Россия будет производить топливо из радиоактивных отходов: уникальный завод запустили в городе Железногорске Красноярского края. Технология превращения военного атома в мирный — эффективнее и дешевле, чем за рубежом. Выше и производительность. Большое внимание уделяется мерам безопасности: всем процессом управляют роботы.
"Горно-химический комбинат" — одно из самых закрытых и защищенных предприятий в стране. Он находится в Железногорске (ранее этот пункт назывался "Красноярск-26"). Этот город не так давно начали обозначать на официальных картах. И размещен комбинат прямо внутри горы под двухсотметровой толщей камня. Такая защита выдерживает прямое попадание ракеты с ядерной боеголовкой.
С пятидесятых годов прошлого века здесь был комплекс по производству оружейного плутония для атомных бомб. Он остановлен уже пять лет назад. И военный атом превратился в мирный.
"Это уникальный завод, который позволяет использовать отработанное топливо, в том числе и отходы, которые остались от многолетней военной деятельности, например, плутоний, для нового поколения реакторов, — рассказывает Сергей Кириенко, глава Росатома. — При этом все уникальное оборудование впервые в мировой практике смонтировано в защитных боксах".
Глава Росатома Сергей Кириенко сам запустил сварку последнего шва первой тепловыделяющей сборки нового МОКС-топлива. Аббревиатура "МОКС" (mixed-oxide fuel) в переводе с английского означает — "смесь оксидов": это топливо из радиоактивных отходов. То есть все, что не сгорело в реакторе обычной АЭС — а технологии пока позволяют превращать в энергию лишь два процента обогащенного урана — на инновационном "производстве под горой" вновь становится полезным сырьем.
Это крайне важно, потому что радиоактивных отходов в России и вообще в мире становится все больше. У нас в стране их уже 25 тысяч тонн, в США — 70. До появления "топлива будущего" атомщики не знали, что с ними делать. Российская технология оказалась эффективнее и дешевле заокеанской.
"Мы параллельно идем с Америкой, — говорит Сергей Кириенко, глава Росатома. — Они запустились где-то лет на пять раньше, работают больше восьми лет, потратили больше восьми миллиардов долларов. А мы потратили 280 миллионов долларов. Разница в тридцать раз, плюс у нас более высокая производительность. А самое главное, наша технология работает с разным изотопным составом".
Тут имеют дело с плутонием, который остался в отработанном ядерном топливе. Его смешивают с обедненным ураном, чтобы получить свежий материал. Плутоний, по словам энергетиков, элемент "капризный". По степени излучения он опаснее урана. Потому и меры безопасности — беспрецедентные. Все автоматизировано, ведь в "горячих камерах", где, собственно, производят МОКС-топливо, человек не проживет и минуты. Операторы управляют роботами.
"Исключен человеческий фактор, — говорит Вячеслав Вдовин, начальник участка тепловыделяющей сборки. — Все исключительно дистанционно, данное оборудование — единственное по своему составу в мире —полностью автоматизировано".
Продукт сложнейших технологий — так называемые плутоно-урановые "таблетки". Хранят их бережно, плотно укладывая в особых камерах. А перевозить будут предельно осторожно. "Таблетки" отправятся на Белоярскую АЭС, где находится самый мощный в мире реактор на быстрых нейтронах, которому как раз и нужна та самая "смесь оксидов".
Когда МОКС-топливо отработает свое в реакторе, оно вернется в Железногорск, уже на другой завод, для регенерации, чтобы потом его снова пустили в дело. Так и получается замкнутый цикл производства ядерного топлива. Мечта атомщиков, над реализацией которой бьются США, Япония, Франция. А в России она уже стремительно воплощается в жизнь.
Антон Подковенко
