Эксперты объяснили парламентариям, почему США должны ограничить возможности своих систем противоракетной обороны
Недавно в Комитете по Вооруженным силам Палаты представителей (КВСПП) американского Конгресса ученые и бывшие сотрудники Пентагона рекомендовали парламентариям пересмотреть программу развития системы противоракетной обороны (ПРО) и адаптировать ее к современным условиям. Сегодня американская система ПРО должна обеспечивать защиту континентальной части США и территории союзных государств Европы только от ограниченных ядерных ударов. Они объяснили, почему политика развития ПРО не должна предусматривать создание такой системы, которая способна в полной мере противодействовать ракетному нападению на США со стороны России и Китая с массированным использованием МБР. По их оценкам, подобная ситуация на современном этапе просто невозможна по целому ряду причин.
Мнения ученых и экспертов
Первым на слушаниях выступил ведущий сотрудник Центра контроля вооружений и нераспространения ядерного оружия Филип Койл, имеющий большой опыт работы в МО и сотрудничества с подразделениями Министерства энергетики США, занимающимися разработками ядерных вооружений. В течение более 33 лет он принимал участие в реализации программ Ливерморской национальной лаборатории, являющейся одним из двух ведущих научных центров по разработке ядерного оружия для ВС США.
Специалист наиболее полно охарактеризовал практическую невозможность ракетного нападения Москвы и Пекина на США и указал три причины, в соответствии с которыми современная политика Белого дома в отношении строительства систем ПРО не в полной мере соответствует перспективным направлениям развития войск воздушно-космической обороны и ракетных войск стратегического назначения (РВСН) указанных стран.
Прежде всего системы ПРО США в случае нанесения удара межконтинентальными баллистическими ракетами с ядерными боеголовками способны только частично эффективно реагировать на подобные атаки. В том числе это обусловлено и невозможностью обеспечения полной эффективности таких средств ввиду наличия целого ряда не решенных проблем технологического характера. На современном этапе национальные системы ПРО США могут быть успешно преодолены некоторыми типами российских и китайских МБР.
Все элементы систем противоракетной обороны США сегодня имеют достаточно ограниченные технологические возможности, чем в полной мере могут воспользоваться потенциальные враги Америки. Эти системы способны в полной мере решить стоящие перед ними задачи только в случае нанесения ограниченного удара. В тех же случаях, когда нападающие используют такие меры противодействия РЛС, как технологии «стелс», постановка противорадиолокационных помех, запуск ложных целей, активных и пассивных отражателей радиолокационных сигналов, имитирующих летящие боеголовки, эффективность систем ПРО существенно снижается. Все эти формы преодоления ПРО широко используются силами стратегического назначения РФ и КНР. В настоящее время Пентагон в полном объеме не располагает технологиями, позволяющими бороться со всеми указанными мерами противодействия противника их средствами защиты от ядерных ударов.
Специалисты МО США в течение нескольких десятилетий пытаются разработать методы и способы борьбы с этими средствам противодействия Москвы и Пекина, однако все до настоящего времени развиваемые Пентагоном в этой области технологии оказались малоэффективны и имели очень высокую стоимость. В конечном итоге законодатели закрыли значительную часть программ их создания.
Второй причиной, которой, по мнению эксперта, ограничивается возможность создания многофункциональной и предельно эффективной ПРО США, является крайне высокая стоимость систем противоракетной обороны.
В 2002 году Бюджетное управление Конгресса оценило расходы на создание такой техники, принимая во внимание имеющиеся планы по ее постановке на вооружение к 2025 году. По данным управления, стоимость перспективной системы ПРО наземного базирования, которая должна была заменить состоящую на вооружении систему противоракетной обороны на маршевом участке полета (Ground-Based Midcourse Defense – GBMD), будет лежать в пределах от 26 до 74 млрд долл. Расходы на создание перспективной противоракетной системы, которая должна заменить широко используемую, но устаревающую корабельную многофункциональную боевую информационно-управляющую систему «Иджис», должны составить от 50 до 64 млрд долл. Расходы же Пентагона на лазерную систему космического базирования могли оказаться и вовсе в пределах от 82 до 100 млрд. Впрочем, специалисты управления не смогли дать суммарную стоимость всех систем, противодействия массированной атаке МБР России и Китая, поскольку в то время не существовало единой программы по развитию ПРО. Хотя, по убеждению специалиста, технологии, создававшиеся в рамках всех в настоящее время остановленных программ, могли обеспечить только ограниченную защиту США от ракетного удара российских и китайских МБР.
В качестве третьей причины определенной несостоятельности современной политики Вашингтона по развитию ПРО специалист назвал стратегическую стабильность. Он заявил, что если США будут и дальше развивать свои системы ПРО, делая из них некое подобие линии Мажино для защиты от арсеналов МБР РФ и КНР, и если противоракетные объекты будут в предельной степени защищены от уничтожения ракетными средствами указанных стран, то такое положение вещей сильно повлияет на сложившуюся стратегическую стабильность в мире и приведет к ее дальнейшей разбалансировке.
Россия и Китай, как утверждает специалист, чтобы противостоять угрозе со стороны СЯС США, будут вынуждены всеми способами развивать свои стратегические ВС. Вполне вероятно, что они могут пойти по пути увеличения количества боеголовок МБР, развернуть дополнительные позиции крылатых ракет, против которых американские средства ПРО полностью бесполезны, и, что совершенно очевидно, могут разместить значительные дополнительные формирования своих РВСН и обычных воинских контингентов в регионах, в которых в настоящее время сохраняется мир и определенная стабильность обстановки. Таким образом, нынешняя агрессивная политика США в области развития систем ПРО ведет к нарушению стратегического баланса ядерных сил и провоцирует Москву и Пекин принимать ответные оборонные меры.
Как считает эксперт, вполне вероятно, что в условиях активной модернизации американских систем ПРО и их приближения к границам России военно-политическое руководство последней не даст своего согласия на дальнейшее сокращение стратегических ядерных арсеналов, как это было сделано Москвой и Вашингтоном в соответствии с Договором о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений. Руководство России может расценить реализацию новых программ развития американской ПРО как враждебную ему акцию и выйти из этого, а также и из других договоров по сокращению ядерных вооружений, которые в значительной мере снижают угрозу развязывания мировой ядерной войны.
Койл напомнил законодателям, что заместитель председателя ОКНШ адмирал Джеймс Винфелд, 28 мая выступая в Совете НАТО, ясно сформулировал причину, по которой ПРО с ограниченными возможностями в наибольшей мере соответствует интересам национальной безопасности США. «Как вы знаете, мы объявили России и миру, что больше не будем опираться на нашу систему ПРО при решении задач стратегического сдерживания, поскольку это просто будет слишком сложно и чрезмерно дорого и приведет к стратегической дестабилизации, даже если мы только попытаемся сделать это», – сказал адмирал. Он также добавил, что Америка не намерена создавать систему ПРО, которая будет направлена против российских МБР.
Далее специалист сказал членам КВСПП, что приведенные им аргументы показывают, почему в Законе «О национальной ракетной обороне», принятом в 1999 году, в понятие ПРО включено определение «ограниченная». Он процитировал ту часть закона, в которой говорится, что «США проводят политику развертывания в сроки, определяемые темпами развития технологий, эффективной системы противоракетной обороны, которая будет защищать континентальную часть США от ограниченных атак МБР, случайных, не санкционированных или намеренных, и на ее развитие ежегодно должны выделяться соответствующие ассигнования».
Во времена президента Клинтона при модернизации системы ПРО основной упор делался на предотвращение угрозы случайных или несанкционированных запусков МБР с территории России или Китая. При Джордже Буше основной упор в обеспечении противоракетной защиты и дальнейшего развития ПРО был перенесен на Северную Корею, Иран и на угрозу, которую ядерное оружие этих стран представляет для их соседей и региона в целом. Но и в этом случае речь шла об ограниченных ядерных ударах, объем которых не превышает одну или две МБР.
Президент Барак Обама продолжил политику своих предшественников в отношении ПРО и принял все необходимые меры для поддержания в состоянии боевой готовности системы ПРО на маршевом участке полета, развернутой на Аляске и в Калифорнии. Эта система направлена против КНДР и Ирана, однако она обладает необходимыми возможностями по предотвращению случайных или несанкционированных атак МБР со стороны РФ и КНР.
Кроме того, в сентябре 2009 года Обама объявил о фазовом адаптивном подходе к развитию системы ПРО в Европе, которая должна обеспечить защиту от ракетных ударов со стороны КНДР и Ирана в ближнесрочный и долгосрочный периоды. Эта система будет включать мобильный противоракетный комплекс дальнего перехвата THAAD (Theater High Altitude Area Defense), предназначенный для поражения оперативно-тактических ракет, и зенитные управляемые ракеты SM-3. Как утверждают специалисты Пентагона, дальности действия этих средств ПРО не позволяют перехватывать МБР России и Китая.
В соответствии с заданием Обамы, ЕвроПРО должна быть способна одновременно перехватывать до 20 тактических ракет, а также не более двух баллистических. Во всех официальных документах Пентагона указывается, что ЕвроПРО не предназначена для борьбы с МБР РФ и КНР и не обладает такими возможностями.
Пять вопросов законодателей
Как подчеркнул Койл, для формулирования дальнейшей политики в области развития национальной системы ПРО парламентариям необходимо иметь исчерпывающие ответы на пять важнейших вопросов.
Прежде всего законодатели, как и специалисты в области ПРО, должны ясно представлять себе какими будут возникающие ядерные угрозы со стороны России и Китая через 5–10 лет. По мнению эксперта, реальность этих угроз будет определяться главным образом складывающимися отношениями США с этими странами. С окончанием холодной войны, у многих американцев сложилось мнение, что угроза всемирной ядерной войны свелась к минимуму и даже практически совсем исчезла. В этот крайне сложный период Америка и противостоявшие ей СССР и Китай в течение многих лет пытались делать все возможное, чтобы избежать ядерного конфликта, который угрожал миру на земле в течение многих лет. Однако определенное ядерное противостояние этих стран сохраняется до сих пор и как сдерживающий фактор обеспечения мира на планете в настоящее время становится все более значимым, чем надежные, многофункциональные и эффективные системы ПРО. Как полагает Койл, в 2020–2025 годах стратегическая ситуация в мире будет сохраняться на нынешнем уровне, если только какие-либо чрезвычайные обстоятельства не приведут к нарушению стратегической стабильности, такие, например, как существенные изменения в политике развития ПРО США.
По мнению специалиста, противоречия, которые возникли между США и Россией в связи присоединением Крыма и вмешательством последней в события, происходящие на юго-востоке Украины, а также дестабилизация внутренней обстановки в Сирии и в других регионах планеты, существенно подорвали сложившиеся отношения Москвы и Вашингтона, однако не сделали ядерное разрешение противоречий более вероятным, чем это было в конце холодной войны.
Эксперт полагает, что в течение ближайших 5–10 лет угроза мирового терроризма будет только возрастать. Все члены КВСПП, как подчеркнул Койл, хорошо осведомлены о растущей нестабильности сегодняшнего мира. Следует только взглянуть на ситуацию, складывающуюся в Сирии и Ираке, чтобы представить себе дальнейшие катаклизмы, которые могут возникнуть в странах Ближнего Востока. Если группировкам боевиков удастся завладеть баллистическими ракетами с обычным снаряжением, американским системам ПРО придется переориентироваться на перехват этих средств нападения, а не развиваться в направлении обеспечения защиты от МБР России и Китая.
Второй вопрос, на который должны иметь совершенно ясный ответ парламентарии, сводится к тому, насколько политика создания ПРО ограниченного действия, предназначенная для борьбы с маломасштабными угрозами, соответствует реалиям обеспечения безопасности в современных условиях.
Используемое сегодня специалистами Пентагона понятие «угроза» не соответствует здравому смыслу. Время от времени Управление противоракетной обороны (УПО) МО США публикует карты, на которых указаны страны, обладающие баллистическими ракетами ближнего и среднего радиусов действия и поэтому представляющие определенную угрозу США. В них включены такие страны, как Ливия, Египет, Иран, Йемен, Пакистан, Индия, Белоруссия, Украина, Сирия, Туркмения, Казахстан, Вьетнам и Северная Корея. Хотя некоторые из этих стран, включая Белоруссию, Украину, Туркмению и Казахстан, имеют на вооружении жидкостные одноступенчатые баллистические ракеты типа «Скад» (Scud), которые практически не представляют никакой угрозы для Америки и ее европейских союзников. Такими ракетами Пакистан и Индия могут угрожать только друг другу. Ливия, Египет, Сирия и Йемен используют подобные ракеты во внутренних конфликтах, но они тоже в ближайший период не являются угрозой национальной безопасности США и стран Европы. Однако для УПО ракетную угрозу представляет любая страна, которая располагает ракетами ближнего и среднего радиусов действия. Такой подход ставит в заблуждение специалистов, которые определяют, какой должна быть национальная система ПРО США и где должны размещаться ее объекты.
Как подчеркнул Койл, хотя сегодня ракетные программы КНДР и Ирана вызывают большую озабоченность американских политиков и военных, возникает вопрос: насколько правители этих стран склонны к самоубийству и поэтому готовы нанести ракетные удары по США, Европе и Японии. В каждом подобном случае ВС США и других стран нанесут сокрушительный ответный удар по напавшим на них и просто сровняют эти страны с землей. Иран и Северная Корея время от времени делают неадекватные шаги в ракетной сфере, однако они не столь опрометчивы, чтобы пойти на неизбежное уничтожение своих стран и падение их правящих режимов.
По мнению эксперта, ни Пхеньян, ни Тегеран не представляют никакой потенциальной угрозы для США. Правда, только в том случае, если ситуация в мире радикально не изменится и не заставит Белый дом предпринимать соответствующие шаги по защите своей страны. Он напомнил парламентариям, что еще в 1998 году в докладе комиссии Дональда Рамсфелда, ставшего через несколько лет министром обороны, указывалось, что через пять лет КНДР и Иран будут обладать ядерными МБР, способными нанести значительный ущерб Америке. С тех пор прошло 16 лет, а ситуация так и не изменилась в худшую сторону.
США, указывает специалист, должны сформировать новый взгляд на ракетную угрозу и объективно оценивать каждую страну, обладающую ракетами ближнего и среднего радиусов действия, а также четко определять, насколько эти страны могут угрожать Америке. Распространение ракетного оружия разных радиусов действия сегодня является постоянно растущей мировой проблемой, однако полагать, что ПРО США должна обладать возможностями противодействия этим ракетным системам, установки которых находятся в разных регионах земли, является совсем не реалистичным подходом.
Распространение ракетного оружия должно рассматриваться и рассматривается специалистами с многих сторон. Однако мнение о том, что Китай или Россия откажутся от своих наступательных вооружений или сильно сократят их, поскольку американская ПРО имеет ограниченные возможности, полностью не соответствует реалиям современности. Каждая из этих стран рассматривает развитие ПРО США как аргумент для создания новых наступательных вооружений, обладающих уникальными возможностями по ее преодолению. И этот процесс не имеет никаких временных ограничений.
В настоящее время всемирная гонка вооружений переместилась в сферу противоракетной обороны. Россия, Китай, Индия, Пакистан, КНДР, Япония и Израиль хотят обладать самыми совершенными средствами защиты от ракетного нападения, одновременно развивая системы преодоления ПРО для своих наступательных ракетных сил. В то же время остается открытым вопрос о том, в какой мере эти государства способны обороняться от МБР дальнего радиуса действия.
Как подчеркнул Койл, законодателям необходимо четко понимать насколько политика создания системы ПРО с ограниченными возможностями повлияет на программы, реализуемые Пентагоном. Сегодня системы ПРО США располагаются в разных регионах мира. Сюда входят система противоракетной обороны на маршевом участке полета, ЕвроПРО, противоракетные системы на Ближнем Востоке, предназначенные для защиты смежных с Ираном государств, и системы ПРО на азиатском континенте, которые призваны защитить от ракетного нападения со стороны КНДР соседей этой страны.
Как объяснил членам Совета НАТО адмирал Винфелд, «двигаясь вперед, США будут продолжать делать акцент на важность развития региональных систем защиты от баллистических ракет». По его мнению, упор Пентагона на развитие региональных систем ПРО сохранится в ближайшие 5–10 лет. Винфелд считает, что многие региональные системы ПРО функционируют значительно более эффективно, чем система ПРО на маршевом участке полета, расположенная на континентальной части Америки. Однако адмирал отметил, что развертывание пунктов ПРО в различных регионах является «очень чувствительным политическим вопросом для некоторых региональных союзников Америки». Поэтому Белый дом, каждый раз принимая решения о развертывании региональных систем ПРО, тщательно рассматривает все «за» и «против», которые высказывают руководители расположенных там стран.
Еще одним вопросом, ответом на который должны досконально владеть законодатели, является вопрос: должна ли изменяться и развиваться политика Вашингтона в противоракетной сфере? Размещение в той или иной части планеты объектов американской ПРО определяется существующими или возникающими угрозами национальной безопасности США, их союзников и дружественных государств. В зависимости от обстоятельств эти угрозы могут возрастать или снижаться. Так, например, успешное завершение переговоров с Тегераном о прекращении реализации программы создания ядерного оружия может привести к отказу США от строительства некоторых объектов ЕвроПРО. С другой стороны, возрастающая агрессивность Северной Кореи по отношению к соседним государствам ведет к тому, что противоракетная оборона США в этом регионе будет только усиливаться.
И последними вопросами, по которым у законодателей должно быть полное представление, являются вопросы о том, каким образом США должны строить свои отношения с РФ и КНР, в особенности которые продолжают развивать свои системы ПРО и модернизировать ядерные МБР, нацеленные на Америку. Кроме того, необходимо знать, какими должны быть общие подходы Белого дома к решению этой проблемы и какие программы необходимо реализовать, чтобы преодолеть эти потенциальные угрозы и должным образом дать адекватный ответ таким противникам США.
Сегодня система ПРО любого государства может быть преодолена баллистическими ракетами противника, оснащенными соответствующим оборудованием. В настоящее время МБР и крылатые ракеты РФ и КНР способны преодолеть американскую ПРО даже в том случае, если она полностью реализует свои функциональные возможности и будет функционировать в полном соответствии с заложенными в нее требованиями. Именно по этой причине в мае этого года в своем выступлении адмирал Винфелд специально заострил внимание членов Совета НАТО на том, что американская ПРО не направлена против России.
Ракеты СЯС США, в свою очередь, способны преодолеть системы ПРО Москвы и Пекина. Обе страны неоднократно заявляли о большой надежности своих систем ПРО. Однако всем специалистам известно, насколько сложны системы ПРО, как и то, что все их можно обойти, используя специальные средства.
Главная проблема американской ПРО
Все существующие элементы ПРО США в настоящее время испытывают необходимость в дальнейшем совершенствовании. Противоракетные системы Аляски и Калифорнии, ЕвроПРО и системы, базирующиеся на Ближнем Востоке и в азиатском регионе, имеют недостаточно работоспособную архитектуру, многие необходимые им технические компоненты либо отсутствуют, либо утратили свою работоспособность. Несмотря на то что последние испытания системы ПРО на маршевом участке полета показали, что она может достаточно эффективно функционировать, к настоящему времени ее боевые возможности в определенной мере снизились, хотя должны были возрасти. Правда, следует отметить, что эти испытания проводились без использования макетов МБР. Поэтому оценить эффективность этой системы в полном объеме было просто невозможно.
Американские средства борьбы с ракетами стоят перед лицом множества постоянных проблем, особенно в области сепарирования целей, даже в случае ограниченных атак, в способности выделения ложных целей, выделения пассивных и активных отражателей, а также в обнаружении ракет, созданных по технологии «стелс». Решение проблемы разделения целей требует замены многих технических элементов систем ПРО, на что необходимо израсходовать значительные финансовые средства. Кроме того, союзники США в значительной мере претендуют на выделение им определенных ассигнований из военного бюджета Пентагона. Они, осознавая, что Вашингтон может позволить себе содержать крайне дорогую систему ПРО, считают, что США должны быть ответственны за их защиту от ракетного нападения. Официально Белый дом признает свои обязательства перед этими странами по обеспечению их ПРО. Поэтому проведение соответствующих мероприятий в данном направлении может дать большие результаты, чем создание системы ПРО для защиты от российских и китайских МБР, считает Койл.
Самой большой проблемой американской ПРО уже много лет является реализация функции распознавания ложных целей и выделения на их фоне ядерных боеголовок. В начале марта 2013 года директор Управления эксплуатационных испытаний и оценок Майкл Гилмор на слушаниях в сенатском Комитете по Вооруженным силам прямо заявил сенаторам, что «если мы не способны отделить друг от друга ложные и реальные цели, не имеет никакого значения – сколько противоракет находится в наших арсеналах».
«В этом случае мы будем просто не способны поразить цели, которые мы должны уничтожить», – констатировал директор.
Совет по науке МО США стал первой официальной структурой американского военного ведомства, которая заговорила о проблеме разделения истинных и ложных целей. Правда, следует отметить, что многие независимые специалисты в области ПРО в течение нескольких десятилетий пытались привлечь внимание Пентагона к необходимости решения этой проблемы. В сентябре 2011 года специализированная группа совета выпустила доклад под названием «Научные и технологические проблемы обеспечения эффективного раннего перехвата целей системами ПРО», в котором МО ставилась конкретная задача решения этой проблемы. Как указывалось в отчете, если МО не найдет способов преодоления этого недостатка системы ПРО и будет стрелять по ложным целям, то оно впустую израсходует все ракетные перехватчики.
Вслед за Койлом выступили бывший заместитель госсекретаря США по вопросам контроля за вооружениями и международной безопасности Роберт Джозеф, в свое время работавший по данному направлению также в МО США и в НАТО, и председатель фонда «Защита демократии», бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси. Каждый из них имеет большой опыт взаимодействия с Пентагоном по вопросам ядерных вооружений и противоракетной обороны. Оба выступавших в основном поддержали позицию Койла по вопросам политики дальнейшего развития американской системы ПРО, которая не должна строиться как основное средство противодействия стратегическим наступательным силам России, Китая и должна иметь ограниченные боевые возможности.
Однако российские и некоторые китайские военные эксперты продолжают утверждать, что третий эшелон американской ПРО создает реальную угрозу их национальной безопасности и вынуждает их принимать необходимые ответные меры, развивая свои системы противоракетной обороны, предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства.
Владимир Иванов
