Военные и заводчики не могут поделить зоны ответственности
Министром обороны России Сергеем Шойгу принято решение отказаться от услуг созданного его предшественником Анатолием Сердюковым холдинга «Спецремонт». Все опрошенные газетой «Военно-промышленный курьер» представители военного ведомства, знакомые с проблемой, единогласно подтвердили: это обоснованный и необходимый шаг.
Согласно докладу Департамента вооружения Минобороны с 2012 по 2013 год «Спецремонтом» передано военным только 22 процента законтрактованного количества единиц ВВТ. Притом что обязательства по финансированию были выполнены в срок и в полном объеме.
“В войсках разбирают вышедшие из строя единицы ВВТ, чтобы из их узлов и агрегатов восстановить однотипную технику”
«Основная проблема холдинга – субподрядчики», – таково мнение хорошо знакомого с ситуацией представителя Минобороны, работавшего со «Спецремонтом». С этим сложно не согласиться. В каждом военном округе количество фирм, хронически не исполняющих взятые обязательства, измеряется десятками. «Несмотря на то, что ремонтные заводы Минобороны были переданы данному холдингу, – сообщил собеседник, – их мощностей не хватало, чтобы выполнять все взятые на себя обязательства по ремонту вооружения и военной техники, поэтому и приходилось заключать контракты со сторонними организациями».
В то же время представители органов материально-технического обеспечения нескольких военных округов в частных беседах сетовали на то, что срыв контрактов на ремонт не самая большая проблема. Сейчас войска живут за счет накопленных еще до 2010 года запасов узлов и агрегатов. После решения Анатолия Сердюкова о фактической передаче войскового ремонта на аутсорсинг Минобороны перестало самостоятельно закупать необходимые запчасти и создавать их запасы, так как логистическую поддержку передали сторонним организациям. При этом именно с 2010 года началась массовая поставка новейших образцов вооружения и военной техники в войска.
Как признаются в Главном автобронетанковом управлении Министерства обороны РФ (ГАБТУ), ранее созданные запасы массовых запчастей и агрегатов устаревшего парка ВВТ по некоторым наименованиям уже полностью исчерпаны. А склады со всем необходимым для ремонта новейших образцов даже и не создавались. Представитель Департамента вооружения Минобороны отмечает, что сейчас в войсках разбирают вышедшие из строя экземпляры ВВТ, чтобы из их узлов и агрегатов восстановить однотипную технику. На сленге специалистов по ремонту это называется каннибализмом.
Тяжелое наследие
До 2010 года в Минобороны действовала так называемая планово-предупредительная система ремонта. Она основывалась согласно регламентирующим документам на обязательном контроле состояния, на организации ремонта образца ВВТ в зависимости от времени эксплуатации и наработки его узлов и агрегатов. То есть для каждой единицы техники было определено свое количество моточасов, километров пробега и пр., по достижении которых менялись узлы и агрегаты, организовывалось техническое обслуживание, проводился средний капремонт. Ответственность за своевременность и полноту проведения соответствующих работ несли командиры подразделений, частей, соединений и т. д.
Такая система основывается на жесткой централизации, когда вышестоящие органы военного управления обеспечивают контроль, планирование и создание запаса материальных частей. Очевидное достоинство – предупреждение и предотвращение внезапного выхода вооружения и военной техники из строя и при правильной организации в условиях начала войны гарантируются максимальные показатели исправности ВВТ. Как любят повторять представители ГАБТУ, система написана кровью, то есть вобрала в себя весь опыт войскового ремонта, накопленный начиная с Великой Отечественной и заканчивая последними кампаниями в Чечне и Грузии.
Разумеется, есть и недостатки, особенно явные в современных условиях. В частности, требовалось, чтобы все ремонтные органы, начиная со взводов обеспечения в батальонах и заканчивая подчинявшимися военным округам ремзаводами, были укомплектованными и развернутыми. Но сразу после распада СССР именно эти подразделения подвергались постоянному сокращению. Полностью укомплектованные ремонтно-восстановительные батальоны имелись только в нескольких дивизиях и мотострелковых бригадах. А в основном содержались по сокращенному штату мирного времени. При боевых действиях в Чечне и Грузии систему ремонта приходилось организовывать почти на коленке.
Серьезные проблемы возникали в связи с длительными сроками ремонта ВВТ. Как указано в докладе Департамента вооружения Минобороны, это связано в первую очередь с необходимостью перевозки на значительные расстояния, поскольку ремонтные предприятия видовой принадлежности нередко размещались очень далеко от воинских частей. Например, зенитные ракетные комплексы войсковой ПВО с Дальнего Востока приходилось везти на специализированные заводы на Урал и в Подмосковье, то есть практически через всю Россию. Часто сам ремонт требовал в два-три раза меньше времени, чем перевозка ЗРК туда и обратно.
Только дайте деньги!
В 2010 году Минобороны, возглавляемое Анатолием Сердюковым, предложило систему так называемого сервисного обслуживания по аутсорсингу. Оно согласно заявлениям руководства военного ведомства должно было максимально сократить привлечение войсковых ремонтных органов, повысить качество проведения работ и увеличить их эффективность. В структуре печально известного «Оборонсервиса» появился холдинг «Спецремонт». В него были включены ранее входившие в состав военных округов заводы. Еще в 2008 году ГАБТУ прекратило финансировать закупку новой ремонтно-восстановительной техники, а численность личного состава в соответствующих органах сократилась с 35 тысяч до пяти тысяч человек.
Руководство Главного автобронетанкового управления сразу выступило против нововведения, но вдохновленный идеями аутсорсинга Анатолий Сердюков даже слушать военных не стал.
«Тогда нам руководство Минобороны говорило: зачем вам ремонтная техника и запасные части?! В войсках надо только технику правильно эксплуатировать, а промышленность все сделает сама! – рассказал обозревателю газеты «Военно-промышленный курьер» представитель Минобороны, знакомый с проблемой. – В результате сложилась странная ситуация, когда «Оборонсервис» и «Спецремонт» забрали себе задачи ГАБТУ. Сами организовывали, сами направляли денежные средства, сами закупали запчасти и т. д.».
По словам начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Александра Шевченко, в итоге «все свелось к оголтелому рассмотрению проблематики исключительно с коммерческой позиции. К нам в двери стучат все, кто может, заявляя, что могут сделать все, что нужно. Только дайте деньги».
Согласно недавнему докладу Минобороны система сервисного обслуживания выявила следующие недостатки: «Слабая живучесть в различных условиях функционирования. Отсутствие мониторинга технического состояния ВВТ. Неимение региональных сегментов».
Фактически со сменой руководства военного ведомства признаны недостатки, выявленные ГАБТУ еще в 2010 году.
Во-первых, сложно наладить ремонт сторонними организациями в полевых условиях. В частности, выезд специалистов фирмы на полигоны влечет дополнительные денежные выплаты – так называемые командировочные или полевые, что увеличивает смету затрат. Внезапные и внеплановые учения войск сбивают утвержденный график работ, требуют его оперативного изменения, что не всегда получается. А за работы не по расписанию исполнитель запрашивает добавочное финансирование. До сих пор нет понимания, как организовать сервисное обслуживание в условиях военных действий. Согласятся ли специалисты ехать в зону боев? Как в этом случае оплачивать работу, страховать жизнь и т. д.?
Во-вторых, так и не решена проблема сложного, с заменой узлов и агрегатов, а также капитального ремонта. Из-за отсутствия специализированных сервисных центров в каждом регионе образцы ВВТ, как и раньше, возят на предприятия за тридевять земель. Провести качественный ремонт грузовых автомобилей, тягачей, танков, БМП или БТР, САУ можно и на месте. Но работы, связанные с системами ПВО, связи, РЭБ, осуществимы только на специализированных заводах.
В-третьих, есть проблемы с принятием Минобороны выполненных работ, так как их качество и полноту оценивают представительства, за которыми по территориальному признаку закреплены воинские части и учреждения. Если военная приемка не подписывает акт, то работы не считаются выполненными и фирмы не получают оплату. В то же время если воинские части во время учений или развертывания, как было по ходу событий на Украине, передислоцируются в другие регионы, то попадают на территории «чужих» органов приемки, которые не могут принять работу фирм-исполнителей из другой зоны ответственности. Поэтому летом нынешнего года Минобороны для решения возникшей правовой коллизии пришлось выпускать временный регламент работы своих представительств, издавать дополнительные приказы. Полностью решить эту проблему можно только переработав правовую базу.
«Не надо считать, что сервисное обслуживание провалилось, – считает офицер, отвечающий за организацию МТО в Южном военном округе. – В мирное время и в пунктах постоянной дислокации фирмы ремонтируют в разы качественнее, чем наши армейские органы. У фирмачей есть отличные специалисты по электрике, топливным системам и т. д., которых нет в войсках. Подготовить их в современных условиях годичной службы по призыву невозможно. Сейчас в войсках нет даже нормальных сварщиков…»
Собеседник отметил, что решение проблемы видится только в переходе на контракты полного жизненного цикла: «Сейчас в войсках идет пилотный проект с КамАЗом по обслуживанию всего парка его машин. Мы очень довольны. Все в срок, четко и аккуратно, с полевыми выплатами нет никаких проблем».
Спасут ли контракты?
Контракты полного жизненного цикла в Вооруженных Силах существуют уже давно. Но до недавнего времени они заключались только по ракетной технике РВСН. Еще с начала 60-х заводы-изготовители и КБ-разработчики сопровождали свою продукцию с момента поставки в войска до утилизации. Существует четкая грань, разделяющая зону ответственности заводчиков и подвижных ремонтно-технических органов РВСН. Теперь контракты полного жизненного цикла будут внедряться повсеместно. Кстати, по такому принципу работают в США, Великобритании, Франции, ФРГ.
Постановление правительства о создании системы контрактов полного жизненного цикла, появившееся несколько лет назад, заставило военных открыть пилотный проект с КамАЗом, который, как заметил в одном из своих выступлений генерал-лейтенант Александр Шевченко, начался четыре года назад с 10 миллионов рублей, а сейчас вырос до пяти миллиардов.
С приходом на пост министра обороны Сергея Шойгу началось возрождение ремонтных органов в войсках. В частности, впервые с 2008 года ГАБТУ заключило трехлетний контракт на четыре миллиарда рублей с корпорацией «Проект-техника» на поставку новейших «летучек» МТО-УБ.
Но до сих пор военные и заводчики не могут поделить зоны ответственности. В частности, руководство ГАБТУ предполагает, что войсковые ремонтные органы должны начинать работать с ВВТ при выходе на полигон или участии в боевых действиях. Такое разделение соответствует мировому опыту. В то же время представители промышленности хотят расширить свою зону ответственности, так как чем больше сложного ремонта, тем выше прибыль.
Согласно докладу Департамента вооружения Минобороны для успешного функционирования системы контракта полного жизненного цикла предлагается развить сервисную сеть предприятий-изготовителей с подготовленными специалистами и новейшим оборудованием так, как в пилотном проекте с КамАЗом.
Планируется развернуть экспертно-логистические центры, не только поддерживающие в исправном состоянии технику непосредственно в войсках, но и контролирующие ее правильную эксплуатацию. Для этого должны поступить переносные средства диагностирования на базе планшетных компьютеров или смартфонов со специальным программным обеспечением. Также требуется создание электронных каталогов и формуляров. Необходим алгоритм по поиску, выявлению и устранению неисправностей. Центры должны обеспечить логистическую поддержку проведения ремонтных работ силами штатных ремонтных органов воинских частей в режиме онлайн.
Заводчики полностью поддерживают идею онлайн-сервиса и электронного документооборота. «Без подобной системы, – говорит представитель одного из предприятий оборонно-промышленного комплекса, – мы просто не осилим такой объем работы в сжатые сроки. Надо учитывать, что современная техника очень сложная, требуется контроль многих параметров».
Военные не склонны считать пилотный проект полностью удавшимся. «КамАЗ и его сервисные центры опираются на создававшуюся со времен СССР систему, – отмечает офицер управления МТО. – Еще до начала проекта у них были готовые центры во всех регионах страны и опыт обслуживания в любых климатических условиях. Но кроме КамАЗа кто из производителей может похвастаться таким багажом?».
В настоящее время в Минобороны предлагается создать некую структуру, которая сможет руководить контрактами жизненного цикла. По замыслу вновь создаваемая организация будет не только заключать контракты, но и отслеживать, а также корректировать их выполнение.
Получается, новая структура будет подменять не только ГАБТУ, но и частично Департамент вооружения Минобороны. Такое решение устраивает не всех.
«Это не только дублирование функций, но и ненужная борьба за финансирование в худшем его проявлении, – поделился мнением с газетой «ВПК» высокопоставленный представитель Минобороны. – Еще с 1929 года Управление механизации и моторизации РККА вело работы от создания образца ВВТ до его утилизации. Сейчас этим же занимается ГАБТУ. Фактически речь идет об очередной попытке выдернуть часть функций у автобронетанкового управления. Но если новой структуре не передавать функции ГАБТУ, получится контора, контролирующая только электронный документооборот и занимающаяся созданием некого электронного табеля донесений. И зачем это нужно?».
Но самая большая проблема новых контрактов – несовершенство современного законодательства, которое не позволяет в одном контракте прописать весь жизненный цикл.
«На каждый элемент жизненного цикла – начало НИОКР, ОКР, серийное производство, обслуживание, технический надзор и т. д. придется открывать отдельный контракт, организовывать конкурсы и прочее, – признался представитель Департамента организации государственного заказа Минобороны. – Титаническая работа. Если честно, мы даже не знаем, как это должно выглядеть. Но если эту проблему не решить, от идеи таких контрактов надо отказаться». По словам собеседника издания, изменения придется вносить даже в федеральные законы, указы президента.
Но по мировому опыту только контракты полного жизненного цикла с правильным разделением полномочий между военными и заводчиками могут эффективно решить проблему организации войскового ремонта. Именно по такому пути 10–15 лет назад прошли армии всех развитых стран.
Алексей Рамм
Опубликовано в выпуске № 28 (546) за 6 августа 2014 года
