Особенности национального учета, или нужен ли в России единый идентификационный центр
Создание системы идентификационного учета населения в масштабах страны в последние годы обсуждалось не раз. Различные (главным образом силовые) ведомства неоднократно делали попытки создать единый биометрический центр. Цель проекта – образовать систему идентификации граждан России с 14 лет и иностранцев, временно или постоянно проживающих у нас в стране.
Идентифицировать предполагается по отпечаткам пальцев, фотографии лица и радужной оболочке глаза. То есть речь идет о создании общенационального регистра населения.
Первые попытки
Биометрический центр, по замыслу инициаторов, должен определять общую идеологию, правила идентификации населения, координировать действия заинтересованных ведомств при взаимном использовании принадлежащих им систем регистрации. Создание единого Центра активно продвигает Следственный комитет, нужен он и МВД, и ФМС. Окажется новая структура в ведении какого-то министерства или это будет самостоятельный комитет, пока неясно. Но уже налицо интенсивная борьба за лидерство в сфере, еще не сформировавшейся.
“Дактилоскопирование поможет поставить барьер въезду в Россию преступников по поддельным паспортам”
Первые столкновения такого рода обозначились более десяти лет назад. В начале 2000-х глава МВД РФ съездил с официальным визитом в США. Ему там показали несколько систем идентификации. Не желая ударить в грязь лицом, министр сказал, что у нас такие тоже есть. Вернулся, взбодрил подчиненных, и появилась программа «Биопаспорт» или ПВД НП – паспортно-визовые документы нового поколения. В конкурсе участвовали многие российские предприятия и научные учреждения, финансирование программы подходило к 500 миллионам долларов.
Тендер выиграла фирма «Биометрические технологии» кандидата физико-математических наук Олега Черномордика, ныне независимого эксперта. Однако через некоторое время состоялось правительственное решение: коммерческая структура не может решать государственную задачу. Дело всеобщей идентификации передали НИИ «Восход» (Минкомсвязи), известному системой ГАС «Выборы».
Однако опыта решения таких задач, как «Биопаспорт», у «Восхода» не было. За пять лет институт лишь спроектировал для пограничников систему распознавания по отпечаткам пальцев, фото и подписи. По «Биопаспорту», если говорить о первоначальном замысле, почти ничего сделано не было. Биометрические паспорта получают сегодня все граждане России, но в качестве биометрической информации в документе используется только цифровая фотография, вшитая в чип.
История с «Восходом» тянулась до недавнего времени. Параллельно по программе «Электронная Россия» создавалась надведомственная структура государственного регистра населения России, начали закладываться основы построения в стране системы идентификации личности. Фундаментом мыслился единый идентификационный номер гражданина (ИНГ), к которому намеревались привязать данные загсов и паспортно-визовой службы. Не будем путать ИНГ с сегодняшним ИНН (индивидуальным номером налогоплательщика) или СНИЛС (страховым номером индивидуального лицевого счета), которые распространяются лишь на определенные группы населения. Недостаток этих идентификаторов уже в том, что в Налоговой службе регистрируются не все граждане, некоторые выпадают из базы данных. ИНН есть и у физических, и у юридических лиц. Одно физическое лицо может иметь несколько СНИЛСов: при смене паспорта заводят новый, а старый иногда не закрывают. Отсюда двойники.
Система регистра тогда не была построена. Виктор Цыганков, заместитель директора Института проблем информатики (ИПИ) РАН, в то время главный конструктор государственного регистра населения России, одну из причин неудачи видит в том, что участники не смогли договориться, какое ведомство станет ответственным за сбор, обработку и хранение данных. И система, функционировавшая в пилотном варианте, была забыта.
Второй подход
19 ноября 2014-го депутат Госдумы от ЛДПР Роман Худяков внес на рассмотрение нижней палаты законопроект «О государственной биометрической регистрации в Российской Федерации». Согласно законопроекту такую регистрацию обязывались пройти все госслужащие, сотрудники внешней разведки, прокуратуры, спасатели, пожарные и пр. Регистрация вменялась и тем, кто пожелает получить водительские права, лицензию на оружие, разрешение на охоту, наконец, загранпаспорт. Сюда же добавлялись все, над кем установлены опека и попечительство, найденные или подкинутые новорожденные дети. Кроме того, состоящие на учете в психоневрологических и наркологических диспансерах, инвалиды, не способные себя идентифицировать, судимые и обвиняемые, неустановленные лица, «биологический материал которых изъят в ходе производства следственных действий». Под эти критерии подпадает практически все население страны в возрасте от 14 лет.
Для хранения данных на каждого жителя предполагалось завести биокарту с персональными данными и биометрической информацией: имя, возраст, место и дата рождения, документы, удостоверяющие личность, отпечатки пальцев и ладоней, результаты геномной регистрации (ДНК), факт состояния на учете в психоневрологическом или наркологическом диспансере, другие данные. Для сбора, хранения и обработки дактилоскопических и геномных данных предлагалось создать новый отдел на базе ФСБ либо МВД. Хранить биометрическую информацию замышлялось на протяжении 150 лет со дня оформления.
Планам, однако, не суждено было сбыться: профильный комитет ГД по конституционному законодательству и государственному строительству вернул законопроект инициатору. Причина – нет заключения правительства России. Думцев смутило финансово-экономическое обоснование проекта. Автор уверял, что введение нового закона не потребует расходов федерального бюджета, напротив, позволит развиться российским компаниям, занимающимся дактилоскопией. Правда, в сопроводительных документах упоминалась лишь одна такая фирма – ЗАО «Папилон». Именно она намечалась исполнителем государственного заказа по масштабному дактилоскопированию населения.
Можно предположить, что за законодательной инициативой депутата Худякова и стоит «Папилон», имеющий поддержку МВД. Выйди закон в предлагаемой редакции, именно эта фирма взяла бы на себя всю идеологию развития сферы идентификации. Поддержка МВД может объясняться тем, что правоохранительное ведомство более чем за десятилетие вложило в «Папилон» большие деньги.
«Еще десять лет назад МВД пользовалось услугами иностранных фирм, – объяснил ситуацию представитель ЗАО Сергей Сытник. – Затем от них отказались, поскольку при испытаниях результаты нашей фирмы оказались выше. А стоимость продукции, ее сопровождение – ниже».
Во время слушаний в Госдуме много и горячо говорили о необходимости создания центра. На деле нет ни одного документа, который определил бы его структуру, подчиненность, финансирование, политику. Конечно, и в отсутствии центра ведомства обмениваются идентификационными данными, но процесс идет тяжело. Нередко данные об одном человеке, хранящиеся в разных ведомствах, противоречат друг другу. Скажем, в банковской системе персона оперирует миллиардами, а в налоговой тот же человек – едва ли не нищий.
История вопроса
Распознавать личность начали более ста лет назад. Альфонс Бертельон в конце XIX века использовал антропологические измерения при раскрытии преступлений. А уже в конце прошлого столетия появились первые автоматические системы, распознающие человека по папиллярному рисунку пальцев.
Лица, совершившие львиную долю терактов последних лет, найдены благодаря АДИС – автоматизированной дактилоскопической информационной системе. Данные на преступника находились либо в миграционном массиве информации, либо в базе Министерства обороны (призывался в армию), либо МВД. При введении всеобщей дактилоскопической идентификации эффект получится синергетический.
Очевидно, что поголовная дактилоскопия поможет полиции ловить преступников, медикам спасать жизни, облегчит опознание погибших, честнее станут выборы, социальная помощь не будет выдаваться по несколько раз и не тем людям и так далее. При наличии отпечатков пальцев мигрантов легко определить, откуда идет заболевание при вспышках в регионах. Дактилоскопирование поможет поставить барьер въезду в Россию преступников по поддельным паспортам. Словом, преимущества налицо. Для уменьшения затрат идентификацию можно проводить во время переписи населения. Кроме того, дактилоскопировать новорожденных. При этом следует учесть, что снимать отпечатки пальцев у новорожденных чрезвычайно сложно: у них очень узкие папиллярные линии, требуются специальные сканеры. В ряде стран у новорожденных снимают отпечатки пяток – в том числе и для борьбы с кражами детей.
В новом центре, вероятно, будет собрана биометрическая информация не только по отпечаткам пальцев, но и по радужной оболочке, по фото человека в двух ракурсах, по отпечаткам и форме ладони, по рисунку вен внутри ладони (они уникальны, как и папиллярные узоры). По статистике ЭКЦ МВД РФ, следы ладоней на местах преступлений оставляются в 25 процентах случаев.
Заметим, что основная задача нового центра все же не раскрытие преступлений, а надежная идентификация личности. Для этого достаточно использовать отпечатки десяти пальцев. Для раскрытия же преступлений по следам ладоней вполне достаточно использовать уже имеющиеся в МВД массивы дактилокарт – это отпечатки пальцев и ладоней людей, подозреваемых в совершении преступлений или склонных к этому. Здесь специальный закон принимать не нужно, хватает существующих. Так называемый криминальный дактилоскопический массив – это примерно пятая часть населения. И не только в России, а в большинстве стран.
Использование отпечатков ладоней для идентификации граждан приведет к многократному удорожанию системы. Фирма «Биометрические технологии» три года назад получила патент на трехкомпонентное устройство для получения рисунка вен, папиллярного рисунка и формы ладони. А автоматизировал процесс идентификации по ладоням первыми «Папилон» – так утверждают его представители. В мире же первенствовала японская фирма NEC еще в начале 90-х. В России тогда не было компьютерной техники нужной производительности.
Как обстоят дела с идентификацией населения за рубежом? США и ЕС приняли решение о введении биометрических паспортов после терактов 11 сентября 2001 года (кстати, Россия ввела паспортно-визовые документы нового поколения в сходной ситуации – после теракта в Беслане в 2004-м). Сегодня американцы перешли на всеобщую биометрическую регистрацию своих граждан и всех, кто запрашивает визу на въезд, а ФБР приступило к созданию специального биометрического банка данных. Причем цель здесь действительно глобальная – получить биометрические данные на максимально большое число жителей всей Земли. В США полицейские системы называются AFIS. Они основаны главным образом на дактилоскопии. Любопытно, что там легко были приняты решения о биометрической регистрации только иностранцев: в ФБР накоплена база данных отпечатков пальцев более 100 миллионов приезжих. Законы же о регистрации отпечатков пальцев самих граждан США принимаются не на федеральном уровне, а в каждом штате. Этот процесс идет очень туго из-за мощного сопротивления общественности и юристов.
В Германии биометрические данные активно собираются, в частности, в муниципалитетах. Это позволяет широко внедрять систему автоматического контроля. Франция – последней в списке развитых государств – выдала в этом году свой первый биометрический паспорт, содержащий отпечатки пальцев. Европейское правительство финансирует научные исследования, в которых принимают участие все страны континента.
Аргументы «против»
Имея подробную дактилоскопическую информацию, утверждают противники всеобщего людского учета, можно организовать масштабный контроль за интересующими вас лицами, в том числе из других ведомств, государств. Появляется возможность собирать досье, шантажировать должностных лиц, провоцировать их на противоправные действия. Во многом такие утверждения, конечно, страшилки, однако не учитывать возможности подобных провокаций не стоит.
Есть законы «О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации» 1998 года и «О государственной геномной регистрации в РФ» 2008 года. В соответствии с первым политику в сфере средств идентификации определяет МВД. Вся дактилоинформация, где бы она ни появлялась, передается этому ведомству. Получалось, что другие силовики должны предавать МВД даже данные на своих сотрудников. Это, понятно, им не нравилось. А разведке (военной и политической) вовсе нельзя светить своих сотрудников и агентов. И юристы силовых ведомств нашли зацепку: в законе говорится лишь о необходимости передавать «пальчики». То есть все, что прокатали на бумажных носителях, я отдам, а вот то, что я храню у себя в электронном виде, нет. И не дают.
Некоторые общественные организации, церковные деятели считают всеобщую идентификацию клеймением людей как государственной собственности. По мнению правозащитников, нарушается статья 8 Европейской конвенции по правам человека, которая гарантирует нам право на уважение личной и семейной жизни. Часть юристов пришла к парадоксальному выводу: если предложенная в проекте закона система биометрической регистрации заработает тотально, то фальсификации в уголовных делах будет больше, чем сейчас. Мол, эксперты напишут все что угодно. И если они укажут, что в деле «подшита» геномная информация конкретного человека, то добиться независимой экспертизы будет практически невозможно. В этом видится основная опасность.
Люди опасаются даже такой гипотетической ситуации: сняли у тебя отпечатки пальцев, теперь сиди и бойся, как бы они не всплыли там, где ты никогда и не бывал. Против массового дактилоскопирования и правозащитники, уверяющие: за нами начнется слежка, нас будут «подделывать». Хотя уже есть способы определения, реальный это след на бокале или оставленный с применением спецсредств. Например, муляжом пальца. Хотя точность распознавания пока невелика. И эта проблема, убежден Олег Черномордик, сегодня одна из главных в дактилоскопии.
К сожалению, никакой разъяснительной работы в стране не ведется. Для сравнения: английский парламент несколько раз рассматривал проект подобного закона. Один из аргументов его авторов – дактилоскопические данные необходимы в аэропортах, поскольку известно немало случаев, когда билет выписан на одного человека, а в самолет садится другой – по фальшивому паспорту. Парламент несколько раз отвергал проект, однако противников с каждым разом становится все меньше. Что значит – разъяснительная работа.
Есть противники, которые аргументируют свою позицию недостаточным нормативно-правовым обеспечением. Наконец, есть люди, которые всегда «против». Это пациенты психиатров. Есть всерьез опасающиеся, что кампания с всеобщей идентификацией закончится вживлением чипа в каждого человека. Чего, по их мнению, и добивается теневое «мировое правительство».
Наиболее серьезный аргумент противников всеобщей идентификации – невозможность защиты баз данных. Они могут стать публично доступными. Высказывается подозрение, что чиновники сами же и причастны к успешно функционирующему незаконному рынку ведомственных баз данных. Пример тому – история с БД абонентов мобильного оператора МТС, который передал ее ФСБ во время теракта на Дубровке. После этого база появилась в свободной продаже. В апреле 2011 года на Савеловском рынке продавались базы данных с адресами ВИЧ-инфицированных. И так далее. Но вот авторитетные криптографы утверждают: определить, кто украл базу данных, можно. Это должно заставить задуматься потенциальных похитителей.
Если кому-то нужен компромат, связанный с отпечатками, говорят оперативники, «пальчики» можно получить, подсунув человеку бокал с шампанским и сняв затем потожировые следы. И не надо взламывать базу данных. К тому же она защищена ничуть не хуже, чем финансовая информация. Конечно, в сфере идентификации, как и между разработчиками и взломщиками противоугонных автомобильных систем, идет вечная борьба нападения и защиты.
«Не думаю, что возможен массовый взлом баз данных, – говорит генеральный директор одного из российских разработчиков – ООО «Сонда технолоджи» Анатолий Боков. – Это будут скорее единичные попытки проникновения на спецобъекты, в банки».
Наверняка появятся и новые виды мошенничества, но реализовывать возникшие схемы будет сложно. Мошенники могут изготовить, например, муляж пальца и затем приложить его к сканеру. Но сканеры чувствительны к подделкам – реагируют на температуру, пульс, которых у муляжа нет. Многое дает просвечивание пальца. Ноу-хау фирмы «Сонда» – программным путем различать изображения, полученные с муляжа и живого пальца. У пальца более тонкая структура, которую не передает муляж.
Противники идентификационных терминалов (для снятия отпечатков пальцев) пугают – жестокие преступники могут просто отрубить палец и… Но вот в ЮАР и Бразилии, странах с высоким уровнем преступности, американцы успешно внедряют банкоматы с биометрическим распознаванием – диких случаев с отрубанием пальцев там нет. К тому же пальцев у человека десять, а программа распознавания может быть устроена так, что сначала нужно приложить, скажем, указательный палец, а затем тот, который потребует сканер.
Один из патентов Олега Черномордика и его коллег – разработка сканера с инфракрасным светодиодом, отличающего живой палец от муляжа. Свет идет через палец (а это живой электролит) и отличает его от неживой материи. Но и против такого сканера уже появилось оружие: муляжи стали делать из прозрачного материала. Черномордик для противодействия исследует степень прохождения света через живой палец и муляж.
В проекте закона депутата Худякова защите информации тоже уделяется внимание. Предполагается, что биокарта не будет выдаваться гражданину на руки. Это исключит возможность ее утери, кражи или подделки. Вся информация хранится в электронной базе данных. Доступ к ней открывается только по отпечатку пальца, ладони либо по сравнительному анализу ДНК (например в случае увечий).
Продолжение следует.
Николай Поросков
Опубликовано в выпуске № 34 (600) за 9 сентября 2015 года
