Качество европейской бронетехники в результате слияния двух крупнейших компаний вряд ли улучшится
Объединение французской Nexter и немецкой Krauss-Maffei Wegmann привело к созданию крупнейшего производителя бронетехники в Европе. Сделку одобряют не все – несмотря на то, что KMW является более устойчивой компанией, в Берлине опасаются влияния французов. Как это повлияет на конкуренцию европейских производителей и российского ВПК?
Немецкий танкостроительный концерн Krauss-Maffei Wegmann (KMW) и его французский конкурент Nexter договорились о слиянии, которое приведет к созданию одного из крупнейших в Европе предприятий ВПК.
Предполагается, что оборот объединенной компании (рабочее название KMW and Nexter Together, KANT), составит 2 млрд евро, в ней будут работать 6 тыс. человек, сокращения не планируются.
Соглашение подписано в Париже в присутствии министров обороны двух стран Ле Дрьяна и Маркуса Грубеля. Окончательные формальности, как ожидается, будут улажены в январе. Сделка требует официального одобрения властей Франции и ФРГ, а также Комитета по зарубежным инвестициям США, поскольку KMW получает американские субсидии.
Источник издания Defense News рассказал, что Nexter и KMW являются прямыми конкурентами за контракт на поставку бронетехники в одном из балтийских государств.
Госкомпания Nexter, созданная на основе национализированной правительством Пятой республики в 1991 году GIAT, является производителем стрелкового вооружения и танков «Леклерк», которые стоят на вооружении Франции и ОАЭ.
KMW, принадлежащая семейству Боде (51% акций) и Siemens AG (49%), производит широкий спектр бронетехники и оборудование для литья изделий из полимеров. Наиболее известным продуктом компании является танк «Леопард-2», стоящий на вооружении ФРГ и еще десяти стран континентальной Европы, а также Канады, Индонезии, Саудовской Аравии, Катара, Чили и Сингапура.
Переговоры об объединении компаний велись еще десять лет назад, однако в Nexter большой заинтересованности не проявили. В последние годы регулярно сообщалось о финансовых проблемах французской госкомпании.
В Берлине тем временем бурно обсуждали перспективы объединения и дебатировали на тему того, с кем стоит кооперироваться: с компанией из ФРГ, например с Rheimetall AG, или с зарубежными партнерами. В итоге семья Боде приняла решение в пользу Парижа.
Не все в Германии поддерживают сделку. Многие высказывали опасения в связи с потенциальной передачей ключевых немецких технологий за рубеж.
Уполномоченный фракции Социал-демократической партии Германии в бундестаге по вопросам обороны Райнер Арнольд заявляет об опасениях относительно чрезмерного влияния французской стороны в новом предприятии. «Предыдущий опыт – например, в случае с Airbus – показывает, что французские политики с большим напором продвигают свои интересы даже в международных совместных предприятиях», – приводит его слова Deutsche Welle.
В министерстве экономики ФРГ заверяют, что слияние не снимает с немецких производителей обязательств придерживаться жестких норм. «Строгие правила контроля в немецкой оборонной отрасли продолжат действовать с прежней силой», – сказал представитель ведомства.
По мнению наблюдателей, франко-германский бронетанковый альянс является шагом на пути к созданию объединенного общеевропейского ВПК. Подобный опыт уже был в космической сфере и авиапромышленности. Но консолидация военной промышленности, унификация систем вооружений (Франция и Германия в настоящее время совместно работают над перспективным танком) окажется как нельзя кстати, когда ЕС начнет воплощать в жизнь идеи об общей армии, тем самым придавая окончательный облик возникшему в феврале 1992 года в Западной Европе сверхгосударству. Заявления о необходимости европейских вооруженных сил высшие чины ЕС делают регулярно – обычно под прикрытием аргумента о «российской угрозе». Подразумевается же при этом то, что европейские политики не всегда могут говорить вслух – стремление выпроводить американских союзников с континента (сейчас военнослужащие США расквартированы во всех крупных странах ЕС, кроме Франции, считается, что для защиты от России). Правда, считают эксперты, это вопрос не ближайшей перспективы.
«На примере всех последних событий мы видим, что Европа не может так просто разорвать пуповину, которая связывает ее с заокеанским партнером, – сказал газете ВЗГЛЯД завсектором региональных проблем и конфликтов отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Константин Воронов. – А секторально это влияние усиливается. Чтобы Европа заговорила своим голосом, нужно еще, мне кажется, длительное время».
«На уровне корпораций, особенно на направлении ВПК, действуют объективные силы, которые подталкивают к объединению европейских производителей, – считает он. – Хотя действуют и центробежные силы, связанные с сотрудничеством США. Европейский ВПК давно обрел свое лицо, свой характер, свои особенности. Но он развивается неравномерно, и признаки национальных особенностей по-прежнему сохраняются».
«С одной стороны, при слиянии при меньших накладных можно будет достигать больших результатов, – говорит член научно-технического совета военно-промышленной комиссии при правительстве России Виктор Селиванов. – С другой стороны, слияние таких больших компаний приводит к тому, что падает конкуренция на европейском рынке, а значит, на мировом. Внутренняя конкуренция и внешняя – разные вещи, последняя всегда острее. Как и у нас – когда сделали большие госкомпании, внутри таких корпораций конкуренции нет, есть корпоративная взаимозависимость. Для любого бизнеса это плохо, на мой взгляд».
По его мнению, новая компания может попробовать зайти на рынок Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, где они могут стать серьезным конкурентом российским производителям. «У них, конечно, будет больше возможностей продвигать свою продукцию, потому что они объединят усилия. Другой вопрос, с чем они попытаются зайти на новые рынки? Внутривидовая конкуренция упадет. Две фирмы, у всех свое видение, у немцев свое, у французов свое. Кто там возьмет верх? И не факт, что одна фирма что-то лучшее почерпнет от другой. Использовать мелкие преимущества из одного в другом не получается никогда. В оружии это очень сложно сделать. Мне кажется, это вынужденное решение. С точки зрения технической оно ущербное, с точки зрения провайдерской оно дает лучшие прогнозы. Надо смотреть, что они хотели. Если цель – продвижение на внешнем рынке, то они правильно сделали, если цель – сделать что-то лучше, чтобы увеличить конкурентные преимущества, это не лучший выход из положения», – считает эксперт.
По мнению редактора журнала «Экспорт вооружений» Андрея Фролова, в бронетехнике российским предприятиям не придется конкурировать с объединенной корпорацией. «У нас рынки разные, и каждый занимается своими делами. А французы для нас уже давно не конкуренты, по крайней мере в танковой сфере».
«Nexter, мне кажется, переживает не самые лучшие годы. Это попытка сохранить компанию, может, за счет перехода контроля к немцам», – считает он.
Роман Крецул
