Но разработчики стратегических комплексов не сомневались, что преодолеют трудности
В этом году Российская армия отметила 30-летие боевой службы подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК) «Тополь». Путь к рождению этой уникальной системы оказался очень непрост. Мне, как работнику Московского института теплотехники, это известно в мельчайших подробностях, которыми и хотелось бы поделиться с читателями «НВО».
В 1975 году были начаты работы по комплексу «Темп-2СМ» – создание РГЧ. Был выпущен эскизный проект и проведена необходимая наземная отработка, после чего работы были прекращены. В том же году были проведены работы и в декабре был выпущен аванпроект по этому комплексу.
Как определяли состав подразделений
Сотрудники головного отдела Московского института теплотехники, учитывая, что увеличение стартового веса ракеты «Темп-2СМ2» неизбежно приводило к созданию новой пусковой установки (7- или 8-осной,что было также вопросом, подлежащим определению в ходе разработки аванпроекта), провели анализ возможности поддержания требуемой живучести дивизиона, состоящего к этому времени уже из 11 машин. Как это ни странно сейчас звучит, основным был вопрос о возможности создания взамен узкоспециализированных машин дизель-электростанций, машин столовых и общежитий и машин охраны одного типа универсальной машины обеспечения боевого дежурства, придаваемой каждой из боевых машин комплекса. Убедившись в возможности создания такой машины, обеспечивающей требуемую автономность и по электроснабжению, и по жизнедеятельности личного состава, руководство института утвердило вариант построения комплекса с пространственным разнесением дивизиона трех батарей и ПКП дивизиона.
Следующим жестким ограничением, принятым нами при проектировании, было то, что в составе двухмашинной стартовой батареи (ПУ и МОБД) пусковая установка будет полностью автономна по боевому применению. На ПУ было предложено размещение автономного дизель-агрегата, топливная система которого объединялась с ходовым двигателем шасси с гарантированным суточным запасом топлива для работы дизель-агрегата после совершения марша. Естественным следующим шагом стало обеспечение возможности пуска ракет с любой точки маршрута патрулирования с размещением на ПУ системы навигации и возложением на наземную систему управления задач по оперативному расчету полетных заданий.
Следующим и, как показала жизнь, основным стал вопрос построения управления автономными ПУ. Соблазнительным сначала казался путь создания для системы дистанционного управления радиоканалов разработки Николая Пилюгина (исходя не только из технических, но и «политических» отношений между главными конструкторами). Однако возобладал здравый смысл, и к дальнейшей разработке было предложено размещение на АПУ оконечного звена системы боевого управления ракетными войсками и ракетным оружием разработки НПО «Импульс» (так именовалось предприятие после его перевода в Министерство общего машиностроения) Тараса Соколова. Необходимо отметить, что наземная система управления не оставалась «глухой». В одной из кабин АПУ предусматривалось размещение пульта СУ, обеспечивавшего задание эксплуатационных режимов и устройствам документирования. Размещение на АПУ средств УКВ связи, приемников радиоканалов боевого управления и собственно аппаратуры боевого управления предусматривалось в едином посту боевого управления и связи, разработку конструкторской документации на который и изготовление опытных образцов взяло на себя НПО «Импульс».
Таким образом, состав подразделений полка комплекса «Темп-2СМ2» в техническом предложении, утвержденном в декабре 1975 года, главными конструкторами МИТ и НПОАП был предложен следующий:
– ПКП полка в составе 6 машин (машина боевого управления, 2 машины связи, 3 машины обеспечения боевого дежурства) против 9 машин в составе комплексов «Темп-2С» и «Пионер»;
– ПКП дивизиона в составе 4 машин (машина боевого управления и машина связи, унифицированная с одной из машин связи ПКП полка);
– стартовая батарея в составе 2 машин (автономная ПУ и стартовая батарея).
В полку 3 дивизиона по 3 стартовой батарее в каждом. Всего в полку 36 машин 6 типов, из них 9 АПУ. Для сравнения: в полку комплекса «Пионер-УТТХ» – 42 машины 10 типов, из них 9 ПУ. Предусматривалась возможность несения боевого дежурства дивизионом как в рассредоточенном виде, так и совместно ПКП и стартовыми батареями на одной позиции. Обеспечивалась возможность несения боевого дежурства любого подразделения при отказе в нем одной машины обеспечения боевого дежурства. При выходе из строя одного ПКП дивизиона управление его пусковыми установками принимал на себя ПКП полка. Количество входов на АПУ для приема приказов увеличивалось с 1 до 6.
В таком виде техническое предложение было представлено Ракетным войскам, получило его одобрение и после выхода в июле 1977 года директивных документов по созданию комплекса нашло отражение в тактико-технических требованиях на разработку комплекса.
В связи с уточнением в 1979 году направления работ по комплексу как модернизации ракеты РТ-2П комплекс именовался РТ-2ПМ («Тополь»). Индекс заказчика – 15П158.
Тут необходимо отметить следующее обстоятельство. Где-то между 1975 и 1977 годами вне рамок создания всех ракетных комплексов Ракетными войсками и Минобщемашем было принято решение о создании нового поколения автоматизированной системы боевого управления (АСБУ «Сигнал-А» по отдельным ТТТ и отдельному финансированию). При подписании ТТТ Минобороны на комплекс «Темп-2СМ» главными конструкторами требования к аппаратуре боевого управления формулировались так: «Аппаратура звеньев АСБУ ракетного комплекса должна разрабатываться с учетом ТТТ на АСБУ и обеспечивать…». В утвержденной же редакции ТТТ было записано: «Аппаратура АСБУ ракетного комплекса должна разрабатываться по ТТТ на АСБУ и обеспечивать…»
Кто мог тогда знать, что периоды создания ракетного комплекса «Тополь» и входящей, с одной стороны, в его состав аппаратуры боевого управления, (а с другой стороны, та же аппаратура именовалась низшими звеньями 5Г, 5Д, 6Г и 7Г системы боевого управления «Сигнал-А») так кардинально не совпадут.
Предупреждающий звоночек
На начальном этапе разработки все выглядело просто. Никаких разногласий МИТ с в/ч 25453-Л не имел. Институтом были выданы в НПО «Импульс» согласованные с военными представительствами частные технические задания на применение полковых и дивизионных звеньев и разработку поста боевого управления и связи для АПУ. НПО «Импульс» согласовал с разработчиками машин комплекса (КБ «Селена» и ОКБ-1 ПО «Баррикады») вопросы размещения аппаратуры. Все это позволило всей кооперации провести эскизное проектирование.
Тут прозвучал первый звоночек. В Заключении Ракетных войск прозвучало, что представленные материалы не согласованы главными конструкторами и не соответствуют ТТТ на систему АСБУ. Оказалось, что в ТТТ на АСБУ заложены температурные требования к аппаратуре более жесткие, чем в требованиях со стороны разработчиков агрегатов. Имелись также расхождения между составами аппаратуры НЗУ, заложенными в ТТТ на систему, и составами, согласованными с разработчиками агрегатов (обратные каналы РБУ). Не могу подробно не изложить, как был найден выход из этого положения. Он, по-моему, иллюстрирует полную конструктивность работы на этом этапе совместной работы промышленности и в/ч 25453-Л.
В кабинете начальника Седьмого управления генерал-майора войск связи Игоря Ковалева собрались заинтересованные представители на рабочем уровне, написали за каких-то 20–30 минут одну страницу текста (в чем несоответствие и чем надо руководствоваться при дальнейшей работе), после чего разошлись. Через 10 дней мы получили документ без всяких изменений, с нашими подписями (без подписей нашего руководства), но озаглавленный «Протокол совещания у Главнокомандующего Ракетными войсками» и с его утверждающей подписью. Вопрос с повестки дня был снят навеки.
Так же легко был решен вопрос облика и обеспечения аппаратурой боевого управления начала совместных летных испытаний. Следует иметь в виду, что первые три пуска подвижных ракет «Тополь» в соответствии с принятыми международными обязательствами должны были проводить из переоборудованной шахтной пусковой установки, где вся наземная аппаратура являлась нештатной или была нештатно размещена. Правда, это ограничение действовало только на III квартал 1981 года, а мы отставали по срокам на 1,5 года, но менять принятые решения никто не решился. В результате первый пуск «Тополя» был осуществлен 8 февраля 1983 года из переоборудованной шахтной ПУ ракеты РТ-2П с использованием соответствующих эквивалентов аппаратуры боевого управления в ШПУ и временного командного пункта 53-НИИП МО (космодром Плесецк). По той же схеме были проведены и последующие два пуска ракеты.
Однако к концу 1983 года надо было переходить к четвертому пуску – первому пуску с подвижной ПУ, а никакой аппаратуры боевого управления ни для АПУ, ни для командных пунктов не оказалось. Голь на выдумки хитра – эквиваленты аппаратуры боевого управления боевого управления были переставлены из ШПУ в пустой бункер подвижной ПУ 15У128, регламентные проверки ракеты на технической и стартовой позициях задавались с пульта системы управления, штатно размещенного на АПУ, а команды на пуск ракеты – с того же эквивалента, размещенного в том временном КП. ПКП дивизиона к проведению пусков не привлекались. Так было проведено еще 5 пусков ракет. Опытные образцы машин ПКП дивизиона «Зенит» и ПКП полка «Гранит» с проложенными кабелями и пустыми стойками аппаратуры боевого управления проходили отработку на Краснодарском приборном заводе систем, по вопросам, не требующим функционирования системы боевого управления. Пусковые установки 15У128 (с пустым бункером аппаратурой боевого управления) и МОБД 15В148 проходили на 53-м НИИП МО межведомственные испытания. Там же велись приемочные испытания шасси и транспортные испытания ракеты.
Терпение руководства все-таки лопнуло
Разработка аппаратуры «Сигнал-А» началась на новой элементной базе с нуля. В опытном производстве НПО «Импульс» практически не было необходимого для изготовления аппаратуры оборудования. Мощности опытного завода было явно недостаточно.
В этих условиях Минобщемашем в целом этому вопросу уделялось явно недостаточное внимание. Пятый главк Минобщемаша, в первую очередь первый заместитель начальника главка Евгений Чугунов делали, что могли, но ликвидировать отставание, я бы даже сказал, перепрыгнуть пропасть, никто не мог.
Серийное производство аппаратуры «Сигнал-А» было поручено харьковскому ПО «Монолит» (Приборостроительный завод имени Т.Г. Шевченко), позже изготовление полковых звеньев системы было передано на харьковское ПО «Коммунар». Для изготовления отдельных блоков были привлечены также Киевский радиозавод и омское ПО «Прогресс».
Учитывая ограниченные возможности НПО «Импульс», решениями министерства ПО «Монолит» было привлечено к изготовлению и опытных образцов аппаратуры. Усилиями Минобщемаша шло и оснащение производств серийных заводов и опытного завода НПО «Импульс». В довольно быстрые сроки, несмотря на то что извещения на изменение КД ехали из Ленинграда в Харьков, по моему мнению, вагонами (я имею в виду не только скорость, но и их количество), стенд НПО «Импульс» был оснащен опытными образцами аппаратуры. Лицом, а не спиной, к ситуации стало военное представительство ПО «Монолит».
Однако, несмотря на все принимаемые меры, уже в начале 1984 года всем специалистам было предельно ясно, что о серии аппаратуры, а соответственно и всего комплекса, в 1984 году и речи быть не может. В МИТе отдельные специалисты вели, не афишируя, проработку других возможных схем построения комплекса «Тополь». НПО «Импульс», в первую очередь в лице главного конструктора Виталия Мельника, готовило одно за другим решения по «этапности…». Московский институт их до мая 1984 года их безропотно подписывал, затем они рассматривались и утверждались Ракетными войсками. После этого практически мгновенно сотрудники Московского института теплотехники представляли необходимые для реализации требуемых директивных сроков по комплексу выписки из проектов решений ВПК по количеству и срокам поставки аппаратуры НЗУ и… все заканчивалось. Естественно, я не знаю, что и как докладывало руководство Седьмого управления своему начальству и что докладывало наверх руководство ГУРВО.
Терпение руководства Московского института теплотехники лопнуло только тогда, когда в очередное решение по «этапности…», предусматривающее «дежурство дивизиона только по проводным каналам связи», кем-то в Ракетных войсках без согласования с МИТ было дописано, что «дежурство осуществляется только на пункте постоянной дислокации».
Необходимо также отметить, что в соответствии с директивными документами по комплексу «Скорость», серийное производство которого планировалось начать на два года позднее, предписывалась унификация наземного оборудования не с комплексом «Тополь», а комплексом «Пионер».
В первой декаде июня 1984 года, посоветовавшись со своими министрами, Александр Надирадзе и Николай Пилюгин направили на имя министра обороны СССР Дмитрия Устинова короткое (не более 10–15 строчек) письмо, предлагавшее в связи с отставанием отработки «некоторых» систем начать развертывание комплекса «Тополь» с обеспечением дежурства по схеме комплекса «Пионер».
Хорошо известно, что произошло дальше: «укрепление» руководства ГУРВО и НПО «Импульс», рассмотрение состояния дел по разработке АСБУ «Сигнал-А» на совещании у министра обороны СССР.
Напомню только, что по этой схеме были поставлены на боевое дежурство все 8 полков (комплекс 15П158.1) программы 1984–1985 годов. По этой же схеме и проводились в 1985 году и пуски ракет (как испытательные, так и контрольно-серийные). Для аппаратуры НЗУ комплекса «Тополь» отдельным решением вводилась уточненная этапность создания – звенья 7Г и 6Г с неполной программной версией (так называемая версия 64К) и сопряжение звена 6Г со звеном 5П серийного ПКП полка «Барьер-М» (комплекса «Пионер-УТТХ»).
Пути отступления нет
Продолжавшееся в 1985 году отставание в создании НЗУ системы «Сигнал-А» и невыход ее в этом году на испытания создавал и большую неопределенность по программе 1986 года. Не могу не напомнить в связи с этим слова нового начальника ГУРВО Александра Ряжских, приводимые им в своих мемуарах, о том, что, выразив в разговоре с Главнокомандующим РВСН Владимиром Толубко (следовательно, этот разговор состоялся в первой половине 1985 года) свою обеспокоенность, что вся программа комплекса может быть развернута по проводной схеме, он получил ответ Владимира Толубко, что ни он, ни кто-либо в стране не в силах задержать развертывание ракет.
Но возвращаюсь к программе 1986 года. Необходимо отметить, что по настоянию Ракетных войск были разработаны новые модификации шасси (индекс 7917) и пусковой установки (индекс 15У168), позволяющие улучшить на ПУ условия нахождения личного состава, однако сроки внедрения их в серийное производство определены не были.
У разработчиков комплекса были, естественно, опасения, что если понадобится разработка модификации ПУ 15У168 при несовпадении сроков внедрения нового шасси и аппаратуры «Сигнал-А», то ее необходимо своевременно спланировать. И вот в протоколе одного из рабочих совещаний в Миноборонпроме Александр Ряжских и Александр Виноградов сделали рабочую запись о том, что эти элементы должны быть внедрены на пусковой установке одновременно, начиная с первой серийной ПУ программы 1986 года. В результате получилось, что путей отступления у промышленности и ГУРВО назад просто нет.
На опытном стенде НПО «Импульс» наконец-таки была собрана полковая схема аппаратуры, и параллельно с продолжающейся отработкой был начат первый, стендовый этап совместных испытаний. И тут проявилось новое существенное следствие того, что аппаратура системы создавалась на новой элементной базе. Отказы микросхем (в первую очередь так называемая электролитическая коррозия) носили столь массовый характер, что о достижении сколько-либо приемлемых показателей аппаратуры можно было только мечтать.
Тогда по инициативе ГУРВО было принято решение о том, что из четырех серийных полков программы 1986 года первый полк передается «для отработки боевых и эксплуатационных характеристик комплекса» и в дальнейшем передается учебному центру полигона.
Совместными испытаниями комплекса «Тополь» руководила Государственная комиссия по испытаниям комплекса под председательством первого заместителя начальника ГУРВО генерал-лейтенанта Анатолия Фунтикова, а испытаниями системы «Сигнал-А», в том числе входящими в состав комплекса звеньями системы, – Государственная комиссия по испытаниям системы под председательством первого заместителя начальника Главного штаба Ракетных войск генерал-лейтенанта Игоря Сергеева и назначаемые ими подкомиссии. Даже нам, работникам промышленности, иногда приходилось несладко. А если сюда добавить и третью сторону – начальника ГУРВО?
Не описывая здесь подробно период сдачи на ПО «Баррикады» первых пусковых установок программы 1986 года, скажу только, что все девять АПУ 15У168 прибыли на полигон «Плесецк» в первой декаде августа. Начались первые включения – с отрицательными результатами.
Первый полк стал испытательным
Позволю поместить здесь небольшой анализ принципов построения опытного стенда НПО «Импульс», а соответственно и стендов серийных заводов в сравнении, например, с комплексными стендами системы управления в НПО автоматики и приборостроения и серийных заводов систем управления. Комплексный стенд системы управления в обязательном порядке комплектуется штатными элементами системы электроснабжения и другими штатными системами или эквивалентами сопрягаемых с СУ бортовых и наземных систем, разрабатываемых и изготавливаемых предприятиями – разработчиками соответствующих систем. Это позволяет именно на стенде отработать в первую очередь сопряжение смежных систем с системой управления, соответствие параметров сопряжения систем ранее согласованным протоколам и при необходимости уточнить параметры сопряжения с проведением необходимых доработок до выхода на полигонные испытания.
Опытный стенд НПО «Импульс» таким критериям не соответствовал. Элементы системы электроснабжения закупались случайным образом, эквиваленты радиосредств, системы управления и другие системы разрабатывались и изготавливались самим НПО «Импульс». Это могло привести (а иногда и приводило ввиду разного понимания разработчиков) к несоответствию аппаратуры боевого управления согласованным со смежными системами протоколам сопряжения, и с отработки вопросов сопряжения аппаратуры АСБУ со смежными системами начинался полигонный этап испытаний после установки аппаратуры на штатные места в агрегатах комплекса.
По результатам проведенных испытаний была открыта дорога трем последующим полкам для проведения работ по постановке их на боевое дежурство, что и было осуществлено практически в заданные сроки (первый полк – в 1987 году, два последующих – в начале 1988 года). В январе 1987-го было принято совместное решение о порядке проведения работ по комплексу «Тополь» в текущем году и его облике. Предусматривалось добавление в номенклатуру НЗУ комплекса звена 5Г (и соответственно ПКП полка «Гранит») и повышение уровня программного обеспечения НЗУ (версия 96К), полностью обеспечивающего реализацию всех требований по обеспечению боевого дежурства во всех предусмотренных требованиями Ракетных войск боевых готовностях боевых подразделений комплекса «Тополь». Снова планировалась стендовая отработка аппаратуры в НПО «Импульс» с переходом на полигонные испытания в составе одного дивизиона и ПКП полка, а только потом полного полкового состава комплекса. Для полигонного этапа испытаний МО разрешило использовать технику первого серийного полка, но в отличие от предыдущего года предусматривалась дальнейшая отправка полка в войска для постановки на боевое дежурство.
Здесь я хочу сделать небольшое отступление о специфике работ в 1987 году в МИТе и в Седьмом управлении. В начале года в структуре комплексного отделения Московского института теплотехники произошли изменения – на базе отдела боевого управления и связи был образован куст из трех отделов (позже было сформировано самостоятельное отделение). На сотрудников Седьмого управления, по-прежнему состоявшего из четырех отделов (трех по ОКР и одного серийного), легла большая дополнительная нагрузка по контролю реализации предприятиями электронной промышленности мероприятий по повышению надежности элементной базы, согласованных после совещания начальника ГУРВО и министра электронной промышленности. Для других подразделений МИТ и ГУРВО тема «Комплекс «Тополь» как ОКР» была практически закрыта в связи с выполнением всех стоящих перед этими структурами задач.
Работы на стенде НПО «Импульс» по версии 96К шли с некоторым отставанием. При этом следует отметить, что при отработке аппаратуры наращивалось не только программное обеспечение. Потребовались и реализовывались также аппаратные доработки большого числа блоков.
Все это ставило под угрозу срыва всю программу работ 1987 года. Это потребовало уточнения направления работ. В сентябре формально по инициативе Московского института теплотехники (а серым кардиналом являлся начальник Седьмого управления Виктор Халин) было принято соответствующее решение, предусматривающее проведение полигонного этапа испытаний сразу в полном полковом составе в ноябре–декабре 1987 года.
Система не катит
При нахождении всех подразделений комплекса в полевых условиях были проведены два пуска ракет «Тополь», при этом второй пуск проводился с имитацией выхода из строя ПКП дивизиона. Государственная комиссия рекомендовала комплекс к принятию на вооружение Советской армии, однако требовалось реализовать примерно 80 замечаний и рекомендаций, около 30 из которых – до постановки на боевое дежурство. Позже подкомиссия по испытаниям грунтовых НЗУ Государственной комиссии по испытаниям системы «Сигнал-А» дополнила условием принятия аппаратуры на вооружение проведение дополнительных испытаний одного дивизиона на надежность.
В первой декаде марта 1988 года при личном участии Виктора Халина была подтверждена эффективность реализации первоочередных доработок, что позволило начать полномасштабную передачу войскам техники всех полков программы 1987 года и проведение работ по постановке их на боевое дежурство.
В сентябре 1987 года были успешно завершены испытания аппаратуры НЗУ в составе одного полка на надежность, что и окончательно позволило рекомендовать комплекс «Тополь» к принятию на вооружение Советской Армии. И это было осуществлено 1 декабря 1988 года с выходом соответствующего постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
Реализация полной версии (версия 256К) аппаратуры НЗУ системы «Сигнал-А» и их государственные испытания в составе машин одного опытного дивизиона были завершены только в 1991 году. Эта версия не была запущена в серию комплекса «Тополь», но создала необходимый задел для следующего поколения ракетных комплексов.
Еще одно лирическое отступление. Опыт создания НЗУ системы «Сигнал» практически, по-моему, подтвердил «закон Пилюгина», заключающийся в том, что один аварийный пуск дает опыта больше, чем десяток нормальных.
Кроме того, а это мое мнение разделяют все мои коллеги по МИТу, систему создавать нельзя. Система – это нечто аморфное. Фактически создаются комплекты аппаратуры, каждый из которых имеет свою конструкторскую документацию, свои сроки создания и т.д. Конечно, они должны быть увязаны едиными документами по системе, но и немаловажный фактор – это увязка разработки аппаратуры с разработкой объектов, куда эта аппаратура входит, понимание специфики применения этих объектов. По-моему, это хорошо понимал первый главный конструктор АСБУ Тарас Соколов (в отличие от некоторых сменивших его на этом посту).
И еще одно соображение, которое я не могу отнести ко всем разработчикам аппаратуры, но которое безусловно относится ко всем известным мне разработчикам аппаратуры «Сигнал-А». Не знаю, что влияло на это (сложность, сроки, организация работ), но в системе НПО «Импульс» ни по одной аппаратуре не было одного человека, досконально и комплексно знавшего всю аппаратуру. Для каждого анализа причин отказов или нештатной работы приходилось привлекать по каждой аппаратуре не менее трех специалистов, знающих свой «кусок». Я пишу это в настоящей статье не случайно. Дело в том, что в этих условиях настоящими комплексниками становились, как это ни странно, сотрудники военный приемки, мнение которых много значило как и для сотрудников ГУРВО, так и для работников промышленности. Я, конечно, не могу назвать их всех, но некоторых просто обязан – Борис Козлов, Анатолий Блажис, Игорь Устинов, Владимир Игумнов, Игорь Штогрин. Думаю, что не случайно Игорь Устинов и Владимир Игумнов после ухода в отставку в настоящее время возглавляют НПО «Импульс».
Владимир Игоревич Бухштаб – капитан 2 ранга в отставке, ведущий конструктор по комплексу «Пионер-К», затем – заместитель ведущего конструктора по комплексу «Тополь»
