Старый Свет пытается сомкнуть ряды в борьбе за самостоятельность
Российский МИД потребовал дополнительные разъяснения насчет идеи создания единой европейской армии, озвученной председателем Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером в интервью Die Welt. Хотя зачем, если и так все предельно прозрачно: по словам главного еврокомиссара, такая армия должна стать не только «сдерживающим фактором» в отношении России и серьезным сигналом о готовности Старого Света «отстаивать европейские ценности», но и инструментом внешней и оборонной политики, без которого невозможно вернуть те времена, когда слово ведущих европейских государств «вызывало уважение, а не ухмылки». Причем ключевое слово в этом пассаже все-таки не «Россия», а именно «уважение», с чем у Европы возникли большие проблемы после Второй мировой войны, когда она оказалась под патронажем США.
Надо отметить, что и прежде Вашингтон не слишком деликатничал с европейскими партнерами, однако события вокруг Украины показали, что даже слон в посудной лавке – это еще не самое сильное определение американского политического стиля. Для начала Европе выкрутили руки и заставили присоединиться к санкциям против России, которые чувствительно ударили и по европейской экономике. Но это было только начало. Можно представить, как скрипели зубами рафинированные европейские политики, когда их принялись учить жизни сбитый летчик Джон Маккейн и нахватавшаяся на российском пароходе неформальной лексики (ходит такая шутка от Джен Псаки) помощник государственного секретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд. Ну а последней каплей терпения, вероятнее всего, стала навязчивая идея Госдепа оснастить Украину летальным оружием и как следствие – вероятность перерастания локального вооруженного конфликта в Донбассе в полномасштабную войну в Европе.
Америке что, она за океаном, а вот европейские лидеры серьезно задумались над такой совсем не радужной перспективой. Именно на этом фоне и был пущен в ход «нормандский квартет», первые скрипки в котором сыграли европейские тяжеловесы Ангела Меркель и Франсуа Олланд. Не приходится сомневаться, что идея единой европейской армии тоже возникла не без их участия. Что вполне закономерно, поскольку в ЕС давно уже убедились: при тотальной военной зависимости от НАТО, где США абсолютно доминируют, Европе век не видать политической самостоятельности и никогда не стать полноценным конкурентом Америке. Так что европейскую армию, если она когда-нибудь появится, в определенном смысле вполне можно назвать освободительной.
…А тут и случай удобный появился, когда европейские военные приготовления, которые в США считают проявлением сепаратизма и нарушением североатлантического единства, можно списать на «российскую военную угрозу».
После 1991 года и временно наступившей эйфории европейцы вдруг осознали, что принципиально для них ничего не изменилось: холодная война закончилась тем же, чем заканчиваются любые войны – разделом территорий и сфер влияния. И если прежде Восточную Европу всецело контролировал СССР, то теперь и она оказалась под юрисдикцией США, разница – исключительно в режиме оккупации, причем еще не факт, что при Советах было хуже.
Своя игра
По крайней мере – может быть, и не в такой радикальной форме, как на востоке (события в Венгрии, Германии, Чехословакии, Польше), – Западная Европа тоже регулярно пыталась освободиться от своего «старшего брата». Причем под «ключом к свободе», открывающим возможность проводить политику без оглядки на «американских выскочек», подразумевались собственные вооруженные силы.
Так что Жан-Клод Юнкер никакой не первопроходец. Еще в 1952 году Франция, Германия, Италия и страны Бенилюкса предприняли попытку создать общую оборонительную армию. Однако эта идея не прошла через французский парламент – якобы благодаря усилиям голлистов и коммунистов, но скорее всего не обошлось также без НАТО и Советского Союза, который всегда слишком буквально понимал военную угрозу со стороны Запада.
В декабре 1991 года в Маастрихте лидеры 12 стран – членов ЕС официально ввели в оборот термин «европейское единство обороны», и это уже было серьезно, поскольку в структуре НАТО образовывалась неподконтрольная Америке «дыра» – частично власть на этом «пространстве» должна была перейти Западноевропейскому союзу (ЗЕС) как военному органу Брюсселя. Более того, в мае 1992 года Франция и Германия объявили о создании смешанного армейского корпуса, который должен был стать прообразом будущей европейской армии. И действительно, Еврокорпус был создан и даже прошел боевое крещение в Боснии и Герцеговине, а также в Косово и Афганистане, но до европейской армии он так и не дорос, поскольку в 2001 году сам ЗЕС приказал долго жить.
Насколько удачно сложится судьба «армии Юнкера», тоже большой вопрос. Например, министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя идею евроармии считает хоть и привлекательной, но несвоевременной, поскольку, по его мнению, Европа сегодня никак не потянет столь внушительные военные расходы.
Кто идет под знаменем
Есть мнение, что идея евроармии принадлежит отнюдь не главному еврокомиссару Жан-Клоду Юнкеру, а самой Ангеле Меркель, которая предпочитает оставаться в тени. Но пока канцлер безмолвствует, за нее говорят цифры.
Несмотря на то что государствам – участникам НАТО было предписано тратить на оборону не менее 2% ВВП, военные расходы «основного локомотива Европы» десятилетиями колебались в пределах 1–1,3% ВВП, что в немалой степени и предопределило германское экономическое чудо. Но сегодня Берлин заявляет, что в текущем году военный бюджет будет увеличен более чем вдвое – с 37 млрд евро в год до 74 млрд. Но чтобы прежде времени не раздражать «старшего брата», федеральный канцлер Меркель поспешила уточнить: европейская армия является «проектом будущего», а на данный момент «Европа нуждается в углублении военного сотрудничества».
Сразу же оставим за скобками так называемую русскую военную угрозу. К идее создания общеевропейской армии в Германии отнеслись с таким энтузиазмом и так быстро ее подхватили, что не приходится сомневаться: Берлин давно ждал удобного повода, чтобы поделиться с Европой и миром своими военно-политическими планами, у которых на континенте имеются как союзники, так противники. Кого больше – вопрос открытый, потому что бацилла (в хорошем смысле этого слова) независимости уже поразила европейский истеблишмент и перегруппировка сил неизбежна.
Cовершенно очевидно, что в создании единой европейской армии Германия заинтересована больше других. Но реализация этого проекта потребует более тесной политической интеграции и отказа от части национального суверенитета. Впрочем, игра стоит свеч, поскольку в случае успешной интеграции вокруг евроармии у Берлина появятся прямые рычаги влияния на политику стран Евросоюза изнутри. Здесь просматривается прямая аналогия с НАТО, являющейся политическим инструментом Вашингтона. Армии ЕС – инструмент Берлина.
Что касается Вашингтона, то там, безусловно, отдают отчет, какая «каша» сейчас приготавливается в европейском политическом котле. Отлично понимают за океаном и то, что антироссийский мотив создания единой европейской армии на самом деле является лишь дымовой завесой, в реальности же интеграционный процесс, сконцентрированный вокруг Берлина и отчасти Парижа, направлен на снижение затянувшегося (по мнению европейского истеблишмента, слишком уж надолго) американского влияния в Европе.
Но американцы сами виноваты, уж очень бесцеремонно они выкручивали Европе руки, заставляя колыбель демократии поддерживать одни антирусские санкции за другими.
Бизнес-проект
Впрочем, у этого сладкого слова «свобода» в германском исполнении помимо политического имеется и ярко выраженный экономический подтекст. Дело в том, что последние годы из-за отсутствия заказов и дефицита инвестиций добрая половина немецкого промышленного оборудования, как утверждается в докладе для бундестага, простаивала. А кризис и разрыв экономических отношений с Россией только усугубил ситуацию.
При этом хорошо известно, что если не война (упаси бог, конечно!), то по крайней мере активное военное строительство является испытанным локомотивом вытаскивания экономики из застоя. А глава правительства Евросоюза Жан-Клод Юнкер, что уже давно не секрет, является крупным лоббистом мирового масштаба. Поэтому его заявление о том, что европейская армия «значительно сэкономит, покупая вооружение, разработанное совместными усилиями», с полным основанием можно считать оговоркой по Фрейду. Действительно, если проект евроармии состоится, перед военно-промышленным комплексом Старого Света откроются весьма заманчивые перспективы.
Оно и понятно: одно дело втридорога закупать оружие и боевую технику по линии НАТО у американских концернов военного профиля, другое – изготавливать самим. Самим и продавать, причем не обязательно по бросовым ценам: потеряли на импорте в Россию станков и автомобилей, так почему бы не поправить свое материальное положение на российской военной угрозе?
Впрочем, новая объединительная идея Европы на военной почве пока что пребывает в чернильнице и в политических умах. Ее обсуждение намечается на ближайшем саммите Евросоюза, который состоится в июне. Вот тогда и посмотрим, получит ли Европа свободу и независимость. Что же касается России, то потенциальных врагов у нее так много, что евроармия погоды уже не сделает.
Олег Одноколенко