Особенности национального учета, или нужен ли в России единый идентификационный центр
Продолжение. Первая и вторая части.
Идентификационные технологии используются в двух направлениях. Во-первых, для подтверждения личности человека, его прав. Во-вторых, чтобы облегчить работу криминалистов.
В обоих случаях в основе слюна, отпечатки пальцев, кровь, фотография. Однако качество исходного материала разное. Учитывая это, специалисты строят весь математический аппарат, систему фильтров, которые позволяют быстро распознать человека и пропустить через «рамку». Эти технологии достаточно сложны и затратны, поэтому желательно, чтобы при массовом использовании они требовали не очень больших ресурсов, в том числе и людских. В частности, важна максимальная автоматизация.
Если отпечаток пальца нечеткий или в наличии лишь его фрагмент, а проба крови имеет низкую концентрацию, необходимо несколько экспертов со специальными инструментами, с помощью которых исследуется исходный материал. Шерлок Холмс, чтобы обнаружить кровь в воде, капал в нее фенол – жидкость окрашивалась в синий цвет.
Здесь и кроется отличие конкурирующих продуктов. «Сонда» ориентирована на максимальную автоматизацию, а «Папилон» – на искушенный инструментарий для подготовленных экспертов. Для МВД и спецслужб при расследовании преступлений аппарат «Папилона» лучше. Но МВД занимается и многим другим. Например, во время драки футбольных фанатов задержали сотню-другую человек. Их всех нужно быстро зарегистрировать, одних отпустить, других задержать. По технологии «Папилона» драчунов будут регистрировать неделю, продукция «Сонды» позволит сделать то же самое за минуты.
Принципиальная разница двух подходов в том, что один развивает математический код, а другой улучшает систему взаимодействия с заказчиком. «Папилон» хорош тем, что создал систему, в которой эксперт на первом месте. Технология позволила решить главную проблему – автоматизировать работу специалистов.
И тут мы подходим к некоему парадоксу. Дело в том, что в биометрии невозможно решение в виде так называемого коробочного продукта. Можно иметь великолепный код, но никогда его не применить, поскольку он не адаптирован к конкретным условиям работы конечных пользователей, для которых продукт и предназначен как инструмент. Эксперты-криминалисты консервативны, перемены воспринимают негативно. Минус такого подхода – разработчики перестают заниматься улучшением своего кода.
Фирма «Автономные системы» и «Папилон» делали совместную работу по совмещению лицевой и пальцевой идентификации. И столкнулись с тем, что интеграция не простая задача. Причина в том, что биометрические комплексы – сложные замкнутые системы с различными стандартами построения, не всегда совместимые.
Владимир Мартьянов, директор по развитию бизнеса «Автономных систем», отмечает, что в практической работе использовать технологии «Сонды» в МВД сложно: у фирмы великолепное ядро АДИС – так называемый движок, но система создается большим количеством комплексов информационных и организационных компонентов. Это все равно, что мотор у автомобиля великолепный, а кузова нет и колеса квадратные. Хотя использование багажа «Сонды» могло бы значительно повысить производительность АДИС «Папилон», но надо «дописывать оболочку», как говорят специалисты. Интеграция будет крайне тяжела. Специалисты «Папилона» получали хороший, но очень дорогой продукт экспертного уровня, для которого нет рынка сбыта.
Поэтому все чаще звучат предложения консолидировать обе идеи, взяв у фирм все хорошее, на площадке МВД должны работать и та, и другая.
Спасительные отпечатки
Специалисты считают, что идентификатор человека должен заводиться с его рождения и храниться полсотни лет после смерти. Сегодня разные ведомства определяют правила создания такого идентификатора по-своему. Например, СНИЛС формируется по схеме последовательных номеров. Карточка Фонда медицинского страхования – совсем по другим правилам. Федеральная миграционная служба более десяти лет назад вышла из состава МВД, но еще долгое время паспортный учет велся параллельно МВД и ФМС – они, что называется, бодались. И сегодня каждое ведомство защищает свои интересы.
Должна ли в национальном идентификационном центре, о необходимости создания которого мы говорим, собираться и обрабатываться вся персональная идентификационная информация: по отпечаткам пальцев и ладоней, радужной оболочке глаза, фотографиям, почерку, а также и медицинская информация? Виктор Цыганков, заместитель директора ИПИ РАН, считает, что это неверно и опасно.
Что же, отказаться от единого центра? Но вот случилось с человеком несчастье – упал на улице с приступом, потерял сознание, ничего не помнит. Кто знает, чем помочь, на какие лекарства есть противопоказания? Между тем оперативное оказание медицинской помощи на ранних стадиях в девяти из десяти случаев спасает людей. И от такой возможности мы отказаться не вправе. А помочь реально, если своевременно идентифицировать человека. Врач «скорой» снимет с больного отпечаток пальца, отправит в центр и оперативно получит необходимую информацию о человеке: третий инфаркт, аллергик, какие лекарства колоть, чтобы не умер…
Где же золотая середина? По каким правилам строить новый центр? Прежде всего нужно сформировать серьезную нормативную базу, которая позволит и эффективно использовать информацию, и не допустить злоупотреблений. Нужно активное широкое обсуждение принципов построения и работы новой структуры.
«Центр надо строить обязательно, – уверен Виктор Цыганков. – Для использования имеющихся технологий идентификации в интересах населения страны. СНИЛС и ИНН как частные, промежуточные идентификаторы автоматически исчезнут, их заменит единый идентификационный номер (ЕИН). Помимо прочего, это даст хорошую экономию: не надо будет перетаскивать данные из одной ведомственной базы в другую».
В новом центре должна храниться метабаза данных – это все физические лица, все население со своими идентификационными номерами. Она обобщенная и в ней должны быть ссылки на другие ведомственные базы, в которых хранятся проблемно-ориентированные индивидуальные данные на конкретного человека.
Доступ будет определяться в соответствии с законом теми, кто хранит данную информацию. Практически это может выглядеть так: мы делаем запрос в метабазу, оттуда он пересылается в тематически ориентированные базы данных – медицинские, паспортные, пенсионные, налоговые и так далее. Если вы военнообязанный, участвовали в спецоперациях, то вы в базе данных Минобороны. Имеете приводы в милицию, уличены в хулиганстве – МВД. Общались с иностранными разведчиками или знакомы, например, с исламистами – ФСБ. Принадлежите к разведке – СВР. Характер доступа в эти базы (протоколы) прописывается в законе. Таким образом можно будет надежно идентифицировать человека.
«Но ни в коем случае нельзя допустить обратного процесса: дайте мне «пальчики» Иванова, его фото, тембр голоса или радужную оболочку глаза, – предупреждает Виктор Цыганков. – В этом случае запрос должен попасть в категорию специальных. Обратный процесс – только в исключительных случаях. Правила доступа должны быть крайне жесткими, чтобы избежать злоупотреблений. Чтобы исключить, к примеру, возможность получить справку из морга на живого человека с целью отобрать бизнес или скрыться от наказания».
Главное – идеологией, архитектурой такого центра с искуснейшими рубежами защиты должны заниматься профессионалы, а не осваиватели денег. Профессионалы в стране есть, возможна широкая кооперация. Это уже упомянутые ИПИ РАН, «Сонда» и «Папилон», если они найдут общий язык. К ним не без основания добавим Лабораторию когнитивных технологий Института системного анализа РАН. Руководит коллективом член-корреспондент РАН Владимир Арлазаров. Математики лаборатории занимаются распознаванием образов в широчайшем смысле этого понятия, включая почерк, голос. То есть индивидуальными характеристиками человека, по которым многое можно определить.
Симбиоз научных школ и направлений может дать синергетический эффект. У Анатолия Бокова, руководителя «Сонды», есть несколько фантастических проектов. В частности, по отпечаткам пальцев можно определить предрасположенность к заболеванию, хронические недуги человека. Этот замысел уже подтвержден практикой.
Базовые ценности
На Западе в сфере идентификации практикуется создание отдельного центра, который занимается только ведением учета, это его единственная функция. Другим участникам он предоставляет услуги. Наша национальная особенность в том, что ни одно из российских ведомств свою базу данных добровольно не отдаст. Речь может идти, например, о коммутировании. Но, и это более вероятно, ведомственные базы данных надо будет дорабатывать, поскольку они созданы в соответствии со своими регламентами, данные получены оперативным путем. Составить полную картину можно с помощью мобильных комплексов дактилоскопирования.
Западные полицейские системы, показывающие прекрасные результаты при тестировании, как правило, не могут работать у нас. И вот почему: у себя дома они работают на идеальных данных, наши же оперативники имеют дело с базами, далекими от качества. У нас системы идентификации, математическая модель рассчитаны на работу с плохими данными. Практически ни одна база в России не соответствует требованиям международного стандарта. Более или менее приближена к ним лишь база ФМС, да и то в паспортно-визовой части.
То, что личная безопасность после создания системы всеобщей идентификации будет выше, а госуслуги гражданину окажут значительно быстрее, для нашего человека слабый аргумент. Нужна агитация. Немцы, чтобы достичь результата, проводили уроки биометрии, выпускали брошюры. У нас 80 процентов граждан не знают, что такое биометрия. Словом, предстоит масштабная кампания.
Главный вопрос: кто будет держателем контента? Ведь тот, кто ведет учет, и получает финансирование.
«Если наше государство не желает себя позиционировать как полицейское, эту функцию должна взять на себя гражданская организация, например РАН, – предлагает Владимир Мартьянов. – Но у нее нет функции ведения учета граждан. Этим могут заняться Пенсионный фонд, Налоговая инспекция, ФМС, Минздрав».
Кто сможет сделать это качественно и профессионально, сказать сложно. Реализация такого проекта потребует большой законодательной и сложной межведомственной работы. Дальше всего в этом процессе ушла ФМС – у нее есть паспортный и миграционный учеты, организационная и инфраструктурная подготовка. Но в любом случае окончательное решение за государством.
Николай Поросков
Опубликовано в выпуске № 36 (602) за 23 сентября 2015 года
