Роль северного испытательного полигона в становлении ядерного оружия России была весомой и важной
17 сентября 2014 года исполняется 60 лет со дня образования Центрального полигона Российской Федерации (ЦП РФ) на архипелаге Новая Земля. Протянувшись в длину на 670 км при ширине до 140 км, он занимает территорию общей площадью более 90 тыс. кв. км, из них более 55 тыс. – на суше. С 1955 по 1990 год на Новой Земле было проведено 130 ядерных испытаний, в том числе 88 атмосферных, 3 подводных и 39 подземных. Центральный полигон действует и сегодня.
Первый блин – не комом
Вначале Советский Союз проводил ядерные испытания на Семипалатинском испытательном полигоне в Казахстане, начиная с исторического первого испытания атомной бомбы РДС-1 29 августа 1949 года. К слову, со дня этого исторического события в этом году исполнилось уже 65 лет.
Там же 12 августа 1953 года была успешно взорвана первая советская термоядерная бомба РДС-6с. Всего же на территории Семипалатинского полигона было проведено 456 ядерных испытаний. И если иметь в виду статистику, то более чем втрое меньший показатель Центрального полигона выглядит, конечно, скромнее, однако роль ЦП РФ в становлении и развитии отечественного ядерного оружия была весома важна. К тому же самый мощный в мире ядерный взрыв – испытание супербомбы с энерговыделением 50 мегатонн, был проведен 30 октября 1961 года на высоте 4000 м как раз над Новой Землей. При этом заряд был испытан на половинную мощность. Последние в СССР ядерные испытания 1990 года тоже прошли на Севере.
Иными словами, отмечающий 60-летний юбилей Центральный полигон Российской Федерации имеет славную историю, и вспомнить ее нелишне. Ведь осмысление истории важно не только само по себе. Оно необходимо для решения как насущных текущих задач, так и для будущего. Для надежного исключения любых угроз в адрес России и силового давления на нее нам необходимы прежде всего эффективные ядерные вооружения. А из этого вытекает и важнейшее системное положение, которое занимает Центральный полигон в военной сфере России.
Его история началась с работ в интересах флота – о чем чуть позже. Место флота в выполнении задач ядерного сдерживания давно определилось как значительное, и особенно это верно для той славной эпохи 70– 80-х годов, когда в строю находилась не одна сотня советских атомных лодок и развивался надводный атомный флот. В это развитие внес свой вклад и ЦП РФ на Новой Земле.
Отечественная история вообще всех ядерных вооружений начинается с КБ-11 в «Арзамасе-16», которое с годами превратилось в крупнейший федеральный ядерный центр – Всероссийский НИИ экспериментальной физики.
История же отечественных ядерных вооружений Военно-морского флота начинается с Новоземельского полигона – «Объекта 700».
И обе эти истории переплетаются самым тесным образом, поскольку первые работы по ядерному боевому оснащению систем оружия для ВМФ проводились в КБ-11 – тогда еще единственном ядерном оружейном центре страны. И на этом надо остановиться отдельно.
В 1954 году КБ-11 постиг первый отказ на ядерных испытаниях: 19 октября на Семипалатинском полигоне неожиданно не сработало «изделие» РДС-9. Конструкторские работы по нему велись с 1953 года в интересах создания ядерного боевого оснащения торпеды Т-5, и сама схема атомного заряда РДС-9 была вполне оригинальной, позволяя реализовать конструкцию в габаритах, существенно меньших, чем до этого. Необходимость разработки заряда в условиях жесткого ограничения на калибр, связанного со стандартным диаметром пусковой трубы торпедного аппарата, стала тогда достаточно серьезным вызовом для КБ-11, и задним числом оружейники должны принести морякам благодарность за это: их требования стимулировали новые научные и инженерные изыскания в области ядерного зарядостроения.
Отказ на испытаниях – крайне неприятный момент. Так, академик Харитон, руководитель КБ-11, после этого отказа три дня просто не мог есть. Увы, неудачи – один из элементов любой напряженной работы, и кому, как не испытателям, это знать. При этом верно проанализированный факт отказа экспериментального заряда способен давать и положительный эффект. Отказ заставляет подчищать огрехи, повышать требовательность и искать резервы улучшения физической схемы и конструкции заряда.
После года напряженной работы и трех автономных испытаний доработанный заряд РДС-9 был доставлен на новый ядерный полигон «Объект 700» на Новой Земле. Год назад, в сентябре 1954 года, строительные организации ВМФ начали создавать инфраструктуру полигона, и теперь всем – и зарядчикам КБ-11, и испытателям, предстоял серьезный экзамен – организация и проведение первого на Новой Земле ядерного взрыва, причем подводного. По сути, это было начало функционирования «Объекта 700», и 21 сентября 1955 года заряд был успешно испытан в составе боевого зарядного отделения торпеды в подводном положении на глубине 12 м.
Это первое в СССР подводное ядерное испытание было обусловлено необходимостью исследования воздействия атомного подводного взрыва, а также – создания теории подводного применения атомного оружия. США к тому времени уже провели подводный атомный взрыв в районе атолла Бикини.
Корабли, расположенные на различных расстояниях от подрываемой торпеды, были в той или иной степени повреждены. Эскадренный миноносец «Реут», отстоящий от эпицентра взрыва на 250 м, затонул, получив большое разрушение корпуса в средней части.
Первый отечественный атомный подводный взрыв сразу же дал обширную информацию о реальном воздействии атомного оружия на объекты ВМФ. Документация на заряд была передана в серийное производство в 1957 году. Затем КБ-11 совместно с московским КБ-25 приступило к созданию унифицированного специального боевого зарядного отделения, которое могло бы использоваться в любой торпеде стандартного калибра 533 мм.
Модифицированный на основе РДС-9 заряд, в котором применялось новое взрывчатое вещество (ВВ), имел существенно более широкий температурный диапазон эксплуатации. Отработка заряда потребовала проведения масштабных исследований по температурной прочности и стабильности ВВ в широком диапазоне температур, виброустойчивости и вибропрочности. В 1960 году торпеда с этим зарядом была принята на вооружение ВМФ, а сотрудничество КБ-11 и северного полигона лишь укрепилось.
За успешным началом – успешное продолжение
К концу 50-х годов атомный подводный флот США стал представлять реальную угрозу для СССР, и руководство ВМФ приступило к программе противолодочной обороны, проектировались противолодочные крейсеры. Для вооружения этих кораблей флот заказал противолодочную пороховую ракету «Вихрь» с ядерной головной частью. После приводнения ракета должна была заглубиться до 200 м и подрываться. Особенностью этой разработки был момент приводнения, когда ракета и ее головная часть испытывали удар и при движении в каверне могли возникнуть значительные поперечные перегрузки.
Научные и инженерные проблемы разработки ядерных зарядов освещаются традиционно скупо, но сегодня кое-что о них (в исторической ретроспективе) можно и сказать для лучшего понимания того, каким важным элементом жизненного цикла серийноспособного ядерного заряда является его отработка в натурных полигонных испытаниях.
Разработчикам ядерного боевого оснащения предстояло решить ряд принципиально новых задач, связанных с обеспечением динамической прочности конструкции атомного заряда. Программа отработки заряда была сложной и завершились зачетными пусками ракет «Вихрь» с противолодочного крейсера «Москва» в 1965 году.
Применительно к ядерному боевому оснащению противолодочных ракет надо заметить, что ударостойкая конструкция атомного заряда была настолько универсальной, что с помощью подбора крешерных систем этот заряд был применен в первой авиационной глубинной бомбе, а также в противолодочной ракете «Вьюга» с подводным стартом из торпедного аппарата погруженной подводной лодки.
На развитие оружейной зарядной школы ВНИИЭФ эти работы в интересах ВМФ также оказали самое широкое и благотворное влияние.
Стараниями специалистов флота и северного полигона «Арзамас-16» формировался облик комплексов баллистических и крылатых ракет, флотских зенитных ракетных комплексов, комплексов торпедного, противокорабельного и противолодочного оружия, в том числе – ряда торпед с уникальными характеристиками. В результате был создан один из самых мощных в мире ракетно-ядерных флотов. Его развертывание обеспечило достижение паритета с США в области стратегических ядерных вооружений.
Работали вместе оружейники и военные испытатели и в интересах других видов и родов Вооруженных сил СССР. С начала 60-х и в течение 70-х годов номенклатура носителей ядерного оружия лишь возрастала, и все виды их ядерного боевого оснащения требовали надежной апробации и аттестации в натурных полигонных опытах. А северный полигон был той испытательной площадкой, где усилия многих коллективов сводились воедино в зримом результате – успешном ядерном испытании.
Надежный союзник армии и флота
Широко известна крылатая фраза Александра Третьего: «У России есть только два надежных союзника – ея армия и флот». Справедливость такой оценки доказана всем ходом истории России. Но сегодня применительно к теме статьи есть все основания прибавить, что среди надежных союзников самих армии и флота России всегда занимал и занимает достойное место Центральный полигон Российской Федерации.
У Новоземельского полигона имеется ряд названий – и былое кодовое «Объект 700», и договорное «Северный испытательный полигон», и жаргонное «Новая Земля» или просто «Север», но его нынешнее официальное название – «Центральный полигон Российской Федерации» точно отражает положение дел. Сегодня можно без колебаний писать о Полигоне с большой буквы, поскольку у Российского государства остался один Полигон – в единственном числе, и его значение сохраняется даже в условиях отсутствия ядерных испытаний, а в перспективе лишь возрастает.
Центральный полигон – это единственная действующая база, способная обеспечивать проведение ядерных и неядерных взрывных экспериментов в интересах поддержания на высоком уровне ядерного боевого оснащения комплексов и систем оружия Российских вооруженных сил.
Без Центрального полигона невозможно и разумное совершенствование наших ядерных вооружений, а от уровня ядерного статуса Российской Федерации зависит само историческое будущее Российского государства.
Казалось бы, постулат об основополагающем значении ядерного фактора для обеспечения внешней безопасности России очевиден сегодня настолько, что можно лишь спорить о том, как этот фактор оптимизировать с позиций гарантированного исключения агрессии против России. Однако до сих пор в некоторых кругах предпринимаются недостойные и провокационные попытки занижения роли и значения ядерного оружия для России, и поэтому «ядерные» юбилеи, подобные юбилею Центрального полигона, имеют, как уже было сказано, не только исторический, но и вполне актуальный, злободневный аспект. Говоря о прошлом, надо иметь в виду будущее.
Поскольку ядерное оружие имеет приоритетное значение для безопасности России, то и обеспечение надежного контроля его работоспособности представляет собой один из важнейших приоритетов оружейной работы. Сегодня Центральный полигон по большому счету молчит – вот уже почти четверть века ядерные испытания на нем не проводятся. В результате российский ядерный оружейный комплекс за последние два с лишним десятилетия пережил затяжной кризис, который и сегодня не стал достоянием прошлого. У кого-то могли опуститься руки, у кого-то они опускаются. Но объективно первостепенная роль и значение ядерного оружейного фактора для настоящего и будущего России обуславливают постепенный перелом ситуации, и сегодня перед оружейниками по-прежнему стоит немало проблем и задач. Решать их без тесного взаимодействия с коллективом испытателей Центрального полигона Российской Федерации невозможно, поэтому сама объективная реальность обеспечивает сохранение и развитие делового и боевого товарищества оружейников-ядерщиков и военных испытателей.
Любое оружие надежно и эффективно тогда, когда оно испытано. Системы обычных вооружений нередко проходят испытание реальными боевыми действиями, и даже носители ядерного оружия полномасштабно испытываются в ходе как отработки в рамках НИОКР, так и тех или иных войсковых учений и учебно-тренировочных пусков.
Ядерное боевое оснащение, и особенно его основа – ядерный заряд, полноценно аттестуется только в ходе натурных – ядерно-взрывных, экспериментов. Иными словами, без развитой испытательной деятельности нет и надежно аттестованного ядерного заряда. Особенно важно оценить качество и приемлемость тех или иных научных и конструкторских идей в условиях отсутствия ядерных испытаний – оценить в той мере, в какой это вообще возможно. И здесь ведущим смежником и помощником оружейников оказывается коллектив Центрального полигона Российской Федерации. Перспективная общая задача ясна: создание еще более совершенного ядерного боевого оснащения для современной системы ядерных вооружений России.
На пути решения этой задачи по сей день главная препона – Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Однако нельзя забывать, что, например, США, подписав ДВЗЯИ, как и КНР, не ратифицировали его – в отличие от России. Пора бы делать из этого верные выводы.
Пока что наш ядерный полигон молчит. Но сама жизнь может вынудить вновь вернуться к единственному полноценному средству оценки национального ядерного арсенала – ядерным полигонным испытаниям на главном полигоне России.
Сергей Тарасович Брезкун – профессор Академии военных наук, член-корреспондент Академии геополитических проблем
