Опыт реорганизации федерального космического агентства может пригодиться при переходе к мобилизационной экoномике
Крупные провалы преследуют космическую отрасль даже после начавшихся в ней структурных преобразований. В ночь с 15 на 16 мая 2014 года при выведении на орбиту спутника связи «Экспресс-АМ4Р» произошла авария, ущерб от которой составил более миллиарда рублей. Причиной неудачного запуска, по предварительным данным, стал сбой в работе третьей ступени ракеты-носителя «Протон-М», в частности выход из строя рулевого двигателя. «Экспресс-АМ4Р» – далеко не первый космический аппарат, потерянный при выведении на орбиту ракетой-носителем «Протон-М» с 2010 года. Имиджу России как крупной космической державы нанесен еще один мощный удар. В чем же причины столь серьезных провалов?
Напомним, реорганизация Роскосмоса в 2013 году началась с целого ряда системных ошибок, которые были допущены прежним руководством и требовали глубокого анализа. Как оказалось, главная космическая корпорация Российской Федерации просто не могла дальше эффективно работать в прежнем виде.
Проблемы копились годами
В период с 2011 года по 30 сентября 2013-го интегральный показатель качества ракетно-космической техники (РКТ) – аварийность пусков ракет космического назначения (РКН) – значительно вырос в сравнении с предыдущим периодом 2006–2010 годов. Количество штатных пусков на один аварийный опустилось практически до уровня, достигнутого в самом начале космической эры, то есть к периоду с 1961 по 1970 год.
“Система ГЛОНАСС может решать колоссальное количество экономических задач страны, связывая ее единой навигацией”
Анализ итогов деятельности ракетно-космической промышленности (РКП) за последние 58 лет, разбитых на 12 периодов по пять лет каждый (за исключением первого четырехлетнего периода 1957–1960), показал, что наиболее эффективно РКП работала в 1975–1980 и 1991–1995 годы. Частота безаварийных пусков РКН в это время была равна 0,98. Затем число аварийных пусков постепенно стало расти и держалось на стабильно высоком уровне. Это связано прежде всего со старением техники, технологий, материалов, оттоком кадров из отрасли, а также «революционными» реформами, которые проводились в системе управления космической деятельностью России. В частности:
в 1997 году Военно-космические силы прекратили существование как самостоятельный род войск;
в 2011-м в центральном аппарате Роскосмоса проведена кардинальная реорганизация штатного расписания (ликвидировано самостоятельное структурное подразделение, ответственное за средства выведения и наземную космическую инфраструктуру; создано подразделение, обеспечивающее капитальное строительство, хотя до этого функции заказчика-застройщика Роскосмос вполне оправданно передавал соответствующим предприятиям РКП по соглашениям с ним).
Падение надежности пусков РКН началось после 1980 года и продолжалось до 1990-го. В этот период проводились преобразования в системе управления оборонной промышленности, в том числе и в ракетно-космической отрасли. Была осуществлена передача ряда функций Министерства общего машиностроения СССР в Минобороны, что оказалось не до конца продумано.
Все это напрямую оказывало влияние на результаты функционирования управляющих систем, надежности пусков РКН. Однако в 80-е годы реформы не привели к таким обвальным последствиям, какие случились в 1997 и 2011 годах. Возросшая аварийность оказалась напрямую связана с падением качества продукции и услуг в современной ракетно-космической отрасли, непродуманными экспериментами в системе управления РКП. Основные причины данного кризиса:
- нарушение основополагающего (системного) принципа организации и функционирования системы управления ракетно-космической промышленностью – персональной ответственности руководителя;
некачественная организация системы обзора готовности к пуску ракет космического назначения;
некачественная организация работ по исследованию причин отказов (дефектов) и расследованию аварий;
отсутствие конкуренции в РКП;
ликвидация системы «лучших практик» в РКП, ранее функционировавших в виде отраслевых стандартов.
Имелся и целый ряд других причин, связанных с подготовкой кадров, деградацией системы стандартизации, отсутствием системы стимулирования.
Подчеркнем: это системные проблемы, которые накапливались годами и которые одним махом вряд ли решить сегодня. Например, нарушение принципа персональной ответственности до последнего времени выражалось в том, что зачастую руководителями предприятий становились удобные руководству Роскосмоса, полностью лояльные люди, а не высококлассные специалисты, способные решать сложные и ответственные задачи. Об этом говорилось на прошедшем в подмосковном Королеве (октябрь 2013 года) совещании с участием вице-премьера правительства РФ Дмитрия Рогозина. На нем была представлена аналитическая записка экспертного совета председателя Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, подготовленная доктором технических наук Алексеем Гончаром.
Для компенсации очевидных кадровых ошибок в Роскосмосе часто применялась система несправедливого распределения между предприятиями отрасли государственного задания по перечислению части прибыли в федеральный бюджет. Этот прием позволял скрыть неспособность отдельных руководителей предприятий РКП обеспечить эффективную работу и решать финансовые и хозяйственные задачи.
Дефицит персональной ответственности руководящего звена Роскосмоса – одна из причин невостребованности научного потенциала, имеющегося не только в РКП, но и в других отраслях. Если должностные лица высокого уровня не отвечают за состояние дел в отрасли, то у них нет необходимости ни в организации, ни в проведении объективного анализа работы, ни в выработке необходимых мер по ее улучшению.
Не менее остро стоял вопрос сферы ответственности руководителей предприятий. Например, по статистике налицо были более высокие значения показателей надежности пусков РКН с коммерческими нагрузками на базе РН «Протон» по сравнению с государственными. Почему такой пиетет к коммерческим запускам? Это оказалось обусловлено прежде всего тем, что в системе принятия решений на запуск коммерческих космических аппаратов (КА) участвовали и участвуют представители иностранных заказчиков, которые, несмотря на осуществляемое страхование рисков, отвечают за результат пуска персонально, нередко должностью. А потому пытаются детально разобраться в состоянии готовности РКН, требуют представления обосновывающих материалов для подтверждения всех декларируемых фактов в докладах о готовности. Другими словами, иностранные заказчики фактически заставляли руководителей предприятий РКП работать лучше, а не так, как они привыкли при отработке госзаказа. Видимо, не последнюю роль играли и различные премиальные.
Всего три процента
Важно понимать и то, что принцип разделения технической и экономической ответственности как в РКП, так и в других отраслях ОПК путем размежевания ответственности единоличного органа управления предприятием между генеральным директором и генеральным конструктором не дает ожидаемого эффекта. Если человек, принимающий экономические решения, не понимает его технических последствий, он неспособен единолично отвечать и за результат деятельности коллектива, которым руководит.
На выходе в такой ситуации всегда будет поиск виновного и попытка переложить свою ответственность на другого. Тем более что генеральный конструктор организации, которая ведет несколько проектов (что характерно для всех организаций РКП), не является техническим руководителем конкретного проекта. Такую роль исполняют специалисты высокого класса, как правило, стоящие на должностях ведущего конструктора, руководителя проекта или главного конструктора. В связи с этим выделение отдельной должности генерального конструктора организации или исполнение этой функции лично руководителем подразумевает полный объем ответственности за коллектив в целом и результаты его деятельности. Не зря сейчас на многих ведущих предприятиях ОПК совмещены должности гендиректора и генерального конструктора.
В минувшие годы в России сложилась во многом «профанационная» система обзора готовности к пуску отечественных РКН, следствием чего стали проблемы в обеспечении головного института отрасли (ФГУП «ЦНИИМаш») всей технической информацией, которая необходима ему для качественной подготовки заключения о готовности к пуску РКН. Одной из причин этого явилось то, что прежние руководители Роскосмоса, по должности возглавлявшие комиссии по рассмотрению результатов подготовки РКН к пуску, практически никак не отвечали за принятие решений на проведение пусков РКН с невыявленными дефектами, которые в итоге приводят к аварийному исходу. По факту вместо начальников всегда назначались другие ответственные.
В результате проводимые под руководством первых лиц агентства комиссии по рассмотрению результатов подготовки к пуску превратились в формальные процедуры, цель которых не выяснение действительного состояния готовности РКН, а простое заслушивание представителей соответствующих организаций даже без элементарного доклада о технических особенностях предстоящего пуска. Это стало общепринятой практикой для специалистов предприятий Роскосмоса, участвующих в выполнении международных проектов. Например, по программе «Морской старт».
Вполне актуальным остается положительный опыт предотвращения аварий, который был накоплен в советское время. Так, с 1993 по 1997 год в Военно-космических силах Минобороны России при планировании пусков учитывалось даже состояние солнечной активности в дни подготовки и проведения. Что было обусловлено выявленной в ходе ретроспективного анализа корреляцией аварийных исходов пусков РКН с солнечной активностью. Однако теперь эти факторы при планировании учитываются только французскими коллегами на космодроме Куру.
Еще пример. НПО им. С. А. Лавочкина еще в прошлом веке практиковало установку на научных КА специальных приборов типа КС-18-5М, предназначенных для регистрации космических излучений и радиационных поясов планеты. Это позволяло фиксировать потоки заряженных частиц вокруг КА и проводить сеансы управления в наиболее благоприятные дни, особенно выполнение динамических операций. К сожалению, этот положительный опыт в настоящее время также не используется и даже не исследуется.
Есть проблемы и в моральном старении космической техники, созданной более 30 лет назад. Ее качество по многим параметрам уже не отвечает современным требованиям. В том числе из-за того, что, например, при вынужденной замене материалов и комплектующих изделий на новые невозможно обеспечить объем проверок в ходе летно-конструкторских испытаний. Это чревато отказами изделий, не отказывавших ранее. В 1980 году на космодроме Плесецк произошла серьезная катастрофа, в которой погибли 48 номеров расчета подготовки РКН на базе РН «Союз» на стартовом комплексе. Причиной стала замена марки припоя, которым производилась пайка при изготовлении фильтров для системы заправки перекисью водорода. Сегодня таких замен на эксплуатируемой старой технике следует ожидать, к сожалению, все больше. Естественно, риски отказов могут возрасти. Так надо ли удивляться, что Россия сейчас занимает всего три процента рынка космических услуг, что совершенно не соответствует нашим возможностям и амбициям. В частности, в ценовом эквиваленте объем этого рынка составляет 180 миллиардов долларов, где доля России соответственно лишь 5,4 миллиарда.
Именно поэтому управление качеством ракетно-космической отрасли потребовало не просто ремонта «старого механизма», все чаще дававшего сбои, а создания нового, естественно, с учетом хорошо зарекомендовавших себя отдельных элементов прежнего опыта. В связи с этим Военно-промышленной комиссией при правительстве Российской Федерации был выработан целый ряд рекомендаций. Среди них:
- создание космической техники на основе одного документа, устанавливающего ТТХ, которые должны содержать конкретные требования без ссылок на устаревшие нормативные документы. Нормативный документ, введенный более пяти лет назад и не прошедший актуализацию, не имеет права быть указанным в ТТЗ (ТЗ) на создание космической техники;
переход к новой терминологии в сфере создаваемой космической техники. Применяемая в настоящее время разработана около 30 лет назад, а за это время многое изменилось: и техника, и организация ее эксплуатации, и применение по назначению;
создание и сопровождение космической техники по одному сквозному проекту – от идеи, победившей на конкурсе эскизных проектов, до утилизации;
более точная оценка экономической целесообразности сокращения продолжительности жизненного цикла создаваемых современных транспортных космических систем с ракетами-носителями, созданными ранее или создающимися сейчас (РКК «Ангара» для космодрома «Плесецк», РКК «Союз» для космодрома «Восточный»). Ранее созданные РКК имели жизненный цикл от 30 лет и выше. Сегодня оптимальная продолжительность жизненного цикла при минимизации затрат может составлять, по предварительным оценкам, не более 20 лет (от идеи до утилизации);
введение в практику обязательного применения (на этапах задания требований и создания новых космических систем) показателя «техническое совершенство», который должен неуклонно расти. Мониторинг и ответственность за объективную оценку этого показателя возложить персонально на специалистов ФГУП «ЦНИИмаш», осуществляющих научное сопровождение разработки новой техники.
Стратегия развития
С официальной регистрации новой ракетно-космической корпорации, о чем было объявлено в марте 2014-го, началась работа по консолидации всей ракетно-космической отрасли и выработке в ней единой научно-технической политики.
Первая задача, которая сейчас решается, – определение стратегии развития ракетно-космической деятельности. Это обусловлено тем, что все ракетно-космические державы сегодня находятся в поиске. Вряд ли можно сказать, что США, европейские державы, КНР, другие страны четко определили, куда двигаться. В равной степени и России надо определить для себя приоритеты в этой сфере.
Вторая задача – активная коммерциализация космической деятельности, включая создание средств выведения на орбиту космических кораблей. Мы должны научиться извлекать прибыль из тех огромных вложений, которые были сделаны раньше и которые делаются сейчас.
Третья – завершение реформирования отрасли и становление Ракетно-космической корпорации.
Четвертая – разработка Федеральной космической программы на новый программно-плановый период.
При этом нельзя забывать о решении текущих задач по выполнению плана запуска космических аппаратов, обеспечению качества ракетно-космической техники. Особое внимание должно быть сосредоточено на формировании внятной и прагматичной программы. На коллегии Федерального космического агентства, которая состоялась в Роскосмосе, вице-премьер правительства Российской Федерации Дмитрий Рогозин подчеркнул, что программа должна дать ответы на следующие ключевые вопросы.
1. Как России получить в околоземном пространстве комплекс современных средств для космонавтики?
2. Какой должна быть система средств выведения, которая обеспечит потребности как сегодняшнего дня, так и нашего будущего вплоть до 2020–2030 годов?
3. Каким должно быть международное сотрудничество в космической сфере, чем мы можем поделиться с нашими партнерами, а что можем позаимствовать? При разработке указанной программы необходимо учесть, что мы больше не можем мириться с отставанием от мирового уровня в развитии ракетно-космической техники.
Ответственность за это лежит на всех, кто имеет отношение к Федеральному космическому агентству, – от простого рабочего до управленца самого высокого ранга. Ведь даже малейший сбой в функционировании одной мелкой детали может привести к катастрофе ракеты-носителя, повлечь огромные убытки, как это случилось в июле 2013 года с перевернутым на 180 градусов датчиком угловых скоростей на РН «Протон-М». Еще свежи в памяти и предыдущие аварии, которые переживали в 2011–2012 годах. Они стали настоящей драмой для общественного сознания страны. Ведь все мы считали, что живем в великой космической державе, поэтому так остро отозвалась та боль в каждом российском сердце.
Особый разговор о научно-техническом заделе. К сожалению, здесь нам похвастать тоже нечем. Практически исчерпан запас, который создали на рубеже 80–90-х годов. В тяжелый период 2000-х было не до задела. И сейчас этот вопрос требует безотлагательного решения. Необходимо стимулировать космическую, отраслевую науку, но нельзя пренебрегать и фундаментальной.
«Надо уметь работать с нашей Российской академией наук и научиться ставить задачи перед академическим институтом, – считает Рогозин. – Активнее взаимодействовать с Фондом перспективных исследований». По его словам, будут приняты такие решения, которые приведут к повышению статуса генеральных конструкторов. Они должны стать заказчиками разработки новых знаний, материалов, решений.
Прежде всего надо обратить внимание на полезную нагрузку КА. Практика их создания только после начала работы над конкретными космическими комплексами явно не соответствует современным проблемам. Требуется обеспечить упреждающую разработку бортовой специальной аппаратуры. Совместно с Министерством обороны России обосновать такие полезные нагрузки, которые потребуется выводить на орбиты в обозримой перспективе. Без этого нельзя определиться с семейством ракет-носителей.
«Надеюсь, что данная работа положит конец и необъяснимой чехарде с выбором ракеты-носителя, – сказал Рогозин. – Все предлагают что-то свое, в том числе вытаскивают из архивов старые наработки. Но нужна абсолютная конкретика в том, какими РН мы будем пользоваться, для выведения каких конкретных космических аппаратов с конкретной полезной нагрузкой». Получается, необходимо сбалансированное развитие не только средств выведения, но и средств наземного автоматизированного комплекса управления, наземных технологических объектов подготовки и запуска КА.
Не обойти стороной также проблемы ресурсного обеспечения космической деятельности. Сегодня с финансированием космических программ ситуация непростая, как и с реализацией бюджета. Мировой кризис не отступает, отдельные отрасли промышленности ведущих держав по-прежнему в состоянии стагнации. И в этом плане вопросы бережного отношения к бюджетным средствам, которые выделяются на космические программы, крайне важны. Учитывая, что космическая техника в основном имеет двойное назначение, надо усилить координацию в ее создании с МО РФ, интеграцию в распределении ресурсов, взаимодействие заказчиков космических систем. Возвращение к идее двойной тяги позволит более рационально использовать бюджетные ассигнования.
Другая тема – поиск внебюджетных источников финансирования, что напрямую связано с международным космическим сотрудничеством. Этот вопрос не раз поднимался, но результатов пока нет. Здесь Федеральное космическое агентство в своем новом облике после сформирования ФРКК должно задать тон в развитии рынка космических услуг. Та же система ГЛОНАСС может решать колоссальное количество экономических задач страны, связывая ее единой навигацией. Особенно после отказа от американской GPS. Наличие такой системы у государства – признак сверхдержавы. Но выдвижение таких программ, как ГЛОНАСС, лишь малая часть того, что можно нащупать на этом рынке. Например, вывели орбитальную группировку и, можно сказать, забыли о ней, даже хозяев не найти. Неизвестно, кто конкретно отвечает за 24 спутника на орбите, несет ответственность за эффективное расходование вложенных средств.
В равной степени это касается поиска рынков других космических услуг: коммуникации, картографии, дистанционного зондирования Земли, многого другого. И большой резерв тут – государственно-частное партнерство. В ближайшей перспективе необходимо обеспечить более полное предоставление космических услуг отечественным потребителям. Для этого необходимо развернуть орбитальные группировки требуемого состава из уже разработанных КА. Понадобятся универсальные решения, единая технологическая политика, диалог генеральных конструкторов и директоров предприятий внутри отрасли. Без решения этих стратегических задач не преодолеть кризис персональной ответственности в отрасли, не обеспечить лидирующие позиции России в космонавтике.
Олег Фаличев
Опубликовано в выпуске № 18 (536) за 21 мая 2014 года
