Объявленные причины реформирования НИУ вызывают сомнения в компетенции реформаторов
В военных вузах, научно-исследовательских учреждениях, штабах видов Вооруженных Сил и родов войск обсуждается очередное реформирование – создание военных учебно-научных центров (ВУНЦ). Смысл реорганизации – в объединении научно-исследовательских учреждений (НИУ) и вузов Министерства обороны. Состояние и перспективы военной науки стали темой «круглого стола» в Государственной думе.
Выступивший со вступительным словом депутат Государственной думы Вячеслав Тетекин пояснил, что инициаторы преобразований обосновывают их необходимость следующими основными характеристиками состояния НИУ. Первая – материально и физически устаревшая научно-лабораторная база. Вторая – низкая укомплектованность научными сотрудниками. Третья – утеря преемственности, старение кадров. Четвертая – отсутствие у большей части научных сотрудников войскового опыта навыков эксплуатации и применения военной техники. Чтобы исправить положение, предлагается присоединить НИУ к вузам «под флагом» последних, причем на новых местах, в других населенных пунктах, то есть с нулевого цикла. Для этого потребуется создать материальную базу, возвести объекты, но это самое простое. Как не утратить уникальные научные школы? Опыт создания ВУНЦ ВМФ и ВУНЦ ВВС свидетельствует о снижении качества научного кадрового потенциала, так как значительная часть высококвалифицированных специалистов не готова к переезду при отсутствии гарантий обеспечения жильем на новых местах.
“Истинная цель преобразований – стоимость земли и недвижимости, высвобождающихся в результате перебазирования вузов и НИУ в чистое поле”
Прежде чем изложить отношение участников обсуждения к вопросу объединения, остановимся кратко на основных задачах, решаемых вузами и НИУ.
Профессорско-преподавательский состав вузов занимается подготовкой высококвалифицированных специалистов по применению существующих, уже разработанных систем вооружения военной техники и оснащенных ими войск (сил). Эта работа является главной. В остающееся время преподаватели занимаются в основном в командных вузах вопросами совершенствования организации войск (сил), а также форм и способов их боевого применения, а в инженерных – разработкой теоретических и практических вопросов технического характера, которые могут использоваться при разработке ВВСТ.
На «круглом столе» о распределении времени между задачами обучения и исследования говорил генерал-лейтенант Александр Герасимов. Последние девять лет службы он был начальником кафедры в Академии Генерального штаба. По оценке Герасимова, 95 процентов всего рабочего времени профессорско-преподавательского состава уходило на учебный процесс. И только пять процентов – на участие в научно-исследовательских работах. Главнейшая задача учебного заведения, заключает генерал, – организация учебного процесса, ведь именно для этого оно и создано. И ведущие вузы Министерства обороны достаточно широко известны не только среди военных, но и в гражданской среде.
Военные научно-исследовательские учреждения находятся как бы в тени известнейших в стране конструкторских бюро (КБ) и командований видов Вооруженных Сил, для которых создаются вооружение и военная техника. Поэтому известны значительно меньше, чем вузы. Но именно НИУ осуществляют связь между этими инстанциями, оформляют требования командования в понятных для конструкторов заданиях и готовят для руководства соображения по выбору между предложениями конкурирующих КБ. Для грамотной постановки ТЗ необходимо правильно определять характер боевых действий в перспективе, то есть на начальном этапе разработки существует необходимость военного – тактического, оперативного и стратегического предвидения, что также является функцией НИУ. Кроме того, их усилиями для решения ряда сложнейших научно-технических проблем обеспечивается кооперирование научных исследований, осуществляемых в различных областях науки и техники, создается научно-лабораторная база для решения этих проблем. Опыт показывает, что успешному выпускнику военного вуза требуется два-три года для освоения научно-исследовательской работы и отработки взаимодействия с другими организациями, особенно в промышленности. Профессорско-преподавательский состав вузов также не в состоянии немедленно включиться в самостоятельную работу в НИУ.
Таким образом, НИУ Минобороны являются инструментом объединения усилий организаций военного ведомства и промышленности на всех стадиях создания сложных систем вооружения: обоснование тактико-технических требований, разработка эскизного и технического проектов, изготовление опытного образца, испытания, постановка на вооружение и оценка боевой эффективности применения. И только после того, как образец будет принят на вооружение или идет подготовка к этому, вузы получают его и обширную документацию по устройству и применению для обучения специалистов, обновляют ранее созданную лабораторную базу. Подчеркнем – лабораторные базы в вузах и НИУ принципиально разные: то, что есть в вузах, для НИУ – пройденный этап. Объединение не может исправить положения в НИУ (если оценка состояния базы справедлива). И постановка такой причины реформирования на первое место, как сказано выше, вызывает сомнение в компетенции реформаторов.
Представитель Военно-научного комитета (ВНК) Вооруженных Сил Сергей Попов, выступая в Государственной думе, как проблемный аспект работы НИУ обозначил систему определения задач, «которая не обеспечивает обсуждения экспертным сообществом планов научной работы с целью сосредоточения усилий на решении действительно актуальных вопросов». Но ведь составление обоснованных планов научной работы в Вооруженных Силах – сфера компетенции ВНК. Почему же в собственных промахах руководящий орган винит НИУ?
Далее Сергей Попов отмечает несовершенство механизма вовлечения ведущих ученых, институтских коллективов РАН в проведение исследований по вопросам обороны и безопасности. Но отладка механизма взаимодействия прикладных НИУ Минобороны с федеральной Академией наук тоже, видимо, является главной функцией ВНК. И если этот механизм несовершенен, то вина ложится на организатора, а объединение НИУ с вузами на решение проблемы не повлияет.
Третьим вопросом, требующим действенных мер, представитель ВНК обозначил недостаточную «обеспеченность НИИ кадрами высшей квалификации, их старение, непривлекательность научной работы для молодежи, несовершенство механизмов пополнения. Сегодня почти исчерпан научный и кадровый запас, доставшийся нам от Советского Союза». Она согласуется со второй-четвертой позициями, перечисленными Вячеславом Тетекиным. Эти оценки в определенной степени соответствуют действительности. Но что привело к такой ситуации?
В течение ряда лет численность НИУ значительно снижалась решениями руководящих органов. Одним из следствий сокращений стала ликвидация подразделений, ранее занимавшихся оценкой возможностей использования в оборонной тематике результатов поисковых и прикладных исследований, ведущихся РАН. Апогеем преобразований стала «гражданизация» НИУ как один из существенных моментов «евроремонта». Ранее ротация кадров осуществлялась за счет их притока в основном из военных вузов. Необходимость именно военной квалификации ведущих сотрудников следует из предназначения НИУ и показана выше. Новички входили в состав групп, возглавляемых опытными исследователями, и под их руководством осваивали новые для себя вопросы. Ветераны уходили, подготовив себе замену.
Сейчас некоторые научно-исследовательские центры сделаны полностью гражданскими, а в других – на полтора-два десятка сотрудников – два офицера (начальник и заместитель), да и то в системных, «самых военных» подразделениях. Содержательные задачи выполняют запасники и отставники. Они неизбежно уходят. Замену их провести невозможно в связи с отсутствием офицерских должностей в штатных расписаниях центров. Таким образом, исчезновение НИУ есть процесс неминуемый и запрограммированный, если не будет проведено коренного пересмотра штатных расписаний. Запрограммирован он решениями руководящих органов, определенные подразделения которых, видимо, комплектуются функционерами, действующими в русле «моды», а не реальностей.
Обсуждение темы как на «круглом столе» в Государственной думе (подробнее – в «ВПК» №№ 41, 42, 44, 2014), так и вне его рамок показало, что очередная реформа не имеет поддержки опытных военных руководителей. Среди них генерал армии Махмут Гареев, длительное время возглавлявший научную работу в Вооруженных Силах; генерал-полковник Анатолий Ситнов, начальник Вооружения ВС РФ в 1994–2000 годах; генерал-полковник Анатолий Хюпенен, начальник ВА ПВО им. Г. К. Жукова с 1985 по 1991-й; другие генералы, возглавлявшие командования родов войск, ЦНИИ Минобороны. Профессионалы провели всесторонний анализ отрицательных последствий предлагаемого объединения.
Многие из них высказывают предположения, что истинная цель преобразований – коммерческие интересы отдельных структур, связанные со стоимостью земли и недвижимости, высвобождающихся в столице и крупных центрах в результате перебазирования вузов и НИУ в чистое поле. В настоящей статье показана явная противоречивость аргументации представителей ВНК, выявляемая даже «в первом приближении», без глубокого проникновения в существо реформации. Такой результат вынуждает согласиться с предположением профессионалов.
Игорь Соколов
Опубликовано в выпуске № 15 (581) за 22 апреля 2015 года
