Сегодня все говорят о необходимости технологического прорыва для обеспечения эффективного и конкурентного модернизационного развития технологической сферы (ТС) РФ. Подчёркиваем, это не только технико-технологическая и экономическая, но и не в меньшей степени социально-политическая и геополитическая задача. И в то же время все «боятся» сказать, что в современных, конкретных для России условиях, с учётом специфики ТС и особенностей нынешнего этапа её развития в РФ, это можно сделать только в рамках так называемого «мобилизационного сценария» (далее – «мобсценария» или МС). Более того, даже тот, кто сегодня поднимает на щит принцип мобсценария, вряд ли полностью осознаёт суть этого явления в качестве инструмента и набора технологий эффективной политики, а не просто способа политической спекуляции. Каковы на деле особенности и условия модернизационного развития ТС в современной России, делающие МС неизбежным, по сути безальтернативным?
Прежде всего, ТС весьма политизирована, плотно и напрямую связана с вопросами национальной безопасности (НБ), с ориентацией на нужды обороны и оборонно-промышленного комплекса (ОПК), а потому крайне чувствительна к политической конъюнктуре, всякого рода санкциям, блокадам. Нельзя некритично переносить принципы и механизмы построения и функционирования «обычной» экономики на высокотехнологичную сферу. Она эксклюзивна в плане своего практического воплощения, набора факторов, от политического обеспечения до сбыта и конечного применения, отчасти «внерыночна». ТС в России, по самым разным причинам, многое потеряла за последние четверть века, а то и просто отстала от глобальных трендов, утратила стимулы и мотивации, кадры, опыт, рынки, заделы и т.д.
Восстановление ТС РФ требует полной концентрации усилий, целенаправленного использования остаточного и вновь создаваемого потенциала, специфических форм организации в условиях несформировавшегося рынка, дробления эффективных структур и существования различных форм собственности. Подчёркнем, при весьма лимитированных ресурсах, это не сводится к вопросу финансирования. Важное условие развития ТС РФ – оно осуществляется в ситуации глобального кризиса, не только финансово-экономического, но и морально-психологического (а это сегодня один из важнейших факторов развития), военно-политического, системного. Этот кризис наслаивается на застойные явления в экономике и социально-политической сфере самой РФ, с трудом преодолевающей негативные явления предыдущих лет.
ТС РФ на современном этапе, возможности и перспективы её развития могут и должны рассматриваться в рамках жёстких внешних ограничителей, даже куда более жёстких, чем для российской экономики в целом. Процессы глобализации, «раскрытость», широкое международное разделение труда делают национальную ТС крайне уязвимой. Это относится и к глобальному рынку вооружений и месту на этом рынке РФ. А потому в данной сфере России сегодня в гораздо большей степени приходится полагаться на собственные силы и поиск новых долговременных надёжных партнёрств – в плане получения технологий, кооперации, доступа на ёмкие и ликвидные рынки. Что отнюдь не означает для ТС РФ режима автаркии и «осаждённой крепости», по крайней мере, со стороны России.
«Мобсценарий» в современной России – это отнюдь не «шарашки» и т.д.: сегодня такой подход просто не будет эффективным в отношении высокотехнологичной, креативной сферы, отпугнёт инвесторов, партнёров, кадровый потенциал. Хотя ряд моментов «советской» модернизации – высокая дисциплина и самодисциплина, ответственность, в том числе моральная, чувство долга, некоторые иные принципы обязательны для осуществления «прорывного» развития ТС РФ. Тем более, когда речь идёт о её осуществлении в сжатые сроки и с необходимым результатом, в ином случае она будет просто не востребована – «или нас сомнут», в условиях резкого обострения глобальной конкуренции. И не надо никого «пугать» мобсценарием, заранее открещиваться от него, как это делали, например, некоторые выступавшие на Сочинском инновационном форуме (сентябрь 2014 г.). Мы это объясняем только неумением и нежеланием работать в качественно новых, очень жёстких условиях, вникать в суть вопроса, ограничиваясь привычными трафаретами постсоветского мышления и разговорами о «невидимой руке рынка», которая все расставит по местам.
Разные этапы и условия развития ТС предполагают различные наполнение, компоновку, значимость тех или иных факторов технико-технологического развития и обеспечивающих его элементов, характер производственных отношений, организацию дела. МС конкретно для сегодняшней России имеет в этом смысле свои особенности, по крайней мере, на фоне современного развития ТС в ведущих странах Запада, не имевших, подобно РФ, в обозримом прошлом содержательных провалов в развитии техносферы. В то же время страны догоняющего и «нового» технологического развития во многом используют в ходе его осуществления принципы, характерные именно для МС. Мобсценарий должен носить комплексный, системный характер и эту системность (ещё раз подчёркиваем, в конкретных российских условиях) может качественно обеспечить только государство. Таким образом, среди обязательных факторов МС ТС РФ – высокое госучастие, в самых разных аспектах и формах, а также развитие ТС в рамках и при содействии крупных хозяйственных структур, несомненное присутствие «морального мотивационного стимула». А в условиях внешних ограничителей, которые для РФ и её ТС, скорее всего, будут существовать всерьёз и надолго и даже усилятся, это «опора на собственные силы», приоритет поддержке и наращиванию военно-технологической безопасности РФ в рамках НБ страны в целом. Важно сознавать: возврата к ситуации с технологическим взаимодействием с западными партнёрами (его результативность можно оценивать по-разному), которое развивалось до введения санкций, уже больше не будет. С учётом чего и необходимо выстраивать технологическую политику РФ и искать наиболее эффективные пути и средства развития и модернизации российской ТС.
Высокая роль государства в общественной жизни и экономике, в том числе, а то и в первую очередь, в качестве главного «модернизатора» («государство в России – главный европеец») традиционно и закономерно, геополитически присуща России. Самые успешные модернизационные реформы в России на протяжении веков – это «реформы сверху». Особо подчёркиваем – в современных российских условиях роль государства как фактора прорывного развития отнюдь не снижается, как это представляют некоторые, а только возрастает, и это ни в коей мере не противоречит законам и требованиям рынка. При этом важно понимание работающих механизмов модернизации, в ином случае всё превращается в реформаторский зуд, характерный, увы, для нынешней РФ. Специфика ТС, её современного состояния и особенностей развития в России заставляет государство брать на себя «расширенные» функции – в качестве организатора, «вдохновителя», заказчика, надзирателя и контролёра. Этому способствуют также «родовые пятна» отечественного негосударственного бизнеса – его стремление к «большой марже», нежелание рисковать и «вкладываться», пассивность и «нелюбознательность».
Государство вынуждено «влезать» в технобизнес, «склеивать» многочисленные разрывы, зазоры, несогласованности, налаживать обмен технологиями, восстанавливать производственные цепочки и их связи с НИОКР, участвовать в создании работоспособных хозяйственных структур и коллективов, а сегодня это и решение вопросов импортозамещения. Так, государству приходится выступать в качестве арбитра в вопросах ценообразования в ходе выполнения ГОЗ и кооперационной деятельности. Причём делать это не только экономическими, но и административными мерами. И это помимо решения закреплённых за государством задач по созданию комфортной среды для развития технобизнеса, повышения инвестиционной привлекательности, развития региональных технокластеров, формирования кадрового потенциала. Подчеркиваём: централизация ресурсов, их прямая и косвенная концентрация в руках государства или под его контролем, возможности управления ими, распределения и перераспределения является одним из главных плюсов МС. Отметим, что при реализации технологической политики возрастает роль ОПК в качестве инкубатора, производителя, распространителя инноваций.
Именно так сегодня могут быть решены задачи обеспечения эффективности инновационно-технологической деятельности и соответствующих инвестиций, правильного определения национальной стратегии прорывного технологического и военно-технологического развития РФ, поиска оптимальных вариантов «срезания углов» в технологической гонке в условиях дефицита ресурсов и времени, жесточайшей технико-экономической и политической конкуренции в мире. ТС РФ в современной ситуации должна быть максимально экономна и целеустремленна, ошибки в осуществлении «больших проектов» и конкретных программ – это не только экономическое расточительство, «вбухивание ресурсов» без должной отдачи, но и ложный выбор приоритетов перспективного развития. Как говорил В. Путин в ходе посещения подмосковного оборонного предприятия, стремление к техническому совершенству не должно сводиться к изобретению «ковров-самолётов в одном экземпляре», без возможности их производственно-технологического освоения и рыночной или оборонной реализации, создания технологических заделов на будущее. И «полет мысли» – это не маниловщина, демонстрация некоего традиционного российского «левшизма». Впрочем, не следует бросаться и в иную крайность, отвергая с порога на первый взгляд «безумные» проекты, которые впоследствии могут определять магистральные, прорывные направления технологического развития.
Поэтому крайне важны реализм, оптимальное сочетание ближнесрочных и долгосрочных технологических целей и соответствующих проектов, надёжность и комплексность их инженерной, финансово-экономической, политической, оборонной, имиджевой экспертизы. Экспертиза развития ТС включает оценку отдельных проектов, направлений деятельности, работы конкретных организаций, финансирования, реализуемости, необходимости в данных проектах для государства и общества, сферы НБ, рыночной востребованности и ликвидности, конкурентных возможностей, всякого рода рисков, с учётом положения дел в глобальной техносфере и на глобальных рынках. В этом же русле – эффективный и строгий контроль со стороны государства, квалифицированная и беспристрастная инвентаризация ТС РФ. Ведь многие технологии, мощности, финансирование, кадровое обеспечение существуют лишь на бумаге или используются неэффективно, нецелевым образом. Вопиющий случай, отнюдь не единичный – АПЛ шесть лет ожидала (так и не дождалась) на дальневосточном предприятии начала планового ремонта.
При этом необходимо знать и «расшивать» узкие места в производственно-конструкторских цепочках, делать оценки эффективности проектов по «последнему кораблю в караване»: даже «мелочь» может затормозить, «заморозить», а то и погубить весь проект. По словам С. Шойгу, зачем мы «рвём жилы» с введением в строй новой техники, если для её хранения (и сохранности, поддержания боеготовности) не созданы элементарные условия? Надо ли говорить, что МС предъявляет качественно иные требования и к самому государству, госуправлению, к тем, кто выступает от его имени, проводит его политику. Тем более что многое придётся (и уже приходится) делать в ручном управлении (не путать с волюнтаризмом). При этом встаёт вопрос о качестве самих «контролёров», их экономической, инженерной, управленческой подготовки, их объективности и порядочности, государственном мышлении, прозорливости и способности предвидеть.
Особые требования сейчас предъявляются к внешним связям техносферы, оценке их политических рисков, стабильности во времени, рыночных и кооперационных перспектив. ТС РФ в процессе её модернизации не должна быть «вещью в себе», да в современном мире это и практически невозможно. Важная роль в этом плане принадлежит ВТС. Неизбежно усиление роли новых партнёров техносферы РФ, в первую очередь стран БРИКС, АТР. Впрочем, мы не ставим крест и на западном векторе технологического взаимодействия России. Проблема в том, что успешность деятельности на международной арене в последние 20 лет была чуть ли не главным критерием эффективности отечественной ТС. Сегодня на повестке дня – всё большая ориентация на внутрироссийский технологический рынок. Тем более что имеется насущная потребность в технологической модернизации всей толщи российской жизни – энергетической, информационной, транспортной инфраструктуры, реанимации и опережающего развития ключевых технологий и целых производств и отраслей, совершенствовании деятельности в интересах обороны и НБ и т.д. ТС должна стать одной из общенациональных «скреп» РФ, реальной государствообразующей силой.
Но внутренний рынок необходимо поддерживать, развивать, стимулировать спрос на техноёмкую продукцию. МС не будет успешным, не достигнет поставленных целей без того, чтобы стать системным. А именно: без форсированного создания в РФ развитой модернизационной среды, качественного повышения общей технокультуры. Но это не только «изобретательство», внедрение в производство высокотехнологичной продукции, адаптация к рынку. Не менее важны восприимчивость к инновациям, создание благоприятных условий для этого, формирование квалифицированного потребителя в лице государства, бизнеса, общества, способных эффективно использовать на практике достижения технологического развития. Только в этом случае ТС может рассматриваться в качестве самоиндуцируемого мультипликатора и «побудителя» нового развития. При ином раскладе – это чёрная бюджетная дыра, очередная потёмкинская деревня: модернизация «не заработает». Это и вопрос коррупции – зачём связываться с инновациями, если можно «договориться и распилить», заменяя формулу «товар-деньги-товар» на «деньги-деньги». И не нужно думать, что в условиях кризиса подобных «левых» возможностей без жёсткого пресечения со стороны государства будет намного меньше.
Кстати, о деньгах. ТС, как правило, за исключением некоторых «бытовых» сегментов «Ай-Ти», требует «длинных денег», в том числе с учётом значительных допроизводственных и допродажных расходов, например, на НИОКР. В условиях кризиса, трудностей с внешним кредитованием, эта проблема резко возрастает. Как и проблема кредитования модернизации производства, приобретения техноёмкой продукции конечного спроса. Встаёт вопрос о целевых «модернизационных» госкредитах (при опять-таки жёстком контроле), возможно, с созданием и задействованием специализированного финансового органа вне системы коммерческих банков, ориентированных на быструю отдачу и в условиях кризиса ограниченно эффективных для прорывного развития ТС.
Крупные хозяйственные, в том числе госструктуры, при всех их известных проблемах и недостатках, например, в управлении, обвинениях в монополизме, негибкости, должны сыграть важную роль в реализации МС для ТС РФ. Они обладают возможностями финансового маневра, концентрации ресурсов на ключевых, прорывных направлениях, более предсказуемы в своих действиях и контролируемы со стороны государства. Критикам крупных структур напомним, что они зачастую имеют значительные социальные, региональные, бюджетные обременения. Инновационные «озарения», безусловно, случаются и в малых коллективах (пример – ранняя «Хьюлетт-Паккард»), но для выведения продукта на «большой рынок» необходимо, как правило, партнёрство с крупной структурой, имеющей ресурсы и соответствующий опыт. Наоборот, постсоветское развитие РФ показывает, что как раз пресловутая «демонополизация» (современный мир – мир гигантов-монополий), дробление целостных инженерно-производственных структур в ходе приватизации, разрушение вертикальной и горизонтальной управляемости и партнёрства ведут к серьёзнейшим экономическим и технологическим потерям, а то и к коллапсу. Разумеется, необходимо обеспечить прозрачность деятельности крупных структур, жёсткий контроль за ней.
И может быть самый важный вопрос. Насколько «мобилизуема» современная Россия, способна ли она «сосредотачиваться»? Очевидно, что МС должна соответствовать мобилизационная идеология со своей сакральностью, системой стимулов и мотиваций, в том числе моральных, ценностных ориентиров и приоритетов, отличных от нынешних. Хотя, разумеется, современный российский мобпроект не будет ни «опричниной», ни сталинской модернизацией, ни «чучхезацией», ни каким-то «Большим скачком». Так, непременные свойства кадров, которые действительно «решают если не всё», то очень многое для успешности модернизационного прорыва в РФ, – это сочетание советско-имперской державной самоотверженности, «староверческой» деловой хватки и этики, современного рыночно-технократического мышления. В российской техносфере особо существенно сочетание профессионализма и «патриотизма» – в других сферах деятельности и за рубежом сегодня имеются куда лучшие условия для зарабатывания и самореализации талантов и просто квалифицированных специалистов, без «подвига души». К тому же Россия не слишком богата, чтобы бесплатно готовить кадры для глобальной техносферы.
Необходимо преодоление атомизации российского общества. Очевидно, что нынешние представления в РФ о рынке упрощены, деформированы, в массовом сознании доходы не связаны напрямую с напряжённым, творческим трудом. Кстати, на Западе «командный дух», заинтересованность в личном благе через общий результат считаются важным фактором конечного успеха. Остро стоят задачи формирования новой шкалы престижности, психологии созидательства, атмосферы честной конкуренции умов, личностей, коллективов, воспитания «креативности», «энтузиазма масс». И, безусловно, это зримая материальная и моральная поддержка со стороны государства: инженер и новатор должны в глазах общества стоять выше риэлтора. Кстати, россияне всегда, даже в самые циничные времена, очень чувствительны к «признанию» со стороны государства и общества, они в хорошем смысле «идеологизированы». И пора «завязывать» с так называемой «русской работой», в которой совмещаются непрофессионализм, равнодушие, взаимная нетребовательность, безнаказанность.
Мобпроект нужно сделать привлекательным для консолидации в нём и вокруг него всех «здоровых» сил общества, понятным и притягательным для участия в российской модернизации внешнего мира. Важно найти для этого нужные политтехнологические приёмы, «слова», ведь в России всегда «сначала было слово». И потому требуется самое активное информационно-пропагандистское сопровождение идеи прорывной модернизации. Во всём этом есть, правда, одна «заковырка»: МС требует реальной, а не разовой, митинговой консолидации нации – власти и общества, элит и «масс». Способна ли на это нынешняя Россия, сознаёт ли она «сложность момента», насколько она «едина», готова на издержки, а то и жертвы (на общие!) – и во имя чего? За примерами ходить далеко не надо – взять хотя бы Южную Корею, осуществившую в сжатые сроки прорыв из технологического небытия в XXI век. Что не подлежит сомнению – РФ выходит из состояния анабиоза девяностых-нулевых. В этом отношении внешние санкции и Крым (Крым, по крайней мере, в данном плане, действительно «стоил мессы») – важный дополнительный «бустер» для обретения российской нацией самосознания и державной воли, без чего модернизационный прорыв категорически невозможен.
И в заключение считаем необходимым развеять два серьёзных заблуждения. Первое: в условиях кризиса, санкций России «не до модернизации». Как раз «именем кризиса» в РФ можно решать те вопросы, до которых в «обычной» ситуации не доходили руки и сознание. И второе, противоположное по смыслу: что в непростые для России времена мобсценарий «заработает сам», без напряжённых усилий со стороны государства и общества. Между тем, конвертация доверия к руководству страны и патриотического порыва в технологическое развитие на практике может оказаться много сложнее. А ведь в определённых обстоятельствах МС способен стать инструментом не только модернизации ТС, но и выживания российской экономики в целом.
Авторы:
- Казённов С.Ю. - канд. экон. наук, вед. науч. сотр. ИМЭМО РАН
- Кумачёв В.Н. - ст. науч. сотр. ИМЭМО РАН
