Военный эксперт объяснил, почему украинское Минобороны заговорило о «швейцарской модели» армии
«Швейцарская модель – уникальна, она предусматривает оборону силами практически всего мужского населения», ‒ отметил военный эксперт Виктор Мураховский, комментируя в интервью газете ВЗГЛЯД обещание министра обороны Украины Валерия Гелетея перестроить украинскую армию по швейцарскому образцу. Модель эффективна, но заявления о реформе воюющей армии говорят о некомпетентности Гелетея, отмечает эксперт.
Минобороны Украины намерено строить армию по образцу Швейцарии, заявил министр обороны Валерий Гелетей, выступая накануне в эфире телеканала «1+1». По мнению главы украинского военного ведомства, именно образец альпийской «страны вечного нейтралитета», не воевавшей с 1848 года, «больше всего подходит для украинцев».
Как отмечают военные эксперты, стремление властей ведущей гражданскую войну Украины уподобиться традиционно стабильной мирной Швейцарии выглядит не так уж странно. Армия Швейцарской Конфедерации (упоминание которой у многих вызывает ассоциации с «ряжеными» швейцарскими гвардейцами-пикинерами, охраняющими Ватикан) на деле ‒ одна из самых боеспособных в Европе. Многочисленность достигается за счет использования так называемой кадрово-милиционной системы.
Ее суть, собственно, и пояснил глава украинского Минобороны Гелетей: «Каждый украинец должен понимать свое место во время войны или гибридной войны (в данном случае ‒ войны регулярной армии с иррегулярным ополчением ‒ ВЗГЛЯД)». «Каждое гражданское лицо должно хорошо понимать, где оно должно быть, за каким штурвалом, за каким рулем», ‒ добавил глава украинского Минобороны (к слову, отнюдь не кадровый военный ‒ Гелетей выходец из МВД).
В Швейцарии все мужчины, которые признаны годными к несению военной службы, в возрасте от 18 до 35 лет должны служить в армии в течение 260 дней. Воинская служба разделена на этапы: начинается с фундаментальной подготовки – школы рекрутов (49 дней), затем следуют военные сборы с периодичностью по 21 день в году, до тех пор, пока военнослужащие не выслужат установленное количество дней. Кроме того, швейцарская армия сочетает военную подготовку с профессиональным гражданским обучением.
Киевские власти присматриваются к образцу армии, которая сочетает всеобщее вооружение мирного населения с возможностью экстренной его мобилизации, вероятно, и в силу собственного исторического примера ‒ как отмечают эксперты, именно по такому принципу действовала небезызвестная Украинская повстанческая армия в 1943‒1954 годах.
Добавим, что, помимо прочего, Гелетей отметил: украинские военные понимают, кто является врагом Украины (впрочем, прямо он врага не назвал). Кроме того, глава оборонного ведомства добавил: говорить о скором реформировании украинской армии нельзя, что очевидно противоречит его же заявлению о переходе к «швейцарской системе».
О том, насколько успешными могут быть попытки Киева превратить свою армию в боеспособную структуру, газета ВЗГЛЯД поговорила с военным экспертом, главным редактором аналитического издания «Арсенал Отечества», полковником запаса Виктором Мураховским.
Виктор Иванович, почему, с вашей точки зрения, была выбрана именно модель швейцарской армии? В чем ее преимущество?
Виктор Мураховский: Швейцарская модель – уникальна, она предусматривает ведение территориальной обороны силами практически всего мужского населения страны. Находящиеся в запасе швейцарцы хранят обмундирование, снаряжение и оружие (включая пулеметы) дома. В случае объявления военного положения, швейцарские «запасники» собираются в определенных пунктах, где располагаются артиллерия и бронетехника.
Общая численность армии Швейцарии, в силу доктрины о постоянном нейтралитете и других особенностей этого государства, крайне мала. В 2013 году ее численность составила 155 тысяч человек, а к 2016 году ее сократят до 100 тысяч. По сути, армия Швейцарии сегодня – это штабы, связь, аэродромно-техническое обеспечение и так далее. Почему такая модель для Украины вдруг стала перспективной, для меня совершенно непонятно. Никаких военных предпосылок для этого здесь и сейчас у Украины нет.
Насколько возможна реализация перехода к подобной модели?
В.М.: Отмечу, очевидно, что с военной точки зрения, с точки зрения ее практического аспекта (в кратчайшие сроки перевести воюющую армию на милиционную систему) заявление Гелетея – полная чепуха. Я могу объяснить ее только военным непрофессионализмом министра обороны Украины.
В момент своего назначения министром обороны Гелетей был начальником главного управления государственной охраны, «главным телохранителем» высших должностных лиц Украины. По образованию Гелетей – милиционер, сотрудник уголовного розыска. Вся его трудовая биография – работа в органах внутренних дел.
Президент Украины Петр Порошенко обещал выделить на перевооружение в 2015‒2017 годах 3 млрд долларов. Насколько реально это обещание, учитывая помощь международных финансовых структур?
В.М: Обещание Порошенко не стоило потраченных на него эфирного времени и газетной бумаги. Экономические перспективы Украины крайне негативны. Об этом свидетельствуют западные аналитические центры и сведения Международного валютного фонда. Откуда Киев возьмет обещанные 3 млрд долларов на перевооружение, непонятно. Президент-олигарх Порошенко не сможет покрыть эту сумму даже за счет собственных капиталов. Помощь Международного валютного фонда, которую Киев использует как козырь в политических словесных баталиях, также исключена.
МВФ четко следит за распределением выделяемых им финансов и не направляет на войну ни доллара. Если фонд обнаружит, что из этих средств хоть один доллар будет выделен на войну, он прекратит свою помощь. Дельцам из МВФ «глубоко до лампочки» намерения киевских властей по «умиротворению» Юго-Востока и другие «гуманитарные» инициативы. МВФ занимается исключительно макроэкономикой. В случае отсутствий гарантий возврата выделенных средств, любая помощь Украине от этой структуры прекратится.
Во время недавнего парада по случаю Дня независимости Порошенко заявил о поступлении новой армейской техники, что серьезно повысит боеспособность. С вашей точки зрения, соответствуют ли эти заявления действительности?
В.М: Для реального перевооружения Украине требуются значительные средства, которых у нее нет, а также кадры и время, чтобы восстановить производство бронетехники, ‒ которых тоже нет. В авиации самые боеспособные части украинские ВВС уже потеряли. Можно говорить о том, что опасности воздушных ударов по силам ополчения на сегодня не существует.
Также напомню, что на Украине нет собственного производства ствольной артиллерии, реактивных систем залпового огня, поэтому расходуется тот ресурс, который есть. По этой причине возникают на деле проблемы как в боевой технике, так и в логистике.
Каковы ваши прогнозы на ближайшее развитие военной ситуации на Юго-Востоке (учитывая сообщения о контрнаступлении ополчения ДНР и ЛНР)?
В.М.: Не касаясь подробностей о дислокации войск и направлении ударов, могу отметить: к потерям бронетехники, артиллерии ВСУ добавляются потери по техническим причинам – то есть по израсходованию ресурса и неправильной эксплуатации. По моим оценкам, они гораздо выше, чем боевые потери.
Думаю, у самого украинского командования эта объективная картина есть, но, видимо, политические векторы военно-политической верхушки заставляют их продолжать, по сути, безнадежную карательную операцию. Украинская армия идет к конкретному и объективному военному поражению. Общее соотношение сил и средств, в том числе и сухопутному вооружению, будет меняться в пользу ополченцев.
Артур Приймак, Марина Балтачева
