Опять Россию пытаются напугать возможным отказом от поставок ее флоту вертолетоносцев «Мистраль», которые строит для нас Франция
В понедельник премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон заявил, что на месте французов отказался бы от выполнения этого контракта. «Для Великобритании подобное было бы немыслимо после крушения самолета Malaysia Airlines в Украине», – цитирует Кэмерона Би-би-си. И премьер неоригинален. В конце прошлой недели канцлер ФРГ Ангела Меркель выступила с аналогичным призывом к Франции, заявив, что необходимо прекратить экспорт вертолетоносцев в Россию, несмотря на то что нынешний режим санкций это разрешает.
Уговоры французов затеяны не в первый раз. Но сейчас их повели в ситуации, когда первый десантно-вертолетный корабль-док (ДВКД) типа «Мистраль» под именем «Владивосток» уже приступил к ходовым испытаниям. Когда на верфь STX в Сен-Назере, где осуществляется строительство, прибыла группа из 400 российских военных моряков (экипажи двух вертолетоносцев) для обучения управлению этими кораблями. А в процесс монтажа второго ДВКД «Севастополь» уже включена изготовленная в России и отбуксированная во Францию его кормовая часть. Причем Главный штаб ВМФ РФ подтвердил, что подготовка инфраструктуры базирования обоих вертолетоносцев идет в соответствии с установленным графиком.
Вот почему не вызывает никакого удивления твердая позиция президента Франции Франсуа Олланда – поставить первый из двух вертолетоносцев «Мистраль» России. «К настоящему моменту уровень санкций не препятствует поставке», – сказал он журналистам в понедельник. Правда, по другому кораблю Олланд сделал размытую оговорку: мол, выполнение второй части контракта, заключенного в июне 2011 года, будет зависеть от российского подхода к ситуации в Украине.
Причину неуступчивости Олланда европейским коллегам объяснил российский вице-премьер Дмитрий Рогозин: «Приостановка контракта для РФ будет в 100 раз менее ущербной, чем для Франции, поскольку у нас есть все основания требовать назад не только деньги, но и произведенные в России на «Балтзаводе» кормовые части, то есть французам их придется разбирать». Ну и сама по себе неустойка, по оценкам в том числе западных экспертов, превысит 1 млрд долл. Что, скажем, очень веселит российских военных, утверждающих, что разрыв французами контракта был бы даже экономически выгоден нашей стране. Поскольку Рогозин заявляет: «У России теперь есть технологии крупномасштабной сборки, такие корабли мы теперь можем строить сами, если они нам понадобятся». Ведь наличие на отечественной верфи конструкторской документации позволит строить ДВКД при значительно меньших затратах.
Однако экономика тут уходит на второй план. А на первом – политика. И часто звучащее ныне слово «санкции» – ключевое. По сути, оно имеет весьма условную связь с событиями в Украине. Не случайно помощник госсекретаря Виктория Нуланд месяц назад публично призналась: «Еще до украинского кризиса мы четко заявляли о своей озабоченности, так как считаем, что «Мистрали» – не то, что следовало бы поставлять русским». Но…
«Все эти санкции – это такая антиевропейская технологическая линия США: они бьют по России, а на самом деле наносят колоссальный удар по отношениям внутри Европы и по европейской промышленности», – констатирует Дмитрий Рогозин. По его словам, французы, немцы и итальянцы заинтересованы в кооперации с Россией. И уж тем более критически важны связи с нашей оборонкой для Украины.
Так, президенту Владимиру Путину в понедельник доложили, что российско-украинский проект по производству военно-транспортного самолета Ан-140 находится на грани остановки из-за попыток Киева полностью прекратить военно-техническое сотрудничество с Москвой. Но тут же сообщили: украинские партнеры понимают, что детали, которые они производят, никому, кроме нас, не нужны, и продолжают их поставлять. Санкции бессмысленны и малорезультативны.