Почему на смену ПВО пришла ВКО и кто за этим может стоять
Президент Владимир Путин 5 февраля подписал указ о создании на базе концерна ПВО «Алмаз-Антей» концерна воздушно-космической обороны (ВКО) с аналогичным названием и передаче в него ряда предприятий. Это решение готовилось более года. В чем его суть и с чем оно связано, разбиралась «Лента.ру».
Что такое «Алмаз-Антей»?
Концерн ПВО «Алмаз-Антей» появился в 2002 году. Это горизонтальный холдинг (отраслевая монополия), объединивший основных производителей зенитных ракетных и радиолокационных систем в стране.
Сейчас в концерн входят около 60 предприятий, среди которых крупнейшие разработчики профильной техники: НПО «Алмаз» (С-25, С-75, С-125, С-200, С-300П/ПМ, «Редут», С-350, С-400, С-500), НИЭМИ (С-300В, «Тор», «Оса», «Круг»), МНИИРЭ «Альтаир» (морские ЗРК «Ураган», «Кинжал», С-300Ф), «НИИ радиоприборостроения» (системы ПРО Москвы А-35, А-135), «НИИ приборостроения имени Тихомирова» (ЗРК «Куб», «Бук», бортовые РЛС истребителей). Также концерн выпускает радиолокационные станции и является головным разработчиком систем управления воздушным движением в стране.
Выручка концерна в 2013 году превысила 272 миллиарда рублей (12-е место в рейтинге крупнейших оборонных корпораций планеты), чистая прибыль достигла 12,7 миллиарда рублей.
Это просто переименование?
Нет, дело не только в изменении названия. Тем же указом в состав «Алмаз-Антея» переданы Корпорация космических систем специального назначения «Комета», «Центральный научно-исследовательский радиотехнический институт имени академика А.И. Берга», а также ОАО «Завод "Навигатор"». Все три предприятия занимались космическим эшелоном информационных средств ВКО (разведка, целеуказание, мониторинг, спутниковая навигация).
Переход от ПВО к ВКО как к единой системе наметился давно, с развитием средств поражения и освещения обстановки, а также их интеграцией в единое боевое информационное пространство. Несколько лет назад в России были созданы Войска воздушно-космической обороны, собравшие под своей крышей ПВО и космические войска с их ПРО, системой предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и системой контроля космического пространства (СККП). Теперь к ним присоединятся и ВВС, и все это переименовывается в воздушно-космические силы.
В чем суть преобразований?
Изначальная причина — в той самой интеграции. В январе 2014 года это подробно объяснил вице-премьер Дмитрий Рогозин, отвечающий за оборонную промышленность.
«Алмаз-Антей» преимущественно собрал производителей средств поражения и в значительной степени — радарщиков. Однако такой важный компонент, как наземные радиолокационные средства СПРН, очутился совсем в другой структуре — концерне «РТИ Системы», принадлежащем группе АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Космический же эшелон информационных средств ВКО находился и вовсе в корпорации «Комета» и в институте Берга.
Логика понятна: собрать под одной управленческой крышей всех, кто решает задачу формирования единой системы ВКО — от обнаружения цели до ее поражения, причем как аэродинамической цели, так и баллистической, как в пределах атмосферы, так и за ее пределами.
«Комету» концерну отдали росчерком пера — она и так государственная, а вот с «РТИ Системами» придется немного повозиться. Национализация крупнейшего частного оборонного концерна страны (выручка за 2013 год — 26,2 миллиарда рублей, чистая прибыль — 2,4 миллиарда рублей, 80-е место в мировом рейтинге) — задачка посложнее.
Что решают кадры?
«Алмаз-Антей» с момента создания находился под плотным контролем со стороны ближнего окружения Владимира Путина, в особенности — Сергея Иванова, который в этом окружении курировал военно-технические вопросы.
Так, после кадровой чехарды первого года концерна, закончившейся в 2003-м убийством и.о. гендиректора Игоря Климова, структуру возглавил генерал-майор госбезопасности Владислав Меньщиков и оставался на этом посту более 10 лет, до марта 2014 года. Советом директоров руководили аппаратные «тяжеловесы»: сперва влиятельный помощник президента по кадрам Виктор Иванов (ныне — глава Госнаркоконтроля), потом замглавы администрации президента Александр Беглов (ныне полпред в ЦФО). С 2011 года во главе совета — Владимир Медовников (работал в советских внешторговских организациях, с 2005 года — советник Сергея Иванова).
А в октябре 2014-го на пост председателя совета директоров концерна пришел «сверхтяжеловес» из ближнего окружения президента — глава госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов, в прошлом многолетний руководитель «Рособоронэкспорта» (ныне принадлежащего «Ростеху»).
Какой во всем этом смысл?
Приход Чемезова в «Алмаз-Антей», о высокой вероятности которого заговорили еще летом 2014 года, источники связывали с необходимостью отладить работу концерна ВКО, в том числе обеспечить передачу туда некоторых радиоэлектронных предприятий «Ростеха».
Эта трактовка, безусловно, имеет под собой основание, как и недавнее заявление о том, что смена руководства «Объединенной авиастроительной корпорации» должна привести к улучшению координации между авиастроителями и холдингами «Ростеха», поставляющими оборудование для авиапрома. Однако не великовата ли фигура создателя и руководителя сверхгиганта с объемом выручки свыше триллиона рублей (по сути, теневого министерства оборонной и не очень оборонной промышленности) для того, чтобы обеспечить передачу «некоторых» предприятий?
Похоже, что все обстоит как раз наоборот. «Алмаз-Антей», одна из первых в России оборонных монополий, отныне втянута в орбиту влияния госкорпорации «Ростех» за счет «личной унии» с ее руководителем Чемезовым. На иной результат было бы странно рассчитывать при столь серьезном кадровом назначении.
Константин Богданов
