На первых порах концептуально новое оружие всегда малоэффективно, но в перспективе оно меняет облик войны
Дискредитация в глазах конкурента прорывных направлений – важнейший инструмент достижения военно-технического превосходства. Поэтому надо весьма осторожно относиться к попыткам представить большую область перспективных и фундаментальных исследований как «черную дыру», в которую бесполезно выбрасываются средства.
В последнее время в средствах массовой информации появились материалы, посвященные разоблачению околонаучных махинаций в военно-технической сфере. Они вполне справедливо показывали, как не вполне добросовестные исследователи добивались достаточно масштабного финансирования проектов, основанных на откровенно антинаучных концепциях. Однако в пылу критики ставятся под сомнение и вполне перспективные разработки. Так, в одной из телепередач проводился анализ американских военно-технических проектов. Как неэффективная и дорогая была представлена система стратегической ПРО США. Ее главный компонент – противоракеты наземного базирования (GBI), на настоящее время еще не доведенные до требуемого уровня боеготовности – объявлялся бессмысленной тратой денег. Аналогично оценивались и другие боевые системы США. В частности, воздушный компонент стратегической ПРО – самолет, оснащенный мощным лазером, предназначенным для уничтожения стартующих баллистических ракет и их боеголовок. Как бесперспективное дело преподносилось создание климатического, точнее – погодного оружия. Комментаторы отмечали исключительную дороговизну этих проектов, которая никак не соответствовала полученным результатам и на этой основе задавались вопросом: а нужны ли вообще такие исследования. Подспудно самой подачей материала навязывался ответ: нет, не нужны.
Так следует ли российским Вооруженным Силам и оборонно-промышленному комплексу заниматься подобными разработками, тратить на них ресурсы и время?
Обратимся к истории. Первые немецкие ракеты – крылатая V-1 и баллистическая V-2 демонстрировали весьма малую боевую эффективность, что определялось их исключительно большим рассеянием и низкой надежностью в сочетании с громоздкими пусковыми сооружениями (прежде всего для КР). Тем не менее именно эти разработки стали концептуальной основой ракетного оружия оперативно-тактического и оперативного радиуса действия, развившись затем и в межконтинентальные стратегические системы. Малоэффективными по сравнению с артиллерией были и первые самолеты. Но уже через два десятка лет авиация стала ключевым фактором вооруженной борьбы на суше и на море, определяющим ход и исход вооруженного противоборства.
Говоря о перспективах того или иного концептуально нового образца ВВТ, следует отметить: сколь бы мощными они ни были, предшествующих систем собой не заменят. Могут только дополнять их, позволяя решать боевые задачи иными методами или расширяя возможности имеющихся ВВТ за счет более совершенных способов ведения вооруженной борьбы.
Гадкие утята
Как правило, концептуально новые образцы на первых порах не отличаются высокой эффективностью и надежностью. Это связано не только с недостаточным развитием их технической основы, но и с отсутствием опыта боевого применения. На первых порах правильно определить роль и место принципиально новых ВВТ в структуре ВС и вооруженной борьбе в целом практически невозможно. Нет четкого представления и о целесообразных способах применения. Так, одной из причин недостаточной эффективности танков в Первую мировую стало их рассредоточенное использование. Потребовался опыт всей этой войны и гений Свечина с его теорией глубокой операции, чтобы возникла концепция сосредоточенного применения больших масс танков для глубоких прорывов в глубь обороны противника. Не была должным образом по итогам Первой мировой оценена роль авиации и авианосцев в вооруженной борьбе на море. Все основные морские державы ориентировались на линейный флот как основу своих ВМС. И потребовался талант Ямомото, чтобы в Перл-Харборе и последующих сражениях в Тихом и Индийском океанах доказать: в морской войне главной ударной силой стали авианосцы.
Часто предварительные предположения о способах применения тех или иных концептуально новых систем ВВТ не в полной мере учитывают все факторы, определяющие их возможности, что приводит к неэффективному применению. Практика позволяет устранить эти просчеты, делая новое оружие важнейшим фактором победы.
Поэтому сегодня без детального анализа перспектив и условий боевого применения нельзя отбрасывать принципиально новые системы, пусть они и не демонстрируют высокой эффективности. Даже гипотезы, имеющие фундаментальное или прикладное значение, при их научной обоснованности следует оценивать с учетом того, что они могут стать базой для создания ВВТ, способных полностью изменить вооруженную борьбу.
Несовершенные, но многообещающие
Для начала – о боевых лазерах, предназначенных для физического уничтожения объектов противника. Разрушение цели лучом – весьма заманчивая идея. Ведь он распространяется по земным меркам мгновенно. А значит, отпадает необходимость строить сложные системы отслеживания цели и наведения на нее управляемого оружия.
Однако земная атмосфера – не самая лучшая среда для распространения лазерного луча, особенно высокомощного. Помимо того, что она поглощает много энергии, при прохождении через нее возникают ионные линзы, которые расфокусируют луч и нарушают его когерентность. В результате он утрачивает поражающую способность уже на коротких расстояниях – от сотен метров до нескольких десятков километров. Это не позволяет создавать эффективные системы лазерного оружия для действий в атмосфере, особенно в приземном слое. Низкая видимость, обусловленная задымленностью, туманом, дождем, иными природными или рукотворными явлениями, может практически исключить возможность применения лазерного оружия.
Другая проблема порождена необходимостью относительно длительной экспозиции луча на цели, что требует их точного сопровождения. Остается нерешенной задачей достаточная мощность лазеров и генераторов энергии для них. Известны возможности многократного ослабления излучения покрытием цели отражающими материалами. Значит ли это, что следует отказываться от самой идеи разрушающего лазерного оружия? Конечно, нет.
Каждое оружие эффективно в определенных условиях. Для лазера важно отсутствие помех на пути луча. То есть в околоземном пространстве, где объекты располагаются на огромных расстояниях и движутся с предельными скоростями, лазер как перспективное оружие незаменим. Милитаризация космоса идет быстрым темпом, ее, вероятно, уже не остановить. Боевые действия на орбите могут стать реальностью в ближайшем будущем. Разработка емких накопителей и мощных генераторов энергии, создание на их основе лазера, способного уничтожить космический объект противника, – вопрос времени.
Возможно, в недалекой перспективе удастся сконструировать лазеры импульсного излучения, работающие в режиме модуляции добротности, когда в микросекунды развивается гигаваттная мощность. И эти устройства по габаритам и массе будут пригодны для военного применения. Таким образом, снимается проблема длительной экспозиции луча на цели и существенно повышается эффективность лазерного удара за счет вторичных разрушений при воздействии сверхмощного импульса.
Важно правильно выбирать объекты воздействия и механизмы их поражения. Совершенно очевидно, что при существующем уровне развития лазерной техники ставить задачу уничтожения стартующей баллистической ракеты или ее боеголовки преждевременно. А вот поражение систем самонаведения управляемых боеприпасов (а также оптики боевых самолетов) вполне возможно. Больших мощностей здесь не потребуется. Управляемый боеприпас, лишившись системы самонаведения, не сможет поразить цель. Причем речь не о подавлении головки самонаведения, а именно о разрушении одного из элементов боеприпаса, которое ведет к лишению его способности решать задачу.
Нельзя не остановиться и на стратегических противоракетах GBI. Сегодня они неэффективны, шахтных пусковых установок для них пока недостаточно. Однако если верить СМИ, эта система на полигоне поражает цели с вероятностью до 50 процентов. Даже если предположить, что в боевых условиях показатель будет существенно ниже (10– 25%), то и в этом случае смысл развертывания системы есть. Ведь она способна уничтожить одиночную МБР или БРСД первых поколений (а именно такие сегодня имеются у стран, которых опасаются США, в частности у Северной Кореи) пятью – восемью противоракетами с вероятностью около 90 процентов. Да, стоимость каждой из таких ракет огромна – почти 200 миллионов долларов. Залп обойдется почти в два миллиарда. Однако экономический ущерб от возможного ядерного удара будет несравненно больше, не говоря уже о человеческих жертвах.
Работа над этой системой продолжается. И вероятно, уже в недалеком будущем она станет настолько технически совершенной, чтобы создать реальный противоракетный барьер, способный защитить от массированного залпа современных МБР. Никакая другая страна такими возможностями обладать не будет. Это даст Соединенным Штатам неоспоримое преимущество. А другим придется пройти тот же путь, чтобы создать такую же защиту, или искать асимметричный ответ. Если он найдется.
Не стоит обольщаться и тем, что пока нет эффективного погодного оружия стратегической мощности. Во-первых, аналог оперативного масштаба давно существует и многократно апробирован в военных конфликтах, начиная с вьетнамской войны 1965–1975 годов. Это различные аэрозольные смеси (в частности оксид серебра), которые, будучи распыленными над заданными районами, вызывают проливные дожди в одних местах и засуху в других. А во-вторых, уже есть и средство воздействия на погодообразование, имеющее стратегический потенциал. Это станции системы HAARP – комплексы мощных направленных излучателей СВЧ-энергии (подробнее – в «ВПК», № 31, 2014). Они формируют в атмосфере «ионные облака». Боеголовка ракеты, самолет, попав в такую область или даже в прилегающие к ней зоны, будут выведены из строя.
Отсутствие сколько-нибудь эффективных методов предсказания последствий пока не позволяет использовать HAARP для эффективного управления погодообразованием в военных целях. Однако с возможностью достаточно точных прогнозов HAARP превратится в исключительно мощное климатическое оружие. Работа в этом направлении ведется.
Физическое превосходство
Нельзя пренебрегать и фундаментальными исследованиями. Понимание природы эффекта телепортации состояния микрочастиц, раскрытие механизмов функционирования микромира за пределами стандартной модели создадут основу для разработки принципиально новых информационных систем, превосходящих существующие на многие порядки как по скорости обработки данных, так и по объемам хранения. Вероятно, выявятся качественно новые механизмы воздействия на материальные объекты, а это предопределяет возникновение принципиально иных систем оружия, возможно, значительно превосходящих современные по разрушительной силе.
Фундаментальная физика давно перестала быть привилегией свободных исследователей, творящих в открытом для всех мире науки. К сожалению, такого рода знания все в большей степени приобретают черты стратегического ресурса государств, не подлежащего растрате, то есть свободной публикации. Вокруг фундаментальных исследований идут масштабные информационные сражения, когда одна сторона решает задачу выявить реальные достижения, а другая – их сохранить и дать оппоненту искаженный материал, ведущий в тупик. Одним из направлений этой борьбы является дискредитация в глазах научной общественности и руководства страны-конкурентки наиболее прорывных направлений, особенно если исследования по ним находятся в начальной стадии. Поэтому надо весьма осторожно относиться к публикациям, в которых кто-то пытается представить большую область перспективных и фундаментальных исследований как «черную дыру», в которую бесполезно выбрасываются средства. Особенно если речь идет о США. Американская элита умеет считать деньги и на бессмысленные проекты их не тратит. Провалы, как и в любой другой стране, возможны, однако в целом расходы оказываются оправданными. Поэтому если США расходуют большие средства на подобные исследования, нам следует более пристально к ним присмотреться.
Константин Сивков, президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук
Опубликовано в выпуске № 40 (558) за 29 октября 2014 года
