья причина состоит в недопустимости заметных жертв среди мирного населения, которые неизбежны при большом рассеивании бомб.
Привлечение российских кораблей для артиллерийских ударов невозможно в силу того, что вся береговая черта Сирии контролируется войсками законного правительства и наши орудия достать до боевиков ИГ просто неспособны. Да и огневые возможности флота не настолько велики, чтобы оказать заметную поддержку войскам на приморском направлении.
К чему готовится «Кузнецов»?
Остается только задействовать наш единственный тяжелый авианесущий крейсер (ТАКР) «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов». Подготовка к отправке корабля в Сирию идет полным ходом. Это очевидно по характеру его деятельности в последние недели и подтверждается информацией из достоверных источников. Досрочный вывод ТАКР из планового среднего ремонта и активная боевая подготовка в море с интенсивными полетами авиагруппы свидетельствуют, что в ближайшее время он будет направлен в Восточное Средиземноморье и присоединится к боевым действиям. В этой связи важно оценить, какой вклад наш крейсер может внести в решение задачи разгрома формирований ИГ, насколько способен повысить боевые возможности российской авиагруппировки.
Главным и единственным инструментом ТАКР в борьбе с ИГ является его авиагруппа – Су-33 и МиГ-29К/КУБ. Из различных источников известно, что в настоящее время в ее составе в полетопригодном состоянии 14 Су-33 (еще семь на хранении), 10 МиГ-29К и два МиГ-29КУБ. Итого – 26 машин, которые могут быть привлечены для ударов по объектам ИГ. Еще в 279-м корабельном истребительном авиаполку есть восемь Су-25УТГ. Этот учебный штурмовик не имеет прицельного оборудования, блоков системы управления оружием, балочных держателей и пилонов, пушечной установки, поэтому для ведения боевых действий не годится.
К 1995 году еще на советских запасах удалось подготовить десять строевых пилотов для работы с палубы нашего авианосца. В дальнейшем подготовка новых асов и поддержание их квалификации велись весьма ограниченно. На середину 2000-х, по данным из достоверных источников, в России оставалось около восьми человек, имеющих навыки полетов с палубы «Кузнецова». С началом реального возрождения наших ВС большое внимание стало уделяться боевой подготовке, в том числе и увеличению числа пилотов корабельной авиации, способных осуществлять полеты на Су-33 и МиГ-29К/КУБ с палубы ТАКР. Однако вскоре после завершения в мае 2014 года дальнего похода «Кузнецов» был поставлен на плановый ремонт, полеты с его палубы стали невозможны. Тем не менее военное руководство, хорошо осознавая важность корабельной авиации для защиты интересов России в удаленных регионах и понимая высокую вероятность втягивания страны в конфликт в Сирии, предприняло меры. В итоге к настоящему времени удалось укомплектовать исправными самолетами авиагруппу «Кузнецова» в полном объеме. Но проблема с пилотами остается. Дело в том, что их подготовка требует существенно большего времени, чем обычно, – на освоение специфики полета с палубы даже у опытного пилота уходит не менее двух лет специальных тренировок. Вероятно, именно по этой причине наш ТАКР, выйдя сегодня в Баренцево море, активно отрабатывает взлетно-посадочные операции. С учетом сказанного можно допустить, что после ускоренного курса подготовки летного состава авианосец сможет выйти к берегам Сирии, имея полностью укомплектованную авиагруппу – как машинами, так и летным составом.
Крейсера хватит на неделю
Радиус действий самолетов Су-33 и МиГ-29К/КУБ – тысяча километров (при полете с дополнительными топливными баками) – позволяет наносить удары по объектам «Исламского государства» на всю глубину сирийского ТВД. Корабельный запас авиатоплива составляет 2500 тонн. Достоверных открытых данных о количестве располагаемых на борту корабля единиц авиационных средств поражения нет. Предположительно их запасы (на основании данных по американским авианосцам) составляют 1500–2000 единиц общей массой 1000–1200 тонн. Оценим располагаемый ресурс авиагруппы корабля. По топливу (с учетом 10–15% НЗ и выделения 15–20% на вертолеты в интересах обеспечения безопасности корабля и авиагруппы) – это 350–400 самолетовылетов, а по оружию – лишь 250–300 (при полном расходе боекомплекта в каждом вылете).
Данных о предельной интенсивности полетов с палубы нашего ТАКР в настоящее время нет (за всю историю он ни разу не действовал полной авиагруппой с максимальной напряженностью). При сопоставлении с американскими и британскими авианосцами с учетом отличий технологии старта (у американцев катапультный, у нас рамповый), энергетической установки и численности обслуживающего персонала можно предполагать, что предельная ежесуточная напряженность может составить 35–40 самолетовылетов, то есть 1,3–1,5 на машину в сутки. Это означает, что при интенсивном применении своей авиагруппы ТАКР израсходует боекомплект и топливо для самолетов в течение семи – девяти дней, после чего ему потребуется дозаправка. И если пополнить запасы авиационных ГСМ в море возможно с танкера, то с восполнением запасов авиационного вооружения будут проблемы – в настоящее время российский флот не располагает кораблями комплексного снабжения, позволяющими делать это в море. Единственный существовавший в ВМФ РФ такой корабль «Березина» был выведен из состава флота в 2002 году и утилизирован. Поэтому «Кузнецову» после недели интенсивных действий придется либо идти в Тартус, либо, если это окажется неприемлемо по каким-то соображениям, следовать обратно на СФ – ведь проход через Босфор и Дарданеллы для него может оказаться невозможным (выход «Кузнецова» из Черного моря в 1992 году был сопряжен со значительными трудностями правового характера, вызванными международным статусом этих проливов).
«Сушки» оставим на пирсе?
Возможности по поражению наземных целей у наших корабельных самолетов существенно разнятся как между собой, так и в сравнении с имеющимися в составе группировки ВКС России в Сирии. Прежде всего необходимо отметить, что системой СВП-24 палубные самолеты пока не оборудованы. В боевых действиях против морских целей она, будучи рассчитанной исключительно на статичные объекты, имеет ограниченное значение, а задачи поражения наземных объектов в данном случае всегда считались второстепенными. Поэтому в первую очередь дооснащение системой СВП-24 проходили самолеты фронтовой авиации, работу которых мы видим в Сирии. В этой связи следует признать ограниченную пригодность для ударов по инфраструктуре ИГ самолетов Су-33. Оптимизированные для решения задач ПВО корабельных группировок в море, для ударов по наземным целям они могут применять только неуправляемые боеприпасы: НУРС (80 единиц 80-мм С-8 в четырех контейнерах по 20 ракет, или 20 единиц 122-мм С-13 в четырех блоках по пять ракет, или четыре 266-мм С-25) и бомбы свободного падения калибром от 100 до 500 килограммов общей массой до четырех-пяти тонн (с учетом ограничения по весу для взлета с палубы). Применение НУРС предполагает нанесение ударов с малых высот при удалении от цели не более 1500 метров, что делает эти самолеты уязвимыми для ПЗРК исламистов, а это неприемлемо по политическим мотивам. Бомбометание с больших высот приводит к значительному рассеянию боеприпасов. Таким образом, эти машины могут использоваться либо для сопровождения других ударных самолетов (что пока неактуально, судя по ситуации в небе Сирии), либо для ударов по площадным целям, расположенным вне населенных пунктов. Последнее также маловероятно. То есть Су-33 существенного вклада в огневое поражение банд ИГ внести не смогут.
Остаются 12 МиГ-29К/КУБ. Эти многоцелевые самолеты располагают большими возможностями для нанесения ударов по наземным целям. Их система управления и применения вооружения позволяет использовать новые образцы высокоточных авиационных средств поражения – ракеты Х-29 и Х-25, корректируемые бомбы КАБ-500Кр и КАБ-500Л. На вылет такой самолет может взять две – четыре ракеты или две корректируемые бомбы. Соответственно при благоприятных погодных условиях и видимости, а также надлежащем целеуказании он способен за вылет надежно и с высокой точностью уничтожить один-два объекта боевиков.
Имеющееся количество машин этого типа позволяет ежесуточно выполнять до 20 самолетовылетов. Но тогда для полноценного использования ресурса этих самолетов в течение недели-полутора на борту ТАКР должно быть порядка 250–350 высокоточных боеприпасов, которых, похоже, у России сегодня нет. Поэтому возможности самолетов будут ограничены наличием вооружений. Но даже если предположить, что наш ТАКР оснастят требуемым количеством ВТО, за неделю он сможет уничтожить порядка 120–160 типовых целей. В сравнении с результатами действий российской авиационной группировки в Сирии это около 15–20 процентов от ее наибольших боевых возможностей.
То есть потенциально наш ВМФ своим единственным ТАКР способен не чаще одного раза в полгода (с учетом необходимости возврата на СФ) в течение недели-полутора повысить боевые возможности группировки ВКС РФ в Сирии на величину, которая не позволит существенно повлиять на ход боевых действий. Таков итог четвертьвекового удушения флота, в частности утраты четырех из пяти отечественных авианосцев.
Константин Сивков, член-корреспондент РАРАН, доктор военных наук
Опубликовано в выпуске № 44 (610) за 18 ноября 2015 года
