Перенос российской миссии «Луна-Глоб» оказался связан с санкциями
Почему из-за санкций пришлось отложить российскую высадку на Луну и чего не нашли на спутнике Земли советские и американские аппараты, «Газете.Ru» рассказал завотделом ядерной планетологии Института космических исследований РАН доктор физико-математических наук Игорь Митрофанов.
— Игорь Георгиевич, у обывателя название вашего отдела — ядерной планетологии — может вызвать недоумение и даже страх. За последние годы вами создано три научных прибора, работающих на Луне и Марсе, но, как вы сказали в первой части вашего интервью, совместных проектов с NASA на ближайшие годы не предвидится, каковы же ваши главные будущие проекты?
— Сейчас я и многие наши ребята не только управляем нашими приборами в космосе, такими как ДАН на борту марсохода NASA Curiosity, не только тратим много времени и сил на разработку новых приборов, но также занимаемся будущими проектами российской лунной программы. Мы считаем, что если Россия хочет в будущем оставаться космической державой и заниматься покорением космоса в исследовательском, а не только в практическом плане, то нашим ближайшим рубежом является Луна, и это вполне достижимый рубеж.
И поэтому в настоящее время мы с нашими коллегами из НПО имени Лавочкина участвуем в подготовке проектов с двумя большими автоматическими посадочными аппаратами в окрестностях южного полюса Луны. Мы считаем, что это будет очень интересное научное исследование, которое в значительной степени определит вектор будущего развития космонавтики.
И мы также считаем, что в перспективе в разведанные автоматами районы Луны должны полететь космонавты.
Я являюсь заместителем академика Л.М. Зеленого — научного руководителя наших лунных проектов. Мы не только делаем приборы для космических аппаратов этих миссий, не только занимаемся решением научных задач, стоящих перед этими миссиями, но мы также следим за тем, чтобы сами эти миссии были сделаны правильно, с учетом требований, вытекающих из этих задач. Российская академия наук является тематическим заказчиком этих проектов, и мы фактически выполняем функцию представителей тематического заказчика.
— Почему это не будет возвращением к пройденному, к нашим прошлым, советским проектам?
— Дело в том, что на рубеже XX и XXI веков оказалось, что полярная Луна совсем на такая, какой ее изучали «Аполлоны» и наши «Луны» на экваторе и в средних широтах. Выяснилось, что в реголите в окрестностях полюсов накопилось очень много летучих соединений. Наиболее вероятно, что их туда приносят кометы, которые при столкновении с Луной испаряются, возникает временная атмосфера, которая затем осаждается инеем на холодную полярную поверхность. Вода и другие летучие соединения накапливались на полюсах сотни миллионов лет. Что это означает с точки зрения науки?
Европейский аппарат «Филы» исследовал вещество одной кометы Чурюмова — Герасименко, на лунных полюсах же хранятся льды от огромного числа комет.
Лунный полярный реголит может содержать, во-первых, протопланетное вещество нашей Солнечной системы, во-вторых, там может содержаться интересная и сложная органика из межзвездной среды, в третьих, там могут храниться изотопные маркеры процессов образования и эволюции нашей планетной системы, самой Луны, ведь планетологи до сих пор окончательно не выяснили, как образовалась наша двойная планетная система Земля — Луна.
В окрестности южного полюса находится замечательная область — кратер Эйткен, самый большой ударный кратер в Солнечной системе, в котором, вероятно, сосредоточено самое древнее вещество Солнечной системы. Кстати, американцы также готовят проект миссии MoonRise по доставке вещества из этой области.
Что касается перспектив освоения Луны, то, если в окрестностях полюсов есть много воды, это означает, что будущие лунные станции фактически имеют уже подготовленные природные ресурсы для жизнеобеспечения. Если у вас есть вода, то у вас есть и кислород для системы жизнеобеспечения, и водород как топливо для ракетных двигателей. Луна — это будущий космический континент земной цивилизации, и Россия должна обладать всеми необходимыми знаниями и технологиями для участия в его освоении.
Начинать освоение Луны следует с разведки автоматическими посадочными аппаратами наиболее перспективных полярных районов, с доставки автоматическими аппаратами на Землю образцов полярного грунта из этих районов. Исследования лунных образцов с вкраплениями летучих соединений межпланетного или даже межзвездного происхождения могут привести к открытиям, которые сейчас никто не может предугадать.
— А что с постоянно откладывающимися датами запусков?
— Посадка первого аппарата «Луна-Глоб» в новой федеральной космической программе запланирована на окно с октября 2018 года по январь 2019 года. Кстати, на полномасштабный макет этого аппарата можно было посмотреть на аэрокосмическом салоне МАКС в Жуковском («Газета.Ru» подробно рассказывала о миссии).
Следующий аппарат будет орбитальным, его сроки также откладывались, в том числе из-за санкций.
Пришлось сделать значительное переконструирование части бортовых систем, поскольку они были основаны на компонентах, попавших под них. Ведь последние 20 лет мы жили в условиях практически свободного рынка космических комплектующих. И в рамках этого рынка представители западных компаний приходили в наш институт и на многочисленных презентациях предлагали и буквально уговаривали нас покупать их комплектующие. Мы выбирали наиболее подходящие по параметрам, использовали их в наших приборах и, когда делали следующие приборы, естественно, предпочитали использовать аналогичные компоненты, учитывая положительный опыт «летной квалификации».
Поэтому причиной переноса, в первую очередь посадочной части миссии «Луны-Глоб», в значительной мере являются санкции.
— Когда санкции затрагивают поставки сыра и фруктов, это легко представить. О каких именно комплектующих для лунных миссий идет речь?
— Существует определенная процедура. Допустим, в России работает компания-дилер, продающая электронные компоненты другой, например западной, фирмы-производителя. Когда мы обращаемся к дилеру, он оформляет лицензию с информацией, как мы будем использовать эти компоненты, куда вставлять. После этого они заключают соответствующий контракт с той фирмой и происходит поставка.
Так вот сейчас на такие запросы нам приходит отказ.
— Это чипы, которые делают у них и не делают у нас?
— Да, в том числе это чипы. Но что я хочу подчеркнуть, речь не идет о том, что мы в России не можем сделать аналогичные компоненты. Речь о том, что есть свободный рынок. К примеру, вы можете пойти в московский салон и купить автомобиль, например, марки Volvo. Но это значит, что теперь вы на эту марку в некотором смысле подсели: чтобы поменять какой-то шланг, вы идете к дилеру Volvo. Вы не можете пойти в Toyota, или в Nissan, или в ВАЗ, так как шланг просто не подойдет. То же самое происходит с узлами наших космических приборов, которые мы когда-то разработали под вполне определенные компоненты, которые нас устраивают по своим характеристикам. Теперь по каким-то компонентам нам перекрыли канал, и это означает, что нам нужно переконструировать весь узел заново.
— И как вы выходите из ситуации?
— В случае с посадочным аппаратом «Луна-Глоб» нам пришлось вернуться, изменить схемные решения в части бортовых систем и делать их заново — с применением уже отечественных компонентов.
— И незаменимых компонентов не оказалось?
— Не было компонентов, которые я не мог бы заменить, переконструировав весь узел. Но мы не можем их взять и поменять, как вкрутить новую российскую лампочку взамен иностранной в стандартный патрон. Так, для европейского марсохода ExoMars мы сейчас делаем прибор АДРОН, который исходно мы предполагали сделать полностью аналогичным нашему успешно работающему прибору ДАН на марсоходе НАСА Curiosity. Теперь, в новых условиях, нам фактически пришлось АДРОН полностью переконструировать для новой элементной базы.
— Сейчас вам стали недоступны американские или европейские комплектующие?
— Это зависит не от географии, а от фирм, которые проводят разную политику. Мне кажется, это в значительной мере зависит от того, насколько фирмы завязаны на другие заказы: если этих заказов много и они боятся их потерять, то проводят более жесткую санкционную политику.
— Приведите, пожалуйста, пример конкретного чипа, от которого пришлось отказаться и заменить отечественным, каковы их плюсы и минусы?
— Я не могу ответить на этот вопрос. Не забывайте, что, несмотря на все эти санкции, мы все-таки живем в мире глобальной конкурентной экономики. Компании-производители комплектующих конкурируют между собой, и я не должен вмешиваться в этот процесс. С другой стороны, в случае успешной летной эксплуатации бортовой космической аппаратуры фирмы-поставщики обычно упоминают в рекламных изданиях факт своего участия.
Поэтому давайте дождемся успешной лунной посадки, после чего наши поставщики сами смогут рассказать о своей продукции и ответить на ваши вопросы. Сейчас, например, Всероссийский институт автоматики им. Н.Л. Духова по праву гордится уникальным нейтронным генератором, который был создан для нашего марсианского прибора ДАН. Но прежде мы убедились в высочайшей надежности этого изделия в летных испытаниях на борту марсохода Curiosity.
— Почему Индия не будет отправлять свой луноход со следующей нашей миссией «Луна-Ресурс»?
— Исходно аппарат «Луна-Глоб» должен был лететь на индийской ракете и взять на борт индийский луноход. Этот план существовал до того момента, когда в ноябре 2011 года мы потеряли аппарат «Фобос-Грунт». После этой серьезной аварии мы признали, что это слишком большой риск — без отработки в рамках национального проекта входить в серьезную международную кооперацию.
Поэтому в академии совместно с Роскосмосом решили, что вначале следует на аппарате «Луна-Глоб» слетать на Луну самим, все отработать и проверить. Насколько я знаю, вопрос об участии Индии в следующем проекте «Луна-Ресурс» пока остается открытым. К «Ресурсу» также большой интерес проявляют европейцы, и, помимо сотрудничества с Роскосмосом по проекту ExoMars, в ЕКА в декабре 2014 года приняли решение об участии в автоматических проектах российской лунной программы.
На днях в рамках аэрокосмического салона МАКС состоялось подписание международного документа по этому вопросу.
Я думаю, что международная кооперация в лунных исследованиях — это правильная политика.
Павел Котляр
