Реформа российского судостроения, его модернизация и выход на современный технологический уровень в последнее время пробуксовывают. Однако причина этой заминки не в кризисных явлениях (государство всё ещё способно выделить необходимые средства для развития отрасли). И не в том, что российские корабелы якобы не в состоянии спроектировать и построить современные военные корабли и гражданские суда.
Невостребованная суперверфь
Проблема, в первую очередь, носит концептуальный характер: государственная власть и военные так и не определились, какой флот им необходим и для каких целей. А предложения со стороны как отдельных инженеров-энтузиастов, так и крупных промышленных предприятий могут носить только рекомендательный характер: хоть продукция и специфическая, выбор всё равно предстоит сделать заказчику.
В конце 2013 года «Деловой Петербург» с сожалением констатировал, что проект создания новой суперверфи на острове Котлин стоимостью 60 млрд рублей «отдал концы». По информации издания, заказы, которыми планировалось её загрузить в будущем, получит дальневосточная «Звезда». Во всяком случае, об этом сообщил журналистам вице-премьер Дмитрий Рогозин в ходе посещения крупнейших судостроительных заводов Петербурга – Северной верфи и Балтийского завода.
Рассуждая о потенциале российского судостроения, Дмитрий Рогозин заявил, что верфи Северо-Запада будут специализироваться на изготовлении сложных военных кораблей и ледокольного флота, а вот перспективные шельфовые проекты будут сконцентрированы на Дальнем Востоке, где в завершающей стадии находится проект суперверфи «Звезда» в Большом Камне, реализуемый Объединённой судостроительной корпорацией (ОСК).
Но не успели питерские корабелы обеспокоиться судьбой своей отрасли и порадоваться за дальневосточных коллег, как под вопросом оказался и проект суперверфи в Приморском крае. В декабре 2013 года Дмитрий Рогозин на очередном заседании Морской коллегии раскритиковал Минпромторг РФ за отсутствие точных сроков строительства судоверфи и портфеля её заказов: «До сих пор не принят практически ни один нормативно-правовой акт, отражающий предложенную реорганизацию структуры ОСК на Дальнем Востоке». То есть привёл практически те же аргументы, по которым откладывается строительство аналогичной суперверфи на Северо-Западе.
Напомним, что ещё в августе президент РФ Владимир Путин дал поручение федеральному правительству (конкретно – Минпромторгу и Минтрансу) совместно с ОСК, «Роснефтью», «Совкомфлотом» и «Газпромбанком» представить предложения по созданию судостроительного промышленного кластера на Дальнем Востоке. Теперь, как комментируют происходящее дальневосточные СМИ, строительство суперверфи «Звезда» в Большом Камне «зашло в тупик».
Стоит отметить, что ныне существующие судостроительные заводы, на которые возлагается задача «специализироваться на изготовлении сложных военных кораблей и ледокольного флота», в крайней степени нуждаются в модернизации производства. В первую очередь необходимы инвестиции. Ведь если своё текущее состояние предприятия поддерживают за счёт как российских, так и экспортных военных заказов – в первую очередь индийских, – то на закупку современного оборудования и технологий нужны совсем другие средства.
Предполагалось, что деньги вложит ОСК одновременно с переводом производств на Котлин. А на исторической территории верфей, по финскому рецепту, реализованному в Турку и Хельсинки, собирались построить жилые комплексы и коммерческую недвижимость – в том числе, чтобы частично оплатить переезд. Теперь этот проект, скорее всего, не будет реализован никогда.
Экранопланы и ГЛОНАСС
Если действительно речь идёт о смене концепции – о чём профессиональное сообщество, к сожалению, может только догадываться – то это ещё, как говорится, полбеды. К этому наши инженеры готовы, достаточно вспомнить программу создания и применения специальных экранопланов для решения задач обеспечения национальной безопасности.
Её в последнее время активно продвигает председатель Ассоциации разработчиков, производителей и потребителей экранопланов Олег Волик – на основе образцов, создаваемых в рамках федеральной целевой программы «Развитие гражданской морской техники». Однако, по всей видимости, в этом случае мы имеем дело как раз с предложениями инженеров-энтузиастов. Напомню, предложение состоит в том, чтобы заменить тяжёлые атомные крейсера облаком экранопланов – «москитов», на которых можно размещать и доставлять как обычное, так и тактическое, и даже стратегическое вооружение.
Поскольку мы подошли к важной и глубокой теме – созданию современного морского оружия, на ней стоит остановиться подробнее. Буквально несколько лет назад между специалистами шла серьёзная дискуссия о том, способны ли вообще российские предприятия создать подобное вооружение, в частности подводное – мины и торпеды. Вопрос был не праздный, поскольку ряд разработчиков и поставщиков после распада СССР оказались за границей – хотя и в дружественных, но всё же в других странах. А заменить их на первом этапе, да ещё и учитывая тогдашний экономический и кадровый кризис, оказалось непросто.
Также все прекрасно помнят трагедию подводной лодки «Курск»: по официальной версии, её причиной стал взрыв собственной торпеды то ли в торпедном аппарате, то ли в торпедном отсеке (тут мнения специалистов расходятся). В связи с этим вопрос встал предельно остро: будет российский военно-морской флот обеспечен новым современным подводным оружием, или этого не произойдёт уже никогда.
Многие эксперты выражали сомнение ещё и потому, что дело было поручено естественному монополисту в этой сфере – концерну «Морское подводное оружие – Гидроприбор». Однако последние 3–4 года показали, что специалисты предприятия в целом справляются с возложенными на них задачами. Дело идёт не без проблем – и можно было бы перечислять их довольно долго, однако лучше вспомнить, что не ошибается только тот, кто ничего не делает, и что поставленные перед предприятием сжатые сроки изначально были попросту невыполнимыми. А НИОКР и создание опытных образцов – это процесс, который всегда идёт своим чередом, когда зачастую нет возможности ускориться и тем более перескочить через несколько этапов. В любом случае процесс создания такого оружия занимает от 7 до 15 лет.
Серьёзные проблемы есть с созданием и внедрением современных морских систем связи и навигации. К примеру, даже уже существующий и внедрённый в эксплуатацию ГЛОНАСС имеет такую стоимость, что гражданские судовладельцы используют вместо него более доступные по цене GPS-системы. Конечно, при наличии политической воли и выделенных из бюджета средств у военных моряков таких проблем не возникает. Однако из этого автоматически следует, что все инфраструктурные затраты ложатся на плечи российских налогоплательщиков, при этом инфраструктура зарубежной системы GPS, напротив, финансируется за счёт гражданских потребителей, в том числе российских.
Серьёзные вопросы вызывают также современные системы передачи данных. Если с радиосвязью и передачей коротких метеосводок проблем нет, то необходимость пакетной передачи данных там, где отсутствует сотовая и оптоволоконная связь (то есть на большей части территории РФ), до сих пор ставит специалистов в тупик. Не говоря уже о том, что возвращение военных в Арктику вновь подняло подзабытую с 1980-х годов проблему непрохождения коротких волн в северных широтах. Всё это – вместе с вопросом обеспечения связи с подводными лодками – является серьёзным вызовом для отечественного военно-промышленного комплекса, но одновременно и широким полем для деятельности российских инженеров и конструкторов.
Виктор Николаев
