Каждый день, когда в Донбассе молчит оружие, является добрым днем для Украины. Достигнутые во вторник вечером в Минске договоренности об отводе тяжелой артиллерии увеличивают шансы на то, что перемирие, длящееся уже четыре недели, продлится еще дольше — тем более что российский президент Владимир Путин ввиду последних действий своих войск в Сирии, очевидно, заинтересован в том, чтобы ситуация на Украине оставалась спокойной. Но надеяться на то, что окончание боев может стать началом долгосрочной разрядки, а может быть, даже началом политического решения конфликта, пока нет оснований. И дело даже не в том, что в самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республиках» постепенно консолидируются квази-государственные структуры. Нельзя забывать также поведение России после войны в Грузии в августе 2008 года: тогда она также отказывалась соблюдать договоренность о перемирии, достигнутую при посредничестве Франции.
Соглашение от 12 августа 2008 года, кроме окончания боевых действий, предусматривало, что российские и грузинские войска вернутся на исходные позиции, на которых они находились до начала войны. Грузинские солдаты под контролем западных наблюдателей действительно возвратились в казармы. Российские же части, напротив, продвинулись еще глубже на территорию Грузии. До самой осени 2008 года они держали под контролем главный транспортный узел Грузии и значительную часть территории на западе этой страны, в том числе крупные морские порты.
Под защитой российских войск югоосетинские вооруженные формирования преследовали оставшихся на территории этой республики жителей грузинской национальности и дотла сжигали их деревни. Тогдашний «президент» Южной Осетии открыто говорил в российских СМИ, что надо добиться, чтобы в этом регионе больше никогда не жили грузины.
Вывод российских войск начался лишь после того, как французский президент Николя Саркози, будучи председателем Совета Европы, в сентябре 2008 года в очередной раз прибыл в Москву и добился конкретизации условий августовского соглашения о перемирии. Однако до «линии, на которой войска находились до начала боевых действий», как было написано в соглашении, русские, конечно, так и не вернулись. Стратегически важный пункт, который Россия взяла под свой контроль уже после достижения договоренности о перемирии, она контролирует до сих пор: это область Ахалгори, где до 2008 года жили грузины, которая не была затронута ни гражданской войной между Грузией и Южной Осетией в 1990-х годах, ни российско-грузинской войной 2008 года. Из этой точки российские артиллерийские снаряды могут долететь до Тбилиси.
Россия пренебрегла также и невоенными аспектами мирного плана. Так, его третий пункт предусматривал, что в зону конфликта будут свободно допускаться конвои с гуманитарной помощью, однако в действительности все получилось иначе. Дополнительное соглашение от 9 сентября 2008 года гласило, что военные наблюдатели ОБСЕ будут действовать в соответствии с тем же мандатом, который был у них до войны. На самом же деле их не допустили ни в Южную Осетию, ни на соседнюю территорию, занятую российскими войсками. В итоге миссии пришлось свернуть свою деятельность в конце 2008 года, потому что Россия отказалась продлить ее мандат. Впрочем, это было ее право.
Переговоры о безопасности и стабильности в регионе, запланированные между ЕС, Грузией и Россией, предусмотренные во втором соглашении, начались 15 октября 2008 года в Женеве. Однако более 30 раундов этой дискуссии, состоявшиеся за минувшие годы в Швейцарии, так и не принесли прогресса в политическом аспекте. Тем не менее, благодаря им, удалось организовать регулярные консультации, в ходе которых грузины, абхазы и осетины при международном посредничестве решают практические вопросы (в частности, проблему снабжения питьевой водой), а также регулируют спорные ситуации в случае тех или иных инцидентов.
Это, однако, никоим образом не мешает России и далее нарушать свои обязательства. Так, в начале 2013 года российские солдаты начали сдвигать забор из колючей проволоки между Южной Осетией и Грузией в сторону грузинской территории. За пределами Грузии это не вызвало особой реакции, потому что речь шла всего лишь о нескольких сотнях метров. Это коснулось лишь грузинских крестьян, лишившихся части своих угодий, а также построек на них. Некоторые из них оказались также изгнанными из своих домов.
В июле этого года стало, однако, очевидно, насколько опасной для Грузии может быть такая «крадущаяся оккупация» — и насколько велик риск новой эскалации, к которой она может привести. Российские силы установили пограничные заграждения таким образом, что теперь участок нефтепровода Баку-Супса протяженностью 1,6 километра, по которому транспортирует нефть концерн British Petroleum, пролегает по территории, контролируемой Россией. Кроме того, новое заграждение находится менее чем в километре от главной автомагистрали Грузии, соединяющей восточные и западные области страны, заняв которую, российская армия еще в 2008 году на несколько недель парализовала сообщение между востоком и западом Грузии.
Отношения между Россией и Грузией тем самым достигли очередного дна. При этом грузинское руководство стремится добиться разрядки. После смены власти на демократических выборах осенью 2012 года в Тбилиси к власти пришло правительство, хотя и ориентированное на Запад, но избегающее откровенно антироссийской риторики, свойственной бывшему президенту Михаилу Саакашвили, и уже неоднократно намекавшее Москве на свою готовность к диалогу. В частности, тем самым Тбилиси удалось добиться от Москвы отмены запрета на импорт грузинского вина.
Однако спустя всего несколько месяцев российские солдаты начали сдвигать разграничительную линию между Грузией и Южной Осетией. Вероятно, это можно считать ответом Москвы на попытки сближения со стороны Тбилиси. Кроме того, это повод задуматься над тем, какие результаты принесло бы смягчение антироссийских санкций до полного выполнения на Украине условий минского мирного соглашения, в пользу чего выступают некоторые западные политики ввиду четырехнедельного перемирия в Донбассе.
Райнхард Фезер (Reinhard Veser)
