Новые российские фрегаты – плод инженерной мысли середины прошлого века
Отсутствие унификации ракетного оружия не позволяет создать требуемый под конкретную задачу состав боекомплекта корабля. Тем самым снижаются его боевые возможности.
По официальным сообщениям Министерства обороны, российские флоты в ближайшие годы должны пополниться новыми боевыми единицами, которые в перспективе заменят образцы советской постройки. Важнейшее место в этой программе занимают корабли дальней морской зоны.
Штурмовать далеко море
География интересов России весьма обширна и простирается на большую часть Мирового океана, где их может защитить только ВМФ. Важные задачи в дальней морской зоне предстоит решать и в военное время. Это прежде всего нанесение поражения ударным авианосным и ракетным группировкам противника.
“Наши корабли попадают в крайне невыгодное положение – несколько часов они, находясь в зоне досягаемости ракет противника, должны будут идти на сближение с ним”
Анализ кораблестроительной программы свидетельствует о том, что в ближайшей перспективе для решения таких задач ВМФ может реально получить только корабли класса «фрегат». Это проекты 22350 и 11356, представляющий глубокую модификацию советского 1135, который настолько радикально переделан, что может считаться новой разработкой, а не модификацией старого. Перспективные эсминцы типа «Лидер» и более крупные корабли пока проходят стадию формулирования тактико-технических требований.
То есть не только в ближайшей, но и в среднесрочной перспективе корабли проекта 22350 оказываются самыми современными из надводных, которые поступят на вооружение наших флотов, для дальней морской и океанской зон. Все остальные, предназначенные для действий на больших удалениях от родных берегов, будут представлять модернизацию уже имеющихся в составе российского ВМФ образцов советской постройки. Это означает, что принципиально новые решения в кораблестроении, с которыми на практике предстоит ознакомиться морякам наших флотов, сосредоточены именно на фрегатах проекта 22350. Остальные корабли даже после глубокой модернизации концептуально останутся такими, какими их замыслили в советские времена. В настоящее время количество фрегатов проекта 22350, которые могут быть построены для российского ВМФ, оценивается в 10–12 единиц. То есть это будет достаточно массовый корабль (по российским меркам, конечно, поскольку в США таковыми считаются, например, эсминцы типа «Орли Берк», количество которых в составе ВМС США превысило 60 единиц) и, следовательно, он призван стать основой (помимо тяжелых классов) состава группировок сил российского флота в дальней морской и океанской зонах. Его оппоненты – крейсеры типа «Тикондерога» и эсминцы УРО «Орли Берк». В этой связи интересно оценить концептуальную новизну наших фрегатов и их способность противостоять вероятному противнику.
В каждой избушке один тип «погремушки»
При полном водоизмещении около 4500 тонн корпус фрегата имеет типичную длиннопалубную конструкцию со сплошной надстройкой. Он выполнен с использованием композитных материалов на основе поливинилхлорида и углеродных волокон, что обеспечило существенное снижение уровня вторичного радиолокационного поля за счет поглощения и рассеивания радиоволн. В сочетании с оригинальной архитектурой надстройки, созданной с учетом технологий «Стелс», это позволило в разы снизить эффективную площадь рассеивания, соответственно радиолокационную и оптическую заметность. Вместе с тем композитные материалы более хрупки, нежели сорта стали, применяемой в кораблестроении, что в определенной мере снижает их стойкость при воздействии боевых частей противокорабельных ракет и иных средств поражения. На фрегатах установлены новые успокоители качки с неубирающимися рулями. Конфигурация корпуса в сочетании с успокоителями качки обеспечивает применение оружия без каких-либо ограничений при волнении моря до пяти баллов. Это соответствует требованиям, которые предъявлялись к кораблям аналогичного класса в советском ВМФ и флотах иных государств. Весь боезапас ракетного оружия размещен в пусковых установках, имеющих конструктивную защиту. По этим показателям наш фрегат вполне отвечает современным требованиям. Хотя и не может считаться концептуально новым, прорывным.
 |
| Противокорабельная ракета "Оникс" ("Яхонт") |
| Источник: telegrafist.org |
Несколько иная ситуация с системой ракетного оснащения. Комплекс ударного вооружения фрегата представлен 16 единицами противокорабельных ракет «Оникс», размещенных в двух универсальных стрельбовых комплексах вертикального пуска 3С14У1 (два стандартных модуля по восемь ячеек), расположенных в носовой части перед надстройкой. Вместо «Ониксов» в ячейки ПУ могут загружаться ракеты семейства «Калибр-НКЭ» в противокорабельном и противолодочном вариантах, а также в комплектации для стрельбы по наземным объектам. Таким образом, фрегат может рассматриваться как многоцелевой, способный решать задачи уничтожения надводных кораблей противника и разрушения его наземных объектов.
По данным открытых источников, зенитное ракетное вооружение корабля представлено ЗРК «Полимент-Редут», ракеты которого размещаются в носовой части корпуса перед пусковыми установками ударного ракетного вооружения в четырех восьмиячеечных модулях. Полный боекомплект может включать в различных комбинациях ракеты большой дальности 9М96 и 9М96Е2 (дальность стрельбы последней достигает 120 км) по одной в ячейку или ЗУР самообороны 9М100 (дальность стрельбы около 10 км) по четыре ракеты в ячейку установки вертикального пуска. Для поражения воздушных целей в зоне самообороны фрегат оснащен двумя ЗРАК «Палаш», размещенными побортно рядом с вертолетным ангаром.
Для поражения подводных лодок имеется ракетный комплекс «Медведка-2». Две его пусковые установки расположены побортно, по четыре противолодочные ракеты в каждой, всего восемь.
Артиллерийское вооружение корабля представлено 130-миллиметровой установкой А-192 с дальностью стрельбы до 22 километров при скорострельности до 30 выстрелов в минуту. Имеется новая радиолокационная система управления артиллерией 5П-10 «Пума». Номенклатура боеприпасов предполагает поражение береговых, морских и воздушных целей.
Авиационное оснащение фрегата – вертолет Ка-27, для которого предусмотрен палубный ангар.
Из приведенного состава вооружения нашего новейшего фрегата следует, что система его пусковых установок не является полноценно универсальной, многоцелевой. Ударные и противолодочные ракеты («Оникс» и семейства «Калибр-НКЭ») могут снаряжаться только в специальную ПУ. Разместить там же зенитные ракеты нельзя. В свою очередь из ВПУ для ЗУР невозможно применять ударные ракеты. «Медведка-2» имеет специальные пусковые установки, пригодные только для противолодочных ракет.
Вражеские придумки
Той унификации вертикальных ПУ, которой добились американцы на «Тикондерогах» уже в 80-е годы прошлого века, на наших новейших фрегатах внедрить не удалось. На крейсерах противника имеются две ВПУ, размещенные в носовой и кормовой частях палубы, общей емкостью 122 ячейки. И в них могут быть загружены ударные ракеты типа «Томагавк» (как в противокорабельном варианте, так и предназначенные для поражения наземных объектов), противолодочные и различные зенитные ракеты – от старых модификаций «Стандарт» до способных поражать низковысотные спутники. Система «Иджис» и сопряженные с ней в единый контур управления подсистемы обеспечивают применение всех видов оружия из этих ВПУ. На эсминце «Орли Берк» все аналогично. Он отличается от крейсера только числом ячеек в ВПУ – у него их 96.
Наш же фрегат фактически построен по той же концепции, на базе которой закладывались тяжелые ракетные крейсеры проекта 1144. То есть на идеях начала 70-х годов прошлого века. На этих крейсерах главное ударное оружие и их основной комплекс ПВО размещались в подпалубных пусковых установках, но ячейки для ударного и зенитного комплекса не взаимозаменяемы, как и на новых российских фрегатах. А это означает, что боекомплект жестко предопределен. В пределах количества ячеек для ударного оружия можно маневрировать только типами ударных ракет. В пределах числа ячеек для зенитных – типами и количеством. Сделать так, как у американцев, радикально увеличивая число какого-либо вида оружия за счет сокращения другого в пределах всего объема ВПУ корабля, на нашем фрегате не получится. А это существенно снижает его боевую ценность, поскольку лишает возможности наших командиров оперативно оптимизировать состав вооружения сообразно обстановке.
Корабль ущербных возможностей
Фрегаты проекта 22350 наверняка будут привлекаться к решению широкого круга задач. Прежде всего они могут использоваться в качестве кораблей охранения в составе ордера с авианосцами и ракетными крейсерами. Основным предназначением в этом случае будет обеспечение ПЛО и ПВО, а также после нанесения главного удара кораблями ядра – привлечение к добиванию противника. Могут фрегаты действовать и самостоятельно в составе корабельных групп, главным образом ударных и противолодочных, решая соответствующие задачи.
Рассмотрим возможности фрегата по борьбе с подводными лодками. В этом отношении комплект вооружения и РЭС вполне соответствует назначению. Мощные подкильная и буксируемая ГАС, а также наличие ГАС с протяженной антенной помогают фрегату своевременно обнаружить подводные лодки противника до выхода их в торпедную атаку. Располагаемое оружие позволит их уничтожить с приемлемой вероятностью. Учитывая, что за период ведения противолодочной операции или действий в составе кораблей охранения ордера вряд ли придется столкнуться более чем с одной-двумя подлодками противника, можно полагать: боекомплекта комплекса «Медведка-2» вполне хватит для их поражения. Размещать противолодочные ракеты в ячейках для ударного оружия не потребуется.
Несколько иная картина складывается, когда рассматриваются возможности фрегата по решению задач ПВО в составе ордера. В этом случае он включается в систему коллективной ПВО группы. То есть должен будет комплектоваться зенитными ракетами средней или большой дальности, которых у него может быть только 32. При всеракурсном налете противника, когда задействуются все 16 целевых каналов его комплекса, такого боезапаса хватит на один залп, а при действиях в отдельных секторах – на два-три залпа. При этом реально поразить от четырех-пяти до восьми – десяти воздушных целей в зависимости от интенсивности РЭП противника. Учитывая, что на корабельной ударной группе вероятного противника может быть размещено до 48 и более ПКР «Томагавк», боекомплекта фрегата явно недостаточно. Ведь даже если в охранении идет три-четыре таких корабля, они нейтрализуют максимум 25–35 ракет, а остальные прорвутся. И если их не уничтожат средства ПВО самообороны или не уведут в сторону помехи, поразят свои цели. То есть боекомплект ЗУР на нашем фрегате совершенно недостаточен. А возможности его расширить за счет сокращения количества ударного или противолодочного оружия нет, хотя общее количество ячеек для ракетного оружия на фрегате вполне приличное – 56 (включая ПУ для «Медведки-2»). Отсутствие взаимозаменяемости ячеек в классах ракетного оружия не позволяет создать целесообразный для конкретной задачи вариант боекомплекта. А ведь его можно было бы довести до 48 единиц, что существенно повысило бы мощь ПВО соединения.
Аналогичная картина и в отношении ударного оружия. Фрегат имеет всего 16 ячеек для таких ракет. В варианте для стрельбы по наземным объектам ими можно поразить от одного-двух до четырех-пяти наземных объектов в зависимости от их типа. То есть группой из двух-трех кораблей решить какую-либо оперативно значимую задачу невозможно даже при полном расходе боекомплекта. Его увеличение за счет универсализации всех ПУ фрегата хотя бы до 32 единиц (при сокращении боекомплекта других видов оружия) стало бы серьезным качественным изменением.
Возможности поражения надводных целей также относительно невелики. Дальность стрельбы ПКР «Оникс» или семейства «Калибр-НКЭ» лежит в пределах 300 километров. Основные американские корабли дальней морской зоны (крейсеры и эсминцы УРО) располагают ПКР «Томагавк» с дальностью стрельбы около 500 километров. Превосходство противника очевидно. Наши корабли попадают в крайне невыгодное положение – несколько часов они, находясь в зоне досягаемости ракет противника, должны будут идти на сближение с ним. В этих условиях рассчитывать на то, чтобы опередить его в залпе, весьма сложно. Однако даже если наши корабли и выйдут на рубеж досягаемости оружия и выпустят свои ПКР, их количество не позволит гарантировать преодоление ПВО противника. Высокоскоростные ракеты «Оникс», имея дальность захвата цели около 50 километров, будут поражаться ЗУР большой дальности американских кораблей (у новейших ракет – 150–200 км) на высотной части траектории полета на протяжении более 100 километров, то есть смогут выполнить по две – четыре стрельбы с каждого комплекса. Суммарный поражающий потенциал только на высотной части траектории может составить до 20 и более ракет с каждого из кораблей ордера противника. Соответственно шансов пробить его ПВО немного даже для группы наших фрегатов. А вот если бы была возможность увеличить количество ПКР на каждом из кораблей в полтора-два раза, например за счет сокращения боекомплекта противолодочного оружия и ЗУР (оставив необходимый минимум для самообороны), то решение задачи стало бы реальным.
Напрашиваются возражения, что фрегаты действуют в составе крупных корабельных групп, поддерживаются другими силами, командиры найдут более эффективные способы действий и так далее. Замечу: на все это нужны дополнительный расход сил и средств, увеличение количества кораблей, тех же фрегатов, по сравнению с ситуацией, когда все проблемы можно было бы решить простым подбором состава боекомплекта в соответствии с конкретной боевой задачей. Однако на наших фрегатах это сделать невозможно, поскольку, повторюсь, концепция, положенная в их основу, не соответствует современным взглядам передовых в военно-морском отношении государств.
Невольно возникают вопросы. Почему американцы смогли создать такой боевой корабль еще в конце XX века, а наши конструкторы не могут воспроизвести их опыт даже в начале XXI, не говоря уже о переходе на какую-либо опережающую концепцию? И что нужно сделать для того, чтобы сходящие со стапелей новые корабли ВМФ стали реальным воплощением новейших достижений военной науки?
Константин Сивков, председатель Союза геополитиков, доктор военных наук
Опубликовано в выпуске № 16 (582) за 29 апреля 2015 года
