Замгендиректора КРЭТ Игорь Насенков рассказал о новейших отечественных технологиях
Замгендиректора КРЭТ Игорь Насенков в интервью Вести.Ru рассказал о самых новых технологиях радиоэлектронной борьбы, которые есть только в России. В условиях современных войн уникальная техника делает отечественные войска неуязвимыми, а противника беспомощным.
— Принято считать, что радиоэлектронная борьба — это продукт современных войн, однако первый опыт боевого применения систем РЭБ был опробован в ходе русско-японской войны, когда при обороне Порт-Артура были подавлены радиопередачи японских кораблей — корректировщиков огня. С тех пор развитие средств РЭБ идет неотрывно от развития научно-технического прогресса, а часто и способствует ему. По каким основным направлениям сейчас идет эволюция средств радиоэлектронной борьбы у нас в России и за рубежом?
— И у нас в России и за рубежом тенденции примерно одинаковые. Если говорить об основных векторах развития систем РЭБ, то их несколько. Первое – это опережающее развитие систем и средств РЭБ воздушного и морского базирования. Второе – это постоянная тенденция снижения массо-габаритных характеристик, при увеличении боевой эффективности. Ведь чем меньше и легче прибор, тем проще его разместить и интегрировать в уже имеющуюся на борту аппаратуру. Третье направление, над которым мы ведем активную работу – это увеличение дальности действия наших систем и многофункциональность разрабатываемых комплексов РЭБ. Если вспоминать первый опыт боевого применения РЭБ в Порт-Артуре, о котором вы упомянули, то тогда дальность действия систем составила около двух километров и работали они только в диапазоне средств связи. Сейчас мы поставляем в российскую армию многофункциональные комплексы РЭБ, обеспечивающие комплексное воздействие по различным физическим полям дальность действия которых составляет сотни километров.
— Насколько российские разработки отличаются от иностранных?
— Иностранные разработки – понятие растяжимое. Если мы будем говорить про американцев.
— Да, давайте про них поговорим.
— У них наземные средства РЭБ развиты не столь масштабно. Видимо это объясняется историей участия США в военных конфликтах. Они же, как известно, у себя на территории не воюют, а в основном участвуют в каких-то глобальных или локальных военных конфликтах вдали от своих границ. Поэтому наземным средствам РЭБ они никогда не уделяли столько внимания как мы. Возможно, это продиктовано еще и существующей там военной доктриной. У нас доктрина иная, носит оборонительный характер, поэтому средства радиоэлектронной разведки и управления наземного базирования у нас развиты очень хорошо. Можно сказать — как нигде в мире.
— Даже так? А если взять, к примеру, Японию?
— Мы постоянно мониторим успехи наших коллег и по нашим сведениям, те средства, которые мы сегодня производим, самые качественные и функциональные. Например, мы поставляем нашим ВВС бортовые комплексы радиоэлектронного подавления «Хибины». Это такие сигарообразные контейнеры на законцовках крыла самолета. Полностью интегрированные с бортовой авионикой самолета они позволяют ему решать свою боевую задачу в сложных условиях противодействия современным средствам ПВО противника и повышают живучесть боевой машины в 20 -25 раз.
— В 20-25 раз?!
— Именно. Я понимаю ваше удивление, потому что это очень серьезный показатель. Бортовой комплекс индивидуальной защиты самолета «Хибины» это высокоинтелектуальная электронная цифровая система, позволяющая обеспечить своевременную разведку и радиоэлектронное подавление практически всех современных радиолокационных и зенитных ракетных систем. Поэтому, исходя из анализа участия военной техники, оснащенной средствами РЭБ, в военных конфликтах можно с уверенностью сказать, что самолеты с таким оборудованием имеют в двадцать пять раз больше шансов вернуться на базу после выполнения боевого задания. При этом я хотел бы отдельно подчеркнуть, что стоимость техники РЭБ, которая устанавливается на самолет, в зависимости от модели, составляет 5% — 7% от стоимости борта, а повышает шансы на выживаемость — в десятки раз.
— На недавно прошедшем авиасалоне МАКС-2015 вы торжественно передали в войска новейшие системы радиоэлектронной борьбы. Что это за комплексы?
— Среди самых новейших систем, которые мы передали военным на МАКСе можно назвать наземный комплекс радиоэлектронной разведки и управления «Москва-1». Это вообще новинка. Комплекс способен проводить радиоэлектронную разведку на дальность до 400 километров в пассивном режиме, оставаясь незаметной для средств обнаружения противника, что весьма важно, потому что это напрямую влияет на его живучесть. После того, как система обнаружила радиоэлектронные или радиолокационные средства неприятеля, она передает их координаты сопряженным с ней активным средствам радиоэлектронного подавления. Кроме того она завязана на все системы ПВО, которые сейчас стоят на вооружении нашей армии для дальнейшей работы по обнаруженным объектам.
Еще один комплекс – «Ртуть- БМ» проводит радиоэлектронную защиту как самого себя, так и живой силы, техники и объектов на территории до 50 гектар от одиночного и залпового огня артиллерийских боеприпасов, оснащенных радиовзрывателями. Сейчас такими боеприпасами оснащены практически все реактивные системы залпового огня. Делается это для того, чтобы боевая часть подрывалась не от удара о землю, а дистанционно, за несколько метров на подлете к ней, для нанесения максимального урона живой силе и технике. Вот если система «Ртуть-БМ» работает, она накрывает эту территорию радиоэлектронным колпаком и снаряды будут взрываться на высоте 200 – 300 метров и никакого урона войскам наноситься не будет. В нашем павильоне на МАКСе можно было увидеть видеоролики с реальных испытаний этой системы, как ее «поливали» «Градами» и ни один снаряд не взорвался там, где должен был. Также комплекс «Ртуть-БМ» способен противодействовать не только радиовзрывателям. При необходимости его можно использовать для подавления авиационной и наземной УКВ –радиосвязи и радиолокацию самолетов-самолетов разведчиков.
На авиасалоне мы также передали в войска систему радиоэлектронной разведки и постановки активных помех вертолетного базирования «Рычаг –АВ». Она способна самостоятельно обнаруживать цели, определять тип и степень их угрозы, а также подавлять работу важнейших радиоэлектронных средств противника.
Ну и последний тип мобильных комплексов РЭБ, которые мы направили в войска, это семейство модулей радиоэлектронных помех типа «Красуха». Эти средства позволяют осуществлять подавление систем разведки, которую ведут из космоса, а также всех радиолокационных комплексов, установленных на пилотируемой и беспилотной авиации, крылатых ракетах и самолетах-разведчиках, включая знаменитый АВАКС.
— Помимо средств РЭБ, ваш концерн разрабатывает авионику для современных образцов российской боевой авиации. В частности, индикаторов на лобовом стекле, куда выводится оперативная полетная информация, необходимая летчику для эффективного ведения боя. На выставке «Армия-2015» было объявлено о создании какого-то очень крутого шлема для пилотов ПАК-ФА, расскажите про него, чем он крут?
— Да, есть такой шлем и на выставке мы его представляли. Это нашлемная система целеуказания и индикации. Крут он тем, что заменяет сразу несколько приборов. Это эволюционное развитие как раз тех самых индикаторов на лобовом стекле, о которых вы сказали. То есть можно смотреть на приборы, можно на индикаторы, которые проецируют информацию на лобовое стекло, а можно снабдить самолет этой нашлемной системой, оснащенной большим количеством датчиков. Они улавливают движения головы пилота и в зависимости от того, куда он поворачивает голову, проецируют на очки ту информацию, которая нужна ему в данный момент. Сюда идет и функция выбора и захвата цели и многое другое. Пилоту остается только нажимать на нужные кнопки на рукоятке.
 |
| Нашлемная система целеуказания, входящая в состав оборудования Ми-28НМ, представленная Рязанским приборным заводом (ГРПЗ) на МАКС-2015 |
| Источник: А.В. Карпенко |
— Я в детстве смотрел боевик «Голубой гром» про высокотехнологичный вертолет, вот там у пилота тоже был такой же шлем.
— Да, я тоже его смотрел. Но тогда это была еще фантастика, а сейчас это уже данность. Какой-то функционал, конечно, был доступен уже в 90-х, но чтобы вообще всю реальность загнать в эти датчики на одном шлеме – это стало возможно только сейчас. Над многими функциями мы все еще активно работаем и эта нашлемная система, по мере нашего продвижения в разработках, будет проходить дополнительные испытания, но многое что раньше можно было увидеть в фантастических боевиках, сейчас уже становится реальной бортовой аппаратурой современного самолета и вертолета.
— А вот так, чтобы летит пилот и у него на очки в шлеме проецируется виртуальная картинка с полем боя, где свои войска одним цветом промаркированы, враги – другим и объекты противника ранжируются по классам и сразу же закрепляются за определенной ракетой под крылом, такое возможно?
— Это уже реальность. Что касается функции маркировки разным цветом, то это довольно легко осуществимо. Наш концерн занимает 90% рынка производства средств единой системы государственного радиолокационного опознавания которую, для простоты называют «свой-чужой». И на всей нашей военной технике – сухопутной, морской и воздушной стоят радиолокационные запросчики и ответчики. Поэтому когда, например боевой самолет летит над полем боя, у него работает бортовая система «Пароль» или «Страж» и пилот видит кто на поле боя «свой», а кто «чужой» и автоматически помечает их нужным цветом.
— Все описанные и производимые вами системы напрямую влияют на обороноспособность страны, а значит — имеют стратегическое значение. Получается, что вы работаете только на внутренний рынок или возможности экспорта для вас не закрыты?
— У нашей продукции огромный экспортный потенциал. КРЭТ экспортирует свою продукцию, в частности, в составе российских боевых самолетов и вертолетов, но и к нашим системам РЭБ проявляют большой интерес традиционные покупатели российского вооружения и военной техники. Это страны СНГ, Латинской Америки, Африки и Азиатско-Тихоокеанского региона. Сейчас прорабатываются заявки от государств, которые я пока не могу называть. Но контракты очень серьезные и речь идет о миллиардах долларов.
— А не получится ли так, что одни из наших традиционных покупателей скопируют российскую технику и будут делать свою?
— Ничего не стоит на месте. Ну, надо идти дальше, разрабатывать новые системы, на совершенно новых принципах. И мы работаем в этом направлении: создаем перспективные системы и средства с принципиально-новыми возможностями.
