Российско-китайское стратегическое партнерство – брак по расчету или союз по необходимости?
Российско-китайское стратегическое партнерство постоянно находится в фокусе внимания западных аналитиков, которые всесторонне оценивают его достоинства и недостатки, а также пытаются определить дальнейшие возможные перспективы его развития. В этих исследованиях внимание привлекают попытки определить рамки и пределы этого стратегического партнерства, которое некоторые эксперты характеризуют как «брак по расчету», этот анализ может быть интересен российским специалистам.
Многосторонние интересы
За прошедшие два десятилетия Россия и Китай развили уникальное стратегическое партнерство, основанное в основном на углублении экономических связей и отстаивании своих стратегических интересов перед лицом Запада. Газовая сделка на 400 млрд долл., заключенная в мае 2014 года, является свидетельством того, что главной основой в российско-китайских отношениях является все же сотрудничество в области поставок углеводородов. Помимо этого Россия и Китай сотрудничают также в области атомной энергетики.
В свою очередь, визит министра обороны РФ в Китай в ноябре 2014 года завершил процесс оформления «особого статуса» КНР в качестве военно-стратегического партнера и открыл ей доступ к российским военным технологиям первого уровня. В итоге Пекин получит такие передовые изделия российского ОПК, как зенитный ракетный комплекс С-400, многофункциональный истребитель Су-35, противокорабельные ракетные системы «Оникс» и пр.
Также ведутся активные переговоры по поставке тактических ракетных комплексов «Искандер-М» и РСЗО «Торнадо-Г».
Другой сильной стороной российско-китайских отношений является региональное и международное сотрудничество. Россия и Китай способствовали созданию нескольких региональных и международных организаций, таких как Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС и совсем недавно – Конференция по взаимодействию и укреплению мер доверия в Азии. Кроме этого, они активно сотрудничают по многочисленным международным и региональным проблемам, среди которых наиболее значимые: шестисторонние переговоры по Корее, наложение вето на вмешательство ООН в Сирии, противодействие милитаризации космического пространства и санкциям против Ирана и т.д. Важно заметить, что сотрудничество между Россией и Китаем по региональным и международным проблемам часто выливается в своеобразное противодействие Западу.
Впрочем, ряд исследователей, особенно западные, указывают, что, несмотря на сильные стороны российско-китайских отношений, стратегическое партнерство все же изобилует «подводными камнями». Главным образом это связано с «историческим недоверием», конфликтом интересов в Центральной Азии и конкуренцией за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) в целом. В итоге мы можем наблюдать, с одной стороны, нежелание Москвы продавать Пекину свои новейшие вооружения, а с другой – китайская экспансия на российском Дальнем Востоке и растущее неравенство в экономических отношениях. Хотя эти проблемы, несомненно, осложняют двусторонние отношения, они также обеспечивают понимание истинного характера российско-китайского стратегического партнерства. Кроме того, анализ позиции России по вопросу оспариваемых Китаем островов и позиции Китая по вопросу кризиса на Украине показывает «подводные камни» и раскрывает истинный характер российско-китайских отношений.
Споры за острова
Поскольку результат споров за острова будет иметь чрезвычайно важные последствия для Китая как в международном, так и во внутреннем плане, эти споры стали приоритетом внешней политики Пекина. В частности, из-за исторических проблем суверенитет над островами Сенкаку чрезвычайно важен для Китая. Однако несмотря на эту важность, стратегический партнер Китая – Россия большей частью придерживается неясной позиции и никогда не высказывалась открыто в поддержку Китая. Например, в 2010 году руководители двух государств, Ху Цзиньтао и Дмитрий Медведев, подписали совместное заявление, в котором говорилось, что обе страны «будут защищать завоевания Второй мировой войны и послевоенный порядок в мире». Учитывая, что, по мнению Китая, Потсдамская декларация означала, что Япония уступила свои права на острова Сенкаку, многие в Китае восприняли это как поддержку Россией Китая в этом споре. Однако эта позиция нуждается в переоценке в свете последних совместных заявлений обеих стран.
Сегодня совместные заявления президента РФ Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина просто означают, что обе страны будут поддерживать друг друга в том, что касается их «коренных интересов», что делает позицию России по этой проблеме еще более двусмысленной. Интересно, однако, что в мае 2014 года Россия и Китай провели совместные военно-морские учения поблизости от оспариваемых островов Сенкаку. Хотя публичная позиция России осталась неизменной, возможно, это означает мягкую поддержку Китая. В качестве таковой можно расценить и действия России в отношении Курильских островов (визит Дмитрия Медведева на острова, наращивание гражданской и военной инфраструктуры и т.д.).
В то же время Россия придерживается скорее нейтральной позиции по вопросу споров из-за островов в Южно-Китайском море, которые являются еще одним приоритетом внешней политики Китая. Несмотря на усилия Китая добиться международной поддержки, российские официальные представители хранят молчание по этому вопросу. По большей части это объясняется бурно развивающимися отношениями между Россией и Вьетнамом, который является одним из основных претендентов на острова в Южно-Китайском море. К неудовольствию Китая Россия и Вьетнам в последнее время углубили сотрудничество в военной области, и в прошлом году Россия продала Вьетнаму оружия на 714 млн долл. Озабоченность Китая также вызывают совместные российско-вьетнамские проекты разработки месторождений в Южно-Китайском море. Хотя Китай просил Россию приостановить эти проекты, она проигнорировала эти просьбы и продолжила сотрудничество с Вьетнамом в данной области. Для Китая это дает ясный сигнал, что Россия устраняется от поддержки его позиции и даже, что еще более проблематично, стремится усилить свои отношения с его соперником.
Кризис на Украине
Если споры из-за принадлежности островов являются высшим приоритетом для Китая, такой же приоритетностью обладает для России сегодня кризис на Украине. Интересно, что аналогично позиции России по островам Китай придерживается двусмысленной позиции в отношении украинского кризиса. Вслед за решением наделить президента России Владимира Путина правом применять военную силу на Украине китайские официальные представители подтвердили позицию Китая о невмешательстве во внутренние дела других стран, заявляя одновременно, что Китай уважает «независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины». Хотя это может выглядеть как нежелание Китая поддержать российскую акцию в Крыму, официальные представители также заявили: «Есть причины, почему ситуация на Украине стала такой, как сегодня». Это предполагает наличие оправданий действий России в Крыму, включая военное вмешательство. Учитывая, что Китай гордится тем, что он борется с терроризмом и защищает территориальную целостность, особенно в свете внутренних проблем с уйгурским и тибетским населением, его нейтральная и даже двусмысленная позиция по поводу сепаратизма на Украине выглядит логичной.
Двусмысленность позиции Китая в отношении украинского кризиса в дальнейшем была продемонстрирована во время голосования по резолюции СБ ООН по референдуму в Крыму, когда Китай воздержался. По мнению китайцев, проект резолюции привел бы к дальнейшей эскалации ситуации на Украине и поэтому не мог быть одобрен. Китайские официальные представители были очень твердо настроены на то, чтобы избегать мер, которые могут привести к эскалации, и дали ясно понять, что осудят любые акции, которые будут осложнять ситуацию. Хотя они не конкретизировали, какие виды действий, по их мнению, могут осложнить ситуацию, складывается впечатление, что эти заявления были предназначены как для российской, так и для западной аудитории. В последовавшем голосовании по резолюции Генеральной Ассамблеи ООН относительно крымского референдума Китай вновь воздержался, приведя те же причины. Однако важно заметить, что в отличие от нейтральной позиции Китая в отношении референдума китайцы сразу же проголосовали против введения каких-либо санкций против России.
Так же как российская позиция по спорным островам, позиция Китая по украинскому кризису демонстрирует, что российско-китайские отношения вполне согласуются со стратегическим партнерством. Учитывая подчеркнутое невмешательство во внутренние дела других стран, которого Китай придерживается в своей внешней политике, а также важность предотвращения сепаратистских движений во внутренней политике Китая, очевидно, что роль России в украинском кризисе не является областью взаимных интересов. То, что Китай занимает нейтральную позицию, воздерживаясь при голосовании в ООН, не противоречит его отношениям стратегического партнерства с Россией.
Отношения в «перевернутом треугольнике»
По мнению других исследователей, «брак по расчету» между Россией и Китаем зиждется на взаимной негласной договоренности поддерживать (до определенной степени) позиции каждой из сторон в международном плане.
Такие отношения сложились в 1990-е годы. После того, как российский лидер Борис Ельцин попытался «подружиться» с Западом, рассчитывая на то, что идеологические барьеры устранены, Запад ответил расширением НАТО. Одновременно неудача «шоковой терапии» в России также обусловила поворот российской внешней политики при Ельцине в сторону дальневосточного соседа. Можно сказать, что именно при Ельцине две великие державы начали устанавливать нормальные межгосударственные отношения. Имея общие стратегические интересы, каждая из обеих великих держав считала друг друга своим стратегическим тылом и поддерживала свое мирное развитие. Наиболее значимым явлением при Ельцине стало создание Шанхайской пятерки в 1996 году.
После холодной войны логика развития международных отношений заставила Россию налаживать более тесное сотрудничество с Китаем. США воспользовались трудностями России и постарались сузить ее стратегическое пространство в Восточной Европе. В этих условиях Россия остро нуждалась в стратегических союзниках, имевших достаточный вес в системе международных отношений. Китай также нуждался в стратегических союзниках среди великих держав, чтобы противостоять санкциям Запада после 1989 года. Такой расклад способствовал налаживанию стратегического сотрудничества между Москвой и Пекином и обусловил стратегический баланс в треугольнике США – Россия – Китай.
Несомненно, что вершиной этого треугольника являлись США. Кроме этого, Китай перед лицом эмбарго Запада на поставки вооружений стал закупать передовые ВВТ и военные технологии в России. Это было выгодно России, поскольку процессы реформирования экономики требовали внешних вложений. Поэтому российская внешняя политика в Восточной Азии поставила экономическое сотрудничество на первое место для развития страны. Основанием российско-китайского сотрудничества стали долговременные национальные интересы России и общая позиция по вопросу современного мирового порядка. Так, Россия и Китай образовали ШОС, а также занимали согласованную стратегическую позицию по Северной Корее, Афганистану, Ирану и другим вопросам.
С другой стороны, по мнению западных аналитиков, как трансрегиональная великая держава Россия всегда настороженно воспринимала подъем Китая. Российская экономика также быстро росла благодаря быстрому росту цен на углеводороды, что давало Москве возможность решать внутренние проблемы. При Путине и Медведеве началось национальное возрождение России. Руководству страны также удалось стабилизировать свои отношения с европейскими странами. США были озабочены войной с терроризмом и финансовой реформой и поэтому приостановили свое наступление на российские интересы. В то же время при Ху Цзиньтао Китай достиг удивительных успехов в развитии и к 2010 году стал второй экономической державой мира. Это вызвало к жизни идею создания «двойки» (G-2) – американо-китайского союза. Кремль также потрясло стремительное наращивание Китаем военной мощи.
В итоге в системе международных отношений американо-китайско-российский равнобедренный треугольник, в котором вершину занимали США, превращается в перевернутый треугольник, в котором Россия занимает нижнюю вершину треугольника. Для России как трансрегиональной великой державы такое положение является неприемлемым.
В настоящее время российско-американское соперничество является главной угрозой для национальной безопасности России, но Россия также рассматривает российско-китайское соперничество как очередную главную угрозу своей национальной безопасности. В России сильны настроения недоверия Китаю среди политических и научных кругов. Как полагают западные исследователи, интересы России и Китая во многих случаях пересекаются и входят в противоречие. После 2000 года быстрый рост Китая стал все больше беспокоить Россию, что заставляет ее тщательно переосмыслить свою политику в отношении Китая. Это объясняет, почему ШОС имеет недостаточно стимулов для развития.
Взгляды Китая на стратегическое партнерство с Россией
По мнению западных аналитиков, Китай прошел эволюцию взглядов от идеологических опасений насчет «капитализации» России и ее возможной антикитайской политики до революционного идеализма, когда возможности сотрудничества в российско-китайских отношениях переоценивались. В частности, в связи с «вывертами» российской политики в отношении прокладки нефтепровода в Дальневосточном округе Китай увидел, что в стратегическом плане Россия испытывает недоверие к его политике. К приходу Ху Цзиньтао китайское руководство, наконец, приняло нормальную взвешенную точку зрения на свои национальные интересы и необходимость регулирования своих связей с Россией.
Китай высоко оценивает международный статус России. В дипломатической стратегии Китая отношения между двумя странами стоят на втором месте после сотрудничества с США. Но только отношениям с Россией придан статус не просто «стратегического партнерства», но «стратегического партнерства и координации». Для Китая это означает «сотрудничество, когда одна из сторон играет ведущую, а другая – поддерживающую роль». Как полагают, по проблеме Косово Россия играла ведущую роль, а Китай тайно поддерживал ее, по проблеме Северной Кореи ведущим игроком выступал Китай, а Россия оказывала стратегическую поддержку. В настоящее время все более остро вырисовывается проблема Афганистана. Китай рассматривает его как объект экономических инвестиций и транспортных проектов и одновременно считает Россию основным партнером в поиске решений по стабилизации ситуации в этой стране после вывода воинского контингента США и других стран НАТО.
Китай расширил отношения с Россией, чтобы способствовать взаимопониманию и стратегическому доверию. В политическом плане Пекин проводит дружественную и согласованную политику в отношении Москвы, которая стала ядром внешней политики Китая. При этом Китай в максимально возможной для него степени соблюдает национальные интересы России. Это касается Центральной Азии и проводится с помощью ШОС. Налажен регулярный обмен визитами лидеров двух стран, а также встречи на многосторонней основе. С 1996-го по 2012 год было проведено 16 встреч на уровне премьер-министров.
Во-вторых, Китай расширил свои экономические отношения с Россией. При Ельцине торговля между РФ и КНР колебалась в пределах 5–8 млрд долл. После подписания Договора о дружбе и добрососедстве в 2001 году объем торговли быстро вырос и составил, по данным Главного таможенного управления КНР, 88,16 млрд долл. в 2012 году и 95,28 млрд долл. в 2014 году. По данным Минэкономразвития КНР, Китай занимает 1-е место среди торговых партнеров России, а Россия среди партнеров Китая находится на 9-м месте по объему товарооборота.
Рост экономических связей стимулирует сотрудничество и взаимодействие на всех уровнях, формирует общее видение общих интересов и укрепляет политические связи Китая с Россией.
При этом надо понимать, что для Китая крайне важно, чтобы Россия не потерпела политическое поражение в новом конфликте с Западом. Китайцы готовы оказать содействие, чтобы она держалась, проводила свою независимую политическую линию. С другой стороны, по мнению российских аналитиков, у Китая есть комплекс задач, связанных с обеспечением его энергетической, ресурсной безопасности, а также с диверсификацией внешнеэкономических связей. Поэтому он будет заинтересован во вложениях в сырье, инфраструктуру и в приобретении каких-то промышленных активов в России. В основном речь идет об инвестициях, которые будут исходить в значительной степени от больших государственных китайских компаний.
Совершенно очевидно, что Пекин видит себя главным игроком в отношениях с Россией, в том числе в рамках стратегического треугольника США – Россия – Китай. Китайцы поняли, что в предложенной США «двойке» им уготована роль младшего партнера, и это их не устраивает.
Взгляды России на стратегическое партнерство с Китаем
С российской точки зрения, важность развития отношений с КНР определяется следующими соображениями: общность интересов и тревог по поводу международной обстановки; необходимость обеспечить мирное окружение для экономического развития; озабоченность судьбой российского Дальнего Востока, а также выгоды от торговли и экономического сотрудничества с самой быстро растущей экономикой в Азии.
Российские взгляды на отношения с Китаем по-разному представлены в различных группах, политических течениях и у отдельных экспертов. Основываясь на этих представлениях, можно ожидать, что на обозримую перспективу Москва будет развивать более тесные отношения с Пекином.
По мнению российских аналитиков, в России в настоящее время существуют три разных подхода к отношениям с Китаем: тесные дружественные отношения или союз с Китаем; сбалансированная политика в отношении Китая без тесного сближения, но с упором на совместное развитие, либо «китайская угроза» и «демографическое нашествие китайцев».
Одним из главных соображений сторонников теории «китайской угрозы» является то, что многие из запрашиваемых Пекином российских вооружений являются перспективными разработками последних лет и способны существенно нарушить баланс сил по всему периметру китайской границы, в том числе российского ее участка. Как отмечают некоторые эксперты, Кремль вынужден пойти на такие условия, потому что наша страна попала в долгосрочную экономическую зависимость от Китая. По сути, восточный партнер пользуется неблагоприятной для Москвы геополитической конъюнктурой.
Другое важное соображение заключается в следующем. Да, в настоящее время в условиях санкций со стороны Запады помощь со стороны Китая была бы очень кстати. Однако последствия этой помощи могут быть неоднозначными и предопределят место России в мире, в частности, то место, которое она займет в разыгрывающемся американо-китайском соперничестве в Азии. Как считают специалисты, тут даже не будет вариантов, когда у вас среди ключевых проектов будут гигантские китайские госкомпании, а это фактически китайские министерства, и вы будете напрямую взаимодействовать с Китаем по всем экономическим вопросам. Если этот процесс стартует, то будут определенные политические и экономические последствия, главным из которых может стать то, что в связке Россия – Китай первой будет уготовано исключительно место ведомого.
Конечно, Азия – большая, и нужно помнить о других странах. Для нас очень важны (и российское руководство это понимает) отношения с Японией. Под сильным давлением США она вынуждена была поддержать некоторые антироссийские санкции в ограниченном объеме, но ей это очень не нравится. А, например, такой союзник Соединенных Штатов, как Южная Корея, вообще ничего не поддержал. Даже если говорить о союзниках Америки в Азии, то они гораздо более самостоятельные, надежные и перспективные игроки, чем Европа. Поэтому странно пока рассуждать о какой-то зависимости от Китая. У России до сих пор большая зависимость от Европы, с которой у нее 50% товарооборота, а так можно было бы продолжать налаживать и развивать отношения с Японией, Индией, Вьетнамом, Кореей, Турцией и другими странами.
С другой стороны, сейчас ситуация кардинально изменилась. Если раньше можно было придерживаться линии лавирования, годами обсуждать тот или иной проект, просчитывать варианты сотрудничества с другими партнерами, то сейчас долго выбирать не приходится, надо решать проблемы. В санкционный период у Китая не будет серьезных конкурентов, и китайцы это хорошо понимают.
Аналитиками, конечно, высказывается сомнение в возможностях России на Востоке, поскольку она не может дать таких гарантий безопасности, какие дают Соединенные Штаты, и имеет «недостаточно экономических сил» для поддержания длительного и устойчивого присутствия в Азии. Однако, несмотря на все алармистские теории, как представляется, политика России будет сбалансированной, а отношения с Китаем, несомненно, будут одним из главных российских приоритетов.
Партнер или союзник?
Хотя скептики могут воспринять позицию России по вопросу спорных островов как свидетельство слабости российско-китайских отношений, эта точка зрения не имеет под собой оснований. В международных отношениях стратегическое партнерство все больше используется государствами, которые хотят углубить экономические, политические, военные или потенциально даже культурные связи с другой страной. В силу того, что это партнерство является «стратегическим» по своей сути, отношения между странами сосредотачиваются на областях, представляющих взаимный интерес. Осторожная позиция России по вопросу спорных островов не противоречит стратегическому партнерству, поскольку это не является областью, где обе страны имеют взаимные интересы. Фактически в обоих островных спорах у России имеется свой конфликт интересов: необходимо избегать эскалации напряженности в отношениях с Японией и поддерживать растущее сотрудничество с Вьетнамом в энергетической области, что прямо противоречит необходимости поддерживать Китай. Во всяком случае, осторожная позиция России подкрепляет характер российско-китайского стратегического партнерства путем демонстрации того, что в случае конфликта интересов Россия будет воздерживаться как от решительной поддержки, так и от осуждения своего союзника по стратегическому партнерству.
То же самое касается позиции Китая в отношении кризиса на Украине.
Но в таком случае что это означает для российско-китайских отношений в целом? Фактически эти два случая демонстрируют, как и во многих стратегических партнерствах, недостатки отсутствия формального военного союза, члены которого должны жестко следовать взятым на себя обязательствам. Для некоторых это может показаться изъяном, присущим не только российско-китайским отношениям, но самому стратегическому партнерству как таковому в целом. Однако этот изъян оборачивается преимуществом, поскольку такого рода отношения получают чрезвычайную гибкость с минимальным риском попасть в ловушку жестких обязательств, могущих привести к нежелательным последствиям. Более того, как показывает исторический опыт, договоры сами по себе не могут определять практические отношения между Россией и Китаем. Именно поэтому китайцы подчеркивают, что Россия является для них стратегическим партнером – не союзником, а партнером.
Нынешнее сближение России и Китая очень далеко и от создания антиамериканского блока. Очевидно, что обе страны по-прежнему ищут возможности сотрудничества с Соединенными Штатами и другими странами, в том числе на Западе.
Поэтому России и Китаю приходится балансировать между своими национальными интересами и национальными интересами друг друга.
При этом необходимо учитывать, что в связке Россия – Китай последний сегодня более свободен в принятии решений. Казалось бы, в Москве могли вздохнуть с облегчением, когда новое руководство Китая не приняло предложение США о формировании «двоецентрия». Но это может означать не только и не столько учет Китаем интересов российско-китайского стратегического партнерства, а скорее показывает, что он может обойтись без союзных отношений и с США, и с Россией. В Китае весьма сдержанно относятся к перспективе привлечения Соединенных Штатов в качестве третьей силы в урегулировании существующих противоречий в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Региональная концепция безопасности АТР в Китае видится как «Азиатское сообщество общей судьбы» при неоспоримом лидерстве Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе и его экономическом доминировании в регионе.
Виктор Александрович Гаврилов – полковник в отставке, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат психологических наук
