Ответ глобальному удару войсками ПВО СВ несколько задерживается
В марте в «Военно-промышленном курьере» было опубликовано эксклюзивное интервью начальника войск противовоздушной обороны Сухопутных войск генерал-лейтенанта Александра Леонова «Глобальному удару – ответ по существу». Ни в коей мере не вступая в дискуссию и не претендуя на полноту изложения, хотел бы остановиться лишь на некоторых достаточно важных, на мой взгляд, вопросах.
Войска ПВО Сухопутных войск как отдельный самостоятельный род войск были созданы в 1958 году. Их основой стали зенитные артиллерийские подразделения, ранее входившие в состав полевой артиллерии Сухопутных войск. Недостаточные боевые возможности вновь созданных войск, базирующихся только на зенитной артиллерии, на первом этапе решили повысить путем развертывания в их составе зенитных ракетных полков, оснащенных комплексами (ЗРК) С-75, заимствованными из арсенала Войск ПВО. Зенитная артиллерия и ЗРК С-75 и стали первым поколением вооружения войск ПВО Сухопутных войск.
“Комплексная автоматизированная система боевого управления в ПВО Сухопутных войск отсутствует, что недопустимо в эпоху войн пятого и шестого поколений”
Однако всем было понятно, что для успешного решения поставленных задач требовалась разработка специализированной системы вооружения, умеющей и эффективно бороться с имеющимися в то время СВН, и быть высокомобильной, как прикрываемые войска.
Проведенные к тому времени исследования показали, что одним-двумя типами зенитных комплексов эффективно и малозатратно решить задачи надежного прикрытия Сухопутных войск в различных формах ведения боевых действий невозможно. Было доказано, что система вооружения и военной техники должна состоять из зенитных ракетных систем (комплексов) дальнего действия фронтового звена, средней дальности армейского звена, малой дальности дивизионного звена, зенитных ракетных и зенитных артиллерийских комплексов ближнего действия и переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) полкового звена. Естественно, создание такой системы являлось прорывом в области создания вооружения и военной техники и могло быть осуществлено только на новой элементной базе. Для создания и становления этой уникальной системы ВВТ войск ПВО CВ определяющее значение имело принятое руководством страны постановление «О неотложных мерах по разработке и производству средств ПВО Сухопутных войск Советской армии», в свое время достаточно успешно выполнявшееся. Разработанные ВВТ выдвинули войска ПВО CВ в число наиболее оснащенных в техническом отношении. Подобных мобильных систем вооружения ПВО ни одна армия мира к тому времени не имела.
Время совершенствоваться
Однако ничто не стоит на месте. Дальнейшее развитие средств вооруженной борьбы привело к появлению новых типов СВН, таких как крылатые ракеты, тактические и оперативно-тактические баллистические ракеты (ТБР и ОТБР) нового поколения, авиационные баллистические (аэробаллистические) ракеты и беспилотные летательные аппараты. Пилотируемая авиация стала интенсивно оснащаться средствами и системами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), в составе СВН появились малозаметные летательные аппараты, выполненные по технологии «Стелс» (F-117А, B-2 и др.). Кроме того, существенно возрос парк СВН в противостоящих странах и военных альянсах (блок НАТО в то время был не одинок). Проведенные модернизации ВВТ ПВО CВ второго поколения себя к этому времени исчерпали.
Обеспечение высокой эффективности войск ПВО СВ в сложившихся условиях потребовало развернуть разработку нового поколения ВВТ на принципиально новых технических решениях. Вооружение должно было стать в первую очередь многоканальным (обеспечивать поражение одновременно нескольких целей), многофункциональным (уничтожать различные типы СВН) и высокопомехозащищенным, сохраняя при этом требуемую мобильность.
К 1983–1985 годам средства ПВО новых образцов стали поступать в войска. В состав системы вооружения войск ПВО СВ третьего поколения вошли многоканальные базовые средства, такие как ЗРС ПРО-ПВО дальнего действия С-300В, ЗРС средней дальности «Бук» и «Бук-М1», а также ЗРК малой дальности «Тор» и «Тор-М1», зенитный пушечно-ракетный комплекс (ЗПРК) ближнего действия «Тунгуска», ПЗРК «Игла». К этому же времени в войска стали поступать унифицированные системы автоматизированного управления зрбр С-300В и зрбр «Бук-М1» «Поляна-Д4», средства АСУ тактического звена подсистемы ВВС и ПВО АСУВ «Маневр», унифицированные батарейные командирские пункты «Ранжир», ПУ-12, подвижные пункты разведки и управления «Сборка», переносные электронные планшеты для стрелков-зенитчиков ПЗРК. Кстати, подобных систем управления тактического звена в то время не имели ни США, ни другие страны НАТО.
При создании нового поколения вооружения войск ПВО СВ определяющую роль сыграла имеющаяся в стране радиоэлектронная элементная база. В то время действовало и выполнялось жесточайшее правило, которым категорически запрещалось применение импортной элементной базы и материалов в создаваемых образцах ВВТ. Но отечественных больших и сверхбольших интегральных схем (БИС и СБИС) наша электронная промышленность не производила.
Потребовалось несколько лет на разработку высокоскоростного спецвычислителя для ЗРС С-300В, при создании которого отсутствие в номенклатуре современных БИС и СБИС было компенсировано освоением производства многослойных (до 16 слоев) печатных плат, на которых размещались микросхемы среднего уровня интеграции, что позволяло по сути «конструировать» СБИСы из «чипов» средней интеграции. Сложно? Да. Но такой подход избавил нас от импортозависимости и позволил полностью реализовать предъявляемые к ВВТ требования, обеспечить конкурентоспособность в сравнении с зарубежными аналогами, в том числе выполненными на более современной элементной базе. В лихие 90-е все табу по элементной базе были сняты. Хочешь – ставь американские «Пентиумы», хочешь – более дешевые китайские поделки. Возможно, из-за этого падают в океан «Глонассы», взрываются самые надежные до этого в мире ракеты-носители «Протон», а мы теперь вынуждены решать задачу импортозамещения.
Но вернемся к системе вооружения войск ПВО Сухопутных войск. Третье поколение оказалось столь эффективным и сбалансированным, что практически все технические решения легли в основу создания вооружения следующих поколений путем глубокой модернизации и совершенствования предшествующих базовых систем. Это позволило соизмерить темпы обновления ВВТ ПВО СВ и средств воздушно-космического нападения при минимальных финансовых затратах. ВВТ ПВО СВ поколения «4» и «4+» стали обладать в разы более высокими тактико-техническими возможностями в сравнении с базовыми моделями.
Так, дальность поражения аэродинамических целей системой С-300ВМД возросла в 2,8–3,3 раза при тех же массогабаритных характеристиках ракет, система стала обеспечивать поражение баллистических ракет средней дальности при старте до 2500 километров, что и не снилось американскому «Пэтриоту» самых последних модификаций. ЗРС средней дальности «Бук-М2» из 6-канального превратился в 24-канальный и научился поражать крылатые ракеты при высоте полета 10 метров на дальности до 40 километров, сохранив время развертывания пять минут. Боевые машины (БМ) ЗРК малой дальности «Тор-М2» стали обеспечивать одновременное поражение четырех целей как пилотируемых, так и практически всего арсенала высокоточных средств поражения средней и малой дальности и БЛА, исключая сверхмалые. «Тор-М2» кроме гусеничного шасси может размещаться на колесном, поставляться в контейнерном исполнении. По интегральной оценке боевых характеристик и по критерию «эффективность-стоимость» ЗРК «Тор-М2» не имеет аналогов в мире и превосходит новейший ЗРК израильского производства «Железный купол», не говоря уже о французском «Кротале-НЖ». Переносные ЗРК нового поколения «Игла-С» и тем более «Верба» стали оснащаться средствами обеспечения стрельбы ночью, более совершенными средствами приема оповещения (целеуказания), кроме контактного – неконтактным датчиком цели.
Клубок проблем
К сожалению, темпы производства и объемы поставок в войска серийно производимого вооружения оказались недостаточными и покрывали потребности на треть, а то и менее. После 90-х годов и фактически до принятия ГОЗ-2020 поставки в войска нового вооружения составляли единицы образцов. Это привело к тому, что на вооружении войск ПВО Сухопутных войск стали одновременно находиться средства ПВО нескольких поколений, что оказалось крайне сложным в эксплуатации, боевом применении да и весьма затратным. Кроме того, недостаточные темпы и объемы поставок, а также их практическое отсутствие в 2000-е годы привели к тому, что более 80 процентов вооружения, находящегося в войсках, выработало предельно нормативные сроки эксплуатации и требует списания и замены. И вряд ли ГОЗ-2020 даже при его успешном выполнении кардинально исправит сложившееся положение. Вот почему понадобилось проводить модернизацию «Шилок», которая предлагалась ранее развивающимся странам, и ряда других комплексов («Бук-М/М1», «Оса-АКМ», «Стрела-10» и др.).
Вызывает озабоченность также то, что перспективных, основанных на новых технологиях и физических принципах разработок средств ПВО СВ фактически не ведется. Можно привести такой пример. Еще в 90-е годы рядом специалистов выдвигалась идея борьбы с высокоточным оружием и мини-БЛА путем функционального поражения их бортового радиоэлектронного оборудования сверхмощными электромагнитными импульсами (ЭМИ), создаваемыми специальными наземными генераторами или взрывомагнитными генераторами, размещаемыми на ракетах (снарядах). Указанный подход был ориентирован на асимметричное противодействие разработке и развертыванию дорогостоящих высокоточных ВВТ в ведущих зарубежных странах. Но он не заинтересовал ни представителей ОПК, занимающихся средствами ПВО СВ, ни военных, в первую очередь специалистов ПВО Сухопутных войск.
2000-е годы подтвердили необходимость решения проблемы борьбы с мини-БЛА, ставшими одним из основных трендов эпохи сетецентрических войн, которую не решают классические средства ПВО. Это еще раз проявилось в ходе сравнительно недавних событий в Грузии, о чем с горечью говорил командующий ВДВ генерал-полковник Владимир Шаманов.
Недавно появилась информация о том, что в 2014 году успешно проведены первые полевые испытания электромагнитного оружия – комплекса защиты от ударов артиллерийских боеприпасов и различных видов ракет с электронными средствами наведения и подрыва боезаряда с дальностью действия до 15 километров. Видимо, командование ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск оказалось более дальновидным и прогрессивным в этом вопросе, а мы, первыми предложившие использовать средства функционального поражения в ВВТ ПВО Сухопутных войск, уже более 20 лет продолжаем самим себе доказывать целесообразность этого. Кстати, наземный генератор ЭМИ, о котором идет речь, создан МРТИ на платформе СОУ ЗРС «Бук», которая по предложению войск ПВО СВ была выделена институту еще в 90-е годы.
Никто не исследует и не реализует также предложения по созданию полигамных (комбинированных) ЗРС (ЗРК), способных «выжить» в условиях массированного применения противорадиолокационных ракет (ПРР) против средств ПВО и обеспечить надежную сохранность прикрываемых объектов в последующих боевых действиях. А ведь эти предложения сформулированы после событий в Югославии, апробированы и одобрены руководством МО РФ.
Не развернуты предлагавшиеся ОКР по доработке ракеты ЗРС С-300В4 для обеспечения заатмосферного перехвата баллистических и перспективных гиперзвуковых воздушно-космических целей, создаваемых для реализации быстрого глобального удара, хотя успешные экспериментальные пуски этих ракет уже были проведены. Наличие такой ракеты сразу бы поставило С-300В4 в конкуренты новейшей американской системы нестратегической ПРО с заатмосферным перехватом ТХААД.
Совершенно неудовлетворительная ситуация сложилась в области автоматизации боевого управления в войсках ПВО СВ – их информационно-управляющая система или отсутствует, или является полностью автономной. Фактически приемлемой АСУ оснащены только зенитные ракетные бригады С-300В4 и «Бук-М1-2», «Бук-М2» (АСУ «Поляна-Д4М»), но это лишь «оазисы» автоматизации. В целом следует констатировать, что современная комплексная автоматизированная система боевого управления в войсках ПВО СВ отсутствует, что недопустимо в эпоху войн пятого и шестого поколений.
Оргштатная структура войск ПВО СВ сформировалась еще в советские времена, в целом оправдывала себя, но уже к 90-м годам стало понятно, что она требует совершенствования и корректировки. Тем более это стало очевидным, когда вместо Советской армии сформировались Вооруженные Силы Российской Федерации и особенно – когда в результате бесконечных реформ структура ВС РФ стала трехвидовой, а в Сухопутных войсках – трехуровневой (бригада – армия – фронт). Последовавшие оргштатные изменения подразделений, частей и соединений войск ПВО СВ проводились чисто формально, без всякой оценки влияния изменений на боеспособность войск и их боевые возможности.
Понятно, что в созданные малочисленные бригадные структуры Сухопутных войск дополнительных средств ПВО не встроить. Но тогда необходимо было продумать и предусмотреть возможность и способы усиления группировок ПВО бригадного звена и оперативно-тактического командования первого эшелона, хотя бы действующего на главном направлении, для создания требуемой по эффективности обороны.
Это возможно осуществить силами подразделений и частей ПВО вышестоящих эшелонов, но этот важнейший момент должен быть воплощен в состав и структуру частей и соединений ПВО «верхнего» уровня и отражен в соответствующих боевых документах. Средствами усиления в основном должны быть подразделения и части войск ПВО СВ, вооруженные ЗРС средней дальности и дальнего действия. Крайне важно, чтобы при этом штатные средства ПВО общевойсковых бригад, оперативно-тактических и стратегических командований и средства усиления функционировали в едином информационно-управляющем пространстве. Ничего подобного до настоящего времени не предпринято.
Особое беспокойство вызывает также отсутствие резерва Верховного главного командования соединений и частей войск ПВО Сухопутных войск в ВС РФ. Это обстоятельство усугубилось тем, что в настоящее время вместо 20 военных округов и групп войск периода Советской армии в ВС РФ осталось только четыре военных округа (стратегических командования) и они не имеют в своем составе необходимого количества средств ПВО, не говоря уже о стратегическом резерве.
Следует также констатировать, что эпоха отдельного самостоятельного функционирования радиотехнических подразделений, частей и соединений войск ПВО СВ (вне зенитных ракетных соединений, частей и подразделений) завершилась. Подразделения и средства разведки воздушного противника должны входить в состав зенитных ракетных подразделений и частей многофункциональных модулей и оснащаться сенсорными системами, функционирующими на различных физических принципах (РЛС, РТР, ОЭС и др.). Радиолокационное поле нужно создавать не над всей территорией фронта (театра военных действий), а над реально прикрываемыми войсками и объектами.
«Партнеры» ждать не будут
Подводя итог вопросам структуры и строительства войск ПВО СВ, следует отметить, что все перечисленные и целый ряд других проблем и возможные пути их решения докладывались руководству, освещались в периодической печати и научных изданиях.
Но результатов нет. Выправить положение дел сможет только тот орган управления, на который будет возложена полная и единоличная ответственность за состояние войск, за их строительство и развитие. Такими органами управления до недавнего времени были главкоматы видов ВС РФ, но сегодня дееспособных органов управления войсками в структуре Вооруженных Сил нет. В связи с этим нет и персональной ответственности за состояние родов войск.
Представляется, что только широкие дискуссии, научно обоснованные подходы, здравый смысл и воля могут определить выход из создавшегося положения.
Александр Лузан, доктор технических наук, генерал-лейтенант
Опубликовано в выпуске № 29 (595) за 5 августа 2015 года
