Международный военно-морской салон в Санкт-Петербурге стал менее международным и более патриотичным
Мы были знакомы еще с лейтенантов. Теперь «Евгений Кочешков» – самый большой в мире малый десантный корабль на воздушной подушке (МДКВП), проект 12322 «Зубр». Может перевозить три основных танка или 10 бронетранспортеров и до 140 десантников. В бытность человеком зимой 1995 года, когда мы повстречались на чеченской войне, комбриг Кочешков вряд ли мог предположить, что станет Героем России, а в его честь назовут корабль, который 20 лет спустя будет принимать участие в Международном военно-морском салоне (МВМС-2015).
Салон проходил на территории выставочного комплекса «Ленэкспо» – это самая западная часть Васильевского острова, историческое название – Гавань (Галерная гавань). Еще Гавань называют морским фасадом Санкт-Петербурга. Но если быть абсолютно точным, то Гавань – это и есть то самое «окно в Европу», которое «прорубил» Саардамский Плотник, он же адмирал Петр Алексеев, он же – Петр Великий. Так что место у стенки «Евгению Кочешкову» досталось почетное.
Рядом расположился корвет «Стойкий» (пр. 20380), дизель-электрическая подводная лодка проекта 636.3 «Старый Оскол» (которую за скрытность окрестили «Черной дырой»), базовый тральщик с монолитным корпусом из стеклопластика «Александр Обухов» (пр. 12700), многофункциональный поисково-спасательный катер-катамаран проекта 23370 и прочая катерная мелочь разного формата и предназначения.
В общем, ничего на первый взгляд нового. А поскольку ни одного зарубежного вымпела у причальной стенки на этот раз тоже не наблюдалось, скорые на выводы «эксперты» пришли к заключению, будто у отечественного кораблестроения за душой ничего нет – «только старье», что в отсутствие контактов с ведущими морскими державами оно обречено на деградацию. И это одиночное плавание в обстановке санкций непременно завершится потерей контрактов по линии военно-технического сотрудничества.
ОСК уполномочена заявить
МВМС-2015 действительно получился несколько скромнее предшественника. Любители поверять алгеброй любую гармонию и здесь провели полную калькуляцию. Если в 2013 году в Санкт-Петербург приехали 75 делегаций из 51 государства, то в нынешнем – 62 делегации из 46 стран. На этот салон прибыли 10 командующих и главкомов зарубежных ВМС, на предыдущий – 14. Два года назад в экспозиции МВМС участвовали 457 предприятий, в нынешнем – 424. Среди них в 2013 году было 89 иностранных компаний из 31 страны, а теперь – 40 из 27 государств. Сальдо явно не в пользу МВМС-2015.
Но, как заявил еще на вступительной пресс-конференции заместитель генерального директора ОАО «Рособоронэкспорт» Игорь Севастьянов, негативные прогнозы насчет перспектив военно-технического сотрудничества беспочвенны, потому что традиционные наши партнеры разбегаться явно не спешат. За 15 лет работы на мировом рынке (в этом году компания отмечает нечто вроде юбилея) при посредничестве «Рособоронэкспорта» на экспорт было поставлено кораблей и морских вооружений на сумму в 21 млрд долл. И перспектива тоже, в общем-то, неплохая. По утверждению Севастьянова, нынешний военно-морской портфель заказов компании уже «весит» 5 млрд. Тогда же было высказано предположение, что переговоры и деловые встречи – предполагалось, что их будет не менее 40, – тоже дадут результат.
Надо отметить, что торгово-посреднический энтузиазм господина Севастьянова в первые часы работы МВМС-2015 разделяли далеко не все. Оказалось, напрасно. Как уточнил по завершении Военно-морского салона директор департамента военно-технического сотрудничества Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) Алексей Дикий, в Санкт-Петербурге корпорация провела около 150 встреч и приняла вместе с «Рособоронэкспортом» 14 делегаций достаточно высокого уровня: «Мы встречались с представителями тех государств, с которыми у нас уже имеются контракты, и с перспективными потребителями нашей продукции». И хотя контрактов подписано не было (подписание контрактов на салоне – жест чисто символический, поскольку серьезные вопросы обычно решаются за кулисами), и «Рособоронэкспорт», и ОСК остались довольны проделанной на МВМС-2015 работой, которая шла по трем направлениям: встречи с заказчиками внутри страны, инозаказчиками, а также с поставщиками отечественной продукции в рамках импортозамещения. С учетом санкций третье направление, надо полагать, является самым актуальным и одновременно деликатным... А другого и не следовало ожидать, поскольку конкуренция, которую и в лучшие времена никто не отменял, по своей природной сути есть борьба на выживание, предполагающая и напор, и изворотливость.
Еще до итогового брифинга у «НВО» с Алексеем Диким состоялся эксклюзивный разговор о реалиях и перспективах военно-технического сотрудничества.
– Алексей Вадимович, какой заказ по линии ВТС считается для ОСК самым знаковым?
– Авианосец «Викрамадитья», конечно же, – бывший тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Горшков».
– Довольны ли индусы авианосцем? Готовы ли сделать еще заказ на такой же корабль?
– Как у нас говорят, авианосец продается раз в 100 лет. И вряд ли приходится ожидать, что в ближайшее время нам снова закажут авианосец. Но если случится, мы всегда готовы. Есть «Севмаш», никуда не делось Невское ПКБ, которое осуществляло конструкторское сопровождение «Викрамадитьи». С таким прекрасным инженерным составом, я вас заверяю, мы можем выполнить работу любой сложности.
– А вот украинские партнеры другого мнения. Они считают, что после потери специализированных производственных мощностей в Николаеве Россия способна только «перелицовывать» тяжелые авианесущие крейсеры советского производства в авианосцы, а вот сделать авианосец, что называется, с закладной доски быстро не сможет или не сможет вообще. Что скажете?
– С распада Советского Союза прошло четверть века, а авианосец Индии под ключ мы сдали всего полтора года назад. Фактически мы разобрали «Горшкова» по кирпичикам и сделали абсолютно новый корабль. То был тяжелый авианесущий крейсер с соответствующим вооружением и по-другому сконфигурированный, а после переоборудования «Викрамадитья» превратился в настоящий авианосец – с него сняли ударное оружие и оборудовали трамплин, с которой взлетают самолеты. Наам пришлось перебрать и восстановить сто процентов систем корабля, а многие создать заново. Это уже совсем другой корабль. Поэтому нет никаких оснований говорить, будто мы не в состоянии делать авианосцы. Вот же он – ходит под индийским флагом. Придет время, появится новый авианосец и под Андреевским флагом.
– Авианосец, понятное дело, продукция штучная. А к чему из военно-морского ассортимента ОСК проявляют самый больший интерес на зарубежном рынке?
– Прежде всего к подводным лодкам, потому что в мире не так много государств, способных строить подводные корабли. Нашим подводным лодкам проекта 877 «Палтус» (экспортный вариант «Варшавянки». – «НВО») и перспективному «Амуру» в своем классе равных нет по любым параметрам. Единственный момент, который может помешать маркетингу, это отсутствие в настоящий момент воздухонезависимой энергетической установки (ВНЭУ). Но это дело времени. Работы ведутся, действующий образец ВНЭУ уже создан.
– Но, похоже, сегодня именно ВНЭУ решает все. Еще до войны в СССР тоже занимались так называемыми анаэробными энергетическими установками, занимались и немцы – знаменитые лодки XXVI серии с турбинами Вальтера. Но после войны у нас увлеклись атомоходами, которые по шумности существенно уступают лодкам с ВНЭУ. А вот потерпевшим поражение во Второй мировой немцам ничего не оставалось, как доводить до ума идею Гельмута Вальтера, в результате появилась лодка U-212 /U-214. Мы можем с ними конкурировать?
– Почему нет! И без ВНЭУ мы обеспечиваем своим лодкам достаточно внушительную автономность. К тому же по вооружению отечественные лодки вне конкуренции, а если оценивать по соотношению цены и качества, то наше предложение определенно лучше, чем немецкое. А появится ВНЭУ, и вообще говорить будет не о чем.
– Это под водой, а на поверхности?
– Номенклатура надводных кораблей, предназначенных на экспорт, у нас достаточно большая. Например, для индийских ВМС мы уже построили целую серию фрегатов проекта 11356. Казахстан заказал для своего флота тральщики проекта 10750 – экспортный вариант «Сапфира». И вообще нам много чего есть предложить на внешнем рынке.
– И какой регион наиболее перспективный?
– Все партнеры, которые у нас были, с нами и остались, ни один из заказчиков даже в этих сложных условиях не отказался от сотрудничества. Это страны Юго-Восточной Азии, в первую очередь Индия, а также некоторые страны Средиземноморья. Исторически слабо мы представлены в Южной Америке и Африке, но работаем над тем, чтобы выйти и на эти рынки.
– Приходилось сталкиваться в конкурентной борьбе с американцами или французами?
– Мы всегда сталкиваемся с теми, кто строит военно-морскую технику. Это ведь рынок. Они отслеживают наши успехи, мы их. Вы что же, полагаете, что на салоне не будет тихих американцев и таких же тихих европейцев?
Кстати, к тому факту, что на этот раз ни одна из морских супердержав не прислала свои корабли в Санкт-Петербург, относиться надо философски. Действительно, в прошлые годы в морскую столицу России заходили и американцы с англичанами, и немцы с поляками и испанцами, и французы с голландцами. Другое дело, что корабли эти были не первой свежести. Например, в 2011 году американцы пришли в Питер на готовящемся к списанию фрегате УРО «Карр». Но это был не столько знак неуважения, сколько признание того, что на нашей площадке у них не было и нет вариантов сбыть свой товар. Исключением можно считать разве что появившийся в свое время на Неве «Мистраль». Впрочем, насколько теперь известно, нашему флоту французский вертолетоносец особенно нужен не был, а купили его на свою же голову исключительно по политическим соображениям.
Докладывает главком ВМФ
Неизвестно, каков в своем адмиралтейском кабинете главком ВМФ Виктор Чирков, но на публике он сама сдержанность. Вот только вопрос из зала, почему, дескать, на салоне представлены только устаревшие образцы, задел адмирала за живое. После чего последовал весьма эмоциональный комментарий к экспозиции МВМС-2015.
По словам адмирала Чиркова, на выставке представлены самые современные образцы вооружений и военной техники, какие только есть. Но, к сожалению, показать все возможности не было. Нельзя было, например, показать современные атомные подводные лодки, морскую авиацию, по осадке, как заверил главком, не мог ошвартоваться у стенки «Ленэкспо» фрегат «Адмирал Горшков», который к тому же проходит сейчас государственные испытания. По причине занятости на опытно-конструкторских мероприятиях не пришли в Санкт-Петербург и другие корабли. Их достаточно много.
Например, морское поисково-спасательное судно (МПСС) «Игорь Белоусов» (проект 21300С), предназначенное для спасения экипажей подводных лодок. МПСС предполагается оборудовать комплексом спасательных средств, включая вертолеты, подводные аппараты и барокамеры, а также современным медицинским оборудованием и необходимым вооружением. Но главным «боевым» средством «Игоря Белоусова» (назван в честь бывшего министра судостроительной промышленности СССР И.С. Белоусова) станет глубоководный аппарат (СГА) «Бестер-1», предназначенный для работы на глубинах до 720 м. По планам военно-морского ведомств на каждом флоте должно быть по одному такому судну. В общем, практические выводы из трагедии АПЛ «Курск» делаются.
Ну а тем кораблям, которые все-таки пришли на МВМС-2015, адмирал Виктор Чирков порекомендовал заглянуть под палубу. Например, корвет «Стойкий», с прошлого года вошедший в состав Балтийского флота, оснащен самым современным ЗРК «Редут», современным противолодочным комплексом и совершенно новой артиллерийской системой А-190, а также торпедными аппаратами с торпедами и антиторпедами, которых ни у кого в мире еще нет.
Впрочем, если судить по всплеску эмоций, на самого главнокомандующего куда более сильное впечатление произвел многофункциональный катер-катамаран поисково-спасательного обеспечения (проект 23370), поскольку это не просто плавсредство, а своего рода универсальная платформа. И от того, какой модуль на нем установлен, катер становится или водолазным, или поисково-спасательным, или катером обеспечения систем физической защиты, а также может быть пожарным катером или нефтемусоросборщиком. В ходе испытаний все эти функции были неоднократно апробированы. Но уже имел место и, как говорится, жизненный случай: катер принимал участие в извлечении из Невы автомобиля. Как говорят, операция прошла успешно и с пользой для экипажа.
Катера катерами, но еще не было случая, чтобы адмиралу Чиркову не задали вопрос о «Мистрале». И МВМС-2015 не стал исключением. На этот раз главкому было что ответить по существу. Замен «Мистралю» у нас две на выбор.
Невское проектно-конструкторское бюро разработало проект нового десантного корабля «Прибой» водоизмещением в 14 тыс. т (до восьми вертолетов Ка-52К и Ка-27). А ЦНИИ имени Крылова, в свою очередь, представил проект универсального десантного корабля (УДК) «Лавина», который будет и вместительнее француза – до 16 вертолетов, 450 человек десанта и 80 единиц техники, – и совсем другим по идеологии, более отвечающим задачам нашего флота и нашей тактике применения войск и сил. Дело в том, что «Мистраль» был заточен под колониальное мышление, а УДК «Лавина» – оружие оборонительное, его предназначение – высадка десанта в тыл наступающего противника и содействие войскам на приморских направлениях.
Кстати, полтора дня с начала работы салона макет УДК «Лавина» держали под покрывалом. Будто бы случайно открыли именно в тот момент, когда мимо стенда ФГУП «Крыловский государственный научный центр» проходил вице-премьер Дмитрий Рогозин, который к «Мистралям» симпатии никогда не питал.
Вообще-то экспозиция предприятия была представлена на МВМС-2015 аж 20 макетами, но самый большой интерес публика проявляла к «Лавине» и макету многоцелевого авианосца, рассчитанного на 100 летательных аппаратов различного назначения. О подробностях авианосных планов страны «НВО» рассказал начальник отделения перспективного проектирования кораблей ФГУП «Крыловский государственный научный центр» Владимир Пепеляев – в недавнем прошлом вице-адмирал, заместитель начальника Главного штаба ВМФ.
 |
| Экспортная версия будущего российского авианосца проекта 23000Э |
| Источник: Сергей Северин / flot.com |
– Когда, Владимир Викторович, должен появиться первый авианосец?
– Согласно программе кораблестроения, должен был, по-моему, к 30-му году. Но сейчас по известным причинам начало строительства отодвинуто по срокам. Приступим, как только будет принято политическое решение. А так все готово – аванпроект выполнен, ТЗ на последующее проектирование есть. Но, учитывая что время идет и все морально устаревает, мы не прекращаем работу, постоянно что-то дорабатываем.
– И чем наш авианосец будет отличаться от американских? Внешне это будет заметно?
– Авианосцы – такие корабли, которые как-то преобразить внешне сложно. Они нечто вроде прокрустова ложа, куда можно вложить только новые технологии, и все они нашли применение в нашем аванпроекте. Теперь об особенностях. На своих авианесущих крейсерах мы использовали трамплин. И как показал опыт, отказываться от трамплинного взлета не стоит, а вот дополнить его разгонным устройством не помешает. В чем смысл? И у американцев, которые использовали только разгон, и у нас при трамплинном взлете с палубы была большая просадка. Если использовать и трамплин, и разгон, мы получим меньше просадку и сможем увеличить боевую нагрузку самолетов. Это первая особенность. Вторая – применение комбинированной энергетической установки: три линии вала, два эшелона атомной энергетической установки и один газотурбинный. Что это дает, кроме повышения живучести самой энергетической установки? Прежде всего повышается мобильность корабля. Ввод атомной установки, как известно, процесс длительный, а газотурбинная готова к работе уже через 15–20 минут. Корабль по тревоге может выйти на одной линии вала, а потом ввести АЭУ, и поехали…
– Сколько времени понадобится нашей промышленности, чтобы построить такой авианосец?
– Сказать сложно, потому что авианосцы строились в Николаеве, а это Украина.
– Но «Викрамадитью» построили в Северодвинске на Севмаше!
– Это тоже была очень непростая работа, но корпус-то уже был сформирован. Начинать с закладной доски намного сложнее. На проектирование, по оптимистичным прогнозам, уйдет года два-три. На постройку, я думаю – лет пять-семь. Все зависит от ритмичности финансирования и дефицита на инженерно-технических сотрудников высокого уровня, потому что кораблестроение –очень высокотехнологичная отрасль. Кстати, квалифицированных рабочих основных производственных специальностей сейчас не хватает. Даже газовую трубу сварить некому, из Китая приглашаем хороших сварщиков.
– Стало быть, Николаев – это все-таки большая потеря?
– Конечно, большая – там остались два мощных завода, которые работали на военные заказы. Но время ушло. В Николаеве был наклонный стапель, от которого весь кораблестроительный мир уже отказывается, поэтому другого выхода нет: надо развивать свое производство. Тем более что на Севмаше есть эллинги для постройки лодок, которые тоже можно использовать, мы этот вопрос прорабатывали. По размерениям они подходят, проблема только с надстройкой. Но если, как мы планируем, все-таки построить специальный док, там можно будет строить и авианосцы, и эсминцы.
– Противников у авианосцев хватает, однако многие уже понимают, что, например, в Средиземном море, где у нас свои интересы, без авианосца не обойтись. Но какой смысл посылать авианосец к африканским берегам «голым» – то есть без кораблей сопровождения? Только на убой…
– В составе авианосной группы для придания боевой устойчивости обязательно должен быть или крейсер, или эсминец. Должны быть в достаточном количестве и противолодочные корабли, а также подводная лодка, которая осуществляет дальнее противолодочное охранение. Исходя из этого и надо формировать флот. Если строим авианосец, то в придачу к нему надо построить по крайней мере два эсминца. При этом совсем не обязательно надрываться, гнать корабли потоком. Ритмичность должна быть: один авианосец в 10 лет, один эсминец в 4 года, по два фрегата или корвета каждый год. Самое главное – выстроить систему. Но у нас под системным подходом почему-то подразумевают только сервисное обслуживание, хотя это понятие включает и подготовку личного состава, и создание системы базирования.
– А так ли много осталось на флоте командиров кораблей, готовых подняться на главный командный пункт авианосца?
– Это не проблема. Найдутся.
– И конструкторская мысль не заглохла?
– Не заглохла. Мы продолжаем работать и ждем своего часа. Надеюсь, он наступит.
…Вообще-то оптимизм участников Военно-морского салона в Санкт-Петербурге разделяют далеко не все. Кто-то из зарубежных партнеров даже назвал МВМС-2015 «военно-морской ярмаркой тщеславия». Дескать, русские пытаются выдать желаемое за действительное, все это хорошая мина при плохой игре.
Что тут сказать? Слова одобрения мы слышали от Запада только тогда, когда не без зарубежной помощи сами же рушили свою экономику и промышленность, а корабли и подводные лодки партиями сдавали на металлолом. И пора бы уже привыкнуть: если Запад нас хвалит, это плохо, если поносит на чем свет стоит – все наоборот. А потом не такое уж плохое это слово «тщеславие». Помимо известных толкований, оно еще и свидетельство того, что нам все-таки есть чем гордиться. Похоже, такой же точки зрения придерживаются и наши традиционные партнеры по военно-техническому сотрудничеству, на которых санкции не произвели большого впечатления. По крайней мере недостатка в адмиральских эполетах на «Ленэкспо» не наблюдалось.
Послесловие к МВМС-2015
Надо отметить, что не мы закрыли «окно в Европу» и железный занавес на этот раз тоже опустили не мы. Но худа без добра, как известно, не бывает. Запад от нас отгородился, зато во всю ширь открылся Восток – а это огромный и богатый рынок, который не только заинтересован в наших предложениях, но и готов поделиться своими. И очень важно, что мы – хотя были и скептики – все-таки провели салон по полной программе, чем дали понять партнерам, что в конечном счете никакие санкции не могут повлиять ни на качество нашей продукции, ни на объемы, а промышленность в состоянии выполнять текущие и перспективные заказы любой сложности. Так что новая ситуация на рынке военно-технического сотрудничества для нашего ОПК совсем не одиночное плавание, просто произошла смена приоритетов и партнеров. Кроме того, с введением санкций состоялась переоценка ценностей, и теперь, выйдя из-под западного влияния, мы получили реальное представление о собственных технологиях. И вообще появился стимул как можно больше полагаться на свои силы, делать самим, а не бежать при первой же необходимости в лавку колониальных товаров. Что крайне полезно как для отечественной науки, так и для промышленности.
Поэтому организаторы Международного военно-морского салона не сомневаются: очередной состоится в 2017 году. Время встречи изменить нельзя, а вот место, поскольку территорию «Ленэкспо» собираются застроить, уточняется. Скорее всего МВМС-2017 пройдет уже в Кронштадте.
Олег Одноколенко, заместитель ответственного редактора НВО
