Чего ожидают военные от масштабной реформы непрофильных активов
То, что армия в мирное время должна готовиться к войне и заниматься боевой подготовкой, – аксиома, не требует доказательств. На плечи военных нельзя взваливать выполнение несвойственных функций.
Но чего греха таить, так было всегда, лишь в последние годы Минобороны решительно стало от них избавляться. Отказалось от масштабного строительства жилья, решение многих хозяйственных проблем доверено гражданским организациям. Заместитель министра обороны Юрий Борисов рассказал «Военно-промышленному курьеру» о новой инициативе.
С 90-х годов парк военной техники практически не обновлялся, объемы госзаказа были минимальны, а система вооружения поддерживалась в боеготовом состоянии преимущественно за счет ремонта на предприятиях Минобороны России. Придание нового облика ВС РФ потребовало оснащения армии и флота современными образцами вооружений, военной и специальной техники (ВВСТ), которые уже начали поступать. Но как быть с предприятиями, профиль которых – ремонт в основном старой техники? Надо ли МО РФ по-прежнему содержать их и управлять производственным процессом, решать проблемы экономической эффективности, трудовой дисциплины? Есть разные точки зрения.
«Ремгосзаказ» уже в прошлом
Тема остается горячей, подчеркнул Юрий Борисов. Совершенно очевидно, что до 2011 года ремпредприятия военного ведомства находились в сравнительно комфортных условиях, поскольку постоянно ремонтировали значительное количество устаревших образцов. Но ситуация коренным образом изменилась в 2011-м, когда Минобороны России приступило к реализации Государственной программы вооружения (ГПВ), главная цель которой – приведение ВС РФ в соответствие с ведущими армиями мира по боевому потенциалу. На это выделяется более 19 триллионов рублей, причем около 80 процентов запланировано направить на закупки только современных и перспективных образцов ВВСТ. Поэтому «ремонтный госзаказ» остался в прошлом. При темпах, предусмотренных ГПВ, и с учетом назначенного финансирования к 2020 году доля современных образцов в войсках составит уже 70 процентов.
“В судах сейчас находится более тысячи исков Минобороны к различным недобросовестным конторам за невыполненные работы”
К сожалению, при имеющемся технологическом и кадровом потенциале предприятия Минобороны сегодня неспособны осуществить все виды ремонта современных ВВСТ. Требуются не только значительные государственные капитальные вложения в их технологическое перевооружение (чем МО не располагает), но и привлечение дополнительного гражданского персонала за счет молодых специалистов, а также их подготовка, решение других вопросов.
Развитие производственных мощностей, включая ремонтные, не входит в компетенцию Минобороны – такой строки в бюджете военного ведомства просто не существует. Этим должны заниматься профильные министерства и вертикально-интегрированные структуры, специально созданные. Выход очевиден: трудоемкий текущий, средний, капитальный обычный и сложный ремонт с модернизацией должен быть возложен на предприятия ОПК.
Что касается технического обслуживания, текущего ремонта ВВСТ силами войсковых ремонтных подразделений, в том числе в полевых условиях, то для этого в войсках восстановлены специальные органы (рембаты). Правильность такого выбора неоднократно подтверждалась в ходе внезапных проверок боевой готовности войск (сил) в 2013–2014 годах.
Контракты жизненного цикла
Отдельный вопрос – система управления полным жизненным циклом ВВСТ. Без нее не приходится говорить о современном подходе к эксплуатации техники. Более того, создание подобной системы предусмотрено указом президента № 603.
Объективно этому способствовало несколько факторов. Во-первых, в войска поступают сложные ВВСТ, состояние которых требуется поддерживать в технической готовности на протяжении всей эксплуатации. Трудоемкий ремонт в данном случае способны выполнять только организации-изготовители. Во-вторых, срок эксплуатации значительной номенклатуры современных ВВСТ – десятки лет. Например, в недавно принятой долгосрочной Программе кораблестроения перед промышленностью поставлены задачи по производству судов с полувековым жизненным циклом. «В этом промежутке мы бы хотели видеть несколько этапов модернизации, – отмечает Юрий Борисов. – А это возможно только при условии серьезной логистической поддержки со стороны организаций ОПК». Также важна координация заказчика, эксплуатанта и разработчика (изготовителя).
Создание системы управления полным жизненным циклом должно обеспечить решение проблем, возникающих прежде всего на этапе применения ВВСТ. При этом будет обеспечено рациональное использование бюджетных средств, выделяемых на разработку, закупку, обеспечение эксплуатации и утилизации ВВСТ с увязкой интересов всех участников. То есть от начала производства до окончательного списания.
Отработка такой системы сейчас уже идет в виде пилотных проектов, реализуемых в соответствии с Концепцией создания системы управления полным жизненным циклом ВВСТ, утвержденной Военно-промышленной комиссией при правительстве РФ. В частности, на Новосибирском авиационном заводе им. В. П. Чкалова, в ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» (ОСК), ОАО «Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод». Одним из основных элементов такой системы является заключаемый Минобороны и производителем ВВСТ контракт. Ведь модели становятся все сложней и требуют более квалифицированного, интегрального подхода.
Контракт жизненного цикла представляет собой смешанный договор ввиду его комплексности и регулирования на стыке различных правовых сфер. Он содержит правила выполнения проектных (изыскательских работ), производства (поставки), возмездного оказания услуг (сервисного обслуживания, ремонта, утилизации). Сейчас эта сфера регулируется ФЗ № 44, который, однако, требует уточнения.
Переход на контракт полного жизненного цикла предусматривает всесторонний анализ и уточнение правовых аспектов его заключения, проведение глубокой модернизации и технического перевооружения предприятий ОПК. Их производственная база, как уже было отмечено, пока не обеспечивает в полном объеме постоянного поддержания образцов ВВСТ в исправном состоянии. Необходимо создать развитую сервисную сеть, оснастить ее современным диагностическим и ремонтным оборудованием, обучить специалистов.
Для правильной и безаварийной эксплуатации ВВСТ потребуется воссоздать центры подготовки специалистов Вооруженных Сил на базе производителей. Такое, кстати, практиковалось в советские времена. А сейчас реализуются пилотные проекты, которые не только являются опытной площадкой для отработки типовых решений, но и должны стать генератором идей в данной области. Наилучшие результаты получат распространение в интегрированных структурах, приобретут форму нормативных актов.
Что касается 131 предприятия «Спецремонта», «Авиаремонта» и «Ремвооружения», то они предусмотрены к передаче вертикально-интегрированным структурам (ВИС) и реорганизации. Это будет сделано по результатам проведенного Минобороны, Минпромторгом совместно с ВИС и организациями ОПК промышленного аудита и принятых решений по реструктуризации «Оборонсервиса».
Для приведения производственно-технологического и кадрового потенциала ремпредприятий в соответствии с реальными запросами Вооруженных Сил потребуются финансовые ресурсы, которыми, повторимся, МО РФ не располагает. Поэтому согласно планам военного ведомства из его ведения будут планомерно выводиться предприятия, осуществляющие долговременный и капитальный ремонт.
Нельзя все вешать на армию
Тема нашла продолжение на недавнем пленарном заседании Общественного совета при Минобороны, хотя с несколько иной стороны. Председатель совета общественной организации «Союз семей военнослужащих России» Мария Большакова рассказала, как недавно отдыхала в Анапском военном санатории. Море, солнце, сервис – вроде никаких проблем. Но они оказались у работников санатория, которые обратились к ней за помощью.
Как удалось установить, младший обслуживающий персонал (медсестры, электрики, водители и т. д.) уже четыре месяца не получает зарплату. Она и так-то очень скромная –14–18 тысяч рублей, так еще и задерживают. И внятных объяснений никто не дает.
«Стала разбираться и выяснила, что зарплату задерживает ОАО «Славянка», созданное по указанию еще прежнего министра обороны и сейчас формально находящееся в ведении МО РФ», – рассказала Мария Большакова. Основное направление деятельности этого ОАО – управление ведомственным казарменно-жилищным фондом, его эксплуатация и комплексное обслуживание, содержание сетей водоснабжения военных городков. «Славянка» подрядилась, в частности, стирать белье санатория примерно по 41 рублю за килограмм. Но сама по каким-то причинам не занимается этим, а заключила договоры, как сообщила Большакова, с массой посредников. Те в свою очередь подряжают кого-то еще. В результате, если в каком-то звене происходит сбой, найти крайнего сложно. Отсюда задержки с зарплатой, низкое качество работ.
В общем, организации, которые бросают тень, не могут эффективно хозяйствовать, военному ведомству не нужны. На заседании Общественного совета министр обороны Сергей Шойгу сказал прямо: «Подобные структуры вольготно чувствуют себя потому, что существуют за государственный счет. А руководство «Славянки», как следует из приведенного примера, не заинтересовано в увеличении числа отдыхающих. Сегодня надо учиться работать в конкурентной среде, чего не умеют многие околовоенные организации. В иных санаториях не растет ни уровень сервиса, ни посещаемость. Они не пользуются популярностью у офицеров, их процент среди отдыхающих ничтожно мал».
Министр привел и такой пример. Из 132 тысяч приборов учета (воды, тепла, газа), необходимых Вооруженным Силам, сегодня поставлено лишь два процента. Отсюда перерасход в оплате за услуги ЖКХ. Народные деньги утекают рекой в подобные дыры, и никто этого не замечает. Наоборот, различных посредников устраивает подобное положение дел. Только в 2013 году за счет более рационального использования и распределения услуг ЖКХ Минобороны сэкономило миллиард рублей. В судах сейчас находится более тысячи исков МО РФ к различным недобросовестным конторам за невыполненные работы.
Другой факт: до недавнего времени в ВС РФ насчитывались десятки различных акционерных обществ, занимавшихся коммунальным обслуживанием, 120 тысяч дворников и сантехников. Зачем столько? «Нельзя все вешать на армию, – эмоционально высказал свое мнение министр обороны. – Жилье, пенсионеры, ЖКХ…»
Главный принцип – не навреди
Вернемся к ремонтным предприятиям. Как быть с теми, которые, что называется, лежат на боку? Не факт, что промышленность с распростертыми объятиями ждет их к себе. «Безусловно, 131 предприятие находится в разном состоянии, – дал объективную оценку Юрий Борисов. – Есть и такие, которые не выполняют госзаказ, утратили связь с армией. Они не в состоянии сами решить проблему с запчастями для техники, которая уже не выпускается. Поэтому все, что находится вне войскового ремонта, без сомнения, должно быть передано ОПК. Для этого мы провели технический и технологический аудит вместе с интегрированными структурами, Минпромторгом». Для справки: на рубеже 2015 года уже около 20 процентов техники окажется снятой с производства.
Конечно, нельзя, по словам Юрия Борисова, не понимать и позицию госкорпорации «Ростех», которая, впрочем, несколько раз меняла свою точку зрения. Этому есть объяснение. При создании Ростехнологий пришлось столкнуться с такими же проблемами. «Им были переданы свыше 450 предприятий, 20 процентов из которых оказались практически мертвыми, – пояснил Борисов. – Пришлось решать их судьбу индивидуально, ликвидировать (с соответствующим переобучением и трудоустройством персонала) или выстраивать некие программы оздоровления».
Другого пути просто нет. Но лучше делать это самой промышленности, тогда Министерство обороны нельзя будет упрекнуть в том, что оно торгует активами. «Мы не собираемся выручать за это деньги. У нас совершенно другая функция, – говорит замминистра обороны.– Активы ремпредприятий являются федеральной собственностью и находятся у Минобороны только в оперативном управлении». Что касается промышленности, то там банкротство предприятий или их оздоровление – повседневная практика. Существует специальная комиссия при правительстве Российской Федерации, которая решает такие вопросы. И вполне естественно, что предприятия, утратившие связь с Минобороны и находящиеся в предбанкротном состоянии, будут подвергнуты процедуре ликвидации, которая кое-где уже идет.
Военное ведомство не навязывает свою точку зрения. Сейчас, например, продолжается жаркая дискуссия по этому вопросу, о чем говорит тот факт, что из 131 предприятия пока удалось передать промышленности лишь чуть более 50. Однако процесс, как говорится, пошел. Главный принцип – не навреди. Рано или поздно все ремонтные активы будут переданы. Сейчас продолжаются переговоры с той же ГК «Ростех», которые завершатся в ближайшее время. По словам Борисова, госкорпорация готова забрать львиную долю оставшихся предприятий, чтобы организовать у себя специализированные холдинги. Многие из них продолжат заниматься тем, чем занимались. ОАО «Авиаремонт» – авиационной техникой. ОАО «Спецремонт» – автобронетанковой, танковым и артиллерийским вооружением. ОАО «Ремвооружение» – боеприпасной тематикой.
Сейчас есть обращение, подписанное генеральным директором ГК «Ростех» Сергеем Чемезовым, которое открывает новые возможности в переговорном процессе. Есть подвижки и на других направлениях. Уже пять предприятий из состава «Оборонсервиса», например, предложены ОАК и могут в нее влиться.
На вопрос обозревателя «ВПК», не утратит ли Минобороны контроль за передаваемыми оборонными предприятиями, Юрий Борисов ответил так: «Есть поговорка: не важно, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей. Так и здесь. Контроль ради контроля нам не нужен. Во главу угла должен быть поставлен процент исправной техники, созданы условия для достижения заданного уровня ее восстановления и модернизации. Для того мы и меняем всю идеологию ремонтных сервисных контрактов с промышленностью».
Договор Министерства обороны с ОАО «КамАЗ» носит именно такой характер. По аналогичной схеме заключен контракт с ОАК «Вертолеты России», готовится с кораблестроителями. «Что касается контроля, то кто сказал, что со стороны промышленности он будет хуже? – задал вопрос Борисов. – Мы с ОПК одно дело делаем. Причем угрозы сокращения персонала не существует, хотя придется провести серьезную модернизацию».
Предприятия, функции которых свойственны только Минобороны, не передаются. Это, для примера, специализированный оператор «Воентелеком». Таких в Минобороны останется 26 – с учетом арсеналов. Но и арсеналы со временем будут переданы. После того, как Минобороны построит к 2017 году новые, более современные. А в отношении старых будет выбран вариант двухэтапной передачи, чтобы не утратить функционал.
Не отразится это и на ремонте импортной военной техники в связи с санкциями Запада. Во-первых, существует программа по импортозамещению. Во-вторых, в ближайшее время Верховный главнокомандующий должен утвердить комплексный план по импортозамещению, связанный с украинскими событиями. Пока, увы, у нас еще сохраняется определенная зависимость от украинских предприятий в комплектующих. Курс взят на минимизацию этих отношений. А те образцы, которые уже находятся на вооружении, будут поддерживаться в боеготовом состоянии за счет остающихся ЗИП и разукомплектования небоеготовых образцов ВВСТ.
Окончательные решения по ремонтным предприятиям Минобороны будут приняты в соответствии с законодательством Российской Федерации с учетом обеспечения необходимого уровня обороноспособности страны и безопасности государства.
Олег Фаличев
Опубликовано в выпуске № 26 (544) за 23 июля 2014 года
