Кто и как собьет Пауэрса сегодня
Вооруженные Силы являются социальным институтом государства. Обладая собственными целями, задачами, средствами, людьми и технологическим процессом, эта большая структура подчиняется классическим законам организации. Игнорировать их в оборонном строительстве никак нельзя. Зачастую именно из-за нарушения логики организационного строительства наши военные реформы и оказывались неудачными.
Любое строительство имеет обязательную последовательность выполнения процедур. Его технологические этапы не могут быть переставлены местами или пропущены. Нельзя возвести стены здания прежде, чем залит фундамент. Его закладке предшествует разработка проекта. Он в свою очередь должен отвечать целевой установке заказчика, то есть тому, каким представляется дом.
“Решение на поражение самолета-разведчика, пилотируемого Пауэрсом, принимали несколько параллельных инстанций. Хаотичные действия привели к гибели летчика дежурного перехватчика”
Строго последовательным должно быть и строительство общественного института. Существует как минимум пять обязательных этапов. К первому относится установление цели и задач проектируемой организации, далее идет построение технологического процесса, когда определяется, каким образом организация будет решать задачи и достигнет поставленной цели. Третий шаг – разработка функционала. И, наконец, четвертый и пятый этапы – создание управления и работа над организационной структурой.
Основная причина неудач отечественного военного реформирования – отказ от поэтапного строительства, когда первые три ступени либо игнорируются, либо подгоняются под приоритетно воздвигнутые организационную и управленческую структуры. Схема действий инстанций или должностных лиц, инициирующих очередную реорганизацию, вмещается в формулу: разрушить старое, создать новое (или просто сменить вывеску), переподчинить. И только потом разбираться, что же получилось, для чего и как это можно использовать.
Миссия зависит от угрозы
Можно иметь много оружия, боевой техники, солдат и генералов. Можно все это объединить в различные войсковые формирования и назначить командиров. Но при этом иметь неэффективные вооруженные силы, пригодные для парадов, а не для войны. Или для ведения не той войны, которая готовится противником. В чем здесь причина?
Проведем анализ по обозначенным выше классическим этапам организационного строительства.
Вначале необходимо определить цель будущей военной организации. Правило целеполагания требует, чтобы структура ВС соответствовала их ориентации (миссии). Какой? Если это физическое уничтожение противника, то какого и в какой войне? Решение этого вопроса не должно быть адресным, с указанием конкретных стран и особенностей их вооруженных сил. Если пойти по такому пути, то возможных сценариев военных конфликтов окажется сотни. Профессор Иван Ерохин в своих трудах предложил свести государства-агрессоры к трем группам.
К первой относятся индустриально развитые, отводящие в войне главную роль технике. Они будут достигать своих целей в первую очередь стратегическими силами и средствами. Их основными объектами поражения станут силы ответного удара и объекты государственной инфраструктуры Российской Федерации.
Вторую группу представляют агрессивные развивающиеся страны. Они отводят главную роль многочисленной живой силе. Вооруженную борьбу ведут закупленным у стран первой группы современным оперативно-тактическим оружием.
В третью входят внутренние и внешние агрессивные силы в местах их обитания, поддерживаемые международным терроризмом, наркобизнесом и т. п.
Цель создаваемой военной организации России заключается в готовности к противостоянию всем трем.
Осуществив декомпозицию стоящих перед агрессором целей на задачи, расставив приоритеты и последовательность их решения с позиции противника, можно предусмотреть контрмеры ВС РФ в необходимой очередности.
Для стран первой группы решение первоочередных и главных задач будет возложено на силы воздушно-космического нападения. Живая сила может быть задействована в завершающей фазе борьбы, а в идеале не потребуется вообще. Так произошло в Ливии (1986), в Югославии (1999). В Ираке (1991) наземная группировка лишь формально зафиксировала победу, добытую силами воздушного нападения, всесторонне обеспеченными из космоса (разведка, навигация, связь, управление и др.). Война России с такими странами будет крупномасштабной, возможно, сразу ракетно-ядерной или станет таковой в результате эскалации (как крайняя мера проигрывающей стороны). Российской Военной доктриной такой сценарий допускается. Стратегические задачи ВС РФ, вытекающие из представленного анализа, очевидны, как и очередность их решения: стратегическое ядерное сдерживание агрессии, отражение внезапного воздушно-космического нападения противника и нанесение по его военной и экономической инфраструктуре ответно-встречного или ответного удара своими стратегическими ядерными силами.
Для стран второй группы вооруженная борьба от начала и до ее завершения будет вестись вооруженными силами в форме массовых наземных полевых сражений. Применение сил воздушного нападения со стороны агрессора станет эпизодическим и второстепенным по значимости. Война России с этими государствами окажется локальной, а в случае поддержки агрессора представителями первой группы не исключено ее перерастание в войну крупномасштабную, ракетно-ядерную. Соответственно главное здесь – неядерное (а во избежание поддержки противника странами первой группы и ядерное) сдерживание агрессии, поражение противника силами общего назначения в районе конфликта. Вспомогательной задачей, способствующей успеху наземной группировки ВС, станет ПВО войск на поле боя. И, наконец, защита объектов тыла и военной инфраструктуры в оперативной глубине страны от ударов СВН (ПВО как самостоятельная задача оперативно-тактического масштаба).
Для государств третьей группы главная роль в военных конфликтах отводится боевикам. Борьба ведется современным тактическим оружием в форме сосредоточенных, но хорошо организованных и спланированных партизанских действий. Тактическими эпизодами могут стать акты, совершаемые в воздушном пространстве (из или через него). Соответственно задачи ВС РФ – неядерное сдерживание противника, адресное (высокоточное) поражение его конкретных формирований и объектов на земле, в море, в воздухе, пресечение нарушений использования воздушного пространства РФ в районе контртеррористической операции.
Построение процесса вооруженной борьбы должно строго коррелироваться с решаемыми задачами. Попутно стоит заметить, что практика, когда спланированные действия какой-то структуры (например воздушная операция на стратегическом направлении) являются составной частью нескольких операций высшего уровня (на наземном ТВД и в воздушно-космическом пространстве), никогда себя не оправдает. Каждая операция уникальна, имеет неповторимое древо целей и задач, свои объекты обороны и поражения. Шаблонное планирование и применение войск ВКО (ПВО) на все случаи жизни происходит не по причине оперативной целесообразности, а чтобы как-то завуалировать просчеты.
Между видом и функцией
Примером правильного понимания функционального подхода являются разработанные в ВА ВКО имени Маршала Советского Союза Г. К. Жукова положения, закрепленные в Концепции ВКО. Ее элементами до недавнего времени были подсистемы ПВО и ПРО, а внутри них – радиолокационной разведки, зенитного ракетного огня, истребительного авиационного прикрытия, противоракетной обороны, предупреждения о ракетном нападении и т. д. – по видам оружия, а не по функциональному единству. В новых руководящих документах вместо них справедливо заявлены следующие системы ВКО: информационная, поражения и подавления, всестороннего обеспечения и управления. Впрочем, понимание проблемы в теории не нашло отражения на практике. Организационно все названные системы были разделены на части, переданы в разные оперативные структуры, подчинены всевозможным органам управления. Игнорирование приоритета функций заводит в тупик все организационное строительство. А получаемый на выходе военный организм оказывается неэффективным.
Цели, задачи и функции ВС мирного и военного времени связаны, но не совпадают. Для ликвидации этого противоречия приходится идти на компромисс и искать такое организационное построение ВС, которое позволяло бы в приемлемые сроки перейти от мирного существования к военному. Спектр способов решения проблемы достаточно широк. Так, государства, проводящие агрессивную внешнюю политику с опорой на силу, предпочитают иметь систему передового базирования ВС. При этом в первом эшелоне (как по времени, так и территориально) содержатся на постоянной основе командования и группировки войск, построенные по целям, задачам и функциям военного времени на конкретном театре военных действий (ТВД). Остальные же содержатся функционально для мирного времени, размещаются во втором и последующих эшелонах, используются для наращивания состава и как резерв первого эшелона. Государства, уповающие на систему международной безопасности и реализующие миролюбивую внешнюю политику, предпочитают иметь малозатратные ВС мирного времени, но при этом предусматривают ряд мер по сокращению перехода к целям, задачам и функциям военного периода.
При создании ВС первичными являются также и физические среды и применяемое в них вооружение для достижения целей, реализации задач и функций. Это постоянно действующие объективные факторы. Они влияют на построение ВС как мирного, так и военного времени, заставляя сначала создавать, а затем и применять ВС по физическим средам и характерному для каждой вооружению. А значит, ВС государства в мирное время изначально имеют видовое построение по физическим средам действий войск, обусловленное особенностями вооружения. В дальнейшем с ориентацией на военное время их можно применять либо по видам ВС, либо по командованиям (межвидовым группировкам войск).
Вооруженные Силы Российской империи, затем СССР, а теперь Российской Федерации традиционно создавались и создаются по видам и родам войск. Вместе с тем анализ вооруженной борьбы в прошлом и настоящем показывает, что подобная организация находится в постоянном антагонистическом противоречии с функциональными потребностями.
В послевоенный период общевойсковой подход в строительстве ВС обеспечивался путем создания на постоянной основе соответствующих главных командований войск Западного, Юго-Западного и Южного направлений, а также на Дальнем Востоке.
Внутри некоторых видов ВС сохранялись признаки общевойсковой организации без разделения оперативного и административного управления. Например, в Сухопутных войсках за оперативным объединением официально закрепилось наименование «общевойсковая армия». А ее дивизия, несмотря на родовое наименование «мотострелковая», все-таки ведет «общевойсковой бой». И это правильно, поскольку соответствует ее функциональному предназначению.
Наибольшая функциональная четкость по целям и задачам вооруженной борьбы внутри вида ВС оказалась достигнута в Войсках ПВО страны. Фактически это был не вид Вооруженных Сил, а стратегическая единица, предназначенная для борьбы в воздушной (а с определенного периода и воздушно-космической) сфере. Главнокомандующий Войсками ПВО готовил и по сути дела принимал решение на стратегическую операцию по отражению воздушно-космического нападения противника. Он же лично ставил боевые задачи отдельным армиям ПВО. Его Главный штаб планировал эту стратегическую операцию. С ЦКП Войск ПВО осуществлялось управление боевыми действиями над всей территорией СССР. И главком нес личную ответственность за результат отражения воздушно-космического нападения противника (в мирное время – за выполнение задач боевого дежурства).
Однако вместе с поглощением Войск ПВО страны Военно-воздушными силами в 1998 году новые ударно-оборонительные объединения оказались подчинены командующим войсками военных округов. Тем самым произошла их передача из системы борьбы с воздушно-космическим противником в систему борьбы с наземным противником, что разрушило функциональную четкость.
Построение ПВО СССР и РФ по стратегическим воздушно-космическим и воздушным направлениям (СВКН и ВН) путем размещения на их обороне функциональных ОА ПВО, ОК ПВО и дивизий ПВО, построенных по общевойсковому принципу, было научно обоснованным. Функциональность заключалась в том, что в пространстве ожидаемых действий сил воздушного нападения создавалась адекватная возможностям группировка войск, способных его отразить. На оперативном уровне (в масштабах ВН) это была ОА ПВО, на стратегическом (в масштабах СВКН) – вся система ПВО страны или несколько ОА ПВО под единым управлением ГК Войск ПВО. В стратегической космической зоне задачи обороны решало специально созданное командование войск РКО.
С передачей в систему наземной борьбы воздушно-космическая оборона стала организовываться командованиями военных округов по стратегическим и операционным (наземным) направлениям. Такие военно-географические категории, как СВКН и ВН, практически выдавили из военной практики, а в теории предали забвению. Элементы прежнего порядка организации борьбы с воздушно-космическим противником остались лишь в стратегической космической зоне.
До 90-х годов численность ВС СССР обеспечивала повидовое применение войск, поскольку каждый вид мог по своим стратегическим, оперативным и боевым возможностям начать вооруженную борьбу с противником в своей сфере и успешно (победоносно) ее завершить. К нашим дням ВС сократились в разы, но задачи, стоящие перед ними, никто не ограничил. Некогда самодостаточные виды ВС стали взаимозависимыми и вдобавок ко всему начали административно соперничать не в том, как лучше выполнить стоящие задачи, а как их получить вместе с дополнительной численностью войск. В этих условиях внутривидовая функциональная организация войск стала невозможной.
Но игнорировать антагонистическое противоречие между видовым построением ВС РФ и необходимостью их функционального применения по целям и задачам войны нельзя. А в области борьбы с воздушно-космическим противником это просто недопустимо, так как времени на переход от видового построения войск к их функциональному применению не будет.
По Эмерсону и по Пауэрсу
Один из основоположников теории менеджмента Гаррингтон Эмерсон утверждал, что если бы все усилия организации действовали в одном и том же направлении, то результаты получились бы колоссальные. Но поскольку на деле все тянут в разные стороны, равнодействующая часто оказывается очень слабой, а иногда и просто отрицательной. В связи с этим Эмерсон выдвигал требование четкого распределения функций, когда каждый управленец и исполнитель должен четко знать свои обязанности, то есть быть осведомлен, за что он отвечает.
Для понимания этой необходимости достаточно вспомнить ситуацию, когда решение на поражение самолета-разведчика, пилотируемого Пауэрсом, 1 мая 1960 года одновременно принимали несколько параллельных инстанций: командующий Уральским объединением ПВО, командующие ЗРВ и ИА армии, главком ВВС. В хаотичных действиях по уничтожению шпиона У-2 было израсходовано 14 ЗУР и погиб летчик дежурного перехватчика.
Важно не растерять логическую нить, тянущуюся от целей и задач к органам управления. Это с одной стороны, а с другой – система управления как органическая функциональная совокупность соответствующих органов, пунктов и средств должна быть как пригодной для мирного времени, так и оперативно перестраиваемой для целей, задач и функций военного времени.
Прежде всего применительно к борьбе в воздушно-космической сфере необходимо, чтобы за выполнение определенных задач, имеющих единую физическую и оперативную природу, нес ответственность один стратегический орган управления, который должен располагать соответствующими войсками и быть наделен исчерпывающими полномочиями.
Далее можно пойти одним из двух путей.
При первом (традиционном) на базе создаваемого стратегического органа управления и соответствующей стратегической группировки войск и сил ВКО требуется воссоздать самодостаточный, построенный по функциональному принципу воюющий вид ВС РФ для борьбы с воздушно-космическим противником на едином воздушно-космическом театре военных действий (ВК ТВД). У такого вида ВС РФ должно быть такое же самодостаточное функциональное управление – прямое (оперативное и административное), исключающее всевозможные дублирования, раздвоения и размытости взаимоотношений между лицом, принимающим решения, и войсковыми структурами, исполняющими его (и только его) боевые приказы.
Второй путь подразумевает создание не вида ВС РФ, а функционального стратегического командования для борьбы с воздушно-космическим противником на едином ВК ТВД с соответствующей системой функциональных командований до тактического уровня включительно с необходимыми (разновидовыми) войсками. Создавая такую структуру, надо исходить из того, что в настоящее время настолько усложнились боевые действия и возросла их динамика на всех уровнях, что традиционное управление всем и сразу стало невозможным. Управление применением войск, сил и средств объективно отделилось от их снабжения (здесь не следует путать снабжение с оперативным и боевым обеспечением). Руководство снабжением необходимо отдать отдельной структуре, которую можно назвать видом Вооруженных Сил (в США она именуется министерством).
При движении и по первому, и по второму пути необходимо изъять соответствующие войска и силы ВКО из системы наземной борьбы (на традиционных ТВД) и вернуть их на ВК ТВД. Учитывая тот факт, что за воздушно-космической фазой войны может начаться наземная, надо оставить за этими войсками и силами место в системе последующих наземных и морских операций. Но именно с таким приоритетом и очередностью (от воздушно-космической сферы – к остальным), а не наоборот, как в последние десятилетия. Организуемую при этом воздушно-космическую оборону надо развивать в первую очередь для обеспечения устойчивости стратегических ядерных сил (СЯС) и во вторую – для защиты других объектов страны. ВКО обязана стать вторым элементом системы сдерживания агрессии (первым являются сами СЯС), охватить собой всю Россию и каждого гражданина РФ, а не оставаться ПВО одного города или экономического района.
Кроме того, нельзя на один орган управления возлагать функционально несовместимые задачи. Попытка объединить непосредственное управление отражением стратегического удара сил ВКН и поражением его военно-экономического потенциала в «одних руках» будет заведомо неэффективной (а двух попыток никто нам не даст). Эти процессы преследуют различные цели и задачи. Они требуют реализации разнородных функций, имеют несовпадающие пространственно-временные характеристики, хотя и ведут к единой макроцели – победе в войне. Управлять ими должны два разных органа. А согласование двух процессов обеспечит тот, кто отвечает за все, – Генеральный штаб (или Ставка ВГК, если она будет создана).
И, наконец, в случае подчинения каких-либо оперативных структур ВКО сухопутным военным округам их можно уверенно исключить из единой системы ВКО РФ. Их применение в боевых порядках наземных фронтов – функция, характерная для континентального ТВД, не основная, а обеспечивающая. А ВК ТВД останется без этих сил.
Завершающий шаг организационного строительства (или реформирования) ВС РФ – их конкретная организационно-штатная структура. Когда сложен весь управленческий скелет, то нарастить его мясом (войсковыми формированиями, подчиненными каждому конкретному органу управления) не составит труда. При рациональной структуре управления оптимальной будет и организационно-штатная система. Главное, чтобы создавалось все это под необходимые функции, а не под нужных генералов.
Существует простое контрольное правило проверки жизнеспособности созданного организационного проекта. Применительно к вооруженной борьбе на ВК ТВД надо задать себе три вопроса. Первый: созданная структура войск и сил ВКО организована в интересах защиты всей страны или отдельного региона (города)? Второй: это структура стратегического масштаба? Третий: орган управления ВКО имеет полномочия по управлению всеми войсками и силами в борьбе на ВК ТВД немедленно и без дополнительных согласований?
При отрицательном ответе хотя бы на один из них можно утверждать, что реформа была не последней, а новая организация ВС РФ продержится недолго.
Анатолий Корабельников, доктор военных наук, профессор
Юрий Криницкий, кандидат военных наук, профессор
Опубликовано в выпуске № 4 (570) за 4 февраля 2015 года
