Вместо реализации проектов частно-государственного партнерства власть увлеклась созданием госкорпораций. Эту модель проще использовать для ситуационного управления, но она не может заменить собой стратегию развития и грозит подорвать позиции частных компаний
Президент Владимир Путин подписал федеральный закон о создании государственной корпорации «Ростехнологии». Базой для нее станет акционированный «Рособоронэкспорт» (РОЭ) — госпосредник и монополист по экспорту оружия, а также все его дочерние структуры . По прогнозам, объем продаж всех предприятий «Ростехнологий» в ближайшие два года составит 15–17 млрд долларов.
Генеральным директором госкорпорации станет личный друг президента Сергей Чемезов, бывший до этого главой РОЭ. Освободившееся кресло главы РОЭ занял его бывший заместитель Анатолий Исайкин. Главой наблюдательного совета «Ростехнологий» стал министр обороны Анатолий Сердюков.
Входящие в госкорпорацию предприятия будут структурированы в различные холдинги — бронетанковый, двигателестроительный, вертолетный, холдинг специальных сталей и сплавов, военной электроники, композитов, оборонительных систем, взрывчатых веществ, топливно-заправочный и автомобилестроения. Планируется также приобрести другие предприятия, представляющие интерес для создаваемых холдингов. По словам Чемезова, к 2012 году все компании, управляемые «Ростехнологиями», выйдут на IPO. В частности, «ВСМПО-Ависма», АвтоВАЗ и холдинг «Вертолеты России» смогут пройти эту процедуру уже в 2009 году.
Старые противники и новые возможности
Идея создания суперкорпорации, которая объединила бы крупнейшие предприятия ВПК и смежных гражданских отраслей, впервые прозвучала три года назад — сразу после того, как Сергей Чемезов занял пост генерального директора РОЭ. Для реализации предложения была создана оригинальная административно-правовая форма некоммерческой организации — госкорпорация. Она выведена из-под действия Закона о банкротстве, и на нее не распространяются процедуры контроля за обычными НКО.
Фактически «Ростехнологии» представляют собой управляющую компанию с особым статусом. При этом входящие в структуру корпорации предприятия могут самостоятельно осуществлять любые операции на рынке, входить в капитал российских и зарубежных компаний, проводить IPO. Эксперт Центра политической конъюнктуры Дмитрий Абзалов считает, что «Ростехнологии» станут одной из самых сильных госкомпаний, значительно превосходя авиастроительный (ОАК) и судостроительный (ОСК) холдинги. В частности, новая госкорпорация выведена из-под прямого контроля правительства, а ее руководителей будет назначать и смещать лично президент.
Против выбранной формы организации решительно возражал премьер-министр Михаил Фрадков, справедливо опасаясь создания некоего аналога суперминистерства промышленности во главе с набиравшим политический вес Чемезовым. Находясь во главе правительства, Фрадков не раз заявлял, что не считает необходимым создание «Ростехнологий» именно на базе «Рособоронэкспорта», и предлагал рассматривать в этом качестве Федеральное агентство по промышленности (Роспром). Противником создания госкорпорации по предложенной Чемезовым схеме выступал и бывший глава Минэкономразвития Герман Греф. По его мнению, наиболее эффективной юридической формой организации «Ростехнологий» могло бы стать акционерное общество, подобно существующим ОСК и ОАК. В этом случае, по его мнению, госкомпания была бы абсолютно прозрачной, высоко капитализированной организацией, у нее была бы возможность привлекать капитал с рынка.
Уход главных оппонентов с политической сцены позволил Сергею Чемезову продавить принятие схемы организации новой корпорации на базе возглавляемого им РОЭ. Сразу после отставки правительства Путин использовал свое право напрямую, минуя правительство, внести законопроект в парламент, что позволило значительно ускорить процесс принятия закона.
Госкорпорации вне рынка
Цели и задачи новой госкорпорации в законе определены как содействие разработке и экспорту высокотехнологичной продукции — слишком общо, без выделения какой-либо конкретной стратегии развития. Глава «Ростехнологий» так понимает цели возглавляемой им структуры: «Зачастую предприятия, занятые в исполнении оборонных контрактов, не выполняют свои договорные обязательства, подводят со сроками выполнения контрактных обязательств. Поэтому с помощью госкорпорации мы намерены возглавить весь процесс, контролировать всю производственно-сбытовую цепочку от НИОКР до поставок специмущества за рубеж».
До сих пор РОЭ придерживался простой схемы — объединить все сколько-нибудь стратегически значимые активы и навязать им выполнение задач исходя из потребностей военно-технического госпосредника-монополиста. А поскольку доля государства в попадающих под контроль «Ростехнологий» предприятий может оказаться меньше контрольной, то вероятно возникновение новых конфликтов с собственниками — по примеру конфликта на стадии перехода Казанского вертолетного завода под управление РОЭ. Тогда перенос всех экспортных заказов на конкурирующий с ним и принадлежащий РОЭ Улан-Удэнский завод вынудил правительство Татарстана прекратить сопротивление и расстаться со своим пакетом акций предприятия.
Чемезов консолидировал наиболее передовые предприятия ВПК и экспортно ориентированные предприятия гражданской продукции, вовлекши в реализацию своих внешнеэкономических контрактов более 700 крупных предприятий ВПК и гражданских отраслей промышленности. Экспансия РОЭ распространилась настолько широко, что потребовалось создавать новую структуру для более эффективного переподчинения и скупки активов. Глава «Ростехнологий» так выразил свое кредо: «Госкорпорации — это надежная узда, сдерживающая рыночную стихию, погоню за прибылью в ущерб стратегическим интересам страны».
Назначая гендиректора РОЭ ответственным за развитие высокотехнологичного отечественного машиностроения, Путин исходил из того, что успешный торговец оружием способен поднять и оборонку с машиностроением. Доля России на мировом рынке хайтека составляет всего 0,5%, в структуре российского экспорта отечественная продукция занимает в последние годы всего 5–7%. Понятно, что мириться с таким положением дел нельзя, но стоит ли рассчитывать на профессионализм нынешней команды менеджеров, так ли уж велики их успехи на этом поприще?
Что стоит за успехом в продажах
В РОЭ в качестве своих менеджеров не сомневаются. «Что касается профессионализма наших сотрудников, в том числе управленцев, то мы считаем его достаточно высоким. Осмелимся заметить, что на международном рынке мы конкурируем с высококлассными менеджерами ведущих мировых держав — США, Германии, Англии, Франции — и делаем это успешно. Уверенное второе место России после США (а по некоторым оценкам, мы обгоняем американцев) в поставках вооружения и военной техники за рубеж тому подтверждение. Именно нашей команде всего за четыре года удалось увеличить показатели поставок российского вооружения за рубеж практически в два раза — с неполных трех миллиардов долларов США в 2000 году до пяти в 2004?м. В этом году запланирован объем поставок в пять с половиной миллиардов долларов», — так прокомментировали ситуацию «Эксперту» в РОЭ.
Правда, успех менеджеров РОЭ во многом объясняется изменениями в политике государства в сфере экспорта оружия. Как и во времена СССР, с рядом стран Россия начала заключать контракты, предоставляя целевые кредиты. Так, Индонезия получила заем в 1 млрд долларов на приобретение истребителей Су-30, вертолетов и подводных лодок. Иордании же мы выделили кредит на 350 млн долларов — на закупку российских военно-транспортных самолетов и гранатометов. Беспрецедентным можно назвать подписание в марте этого года пакетной сделки с Алжиром на 7,5 млрд долларов. Фактически же алжирский долг России в размере 4,7 млрд долларов был конвертирован в закупки этой страной российских систем вооружений. То же самое относится и к Сирии, в общей сложности этим странам Россия простила почти 15 млрд долларов долга в обмен на оружейные контракты.
Проведение Россией самостоятельной политики способствует заключению контрактов именно с теми странами, которые, подобно Китаю, Ирану и Венесуэле, пытаются проводить самостоятельную линию развития. По мнению эксперта Центра по изучению проблем разоружения Марата Кенжетаева, рост цен на военную продукцию также способствовал увеличению объемов российского экспорта. В среднем цены на продукцию российского ВПК выросли в полтора раза. Но при этом российское вооружение по-прежнему в среднем на четверть дешевле западных аналогов, что объясняет высокий спрос на него (впрочем, продолжающийся рост цен на металлы и энергоносители, рост заработной платы могут нивелировать это преимущество).
Что касается качества работы самих менеджеров РОЭ, то здесь есть вопросы. Так, заключенный в 2005 году контракт на поставку в КНР 34 военно?транспортных самолетов Ил-76МД и четырех самолетов-заправщиков Ил-78 был недостаточно проработан. Российская сторона согласилась на то, чтобы эти самолеты собирались на авиазаводе в Ташкенте. Конечно, это было политическое решение — отчасти надо было поддержать президента Каримова, отчасти этого желали китайцы, которые всегда стремятся, чтобы их заказы выполнялись поближе к китайской границе (вроде производства истребителей Су-30 МКК в Комсомольске-на-Амуре). Но ведь менеджеры РОЭ просто не имели права не знать, что состояние завода в Ташкенте таково, что он в принципе не мог выполнить контракт. Кроме того, сделка изначально была заключена по ценам ниже себестоимости выполнения. В итоге все закончилось тем, что вмешался президент Путин — из госбюджета было выделено 400 млн долларов для разворачивания производства Ил-76 в Ульяновске.
Другой пример такого же рода — история с ремонтом и модернизацией авианесущего крейсера «Адмирал Горшков». По графику контракта 2004 года он должен быть передан индийской стороне в 2008 году, но, как было объявлено в прошлом месяце, в действительности авианосец сможет впервые выйти в море на испытания не раньше 2011 года. На его модернизацию РОЭ выделил примерно 750 млн долларов, но практически все эти средства уже израсходованы. «Первоначальная цифра была рассчитана лишь после технического освидетельствования состояния корабля. Но после того как была проведена дефектация, стало ясно, что средств требуется гораздо больше», — заявил «Эксперту» представитель ФГУП «Севмашпредприятие».
Оговоренные контрактом и реально необходимые объемы закупок некоторых материалов для «Горшкова» отличаются в разы. Так, изначально для модернизации крейсера планировалось закупить 700 км кабелей, но сейчас, по словам представителей «Севмаша», всем стало понятно, что необходимо как минимум 2,5 тыс. км кабелей. В целом же объем работ, который необходимо провести на корабле, был занижен на 70%. Столь масштабные проколы никак не свидетельствуют в пользу профессионализма менеджеров РОЭ — и прежде всего в сфере управления реальным производством вооружений и машиностроительной продукции.
Стратегические сложности
Сфера эта принципиально отличается от экспорта оружия. И сложность задачи усугубляется неважным состоянием ВПК. Российская оборонка до сих пор остается крайне забюрократизированной и неповоротливой отраслью. Недостаток эффективных менеджеров, бегство талантливых руководителей в более динамичные сектора экономики — для решения этих проблем недостаточно опыта продавца. Это видно даже на примерах компаний, оказавшихся под управлением РОЭ в последние годы.
Рассмотрим «ВСМПО-Ависму». Компания успешно развивалась, имеет пакет заказов вплоть до 2030 года более чем на 20 млрд долларов, ее стоимость с начала 2004 года и до перехода по управление РОЭ выросла с 302 млн до 2 млрд долларов. Но после перехода под управление РОЭ план развития компании претерпел существенные изменения — далеко не в лучшую сторону. Сегодняшняя политика направлена на создание индустрии изделий из титана — а не только заготовок для концернов Boeing и Airbus. В будущем на базе «ВСМПО-Ависма» даже планируется создать «Титановую долину» — особую экономическую зону, объединяющую высокотехнологичные предприятия разных отраслей, от ВПК до медицины. К сожалению, это всего лишь красивая идея.
Стратегия развития предприятия до перехода под управление РОЭ помимо выпуска титановой продукции для самолето— и кораблестроения учитывала, что новое поколение самолетов и подводных лодок будет строиться в основном из композитных материалов, а значит, потребности в титане сильно уменьшатся. Так, новейший американский самолет Boeing 787 (Dreamliner) более чем наполовину состоит из кевлара — сверхпрочного углепластика, а в материале российского самолета Sukhoi-SuperJet-100 титана и вовсе считаные проценты. Та же тенденция прослеживается и в проектах истребителей новых поколений. То же относится и к современным подводным лодкам. Новое перспективное направление — лакокраска — позволяло плавно перевести часть мощностей на производство диоксида титана, входящего, в частности, в состав титановых белил. Мировой рынок титановой лакокрасочной продукции огромен. Судя по всему, именно такой план горизонтальной интеграции и вынашивал прежний акционер «ВСМПО-Ависмы» Виктор Вексельберг. Наращивать выпуск титановых деталей и готовых изделий, пусть даже самых высокотехнологичных, в то время как спрос на них будет сокращаться, — спорная стратегия.
Есть проблемы и в холдинге «Вертолеты России». В рамках холдинга производятся два конкурирующих между собой фронтовых ударных вертолета Ми-28Н («Ночной охотник») и Ка-50?2 («Черная акула»). Вот уже три года РОЭ не может сделать выбор в пользу одного из них. Оба вертолета идентичны по своим основным характеристикам, производятся мелкими партиями, в полную серию не запущена ни та ни другая модель. И это не дает обоим заводам полноценно развиваться.
Много чего можно сказать и про АвтоВАЗ. Понятно, что в проблемах завода менеджмент РОЭ не виноват. Напротив, новой команде можно поставить в заслугу наведение элементарного порядка на заводе и вокруг него. Но вот сможет ли эта команда кардинально изменить ситуацию на автогиганте? Пока было заявлено лишь о желании получить господдержку — субсидии для покупателей вазовских автомобилей нового для российского рынка экологического стандарта «Евро-3». Субсидии нужны, чтобы вазовская продукция не подорожала и не проиграла окончательно дешевым западным моделям российской сборки, которые давно адаптированы под этот стандарт.
РОЭ готов полностью расстаться со своим пакетом акций АвтоВАЗа в пользу стратегического инвестора. Вот только мировые автокомпании, с которыми велись переговоры (FIAT, Renault, GM), не хотят покупать завод из-за того, что совместно с канадским производителем автокомплектующих Magna уже началась разработка нового автомобиля C-класса, запуск которого в производство намечен на 2009 год. Magna же покупать АвтоВАЗ после продолжительных раздумий отказалась. При этом понятно, что полноценно развивать волжский автозавод «Ростехнологии» не смогут. На это, по их собственному признанию, у госкорпорации нет ни технологий, ни средств.
Это не стратегия
На примере «Ростехнологий» выпукло видны все риски, которые возникают в результате создания все новых госкорпораций. Во-первых, сама по себе новая форма консолидации активов не гарантирует повышения качества управления. А поскольку объединяются весьма разнородные производства, никакого синергетического эффекта скорее всего не возникнет. Во-вторых, нерыночный характер госкорпорации угрожает подорвать позиции других игроков. Так, поскольку в рамках «Ростехнологий» объединены конкретные производства и их монополист-экспортер, это может ударить по другим производителям вооружений. В-третьих, создаются условия для «развращения» чиновничества. Зарплаты топ-менеджеров госкорпораций определяют советы директоров, так что, судя по всему, они значительно выше должностных окладов федеральных министров. При этом главы госкорпораций фактически пользуются всеми привилегиями чиновника федерального уровня. Так что наиболее полно и точно положение госкорпораций описывает афоризм экс-премьера Михаила Фрадкова: «Работать в госкорпорации — все равно что в правительстве, только взятки брать нет необходимости».
Наконец, в-четвертых, госкорпорации парадоксальным образом могут снизить инновационность российской экономики. «В настоящее время в России сложилась достаточно благоприятная ситуация для развития рынка высоких технологий с использованием механизмов венчурного финансирования. В нормальных условиях развития фондового рынка зарабатывать сверхприбыли можно, инвестируя в практическую реализацию научно-технологических разработок с использованием механизмов венчурного финансирования. Таким образом, встает задача перенаправить интерес фондовых спекулянтов в венчурное финансирование. В этих целях государство не должно поощрять разогрев фондового рынка, а при необходимости оно должно охлаждать рынок. Можно предположить, что одним из побудительных мотивов для создания нынешних госкорпораций является как раз то, что им предоставляется право инвестировать многомиллиардные денежные средства в фондовый рынок», — считает директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. То есть об охлаждении фондового рынка и повышении привлекательности венчурных схем говорить не приходится. Более того, расцвет госкорпораций может снизить привлекательность венчурных проектов. При этом многие предприятия, входящие в ГК, планируется вывести на IPO. А это значит, что российскому среднему бизнесу и инноваторам придется конкурировать с заведомо более мощными госкорпорациями.
Впрочем, госкорпорации весьма различны по назначению. Фактически сегодня может идти речь о двух типах госкорпораций. Первый — это проектно ориентированные структуры, которые создаются на определенный срок для реализации конкретных проектов, например «Олимпстрой», Фонд ЖКХ, а также, с оговорками, «Роснанотех» и Банк развития. Второй тип госкорпораций — это принадлежащие государству холдинги, владеющие акциями предприятий, зарабатывающих прибыль в первую очередь от экспорта продукции. К этой категории относятся «Ростехнологии», «Росатом», планируемые «Росрыбфлот» и «Росстрой». Госкорпорации этого типа фактически являются дублером профильных министерств, но с целым рядом привилегий.
Пока же увлечение госкорпорациями выглядит не как продуманная стратегия, а как ситуационное управление — под проект, под проблему, под чиновника. В каком-то смысле можно даже сказать, что госкорпорации — это вынужденная и несколько корявая альтернатива частно-государственному партнерству, которое активно пытался продвигать бывший премьер Фрадков, но которое так и не заработало, как от него ожидали.
/Владислав Тюменев/
