Почему, кто и как будет возрождать забытую отрасль
Санкции, закрывшие поставки в Россию оборудования двойного назначения, заставили государство с небывалым энтузиазмом взяться за одну из самых проблемных отраслей промышленности — станкостроение. Внятной программы его развития не было долгие годы. За это время зависимость страны от импорта выросла почти до 90%. Базой для изменений должен стать входящий в "Ростех" холдинг "Станкопром", через СП с которым планируется доводить деньги до частников. Но многие ключевые компетенции утеряны, поэтому эффективность программы вызывает вопросы.
"Этот краник можно завернуть"
В последние полгода российское станкостроение, тихо умиравшее много лет подряд, неожиданно оказалось чуть ли не самой востребованной отраслью в рамках импортозамещения. Настолько активно планы наверстывания утраченных компетенций обсуждаются разве что в ОПК и оборудовании для нефтегазового сектора. Изношенность станочного парка на некоторых заводах достигает 80%. Но в отличие от автопрома или авиапрома государство до сих пор почти не вкладывало деньги в отрасль. Появление частных инвесторов часто заканчивалось конфликтами, перепрофилированием или вовсе закрытием заводов. По данным ассоциации "Станкоинструмент", еще до 2008 года в России выпускалось около 8-10 тыс. станков в год, в 2009 году — только 3 тыс., сейчас — 4-4,5 тыс., в итоге зависимость российских предприятий от импортных станков и комплектующих для них составляет 85-88%.
И спрос, сформированный в первую очередь за счет предприятий ОПК, растет. Президент "Станкоинструмента" Георгий Самодуров отмечает, что программа техперевооружения ОПК построена так, что закупки станков будут расти в ближайшие четыре-пять лет "лавинообразно". По данным "Ъ", ключевыми заказчиками являются "Алмаз-Антей" и Уралвагонзавод, а также заводы, входящие в государственные Объединенную авиастроительную корпорацию, Объединенную судостроительную корпорацию и Объединенную двигателестроительную корпорацию. По оценкам Георгия Самодурова, только в 2014 году потребление металлообрабатывающего оборудования предприятиями РФ будет на уровне $2 млрд, а в 2015 году — уже $3,7-3,8 млрд.
Государство пыталось снизить зависимость от импортных станков в том числе через принятое в 2011 году постановление, которое запрещает закупать иностранную продукцию для нужд ОПК, кроме не имеющей отечественных аналогов. В июле 2013 года премьер Дмитрий Медведев на совещании о развитии станкостроения признавал, что "мы зависим от решений, которые принимаются в других странах" и "в любой момент этот краник можно завернуть". Так и произошло. Санкции, перекрывающие поставки в Россию продукции двойного назначения, поставили под угрозу модернизацию на многих крупных оборонных заводах, гражданские проекты, например в автопроме, тоже столкнулись с риском дефицита, утверждает источник "Ъ" в крупном машиностроительном холдинге. По словам Георгия Самодурова, поставки, например, из Германии и Италии резко сократились.
Крупные иностранные поставщики признают это. Член правления немецкой Trumpf Group Матиас Каммюллер сообщил "Ъ", что, хотя "Россия является рынком огромных стратегических возможностей" и в ближайшие годы здесь должно быть модернизировано порядка 75% станочного парка, из-за санкций пришлось "фактически прекратить поставки для 20% клиентов". В немецком Schuler рассказали "Ъ", что из-за санкций ряд проектов компании в России "не может быть осуществлен". Потребители также почувствовали проблемы. Глава концерна "Калашников" Алексей Криворучко рассказывал в интервью "Ъ", что Mitsubishi отказала компании в поставке станков. В результате за станкостроение пришлось браться в авральном режиме, отрасль стала одной из немногих, персонально упомянутых в послании президента 4 декабря.
Все собрать и поделить
В принципе план развития станкостроения существовал — идею создания профильного холдинга, консолидирующего все госактивы, правительство изучало с 2007 года, в очередной раз к проекту решили вернуться в 2012 году. Базой стал созданный в 2013 года в "Ростехе" "Станкопром". Но реальные шаги, вовлекающие в кооперацию с ним другие заводы, были сделаны только осенью. В конце ноября Дмитрий Медведев подписал постановление, по которому в 2014-2016 годах будет выделено 5,5 млрд руб. субсидий на проекты "по созданию серийных производств станкоинструментальной продукции". Субсидии в виде имущественного взноса получит "Ростех", передав их затем в капитал "Станкопрома". Холдинг должен вложить деньги в развитие своих производств и создание проектных СП с частными компаниями. Первый замминистра промышленности Глеб Никитин рассказывал "Ъ", что холдинг "будет агентом от государства".
Глава совета директоров "Станкопрома" Сергей Макаров говорит, что модель финансирования отрасли изменилась — исходно государство планировало поддерживать ее через развитие НИОКР, но затем было решено перенаправить эти средства на капвложения в предприятия и их модернизацию. Вложения в НИОКР остаются, но должны быть ориентированы именно на потребности проектных СП. Обсуждается вариант, при котором "Станкопром" будет аккумулировать и все заказы отечественных предприятий на станки, чтобы затем распределять их между производителями. В холдинге полагают, что "обобщение техзаданий разных заказчиков даст возможность предлагать отечественное оборудование взамен импортного там, где это возможно без нанесения ущерба". Еще один аргумент в пользу централизации закупок — присутствие на рынке большого количества поставщиков без компетенций. По данным "Станкоинструмента", за девять месяцев 2014 года поставками станков на предприятия ОПК занимались 364 компании, 320 из которых "это практически фирмы-однодневки, которые поставили одну-две единицы оборудования и ушли, не обеспечив сервис, шеф-монтаж и техническое сопровождение". Вероятна и централизация при поставке иностранного оборудования.
Область безлюдных технологий
Несмотря на критическое состояние отрасли, частные игроки в ней еще остались. Это, например, группа "Стан" Сергея Недорослева и Максима Гущина, в которую входят Коломенский, Рязанский, Ивановский и Стерлитамакский станкостроительные заводы, рязанская "Саста" (подконтрольна Алексею Пескову), "Донпрессмаш" Вячеслава Тюрина, MTE Kovosvit Mas (СП чешского Kovosvit и группы MTE) и ряд других. "Сохранились компетенции в тяжелом станкостроении — этим занимается новосибирский "Тяжстанкогидропресс", Краснодарский, Ульяновский, Рязанский станкостроительные заводы, Ивановский завод тяжелого станкостроения",— уверяет Георгий Самодуров. Второе живое направление, по его словам — прецизионное станкостроение, которым занимаются Владимирский станкостроительный завод, "Саста", "Стан-Самара" и другие, третье — производство оборудования с использованием аддитивных технологий (НПО "Стерлитамак", Савеловский машзавод), четвертое — область безлюдных технологий, пятое — производство кузнечно-прессового и литейного оборудования. Эксперт уверяет, что в 2013 году 49% произведенной в РФ станкостроительной продукции поставлено на экспорт в 64 страны.
Но источники "Ъ" уточняют, что отрасль сильно фрагментирована, большинство предприятий даже при наличии компетенций выпускают достаточно простые станки, поэтому необходим трансфер технологий. Многие заводы, добавляют собеседники "Ъ", просто ведут крупноузловую сборку западных станков. Так, признает Георгий Самодуров, MTE Kovosvit Mas, "по сути, в первую очередь продает импортное оборудование". Другая проблема — финансирование поставок: на иностранные станки можно взять кредит под 2%, на отечественные — под 20%. В целом даже в самой отрасли пока никто не надеется на быстрое и успешное импортозамещение, полагая, что дефицит оборудования в ближайшие годы придется покрывать поставками из Кореи и КНР.
"Присутствует определенный диапазон волюнтаризма"
Глеб Никитин, первый замминистра промышленности
— Как изменилась модель взаимодействия с западными станкостроительными компаниями с учетом санкций и общей внешнеполитической ситуации? Государство по-прежнему допускает возможность трансфера технологий и создания СП?
— С европейцами у нас работа не остановилась. Более того, некоторые игроки рассматривают возможность перемещения центров компетенций в Россию, где не нужно получать разрешений на экспорт. Отсюда, локализовав производство, они могут поставлять и в Европу. Могут сделать российские подразделения не просто ветвями для освоения местного рынка, а площадками для концентрации конструкторских компетенций, для строительства настоящих производственных холдингов, ориентированных на экспорт. Еще один очень серьезный фактор, который способствует локализации,— это девальвация рубля. Потому что зарубежный станок, неважно, европейский или азиатский, резко дорожает. А станок, который производится у нас, пусть и дорожает, но, во-первых, гораздо медленнее, во-вторых, в итоге менее значительно.
— Но есть большая вероятность того, что возникнут определенные неформальные ограничения на локализацию продукции в России.
— Если они возникнут, это признак нерыночных методов управления в Европе и других странах. В рамках рыночных и публичных методов управления никаких препятствий для этого не существует. В том числе для экспорта высокотехнологичной продукции, производимой в России, в их страны.
— Санкции ограничили только импорт станков, которые могут использоваться для целей двойного назначения, или в том числе и продукцию, которую закупают наши исключительно гражданские машиностроители?
— В каждой стране действует своя регуляторная база, касающаяся санкций. Институты власти, экспортные агентства сами решают, что является оборудованием двойного назначения, а что нет, и в том числе ориентируются на заказчика. Для ведомств, которые реализуют эти решения, присутствует определенный диапазон волюнтаризма. Если, например, какая-либо страна ориентирована на то, чтобы перекрывать нам кислород, то она, конечно, может широко трактовать запреты.
— Сколько времени потребуется на импортозамещение в станкостроении и какой объем госсредств нужно вложить?
— По нашим оценкам, потребуется около пяти--семи лет с учетом наращивания научно-технической и производственной базы отечественных предприятий. Чтобы выйти на целевой уровень импортозамещения по наиболее востребованным позициям оборудования, нужно допфинансирование в размере около 12-15 млрд руб. бюджетных средств в перспективе 2015-2020 годов, которые пойдут на освоение новых технологий и создание серийных производств. Ключевыми направлениями импортозамещения мы считаем многокоординатную обработку, ультрапрецизионное оборудование, тяжелые станки, металлообрабатывающий инструмент.
— Насколько наши производители способны наладить не просто сборку станков, а локализованное производство полного цикла без привязки к импорту?
— Сказать, что сейчас мы на 100% готовы производить все комплектующие, будет, наверное, неправильно. Но в нашем представлении многие предприятия по аналогии с промсборкой достаточно оперативно, в течение полутора-двух лет, могут довести локализацию до 55-65%. У нас много предприятий, где уровень локализации уже сейчас гораздо выше — до 85-90%.
— С учетом нашей текущей ориентации на Восток, насколько плотно будет развиваться партнерство с азиатскими странами?
— Мы в активном поиске, посещали предприятия Китая, изучали площадки в Индии и Южной Корее. И конечно же, Япония, которая тоже, к сожалению, ввела санкции, но мы пытаемся с ними общаться. Здесь возникают серьезный выбор и конкуренция между двумя взаимозамещающими линейками — европейской и азиатской. Нужно понять, насколько у нас нет движения в партнерстве с европейцами, и тогда уже определять отношения с китайцами и другими азиатскими поставщиками.
Интервью взял Егор Попов
"Мы сами этот рынок отдали"
Денис Волков, гендиректор группы МТЕ
— Как санкции и запрет на поставки продукции двойного назначения сказались на поставках станков?
— Трудности есть. Страны-лидеры среди поставщиков — Германия, Япония и вообще страны ЕС в целом — достаточно серьезно ужесточили требования к отгрузке, к оформлению так называемых сертификатов конечного пользователя. Но введение каких-либо специализированных санкций с точки зрения контроля и оборота технологий именно двойного назначения не повлияло на поставки почти никак. Просто документы, которыми мы ранее были обременены в связи с Вассенаарскими соглашениями, сейчас стали работать жестче. Экспортное лицензирование стало жестче, стали более частыми случаи отказов.
Понятно, что санкции — вещь обоюдоострая. Конечно, определенные технологии для нашей страны являются критическими — например, технологии высококачественного промышленного производства зубчатых колес, сложных шлифовальных станков, очень серьезные обрабатывающие центры — токарно-фрезерные для специализированных сплавов. Но массовые станки, трех- и четырехосевые, не подпадают под регулирование и отгружаются без оформления экспортной лицензии вне зависимости от того, кто является конечным потребителем. Естественно, за исключением тех случаев, когда конечный потребитель персонально включен в санкционные списки. Другие минусы касаются увеличения бюрократии со стороны европейских стран и настороженности иностранных инвесторов относительно инвестирования в РФ — создания у нас локализованных производств и так далее.
— Какие компетенции утрачены в России?
— Мы существенно потеряли в производстве крупных карусельных станков и крупных станков вообще. Имеется в виду промышленное производство — в заметных объемах. Есть вопросы в области промышленного производства твердосплавного инструмента, соответствующего по качеству современным и передовым предложениям на мировом рынке.
Сложная ситуация с производством крупного станочного чугунного литья. Честно говоря, вообще с комплектующими для производства станков непростая ситуация — отраслевой инфраструктуры почти не осталось. При этом нельзя сказать, что вот буквально совсем ничего нет. Есть. Просто это все в соответствующих доле рынка объемах. И, мягко говоря, не самое современное.
— В чем основная причина потери технологий и отсутствия заказов для российских предприятий?
— Прежде всего сама отрасль, ее собственники, бенефициары, ее фронтирующие представители, например ассоциация "Станкоинструмент", сами виноваты в потере технологий. Они просто не занимались своими активами, не намаливали их, не инвестировали в них, не сохраняли — элементарно расходовали все эти годы, почему-то упрекая государство в отсутствии поддержки каким-то там эфемерным спросом. Эфемерным, потому что отрасль долгое время говорит об отсутствии заказов, но рынок-то есть! Просто традиционные отраслевые игроки неконкурентоспособны на этом рынке.
Потребители РФ ежегодно покупают оборудование на десятки миллиардов, но доля в нем отечественного — менее 4%. Потенциал роста — в 20 раз. Мы сами этот рынок отдали. Мы неконкурентоспособны, у нас нет продуктов, мы их не развиваем, мы их не предлагаем заказчикам. И из-за этого утрачиваются компетенции. Если, скажем, предприятие изготовило четыре станка в год, вряд ли оно чувствует себя отлично с экономической точки зрения. И те же молодые инженеры и технологи, которые хотят работать в машиностроении, вряд ли найдут себя на таком предприятии.
Основными причинами убогого состояния отрасли являются непрофессионализм, праздность ее руководства в прежние годы и неконсолидированность. Нет ни одной организационной структуры, которая бы действительно обобщала мнение и позицию отрасли. "Станкоинструмент" в реальности эту роль не играет, поскольку фактически представляет бизнес своих руководителей.
Интервью взяла Яна Циноева
Цена вопроса
Николай Литвинов, кандидат экономических наук:
- В гражданском секторе отечественного машиностроения, и станкостроения в частности, возникла опасная ситуация, при которой производители, прекратившие поставки продукции на экспорт, скоро могут потерять большую часть и внутреннего рынка. Это приводит к отсутствию ощутимой прибыли, а затем и к невозможности работать без дальнейших искусственных вливаний — например, многократного кредитования. Причина — в пассивной позиции многих российских заводов.
Объемы госфинансирования, которое идет на развитие отечественной промышленности, растут, и предприятия, получающие помощь в виде госконтрактов, уверены, что заботиться о существовании после окончания программ господдержки просто не нужно. Большое количество высокотехнологичных компаний не собирается диверсифицировать свой бизнес. Под предлогом "высокой конкуренции" они отказываются не только экспортировать свою успешную продукцию, но и поставлять ее российским клиентам вне госзакупок. В итоге вполне логично, что свободную нишу заполняет зарубежная продукция, в том числе и станки.
Никто не отрицает, что для машиностроения господдержка жизненно важна. Ее получают в том или ином виде все крупнейшие зарубежные корпорации. Чтобы изменить складывающуюся систему иждивенческого "ожидания в конце года госсредств за поставленную продукцию", стоит разработать, принять и реализовать долгосрочную программу поддержки роста экспортной выручки. Парадоксально, но с тех пор, как у нас появилась рыночная экономика, и до сих пор по ряду ключевых отраслей — и во многом именно в станкостроении — доля поставок на международный рынок колеблется на уровне сотых и десятых долей процента при растущем спросе и конкурентоспособной продукции. Для сравнения: советская металлообрабатывающая продукция еще сравнительно недавно поставлялась более чем в 80 стран мира и занимала до 20% от мирового рынка.
Причины часто сводятся к, казалось бы, очевидным вещам: заводам необходимы англоговорящие менеджеры по продажам, экспортные отделы, сегментирование рынка по регионам мира. Но пока даже на внутреннем рынке продажи чаще всего идут по принципу "если позвонят", "сами нас найдут", "нас все и так знают", а заказы прорабатываются крайне медленно. На примере станкостроения видно и что производителями не реализован потенциал инжиниринговых услуг. Главное преимущество высокотехнологичных российских предприятий — это уникальные по своей конструкции дорогостоящие машины и оборудование, востребованные в мире. Это новейшие станки и прессы-гиганты, сложнейшее специальное оборудование, технологические системы, эффективные технологии обработки деталей, разнообразные установочные приспособления. Конкурентоспособна и серийная продукция по параметрам "оригинальная конструкция", "надежность/долговечность", "соотношение цена/качество". Кроме государственной финансовой поддержки нужны маркетинг на правительственном уровне, совместное продвижение с брендами территорий. Необходимо начинать возвращать вложенные бюджетные средства за счет наращивания экспорта, в итоге вернется и внутренний коммерческий рынок.
Егор Попов, Яна Циноева, Яна Рождественская
